Я стою у зеркала в спальне, наматывая на палец прядь волос, пока сушится лак на ногтях. Чемодан полуоткрыт, словно устав ждать, когда я, наконец, определюсь: взять пятый купальник или нет. Смешно, но даже в двадцать пятья до сих пор чувствую себя девчонкой, когда собираюсь в отпуск с подругами.

Без мужей. Без обязательств. Без таймера на ужин. Только я, Алина и Света — три подруги, решившие устроить себе недельку перезагрузки в Турции. Солнце, пляж, шведский стол и — кто знает — пара турецких улыбок в придачу.

Я бросаю в чемодан босоножки на каблуке. Не потому что удобно, а потому что в них я выгляжу особенно. Тонкий сарафан — туда же. Украшения, крем с блёстками, даже красная помада, которую я не носила с прошлой осени. Всё, что может напомнить: я не только чья-то жена. Я — женщина.

Из коридора доносится голос мужа:

— Марин, ты точно всё взяла? Паспорт, билеты, деньги?

Я улыбаюсь — он волнуется, как всегда. Даже когда сам подарил мне эту поездку на день рождения.

Он стоит у кофеварки, в домашнем, слегка мятом, как всегда, халате. Смотрит на меня взглядом человека, который улыбается, но внутри немного переживает. Или ревнует. Или просто не хочет показывать, что ревнует. Не знаю, честно.

— Ну вот и всё, — говорю я, застёгивая молнию чемодана. — Такси через пять минут.

Он подходит, берёт меня за руки и смотрит внимательно.

— Вы же просто отдыхать, да?

— Конечно. Спа, солнце, фотки у бассейна, — улыбаюсь. — Максимум, если кто-то из турков предложит нам купить ковёр, я, может, и подумаю.

Он смеётся. Но не сразу отпускает руки.

— Ты заслужила этот отдых. Ты — молодец, Марин. Просто... не забывай, кто тебя любит, ладно?

Сердце кольнуло. Нежно, но ощутимо.

— Я не забываю. Никогда, — шепчу. Обнимаю его крепко, чуть дольше, чем нужно. И выхожу за дверь.

Такси уже ждёт. Подруги в чате шлют селфи с чемоданами. В голове — ветер перемен, лёгкий, как запах духов, что я надела "для себя". Или, может, не только для себя.

Аэропорт — как всегда, суета, запах кофе, чемоданы, дети, крики в динамиках. Я выныриваю из такси и, чуть придерживая платье, оглядываюсь по сторонам. Подруг не видно. Я достаю телефон, и тут же слышу знакомый голос:

— Марина! Ну наконец-то, ты как всегда последняя!

Я оборачиваюсь и вижу Алину. Высокая, уверенная в себе, с чёрными, как уголь, волосами, распущенными по плечам. На ней белая майка, которая едва справляется с её пышной грудью, и короткие джинсовые шорты. Солнцезащитные очки на лбу, губы алые, улыбка — хищная. Она всегда была самой дерзкой из нас.

— А ты как всегда первая, — смеюсь я, обнимая её. — Где Света?

— Та-дам, вот она я! — раздаётся чуть сбоку, и к нам почти вприпрыжку подходит Света — стройная, с лёгкими русыми волосами, собранными в хвост. Зелёные глаза сияют, как у школьницы перед первой поездкой на море. На ней светлый комбинезон и босоножки, в руках чемодан и кофе навынос. — Я всё утро не могла найти наушники, чуть не забыла паспорт... но вот я!

Мы обнимаемся втроём, смеёмся, радуемся, будто не виделись сто лет. Это чувство — когда ты среди "своих" женщин — ни с чем не сравнимо. Свобода, поддержка, лёгкое предчувствие приключений.

— Ну что, девочки, готовы к Турции? — подмигивает Алина.

— Готова забыть, что такое будильник, — говорю я.

— А я — что такое одежда, — подмигивает Света. — Весь отпуск — в купальнике!

Мы сдаём багаж, проходим контроль, и вот уже сидим в зале ожидания с кофе и круассанами, болтая, как в старые добрые времена. Алина рассказывает, что её последний ухажёр оказался женатым. Света — как её шеф намекал на "командировку вдвоём". А я... молчу. Или почти.

