**

Прошла уже неделя, и часть народа, завершив программу физического и морального разложения, отправилась на Родину восстанавливать пробитые дыры в бюджете и пить гепатопротекторы. На их место в неостывшие постели тем же рейсом, но на циферку меньше номером, выгрузилась новая партия бледнолицых хозяев Евразии. Встретились вновьприбывшие нам уже на обеде, когда те по незнанию нагружали тарелки горами еды, а мы, умудренные несварением и жидкой расплатой, дотошно выбирали только удобоваримое и щадящее для наших работающих на пределе желудков.

Мы уже раположились для столования, когда Галка подняла голову, заметив кого-то, и тут же переменилась в лице: взбледнула и посерела. После чего спряталась за мою широкую фигуру и стала выглядывать из-за неё, как суслик в дозоре, увидевший коршуна: отчаянно шипя и играя бровями.

— Не оборачивайся! Сиди прямо!

— Что ты там увидела?! - Меня так и тянуло обернуться. За время нашего счастливого брака я никогда не встречал жену настолько взбудораженной вне постели.

— Не оборачивайся, кому говорю! Прикрой меня!

— Тогда словами расскажи! - Меня так переклинила от любопытства, что ананас с тарелки, который ягода, никак не лез в рот.

— Потом! Не оборачивайся, а то они заметят!

— Тебя заело, что ли?! - Тут я не выдержал и скосил глаза назад, чуть наклонив голову к плечу, будто любуясь видами за окном. За мной был огромный зал, заполненный людьми. На кого конкретно так среагировала Галка, когда спряталась за нашими стаканами, было совершенно непонятно. - Ну и на кого ты смотрела?! - Я недоуменно вернулся в исходное положение.

— На него!

— Да на кого!?

— Мужик, вон в белой рубашке! Баба с ним еще в желтом платье с голой спиной! - Галка поражалась моей недогадливости.

— Знакомые, что ли?! - Я не стал сразу искать их глазами, решив выяснить горячие подробности.

— Да!

Ну, это и так было понятно. От незнакомых не прячутся и с придыханием о них не говорят, если это не кинозвезды. Но от последних тоже не прячутся, а наоборот, бегут прямо к ним с бумажками и маркерами для автографов.

— И что, ты ему сделала бэбика и отказалась жениться?

— А ты откуда знаешь? – Галка уставилась на меня пораженно.

Тут уже я переменился в лице, но расслабился, увидев, как жена расплылась в глумящейся улыбке:

— Ты себя-то слышишь?! Как я могла ему сделать бэбика?! Только он - мне!

— Тебе сделал? – Все закручивалось, как турецкий рулетик в меду.

— Ну ты и дурак! Никто никому не сделал! Это одноклассник мой, у нас с ним в восьмом классе романтик наметился, но мамка его сказала, что я шалава подзаборная и ему со мной дружить нельзя. А он, как настоящий маменькин сыночек, ее послушался. Я тогда обиделась, и его весь оставшийся год до техникума третировала, еще и девок подговорила! Даже били его пару раз, нос сломали. Потом он в школе остался, и я его особо не видела, он меня так боялся, что обходил стороной. И вот, попался, пиздюк! С бабенцией! Наверно не с такой шлюхой для его мамочки, как я!

Галка посидела немного, злобно потыкав в останки еды, а потом с ненавистью, отшвырнув приборы, вперила в меня свой коронный взгляд:

— Ты меня любишь?

— А то!

— В общем, если у нас еще с кем и будет тут групповушка, то только с ним! – Она кивнула через мое плечо, и я наконец обернулся.

Мужчина не понравился мне сразу, высокий, статный, нос крупный, кривоватый, пепельная густая шевелюра, очки. Явно - интеллигент. Сидит прямо, локти на стол не кладёт, ест с ножом, еды с кулачок, разные блюда на разные тарелки, как приличный. Не как у нас, всё в кучу. Женщина его сидела ко мне спиной, но эта спина была довольно молодой, идеально прямой и ровной. Были видны красивые окружности лопаток и ложбинка на позвоночнике в широком вырезе платья. Та переходила в подтянутый, упругий седальник в форме перевернутого сердца, а светлые, соломенные волосы были уложены в длинную косу приличной толщины. "Как у девицы", мелькнула у меня мысль.

Ладно, нет таких высот, куда бы мы не упали. Мысленно я уже принял вызов, хотя сопутствующие обстоятельства сразу меня насторожили. А жена, озвучив мне свою импровизированную задачу, изменилась: выпрямилась, отодвинула послеобеденный стакан с пивом, руки со стола убрала и не стала доедать набранные сладости, которых навалила, по обыкновению, с горкой. Последнее меня насторожило особенно. Назревало что-то экстраординарное, как само слово.

Отлежав полуденный зной в номере, как целомудренные школьники, мы начали собираться на пляж. И вновь, Галка повела себя странно. Долго стояла перед зеркалом голая, пытаясь втянуть живот. Потом рассматривала себя уже одетой, нацепив не обычный, а запасной, закрытый для бассейна, купальник. И вновь живот, торчащий из нее, как носка для младенцев, причем с самим ребёнком внутри, никак не исчезал, сколько она ни тужилась.

— Можно бинтом замотать, а потом плёнкой, чтобы в воде не промокло. - Устав смотреть, предложил я.

На возвращённом мне взгляде можно было зажарить поросенка.

Мы вышли в люди и нашли лежаки поближе от нужной нам парочки. Они уже были тут, светили своими белыми телами в яростное солнце.

Галка села, подняла спинку лежака и стала изображать.

Я же, набрав пива и закусок по дороге, начал давить косяка на соседей, рассчитывая добыть какую-нибудь визуальную или аудиоинформацию.

Мужик, оказавшись интеллигентом не только за обеденным столом, и тут подтвердил мою догадку. Лишенный одежды, он выглядел еще более поджарым и долговязым, имея только дрябленький, весьма условный животик, как дань нулевой физической активности. Несмотря на середину лета, загара на нем не было даже на руках и шее. Он явно всю свою жизнь проводил в кабинетах. И теперь, густо намазанный кремом, мелкими перебежками метался, как цапля, высоко подкидывая коленца на горячем песке, до моря и обратно, под зонтик, куда они вдвоем плотно забились.

Подруга его поражала отсутствием жира. Я видел такое только в журналах. Ровное, гладкое тело, без бугров на заднице, без всполохов добавочного объема с разных сторон. У неё была оформленная, не безбрежная, как у Галки, грудь, заключённая в чашки где-то второго размера, соблазнительно поднимавших их ровными полукружьями над абсолютно ровным, даже впавшим животиком. Из раздельного купальника ничего не вываливалось, попка - недозрелый твердый персик, как бы она на нее не садилась и не поворачивалась. Такой чёткой фигуры так близко и вживую я не видел наверно никогда. На лицо, однако, она была посредственной. Такую не запомнишь, а увидев снова, не узнаешь. Просто лицо, которым едят и говорят. Подчеркивало серость представленного изображения, полное отсутствие подводок и другой косметики. Просто женщина с шикарной фигурой. Бывает и наоборот.