— А ты, Марин, чего так светишься? — вдруг спрашивает Алина, прищурившись. — Муж случайно не подарил билет в Турцию, потому что что-то натворил?

— Нет, — говорю, делая глоток кофе. — Он просто хороший. Иногда даже слишком.

Они переглядываются. Но не лезут. У каждой из нас есть маленькие тайны — и каждая понимает это.

Рейс объявляют. Мы поднимаемся. Отдыхаем. Выдыхаем.

Турция ждёт. А мы — наконец-то свои, настоящие, без ролей и ожиданий.

Когда мы прошли на посадку, выяснилось, что авиакомпания "случайно" раскидала нас по салону. Света и Алина — где-то ближе к хвосту, у окна и у прохода. А мне досталось место 12A — у иллюминатора, почти в начале салона. "Ничего, отоспитесь без меня, " — подмигнула я им и пошла вперёд.

Я устроилась, положив сумку под кресло и включив авиарежим. Справа — пусто. Слева — пожилой мужчина с газетой, на носу очки, на лице — полное равнодушие ко всему. Мне даже стало спокойно.

Но не надолго.

Пока я застёгивала ремень, рядом опустился новый пассажир. Высокий, с густыми тёмными волосами и уверенной лёгкой улыбкой. Белая рубашка, загар, лёгкий парфюм. Он сел, взглянул на меня и сказал с акцентом, но без ошибок:

— Похоже, мне повезло с соседкой.

Я слегка приподняла бровь, но улыбнулась в ответ.

— Это ты пока не знаешь, как я храплю.

— Отлично, я сплю только под шум моря или под красивый голос, — не моргнув, ответил он.

Я рассмеялась. Он флиртовал не навязчиво, а изящно. По-человечески тепло. Словно знал, что я не из тех, кого легко "взять на слово". И мне это понравилось.

— Турист? — спросила я, когда мы оторвались от земли.

— Нет, я из Анкары. Лечу домой. А вы, Марина... — он взглянул на бирку моего чемодана, видимо, заметил при посадке, — к нам на солнце?

— Да, с подругами. Отдыхаем. Без мужей, — добавила я, и сразу поняла, что сказала чуть больше, чем хотела.

Он кивнул, будто заметив это.

— Хорошо. Значит, свобода. Это всегда красиво.

Во время полёта мы говорили о фильмах, кофе, о Стамбуле. Он не спрашивал слишком многого, но внимательно слушал. Иногда наши руки случайно касались на подлокотнике. Иногда он смотрел прямо в глаза — слишком долго, слишком прямо. И внутри что-то... колыхнуло.

Мы болтали уже добрых сорок минут, когда разговор стал почти шёпотом — таким, каким обычно делятся чем-то личным в полумраке перед сном. Он слушал, будто я читала ему стихи, не перебивал, только изредка задавал уточняющие вопросы, и в его взгляде была настоящая жажда.

— Тебе не стоит прятать глаза, Марина, — сказал он, опираясь локтем на подлокотник, ближе ко мне. — В них слишком много света, чтобы тратить его на сомнения.

Я прикусила губу. Это прозвучало... как будто он читал меня без разрешения. И при этом ничего не требовал взамен.

— Ты слишком хорошо говоришь, — прошептала я, чувствуя, как внутри поднимается волнение.

— А ты слишком красива, чтобы говорить «слишком».

И в ту секунду, как будто всё остальное исчезло — шум двигателя, чьи-то разговоры за спиной, даже лёгкая вибрация под ногами. Он медленно наклонился ближе. Я не отпрянула. Наоборот — поймала его взгляд и не отпустила.

Его губы были тёплыми и мягкими. Поцелуй был коротким, осторожным. Но он будто зажёг в груди маленький огонь, который не хотелось тушить. Он не требовал большего, не торопил, не лез дальше. Он просто был — как признание, как обещание, как тайна между двух кресел в небе над морем.

Он посмотрел мне в глаза, будто спрашивал разрешения — и я ответила взглядом. Тогда он поцеловал меня снова, чуть увереннее, сдержанно, но уже с огнём под поверхностью. Моя рука едва заметно коснулась его предплечья — крепкого, тёплого. Сердце гремело в груди, как самолётный двигатель под нами.