Тем более, что мужа она себе нашла, что делало её удачливее половины современниц.

Соседи спокойно общались, говорили тихо, не давая мне никакой пищи для размышления, как я не прислушивался. Но я не терял бдительности, из-за чего пиво постоянно заканчивалось и приходилось ходить к бару и заправляться там. Галка же стойко изображала и ничего не ела.

— Ты хоть ополоснись, - предложил я.

— Я не могу!

— Почему?

— Он увидит, какая я!

— Какая ты?

— Жирная, опустевшая корова.

— Вот те на! А как же тройничок с бывшим?!

— Я передумала! Ты видел его жену, вон она какая, а я... Такая! - окинула она себя ненавидящим взглядом и плюнула бы, наверное, себе в ненавистное лицо, если бы смогла так извернуться.

— Э, погоди, не гони! Ты прекрасная, ты знаешь, и он тоже не устоит, тем более вспомнив все! Я ему как раз хотел предложить наказать тебя за школьные годы. Сексуально! Прикинь!?

— Наказать? - Слезинки, появившиеся в уголках глаз любимой, тут же всосались обратно. - Ох, ну и придурок ты у меня! - Потрепала она меня по руке. Но голос уже повеселел и окреп, обмануть меня ей в очередной раз не получилось.

"Наказать, отшлёпать, связать, отходить плёткой...". Мысли помчали так, что пришлось прикрыть плавки полотенцем. Засидевшись, Галка встала, потянулась, расправив бока, и вальяжно, как капибара, двинула к морю. Я следил за соседями, но, на ее счастье или счастье, те были заняты другими делами, и ей осталось положиться на проход обратно. Но и тогда жену, казалось, не заметили: мужик лежал, закрыв глаза, а женщина удостоила её только короткого взгляда. Но то, что на неё, в свою очередь, пялюсь я, от её внимания не ускользнуло. Она встретила мой пытливый взор прямым открытым взглядом серых глаз и даже улыбнулась приветливо:

— Здравствуйте! Вы откуда?

Мы оказались земляками, на что она понимающе кивнула.

— Давно здесь?

— Восьмой день.

— А мы с Андреем Михайловичем только сегодня заселились.

— Я зна... Нравится? – Исправился я.

— Пока непонятно. А вам?!

— Нам - очень! Все очень приветливые, анимация ближе к ночи задорная.

— Спасибо, надо посмотреть. Закончила она внезапный разговор при виде подходящей жены и уткнулась во всамделишную книжку.

— О чем вы говорили? – Ткнула меня Галка, усевшись.

— Ни о чём. Оказалось, они из нашего города!

— Не может быть?! Всплеснула руками жена. – Удивил! Он и работает в нашем вузе, доцент, кажись. А вот про жену его я не слышала... Странно…

Я прибил в себе закономерный вопрос, сублимируя его в тяжелый вздох. Происходящее нравилось мне все меньше. Тревоги копились. Но кроме внешних факторов, внутренние тоже давали о себе знать на такой жаре. Держать голову прямо под грузом пива и закуски давалось мне всё тяжелее, в результате чего я на секундочку уложил её на лежак, расслабив затекшую шею...

Проснулся я от боли. Отлёженные кости болели, ныла обожжённая на солнце нога. Остальное тело было заботливо укрыто полотенцем феями сна, а голова, на мою удачу, оказалась под зонтом. И на том спасибо.

Но нога серьезно пострадала. И теперь горела, как ошпаренная. На второй меньше, но там обгорела стопа, также оказавшаяся в зоне поражения.

— Что происходит, Господи? – Вскочил я, расправляя плечи. Галки не было.

Но рядом, взирая на мое бурное пробуждение, все также сидела приятная на взгляд особа. Она дождалась, пока я обращу на нее внимание, и сообщила:

— Жена не стала вас будить, оказалось, что они с Андреем - одноклассники, он сначала не понял, а потом понял! Обрадовался! Они пошли с ним к скалам, я не могла - боюсь долго быть на солнце. Да вон они, - протянула она свою стройную ручку, указывая вдаль. Там по линии прибоя, наверное, в километре от нас вышагивал лемур, лениво шевеля ногами вместе с семенящим рядом пингвином. Они о чем-то активно разговаривали, мужик махал руками, втирая свою правду притихшей стороне. А чтобы Галка так молчала, надо было иметь этой правды в избытке.

— Может, и нам куда-нибудь сходить? – Уязвлённо спросил я.

— Вы приглашаете? - Переспросила дамочка, несказанно удивившись и чуточку обрадовавшись.

— Да хоть куда, здесь же все включено, приглашать недорого.

— А-ха-ха, - тактично не оценила шутку особа.

— Я - Алёна!

— А я..., - тоже назвался.

— Очень приятно. Так куда мы пойдём?!

— Ну... - Я втянул воздух, надеясь выпустить его обратно уже с решением. - Тут выбор-то небогат. Можно пойти сейчас в бар, там посидеть у бассейна в вязком зное Средиземноморья, там зонтики, не сгорите. Можно дождаться вечера и, соединив руки в замок, погулять по территории. Тут красивый закат, можно по пляжу пройтись, отдаться страсти на горячем песке... - Я иссяк, будто кончив трижды.

— Мне всё нравится! Даже с песком! Только вот отпустит ли вас ваша жена?

— Какая она мне теперь жена? Чуть не сгорел из-за её ветрености! Мне кажется, на вечер у неё уже есть компания, не находите?

— Да-а, возможно, вы правы! Давно не видела Андрея Михайловича таким радостным, как после встречи с вашей женой!

"Давно не видела Андрея Михайловича таким радостным, как после встречи с вашей женой! ", - Передразнил я про себя, мысленно кривляясь и ёрничая. - «После встречи с моей женой, постоянно все уходят радостные в этом сезоне!»- добавил я там же, внешне издав только слабый хмык. А на словах широко улыбнулся и протянул локоть! - Ну что, идём?!

Я подождал, пока Алёна соберется, и мы двинулись в сторону бара.

***

Ошпаренная солнцем нога все горела. Я убирал её под стол, пряча от лучей, садился боком, пока спутница не заметила мои страдания и не рассмотрела её поближе.

— Боже, да вы сгорели!

— Да уж, лучше и не скажешь, даже если подумаешь! - Саркастически согласился я.

Идем же скорее, у меня есть замечательная мазь от ожогов из Бангладеш! И, не ожидая согласия, вскочила, собирая вещи. Лишь слегка отпитый, галантно принесенный даме сбитым и обожжённым летчиком стакан пива так и остался на столе.

«Шустрая, - подумал я, - полчаса и уже в номер! Все у неё на мази!» - Я оглянулся в поисках наших супругов, но их и след простыл в колышущемся зное пляжной жары.

— А-а-а, пойдемте! - Бесшабашно согласился я, одновременно начиная прикидывать в уме, какую позу выбрать, чтобы не опираться на обожжённое колено в койке.

Мы шли вместе в номер, как заправская парочка. Я даже начал возбуждаться, несмотря на раны и причиняемые ими страдания.

Она запустила меня впереди себя в номер, где меня ожидало неожиданное открытие - две раздельные кровати стояли по краям комнаты вместо ожидаемого мной трахадрома посередине. Я остолбенел:

— А что, у них большие кровати на вас закончились!? Их же можно сдвинуть!

— Зачем? – Недоуменно она уставилась на меня. А!!! – Лицо ее озарила догадка. - Вы думали, что я с Андреем...? - Засмеялась она, - Нет, что вы! Мы же родственники! - Она указала на кровать слева и полезла в косметичку на тумбочке. - Я его племянница по матери! Мы работаем в одном университете! Вот нас вместе отправили с ним, так как у нас нет супругов, а все номера на двоих. Ему что так терять оплату, что меня взять. Он сам предложил! Мы и отпуск подгадали.

— Так вот оно что! - Даже Менделеев, проснувшись тем памятным утром, меньше удивился открытию, чем я. – Только какие вы родственники, так, на одном конце стола сидели!

Она на минутку задумалась, а потом просияла. - И правда же! А мы так привыкли – дядя, племяшка, даже не задумывалась, что родство символическое!

— Теперь можно и койки сдвинуть, постанывая от боли заключил я, разместившись на кровати.

— Какой вы!

— Испорченный? Озабоченный? - Предлагал я ей свои варианты, пока она, выдавив на кончики пальцев немного мази с резким ментоловым запахом, осторожно касаясь моей припухшей ноги, размазывала её по красной коже. Лекарство приятно холодило, вселяя в трезвеющее тело умиротворение. Я расслабился, а она, словно задумавшись, водила ладошкой по моему колену, забираясь все выше и выше по бедру. Оттого и раньше, заинтересованный её отличной фигурой и близостью, теперь у меня окончательно встал и вздыбился под тканью плавок. Она не могла этого не заметить, но вида не подавала, продолжая свои поглаживания. "Да как она так может, с женатым человеком?" – Возмущался я про себя, вспоминая халат с перламутровыми пуговицами и Семена Семеновича Горбункова в лапах всесоюзной мафии, но поделать ничего не мог, молча провожая молча её игривые движения взглядом, затаив дыхание, чтобы не вспугнуть.

— Вы позволите? - она подняла глаза и вопросительно заглянула в мои, влажные от умиления.

— Все, что угодно. - Мой голос был таким глухим, будто шел не из горла, а из зада.

— А ваша жена? - Она занесла руку прямо над бугрящимися от обилия впечатлений гениталиями.

— У нас свободные отношения. - Сдавленно выдавил я.

И она продолжила поглаживания, теперь не останавливаясь на крае шорт, а пытливо пробегая пальчиками по натянутому нейлону, прослеживая весь путь анаконды, от яичной кладки до набухшей головки, дойдя чуть постукивая по последней, будто спрашивая: «есть кто дома-то?», а потом спускаясь и чуть сжимая собранную в тугой узел мошонку.

— У... - заметила она, - ему там тесно!

— Что же делать? - Голос мой предательски сорвался, и я хрипел, как зарезанный хряк.

— Предлагаю его освободить! – Озорно выпалила она и хитро улыбнулась своим невзрачным лицом, показавшимся мне вдруг очень даже милым.

— Я только за, - кивнул ей в ответ ободряюще. - «Что творится, при живой жене раздевают, за нефиг делать!». Сказав, я встал во весь свой рост невероятный, оказавшись бугряными причиндалами как раз напротив лица Алены.

— О... изрекла женщина, протягивая руки и сдергивая с меня влажные плавки заодно с шортами и выпуская змею наружу. Распрямившись как пружина, она огрела бы её по лбу, если бы та не успела отклонить голову.

Аккуратная женская ручка осторожно легла на стержень жизни и, пробуя, легонько поводила по нему в раздумье, куда именно его определить. Я изловчился и, дернув тазом, ткнулся ей в мягкие губы. Но рот женщины остался на замке. Она мотнула головой отрицательно и толкнула меня обратно на койку. Подчинившись, я сел, предоставляя ей оставшуюся инициативу. - «Хочет трахнуть, пусть трахает, не буду возмущаться!»- загадал я.

Но она даже не пыталась меня оседлать, продолжая настойчиво гонять кожу моего члена по его стволу, считая, что взрослому пресыщенному развратом мужчине это и так предел мечтаний. Более того, такая настойчивость имела обратный эффект: член мой засох и нагрелся, а механические движения руки стали вызывать что угодно, но не наслаждение.

— Я тебя хочу! – Жалобно заявил я, приподнимаясь и останавливая её опостылевший кулачок. Она приняла мой ищущий ее губы поцелуй в щечку, ловко отвернувшись, и прошептала игриво:

Давай не сейчас, я стесняюсь!

— «А когда, разве не все на мази, осталось сунуть?»- недоумевал я про себя. Но в слух сказал: "Руками это мы долго провозимся! Может еще какие варианты есть?"

Она посмотрела на правую руку и, чуть подумав, показала левую: «могу этой!».

«Тьфу ты, что за день!». Но вслух сказал как можно мягче: «А чего-нибудь помягче, повлажнее?».

Она посмотрела по сторонам, словно в поисках подсказки. Пришлось подсказывать мне:

— «Ротик, пися, попа...»- стал перечислять я варианты. «Подмышка, коленка, между грудей, между ягодиц, под подбородком, между ступней». – Меня понесло, но я наслаждался все увеличивающимися в диаметре глазами женщины. Она поняла, что попала в лапы маньяка. Наконец, я не выдержал и расхохотался:

— Шучу, милая! Не удержался. Что у нас за ограничения такие на физиологические отверстия? Давненько с таким не сталкивался, со школы, считай! Член мой, освободившийся из лап суходрочки, потихоньку опадал, приходя из парадного в походный режим.

— Почему ограничения?! Вовсе нет! Просто сейчас мне нельзя! - Алена выглядела по-честному расстроенной.

— Кончить не хочешь? - спросил я без обиняков.

— Хочу, - скривила она ротик. Но не могу!

— То есть как, встрепенулся я. Даже сама с собой?!

— А, нет, - придала она смешливую складочку к своему изящному носику. - Сейчас не могу. У меня месячные!

— А... - Протянул я.

— Вот-вот!

— А.. С другой стороны, простите за любопытство.