Поцелуи становились длиннее, их уже не остановить одним движением. В этот момент не было ни неба за окном, ни пассажиров рядом, ни кольца на пальце. Была только я — и он. В пространстве между двумя сиденьями и всеми непроговорёнными желаниями.

Дедушка слева давно задремал, уронив голову на плечо и тихо посапывая. Свет в салоне приглушили, оставив лишь мягкое ночное сияние у прохода. Иллюминатор отражал моё лицо, немного растерянное, немного взволнованное.

Я скосила взгляд на него — он сидел рядом, его локоть по-прежнему едва касался моего. Турок, с которым мы целовались в воздухе, будто был частью какого-то сна. Но дыхание моё было настоящим, сердцебиение — слишком громким, а желание — очень живым.

Он тоже молчал. Но взгляд — горячий, внимательный, будто ждал чего-то. Или чувствовал всё то же, что и я. Пространство между нами вдруг стало тесным. Воздух густым. И во мне зашевелилось что-то запретное. Не действие — ощущение. Внутренний импульс, зов, которому я не привыкла поддаваться.

Я посмотрела на его руку. Он поймал мой взгляд. И не двинулся — только слегка улыбнулся, будто говорил: "Ты решаешь."

Мне захотелось... большего. Близости.

Я резко и без слов положила свою руку ему между ног, он сначала отвернулся, но потом молча стал смотреть что я буду делать дальше.

Я медленно начала опускать руку под резинку его шорт и трусов, через время я нащупала его...

Тёплый, ещё не совсем твёрдый, но уже толстый член.

Оглянувшись назад и вперёд, убедившись, что никого из персонала самолёта рядом нет, а все пассажиры вокруг спят или смотрят в телефон, я достала его член наружу и начала медленно ему дрочить.Левую руку я так же направила турку под шорты и достала его яйца и стала с ними играть.

Он указал на мои губы, я поняла на что он намекает, но боялась, что нас увидят.

— Я послежу, - шепнул он и предал мне уверенности.

Я наклонилась к его достоинству и этот толстый член упёрся мне в губы, я выдавала слюни на его головку и начала медленно спускаться ртом по его стволу. Турок отдернул моё лёгкое летнее платье, оголив мою попу, так что если бы дед проснулся, он бы её увидел во всей красе.

Турок начал аккуратно гладить мою попу и ножки, до куда мог достать. А другой рукой помогал моей голове скользить по его члену.

Жаль что сиденья в самолете слишком узкие в таком положение он не мог раздвинуть ноги, чтобы я должное внимание уделила его яйцам, но все что я могла это играться с ними рукой.

Я ритмично и все быстре и быстрее сосала его член.Я старалась делать это с меньшим количеством слюней, чтобы быть более без звучными. Своей рукой, которая была свободна от яиц, я помогала своему рту, параллельно дрочила ему, а ртом сосала головку.

Через несколько минут, он без каких либо предупреждений, сильно сжал мою попу и начал кончать мне в рот. От неожиданности я чуть не поперхнулось, но сдержалась, чтобы не издать звук. Турок так же максимально пытался кончать без звуков. Я держала его горячую головку во рту, пока из неё не выйдет вся сперма, чтобы потом не вытираться при всех и чтобы запах не стоял в самолете. Когда вся сперма турка вытекла, я проглотила её полностью и села как положено, не проронив ни слова.

Я быстро привела себя в порядок, поправила губы, волосы, бросила взгляд в иллюминатор, стараясь дышать ровно.

Турок, не скрывая ухмылки, мягко взял меня за руку, провёл большим пальцем по внутренней стороне запястья. Я не отняла руку. Напротив — повернулась к нему, чуть склонив голову. Глаза блестели, как у девочки, поймавшей волну свободы и озорства.

— Ты безумная, — прошептал он на ломаном русском, — но мне это нравится.

Турецкое солнце ослепило меня, когда я ступила по трапу на раскалённое покрытие аэропорта. Теплый ветер трепать мои волосы, а в воздухе чувствовалась соль и запах приближающегося приключения. Слева — Алина, в облегающей майке, притягивала взгляды, даже не стараясь. Справа — Света, стройная, с зелёными глазами, щурилась от солнца и щебетала что-то о багажах.