— Это как? - Не поняла девушка.

— Ну... Фых, бр-р-р-р, в попочку...

— Ой, да что вы! Я и не пробовала никогда! - Залилась Алёна густой краской стыда.

Лучше бы она такого не говорила! Красочные картины анальной пенетрации её ажурной задницы тут заполнили мое воображение, а мой все еще голый член снова приподнялся на этих новостях. Алена сразу это заметила и запротестовала старательнее:

— Ой, не-нет, даже не предлагайте! Я считаю это очень вредным!

— Всё полезно, что внутрь залезло! - Перефразируя пословицу, парировал я.

— Ну нет, мы с вами еще совсем незнакомы!

Настаивать на подобном я был не в том положении, поэтому попытался запустить обнимашки с целовашками, но был вежливо остановлен. Член снова торчал у нее перед глазами, и я, чтобы натолкнуть на верное решение снова прицелился и ткнул ей в губы. И Вселенная смилостивилась и открыла этот недоступный мне рот!

После Галки он казался тесным, даже узким и до смешного неумелым. Неизвестно, чем там они занималась на своей кафедре столько времени, но любая старшеклассница сделала бы ее в минете без всяких дипломов. Я чуть помогал ей настроиться, придерживая за голову и шевеля навстречу бедрами. Алена быстро училась и уже через несколько минут под моим чутким руководством мяла яйца и посасывала, ритмично двигая головой, ничуть не уступая Галке в этом важном в жизни традиционной женщины искусстве. На фоне такого неожиданного знакомства я почувствовал прилив недюжинных объемов, которые того и гляди могло попроситься наружу. Я подумал над этим еще несколько минут, предоставляя женщине вдоволь потренироваться, но потом сдался:

"А-а-а, будь, что будет, буду кончать!". - Решил я и стал кончать. Хотя я не уверен, что последовательность была именно такой.

Алена подавилась, отпрянула, и следующие порции спермы полетели на ее лицо, зажмурившееся в брезгливой гримасе. Мне, однако, было всё равно, я сладостно и обильно спускал, поливая её лицо от лба до подбородка.

— Ох... Ты.. Ох... - Сбрасывая последние капли причитал я. Больше ничего не шло мне в голову, а такое случалось со мной очень редко. – Прости, что в глаз! - проводил я её, резко вскочившую и бросившуюся в ванную. Мелькнувшая попочка её в плотных трусиках была изумительно ровной и круглой.

Она плескалась там довольно долго. Слышал, как журчала вода, как она полоскала горло, будто я запустил ей туда боевое отравляющее вещество. Мимолетное наслаждение растаяло, вернув меня к моим обожжённым ногам и вопросам бытия. Но и уходить, не попрощавшись, было невежливо после всего, что между нами было. И я терпеливо ждал.

Из ванны вышла совсем другая Алёна. Скорее, Алена Михайловна, или как там её по батюшке.

— Прости, мне что-то теперь тоже нехорошо. Наверное, перегрелась. – Холодно пожаловалась она с явным намеком. И я, натянув обратно плавки и шорты, не стал упрямиться. Что это было, что за резкая перемена случилась потом, я не мог взять в толк, поэтому, глубоко озадаченный, отправился в номер зализывать душевные раны.

Галки все еще не было. - «Может, она меня отвлекала, чтобы дядя успел утопить мою ненаглядную вдалеке от чужих глаз?»- Я предполагал худшее и не мог есть, спать, лежать и думать, тупо пялясь в потолок.

В дверь постучали, и ворвалась вдохновлённая и восторженная Галка.

— Ты представляешь, эта мымра не жена ему, она его племянница! - Заявила она с порога.

— Знаю. По матери, считай никто. Разговаривал с ней, пока ты с первой любовью прогуливалась.

— Эй, ты что, ревнуешь? Сам мужиков под меня подкладывает, а тут ревность проснулась? Какой-то ты непоследовательный.

— Очень последовательный, члены не считаются. Ты же с ним не того?!

— Пока нет.

— То есть как это, «пока»?!

— Ты же не уладил этот вопрос, как я тебя просила.

— Я и не улажу. Мне он не нравится.

— Почему же? А племянница его вроде ничего, да?! - Подмигнула Галка мне.

Я похолодел. На тему моих измен мы с ней никогда не говорили, но в медовый месяц как-то обмолвилась, что оскопит, если узнает. Теперь, похоже, предстояло спать в бронежилете.

— Галочк... - Заблеял я, лихорадочно придумывая отмазку.

— Да не ссы, отсос не считается.

— Откуда ты...

— Мне Андрей сам сказал. Ему Алёна отписалась, когда тебя выставила. Мол, рыльце в пушку, можно вычеркивать.

— Не надо меня вычеркивать, - жалобно залепетал я.

— Посмотрим на твоё поведение. В общем, ты мне теперь не указ, захочу с Андреем встретиться, имею полное право!

— Когда я тебе запрещал?! Пожалуйста! Когда я был против третьего! Только племянницу ее не зовем, она деревянная!

— Ты не понял. Без. Тебя. - Последние два слова она произнесла с расстановкой, делая на них акцент.

— Как?!

— А вот так, только он и я, как в старые добрые времена.

— А я? Жалобно простоял я.

— Ну, погуляй, найди себе кого-нибудь. Только к Алене не лезь, она только ради Андрея на такое пошла, чтобы тебя нейтрализовать.

— На что пошла? А.... - Я тихо опустился в кресло, не чувствуя под собой ног.

— А как же наша любовь? - Проблеял я.

— А где она была, когда ты меня под турецких мужиков подкладывал?! Во все дырки сношал? Андрей, оказывается, не переставал меня любить все эти годы, сам признался! И меня сразу узнал, как на обеде увидел, только виду не подал. Тактичный. - Галя замолчала, но с приторно елейного лица её можно было засахарить банку варенья.

— Да как же, я же это для тебя, чтобы тебе... - Мямлил я не в силах поверить в происходящее.

— А ты хоть раз спросил, надо ли мне это? Вышла бы я замуж, если бы хотела разгульной жизни? Мне, может, мужики вот где сидят! - Провела она рукой по горлу, - с их членами, липкой спермой и животными повадками. Я, может, интеллигентно хочу, с цветами и вздохами, как принцесса!

— Ты, принцесса? - Смех сменил первоначальную оторопь - Ты себя-то в зеркало видела?;

— Во-о-о, явилось, не запылилось! Давай, рассказывай, какая я корова, ненасытная блядина, что вдесятером меня только и ебать. А Андрей, как джентльмен, за ручку, в глаза заглядывает! Я себя прямо человеком, девушкой настоящей почувствовала, а ты...

Галка прекратила переодеваться, облачившись в самое парадное вечернее платье и бросив на мои обгорелые ноги последний взгляд, сообщила:

— Рано не жди, Андрей меня в ресторан пригласил. Платный! Так что тебе там не рады будут, с твоим уровнем бюджетного недофинансирования. Можешь сходить подёргать за хер того генерала. Привет ему от меня!

И ушла.

А я. Остался.

***

Ну что за жизнь?! Потерять в одночасье и жену, и любовницу - не каждый выдержит такой удар судьбы. И после всего, что я для них сделал?! Один стольник для турков обошелся мне в целых сто долларов! А остальное?! Я же, не покладая удовлетворял, стирал лысого на благо... И вот, прохфессор поманил членской книжечкой, и жена сделала ноги!

Но что же мне теперь делать? Как смотреть в глаза правде?! Не хотелось мне туда даже заглядывать. Не было её для меня, и все тут. Еще и больные ноги не давали думать и двигаться свободно. Мазь, кстати, помогла, в отличие от отсоса.

Про змею подколодную я даже не хотел вспоминать. Говно у нее отсос натуральное. Слишком рафинированное, без души. Это я сейчас только понял отчетливо.

"Не ссы, жена вернется, попробует вялого хуйка и прилетит, приползёт, запросится, заголосит, хватая ноги и раскрывая рот приветливо и услужливо, но целомудренно: я вся твоя прости, зови хоть сколько!" - Успокаивал я себя. - "И тогда мы ее в сколькиром или многоскем так ухайдокаем, что два дня беззвучно газы будет пускать!"

Кровожадный план мне очень понравился, и довольный я забылся заслуженным сном, избегая касаться пораженных отдыхом участков тела.

Галка пришла поздно, потолкалась, сдвигая мою разлегшуюся посередине тушу в сторону. Я спросонья не стал с ней ругаться, откатился, прикрывшись одеялом - стало холодно. Или меня морозило.

— У тебя что, температура? - Увидел я над собой склонившееся лицо жены.

— Не знаю. Тебе какая разница? У тебя же новая старая любовь нашлась!

— Как какая, а труп везти домой знаешь сколько стоит?!

— Не дождешься! Я еще ого-го!

— Ага, вижу, какое ты о-го-го! -Онао попробовала мой лоб рукой и скептически сморщилась. - Если и есть, то небольшая. Так что до утра протянешь!

— И на том спасибо!

Она тем временем пустила руку ниже, пробуя на наполненность мой внешний полый орган.

— Тоже страдает?! - Участливо спросила она. -Хорошо хоть отсосала?

— Ны... - Неопределенно хмыкнул я.

— То-то же! Кто тебе лучше жены отполирует! - Продолжая наминать спросила Галка у стены. – О-о-о, ожил!

Это она прокомментировала то, как под действием ее благотворных поглаживаний ко мне стала возвращаться жизнь.

— Ох, потерпи, я на чуть-чуточку, сморщилась Галка в притворном конфузе, быстро скинула остатки трусов и отбросив одеяло оседлала меня тяжёлой тушей, погрузив слегка поднявшийся, но еще крутивший головой в разные стороны член в свое прожорливое жерло. Почувствовав родное, он толчками заполнил предложенное пространство. Жена удовлетворенно хмыкнула и стала покачиваться на мне, как чайка на волнах, закрыв глаза и мечтая о чем-то из другой жизни. Я же, измученный долгим суматошным днем и укачанный такой неспешной динамикой, сначала крепился, а потом задремал.

— Эй, ты что там, спишь? Дожили! - Возмутилась Галка через какое-то время. Видимо, отрубившись, я ослабил внимание к кровенаполнению собственных органов, и член выпал. Жена, приподняв его вялую тушку за краешек шкурки, предъявила мне его как улику.

— Что-то мне нехорошо, - решил сыграть на жалости я. - Ты там сама как-нибудь.

— Я тебе что, девочка? Сама себе?! При живом-то муже?!

— Муж не очень живой, а посмотрит с удовольствием! Давай, пошуруди, и расскажи, как там ОН, как ты с ним?!

— Кто он?

— Всероссийский почтальон!

— А. - Она помолчала. - Как и был, мальчишка романтичный, только взрослый. Так интересно угадывать в этом мужике того парня, что я знала когда-то! - Она снова осеклась. Все еще сидя на мне, она погладила свой лобок, прислушалась к себе и запустила руку основательнее, захватив гребень малых половых губок пальцами и начав перекатывать их между ними.

— Ну и вы с ним...

— Тебя только одно интересует! Я ему о чувствах, а он все об одном думает! - Прикрикнула жена, продолжая играться рукой и чуть покачиваясь ритмично корпусом.

— Ну и?

— Я-то была не против. Но он... Он странно себя повел. Будто испугался. Только я к нему голову приблизила, поцеловать хотела, он отскочил и давай прощаться, провожать. Я честно не поняла. - Галка и сейчас была озадачена. - Уй, ну мне так не хватает внутри! - Заскулила она.

— То есть твоя первая любовь тебя боится? Переворачивайся раком, трахну тебя рукой! - Предложил я.

— О, мой мужчина с извращениями! - обрадовалась Галка. - Да сама не поняла, чего это он так.

Она спрыгнула с меня, уткнулась головой в подушку, распластав свои титьки и живот по кровати. Зад поднялся над кроватью в сумраке ночи массивной глыбой. Я привстал, ощупывая влажную клоаку жены. Она была горячая и мокрая.

— А ты бы дала? - Погладив снаружи, я на пробу ввел ей пару пальцев, ощутив внутри ребристые складки влагалища.

— Что ты, нет, конечно! Я только туркам и заезжим соотечественникам с корпоративных тренингов даю! - Охнула жена, вцепившись в кровать руками.

— Бессовестная! - Пожалуй, ещё пару пальцев сделали бы мои движения более проникновенными.

— И не говори. - Галка кряхтела, проставляя зад. Под рукой громко хлюпало.

— Ладно, убедила, будем тебя завтра выручать, сводить с первой любовью! Только чур, под моим чутким контролем! Сама видишь, в одного у тебя ничего не выходит! - Я свернул ладонь лодочкой и осторожно раздвинув явно расширившуюся от моих пенетраций щель, втиснул руку в жену целиком заполнив её до самых глубин. Под пальцами оказался гладкий валик шейки матки, и я погладил его кончиками пальцев, вызвав у жены мелкий озноб удовольствия.

— Да ну тебя, все у меня получа... А! А! А-а-а!. - Галка задрожала сильнее, подпрыгнула, взревела и, рухнув на кровать содрогающейся глыбой, испустила мучительный стон. – А-а-а, сука, а-а-а! Ноги её скребли по кровати, словно пытаясь убежать, а моя рука, застрявшая внутри беснующегося тела, к моему восхищению, уловила оргазмические пульсации и сжимания. Тут ни один член бы не выдержал - встал как кол.