— Девочки, мы это сделали! — засмеялась Алина, раскинув руки. — Турция жди нас!

Я оглянулась — тот самый турок, с которым она флиртовала в полёте, спускался по трапу позади. Наши взгляды пересеклись, мимолётная искра пробежала между ними. Он не улыбнулся, но выразительно кивнул, будто напоминая: это ещё не конец. Я ответила ему лёгкой полуулыбкой и отвернулась к подругам.

Мы зашли в здание аэропорта, прошли паспортный контроль и направились к зоне получения багажа. Пока Света пыталась выудить чемодан с ленты, я заметила, как мужчина мелькнул в другом углу зала, бросив короткий взгляд в её сторону.

— Кто это был? — спросила Алина, не отрывая взгляда от чемодана.

— Просто попутчик, — спокойно ответила я, — болтали в самолёте.

— Хм... ты такая свежая и загадочная, — подмигнула Алина. — Только смотри, не начни курортную драму!

Когда мы вышли из аэропорта, на парковке их уже ждал автобус. Дорога к отелю заняла около сорока минут: мимо проносились пальмы, мечети, кафе с вывесками на турецком и русском. Мы не могли наглядеться — отпуск только начался.

Отель оказался шикарным: белоснежные стены, мраморный холл, фонтаны и аромат жасмина в воздухе. Мы заселились в просторный номер на троих — две кровати и софа, балкон с видом на бассейн, где уже плескались туристы.

— Бросай вещи, идём к бару! — взвизгнула Света. — Нам нужно всё попробовать сегодня.

Бар был оформлен в средиземноморском стиле — резные деревянные панели, мягкий свет и лёгкая музыка, доносившаяся с террасы. Девушки устроились за столиком у окна, заказали коктейли — "Мохито" для Светы, "Текилу Санрайз" для Алины и «Пина Коладу» для меня.

— Слушай, — Алина подалась вперёд, поправляя свою белую майку, под которой уже угадывался купальник, — вот скажи честно, ну разве можно быть в Турции и не соблазнить хотя бы одного горячего турка?

— Главное, чтобы он не оказался женатым, — усмехнулась Света, делая глоток.

— Женатые — самые внимательные! — подмигнула Алина. — Я, между прочим, хочу настоящего красавца с тёмными глазами, такой, чтобы поднёс коктейль и сразу же — в номер. Ты, Марин, как?

Я улыбнулась и сделала вид, что задумалась над коктейлем.

— Пока просто наслаждаюсь. Но если судьба подбросит кого-нибудь интересного... кто я такая, чтобы спорить?

— Вот и правильно! — довольно заявила Алина. — Мы здесь, чтобы кайфовать!

Когда коктейли были допиты, они поднялись в номер. Там царил бардак из чемоданов, косметички были открыты, шорты валялись на кровати. Каждая рылась в своих вещах, выбирая купальник на первый день пляжа.

Алина выбрала черное бикини, которое с трудом справлялось с её пышной грудью. Она посмотрелась в зеркало, поправила бретельку и гордо сказала:

— Пусть знают, за что платят в этом отеле!

Света достала свой зелёный — лаконичный, спортивный, подчёркивающий её стройность и загорелую кожу. Она подобрала к нему шляпу и солнцезащитные очки.

Я надела синий купальник с завязками на шее — скромный, но идеально подчёркивающий мою фигуру. Она чувствовала, как внутри греет предвкушение чего-то большего, чем просто отдых.

Спустились к пляжу, расстелили полотенца у воды. Солнце палило, ветер с моря приносил солёные брызги. Алина моментально сбросила парео и пошла к воде, покачивая бёдрами. За ней — Света, сдержанно, но уверенно.

Они плескались, смеялись, загорали, привлекая взгляды мужчин вокруг. Алина уже вовсю флиртовала с барменом неподалеку. Света вела себя спокойно, но не без интереса смотрела по сторонам.