Пользуясь минутной неосознанностью любимой, я наскочил на неё сверху, мазнув освободившейся рукой подрагивающий зад, и почти без подготовки нахрапом вогнал в него восставший агрегат. Боевые раны, расстройства и разочарования - всё сейчас не имело значения.

— Ах ты, сука, - прокомментировала мой поступок жена, - но мне было всё равно. Хватило всего нескольких осатанелых фрикций, и весь негатив прошедшего дня отправился туда, где ему и место.

Потом мы еще полежали каждый на своей стороне, пока я, собравшись с мыслями, не окликнул жену.

— Галк?

— А?

— А ты уверена, что твой свою племянницу не того?!

— Неугомонный, не знаю, спи уже.

— Сплю!

***

Такова судьба - заснул брошенным мужем, проснулся - снова женат, да еще и с насущной пикантной задачей! Опыт с Аленой с утра вообще стал представляться интересной интрижкой, которую я был не прочь продолжить. Да еще и Александр Михайлович с невыразимой скромностью своей требовал моего живого участия в судьбе его половых пристрастий. Пережевывая завтрак, я строил далеко идущие планы, выискивая глазами новых знакомых.

— Вон они, пришли! - Заговорщицки сообщила Галка. И помахала им рукой.

Да и правда, чего уж стесняться теперь!

Парочка и вправду переглянулась и двинулась к нам. Расположившись, мы перезнакомились заново. Галка с пристрастием осмотрела Алену, Александр Михайлович, в свою очередь, кинул на меня короткий, но пронзительный взгляд, от которого на моей пораженной коже снова побежали мурашки.

— Очень рады!

— И мы!

Молча мы ели какое-то время. Скорее, ели мы с Галкой, эти только клевали что-то легкое и разгрузочное, запивая кофе без сахара. А потом чёрт дернул меня спросить:

— Ну и чем мы сегодня займемся?!

Галка в этот момент пила и хмыкнула так, что вода пошла у нее носом. Она закашлялась, и мы тактично молчали, пока это не прекратится.

Александр, чопорно глядя в окно, ответил:

— Планировали с Аленушкой съездить на экскурсию. Нам тут предлагают две. Прямо сегодня, на выбор. Места еще есть. Тут есть что посмотреть, земля древняя!

"Смотреть тут надо только на прелести моей Галки", - рвался из меня ответ, но я промолчал, невольно сравнивая фигуры наших женщин. Алена сидела, потупив взгляд, то ли из-за вчерашнего, то ли из-за равнодушия. Сегодня она оделась как теннисистка и выглядела форменной девочкой, если прикрыть ее недовольное лицо маской собачки.

— Мы тоже с вами могли бы. А то неделя прошла, а мы из отеля ни разу не выходили. Страну посмотреть, город. - Замечталась Галка, поддавшись тлетворному влиянию интеллигенции.

— Что там по деньгам? - Будто безразлично спросил я. Одна неучтенная сотка уже была потрачена, других оставалось совсем немного.

— Мы узнавали, там недорого! - Андрей Михайлович назвал сумму, а я живо пересчитал ее на четверых и перевел в количество турков, которых за эти деньги можно было бы загнать на Галку. И, честно, на них мне было бы не жалко, в отличие от их храмов и старых полуразрушенных стен. Три турка, плюс мы, плюс две наши красотки... Настоящий грандиозный гэнг-бэнг, как в лучших фильмах Каннского кинофестиваля!

Жаль отдавать такие деньжищи не за что! Но я молчал, заедая свои мысли остатками завтрака.

Зато Галка с новым старым любовником быстро всё обсудили, решили, купили, и через час мы уже прибились к уезжавшей на полупустом автобусе группе.

— Можно я с Андреем сяду, хоть поговорим, вспомним молодость! – Невинно спросилась Галка.

— «Блядина, молодость она будет вспоминать, поди, мять ему яички всю дорогу», - подумал я и снова возбудился. Но дело было решено, а я в отместку привалился к сидевшей у окна за ними Алене, всё никак не обращавшей на меня внимания.

Она повернула голову, посмотрев на меня как на незнакомца, и безучастно снова отвернулась.

Не привык я, чтобы ко мне, как к пустому месту. Поэтому, ещё не отправившись, я мизинчиком погладил локоть женщины, лежащий на подлокотнике, между нами. Она вздрогнула, но головы не повернула.

О! Такая реакция, столь неожиданная при полном внешнем равнодушии, вселила в меня энтузиазм! Мы поехали, а я стал поглаживать эту руку уже основательнее, щекотя, пробегая пальцами по покрывшейся мурашками коже со вставшей на дыбы шёрсткой.

Наконец, она не выдержала и убрала руку, повернув ко мне лицо с покусанной нижней губой.

— Ну что ты делаешь?!

— Пристаю

— Зачем?

— Хочется.

— Какой настырный! Поигрались и хватит.

— Какое хватит, впереди еще неделя. Так и будешь девочкой ходить?

— А что, нельзя?

— Можно, но зачем?! Андрея хватает?!

— Ты о чём?

— О твоем дядюшке!

— Брось, он же не такой! Он благородный!

— А ты бы хотела? - Вопрос, вырвавшийся случайно, не от большого ума и больше для провокации, неожиданно попал прямо в цель! Она вздрогнула и посмотрела на меня, как на гадалку, угадавшую всю ее жизнь с одного расклада.

— Можешь не отвечать, я и так понял! - Я завладел ее смирившейся теперь рукой снова, начав поглаживать тонкие пальчики по подушечкам, сплетая их со своими.

Женщина тупо уставилась на то, как я это делаю, и удивленно заметила:

— Приятно.

— А то, я еще и не так могу! Больше хочу сказать, я готов помочь твоему вопросу, если ты поможешь с моим!

— Это с каким?! - Возбудившись то ли от моих поглаживаний, то ли от открывающихся перспектив, она тяжело задышала и порозовела.

— Галка просила помочь затащить ей в постель Андрея!

Алёна вздрогнула и посмотрела на меня со злостью:

— Какая тогда мне от этого польза? Издеваешься?!

Погоди, не горячись. - Я удержал её руку, которую она попыталась вырвать в запале. Мы не обычная пара, а, что называется, свингеры. Мы да вы. А по опыту таких штук могу ответственно пообещать, что у новеньких от такого срывает крышу! И если его еще и подпоить, то он сам не поймет, как в тебе окажется. Тем более, сравни себя с Галкой, кто ему лучше зайдет?!

Алена поежилась и помолчала.

— То-то же! - Я видел, как слова мои отправились путешествовать по темным закоулкам ее фантазий, и оставил ненамного в покое, разминая разомлевшую ручку. Поглаживая пальцами, я чуть задевал голое бедро соседки, а не получив возмущений вскоре полностью переключился на него, проходя пальцами с внешней стороны вверх и внутрь, забираясь все выше по их влажному теплу.

Дождавшись, пока я доползу до края коротенькой юбки, Алена накрыла мою руку своей и откинула её, тихо прошептав: - Не здесь же!!

Для меня это прозвучало как твердое обещание.

***

Экскурсия не тронула в моей пытливой душе ничего, задев жадной лапой только наш кошелек. Одна была польза - мой заговор с Аленой! Теперь она не чуралась меня, ходила под ручку, принимала знаки, чем вполне соответствовала поведению второй нашей пары. Там Андрей Михайлович, позабыв прожитую жизнь, вернулся в школьные годы и принимал распухшую от жизни Галку за пятнадцатилетнюю нимфетку-девственницу. Такое отношение было похвально, и мною полностью одобрялось. Всё же она у меня - королевна, особенно когда с двух сторон одновременно.

Незнакомый с нашей ситуацией сторонний наблюдатель из Моссада наверняка принял бы наши внезапно сплотившиеся пары за полноценные семейные. А мне это было только на руку. Оставался только последний персонаж, ни сном ни духом не подозревающий о том, что участвует в грандиозном разврате. Но подойти к нему, занятому брачными плясками павлинов было нереально.

Удивительно, как мужчины беспардонны! При живом муже, на его глазах, так кадрить законную жену! Отстав от основной группы, я приобнял Алену, чтобы дать выход накопившемуся возмущению.

— Ты опять? - Заозиралась она в поисках папарацци.

— Нам все равно придётся. Если ты в деле. Зато потом, он навеки твой. -добавилл я ложку мёда. - Лучше немного пофлиртовать, а не сразу в койку. Чтобы ты ко мне привыкла. Представить, что я твой мужчина.

— Ты?! - Взгляд был недоверчивый. - Не могу! – Рассмеялась она.

— Я - новый профессор на вашей кафедре! У меня стажировка в Сорбонне, и два десятка работ в рецензируемых журналах!

— А...- Потянула Алена. - А патенты на изобретение?

— Конечно! Я известный и признанный изобретатель! Только лицензионных отчислений за практическое внедрение каждый месяц невъебенно тыщь!

— Ну.. Тогда наверно смогу представить - хмыкнула она. Болтаешь ты и вправду как профессор!

— Вот и прекрасно, - подытожил я, приобняв женщину и поцеловав её в смиренно подставленную щечку. В этот раз она не высвободилась, и я стал приучать ее к своим рукам еще плотнее.

Поглаживая, нацеловывая и щекотя я постепенно заводил ее все сильнее. Так что в автобусе, видимо, доведенная до кондиции, она поддалась и позволила поцеловать ее. Мгновенье, после чего оттолкнула и воровато огляделась. Не зря же я тащил её на заднее сиденье, подальше от других глаз! Перед нами пара рядов была совершенно пуста. В середине салона руки Андрея Михайловича летали над сиденьями, он продолжал втирать что-то моей жене, та поддакивала ему мерзким смешком возбужденной самки. Увидев, что обстановка спокойная, Алена совсем расслабилась, отдавшись моим ласкам уже на полную катушку. Бывает у женщины такое состояние, когда она решает, что мозг может пока отдохнуть.

Мы тискались, я целовал ее взасос, лаская руками все ее изящное тело. Ноги ее разъехались под моим натиском, юбка задралась, и я мял, уже не стесняясь, её пухлую промежность, нащупав под тканью упругий столбик клитора. Алена вздрагивала от прикосновений, даже не пытаясь убрать мою руку. Чувствовалось, что ткань трусиков начинает мокнуть. Я чуть сдернул их в сторону, проникнув уже к оголенной киске укащательным пальцем. Подушечка моя проникла ниже, провалившись в горячее мокрое преддверие, а средняя фаланга накрыла сверху клитор. Алёна не препятствовала мне и теперь, даже, как мне показалось, чуть сползла с сиденья и насколько было можно развела ноги.

Палец мой немного покачивался, как маятник, задевая и клитор, и губки, и вход. Алёна ритмично дергала попкой, не прерывая наш поцелуй, видимо, пряча лицо от стыда, что ее дрочат на людях.

Я чувствовал её прекрасно. Каждое мое движение, угаданное и не очень, сказывалось на поведении её губ и языка. Если ей все нравилось, язычок начинал метаться у меня во рту, как крылышко бабочки. Что навело меня на одну мысль. Пока я оставил ее при себе, стараясь довершить начатое до следующей остановки. Вторым глазом я наблюдал за обстановкой. И она не менялась всю дорогу.

Моя горлица в руках затрепетала, тихо замычала, напряглась, в струнку вытянув ноги, и облегчённо выдохнула, извергнув вместе с воздухом приличный запас влаги прямо в мою ладонь. Ещё несколько вздрагиваний, и мой палец можно было убирать. Вытащив, я облизал ароматную влагу, окончательно смутив дезориентированную и ошарашенную Алену.

— Ну ты.. Ну ты.. Обалдеть! - Прошептала она, залившись краской. Быстро одёрнув юбку и поправив мокрые теперь трусы, она села прямо, выглядывая в окно. Но надолго её не хватило, и она снова повернулась ко мне.

— Вот, теперь. У меня там мокро! - С укором произнесла она.

— Ням-ням! - Ответил я. - Мне вылизать?;

— С ума сошел, озабоченный! Мне сидеть неприятно!

— Так сними, делов-то! - Предложил я.

— Совсем?! - Глаза ее округлились в большие блюдца.

— А что такого?

— Так увидят!

— И что, ты такое только за деньги показываешь?

— Нет! Стыдно и неудобно!

— Неудобно в мокрых трусах. Ты же со мной, я, если что, прикрою!

Она сморщила носик в сильном раздумье. Но сидеть в мокром и вправду было неприятно. И воровски оглянувшись, Алена стянула с ног свою тряпочку, попутно подтеревшись образовавшимся в руках комком. После чего снова озадаченно посмотрела на меня:

— И куда мне их теперь?

— Дорогие?

— Нет, обычные.

— Выкинешь по дороге. Давай мне, я сам выкину! - Скомканные трусики перешли мне, и я невольно приложил их к носу, втянув воздух. Пахло чистенькой сладкой пиздочкой. Охренительно. Так, что я закатил от удовольствия глаза.

— Фу, убери, мне стыдно.

— Сейчас намотаю на член и буду с ними ходить, будто в тебе. - Побормотал я.

— Господи, с кем я связалась, маньяк какой-то! – Запричитала женщина, но, убедившись, что я засунул трусики в карман, успокоилась.

Мой член от всех этих передряг основательно напрягся. Но я решил не валить все яйца в один лоток сразу и, выждав чуток, снова стал поглаживать и мять свою соседку. Теперь это не встречало никакого сопротивления. Более того, образовавшаяся доступность её киски привела к еще одному оргазму, через полчаса таких ласк. Теперь я уже сам достал скомканные трусики, чтобы использовать их как промокашку еще раз.