После насыщенного дня на пляже, солёной воды и загара, девушки вернулись в номер — уставшие, но довольные. В номере царил беспорядок: полотенца, купальники, косметика. Все переговаривались, наперебой вспоминая моменты с пляжа и обсуждая, кто какие взгляды словил.

— Так, девочки, надо быть роскошными, — заявила Алина, роясь в чемодане. — Ужин — это почти как свидание. Даже если оно на троих.

Она надела обтягивающее красное платье с глубоким декольте. Ткань едва удерживалась на плечах, подчеркивая её пышную грудь и талию. Волосы она уложила волнами, губы накрасила ярко-алой помадой.

Света выбрала изумрудное платье с открытой спиной — элегантное, но сдержанное, под стать её характеру. Лёгкие серьги и блеск на губах завершили образ.

Я выбрала — неброское, но изысканное синее платье на тонких бретельках. Оно обнимало мою фигуру, подчеркивало линию шеи и оставляло ощущение уверенности без излишней демонстрации.

Ресторан при отеле сиял огнями. Просторный зал с белыми скатертями, живой музыкой и открытой террасой с видом на закат. Воздух был наполнен ароматами специй и жареного мяса.

Их проводили к столику у окна. Почти сразу к ним подошёл официант — высокий турок с гладко зачёсанными назад волосами, в идеально выглаженной рубашке и лёгкой небрежной улыбкой. Он поздоровался на английском с акцентом и вежливо подал меню.

Алина посмотрела на него поверх бокала с вином, медленно обвела взглядом с головы до пояса.

— А вы не подаёте вино с собой? — с лукавой улыбкой спросила она. — Такое обслуживание можно забрать домой?

Он чуть прищурился, привычно, но всё же польщённо улыбнулся:

— К сожалению, нет. Но я могу подливать столько, сколько пожелаете.

— Опасное заявление, — сказала она, делая глоток.

Света фыркнула, прикрыв рот ладонью, а я только покачала головой, но тоже улыбнулась. Атмосфера за столом становилась всё более игривой.

— А как вас зовут? — не унималась Алина.

— Кемаль, — ответил он, улыбаясь шире.

— Красивое имя. Такое... как вы.

Он с лёгким наклоном головы принял комплимент и удалился за заказом, а Алина, повернувшись к подругам, сказала:

— Девочки, я нашла себе ужин и десерт. Всё включено же, правильно?

Они засмеялись — громко и легко. Ужин начался вкусно — и не только из-за еды.

Алина с самого начала ужина буквально приковала внимание Кемаля. Она то поправляла лямку своего вызывающего платья, то наклонялась через стол так, чтобы её декольте не могло остаться незамеченным. И каждый раз, когда он подходил к нашему столику, она встречала его взгляд чуть дольше, чем надо, и говорила с такой хищной мягкостью, что было понятно — охота уже началась.

— Кемаль, а можно вас на минуточку? — сказала она, слегка прикусив губу. — Я не могу выбрать десерт. Может, вы посоветуете... самый сладкий?

Он улыбнулся, но на этот раз чуть иначе. Было видно, что игра его уже затянула.

— Самый сладкий? Думаю, вы уже его нашли, — ответил он, глядя ей прямо в глаза.

Я краем глаза заметила, как Света встала из-за стола, взяла бокал и направилась в сторону бара. Всё же для неё флирт Алины стал чересчур прямым — она всегда предпочитала оставаться немного в тени.

Через несколько минут, пока я доедала десерт, я увидела, как Света села на высокий барный стул, а бармен — смуглый парень в чёрной рубашке с расстёгнутым воротом — начал с ней разговор. Он что-то показывал ей на бутылке, потом подмигнул и налил коктейль без запроса. Света засмеялась, кокетливо откинула волосы назад. В ней проснулся тот самый «курортный режим».

Тем временем Алина, не теряя времени, снова подозвала Кемаля — на этот раз с бутылкой вина. Она встала и повернулась ко мне:

— Марина, идём с нами в номер. У нас же есть ещё ночь, и бутылка, и... он.

Я едва успела открыть рот, как она уже взяла Кемаля под локоть, и, повернувшись к нему, произнесла:

— Мы хорошие девочки. Просто немного скучаем. Покажешь нам, как отдыхают по-настоящему?