— Все, не трогай меня больше, я больше не могу! У меня и так все трясётся! – Видок у нее и вправду был трахнутый. Что я с удовольствием отметил.

— Ты такая сексуальная, тебе и десять раз будет мало, - мурчал я, не оставляя попыток.

— От десяти я, наверное, умру сразу! Убери! Не трогай! – Взмолилась она, сжавшись в комок.

— Хорошо, оставим это до вечера, - пригрозил я. - А как же со мной?! - Развел я руки, акцентируя внимание женщины на моем сдавленном шортами агрегате.

— А ты что хочешь? - уже без возражений спросила она, касаясь члена через ткань. - Подрочить тебе? А спускать куда?

— Вот видишь, тут выбора особо и нет! Только ртом!

— Здесь?! – В глазах Алены снова появился страх.

— Давай попозже, после остановки! - Мы как раз подъезжали на большую парковку, заставленную автобусами. От меня не удержалось, как Алена облегченно вздохнула.

Увидев раздраконенную и распаренную Алёну, Галка отвела меня в сторону и тихо спросила:

— Ты её что, там трахаешь?! Блядун?!

— Нет, - честно признался я. - Притираемся. Ищем точки соприкосновения на вечер.

— Так ты бы лучше с Андреем договаривался, а то он ко мне с романтикой, а я ему пизду под нос?!

— Не сразу, конечно. - Пообещал я.

— Ты смотри, обгадишь встречу века, будешь месяц на ручном приводе!

Я сделал вид, что страшно испугался, тут же получив за кривляния легкий удар под дых. - Не паясничай мне тут!

Я сдавленно кивнул, схватившись за живот.

— Она что, уже у тебя без трусов?!

— Угум… - Только и смог выдавить я в свое оправдание.

***

Пройдясь под палящим солнцем, при полном безветрии, мы, отпаренные, как пельмешки димсам вернулись в прохладный автобус. Но в этот раз уединиться с Аленой мне не удалось. Будто чувствуя подвох и не доверяя мужу, Галка отвела своего ухажёра к нам поближе, заняв хорошо простреливаемую взглядом позицию.

Алёне, кажется, это было только на руку, ну а мне пришлось оставить ее в покое и только наблюдать, как та сжимает свои голые ноги и натягивает юбочку на коленки, чтобы не продуло. Убитые жарой и разговорами гида, мы ворвались в родной отель и разбрелись по номерам восстанавливать водный баланс.

Галка, вдохновлённая обещаниями безумного вечера, отказалась что-либо мне предоставить в пользование, поэтому мой обиженный дамами, освобождённый от оков одежды перчик просто уставился в потолок, покачиваясь, пока не ослаб от пришедшей дремы.

Вот так, организатор всегда пропускает само действо, бегая по задворкам сцены!

***

Как ни хотелось бы этого избежать, разговор с Андреем Михайловичем все же надо было составить. Не на сухую, конечно. Я разместил рядом с ним Галку на ужине, заказал всем покрепче и наказал жене следить за регулярным поднятием рюмок со стороны ухажёра. Опрокинув в него под увещевание и томные намеки три стопки подряд и немного подождав, мы получили подвыпившего профессора. От трезвого он отличался как пельмень замороженный от переваренного.

Глаза его описывали круги, но неизменно возвращались к Галочке. Надо же, как его от неё торкает!

Подождав еще немного, я отправил девочек прогуляться, а сам дождался, когда провожающие зад моей жены глаза профессора вернутся за стол.

Поймав его, я серьёзно и отчетливо спросил напрямик:

— Хочешь ее?

— Кого? - Вытянул он лицо.

— Галку!

— Я? - Он поражённо вскрикнул, будто никогда об этом и не думал.

— Ты, конечно, не я же!

— Как же не ты, - оторопел он, - она же твоя жена!

— Это святое! Но когда тебя увидела, вспомнила всё, и теперь хочет только тебя!

— Да? – Опять на мне остановился недоуменный взгляд. - И что же делать, ты же муж!

— Я очень люблю свою жену и решил один раз позволить ей в качестве исключения.

— Да?! – Все больше поражался мужчина. - А вдруг ей так понравится, что она оставит тебя и будет со мной?! - Нужно быть очень пьяным, чтобы представить такое!

Но вслух я пафосно сказал:

— Всё, что хорошо для Галочки, хорошо для меня!

— Вот как?! Какой великодушный муж! Я бы, я бы. я бы... Никогда не позволил ей смотреть на другого! – Резанул Андрей Михайлович ладонью по воздуху.

— Наверно ты собственник и любишь себя больше её. - Предположил я.

— Наверное, - удивленно вытянул лицо профессор. Каждое мое слово было для него как крупное международное открытие. Я не стал форсировать его понимание и замолчал, дав ему время переварить напитки и мои слова.

— Да... - Протянул он - Да... Галочка... Ведь мы с ней чуть было... - Начал он вспоминать. - Она такая была топовая, дерзкая, с парнями все ошивалась, целая стая вокруг неё! А меня выбрала сама! Взяла, практически. С ней много чего было! Только основного не было! Я все тянул, думал, девушка, надо жениться, все такое. А потом мамаша моя нас застала полуголыми. Давай истерить. Галка психанула и бросила меня. Я так горевал! - Профессор пьяно подпёр щеку рукой.

— Как я ни молил, как ни упрашивал, больше меня не подпускала. Даже побила с девками, чтобы не лез. Решила так решила. И мнение не изменила!

— Да, Галка - кремень, если чего решила, то поимеет обязательно! А теперь она хочет тебя! – Доверительно сообщил я. - Потеряла покой, когда увидела. Хочу, говорит, только его!. Ты хочешь, она хочет! Кто я такой, чтобы стоять у вас на пути? Бери, прямо сегодня, пользуйся!

Андрей Михайлович тупо уставился на меня, постигая смысл сказанного.

— Ты мне разрешаешь?

— Даже настаиваю! Пока Галка не решит для себя все вопросы с тобой, наша семейная жизнь под угрозой! Первая любовь хуже наваждения, никогда без разочарования не отпускает. Меня же Алена даст... вожножность отвлечься, пока вы с друг другом выясняете.

— Алена? Моя Алёна? Вот как... - Александр Михайлович сделался растерянным. - А она?! Не против?!

— Говорю же тебе, дурья башка, все только «за», тебя одного ждем!

— О-о-о! - Профессор вытянул голову, оглядывая зал. - А вот и наши дамы!

Я довольно кивнул Галке, сообщая, что дело в ажуре. Девочки, видимо, тоже поболтали, так как вернувшаяся Алена повернулась ко мне сама и ободряюще улыбнулась, коснувшись моей ноги под столом.

— Куда дальше? К вам или к нам? - Спросил я, потирая руки.

***