2025 год. Санкт-Петербург. Шестидесяти семилетняя Вероника Сергеевна заметила, что каждый раз, когда она делает онлайн заказ продуктов в Пятерочке, к ней в квартиру доставляет заказ, один и тот же милый молодой парень. Он был худощавым, выглядел лет на восемнадцать с копной непослушных волос, которая, казалось, всегда была в его глазах, и застенчивой улыбкой, которая никогда не доходила до его глаз. Пару дней в окно своей квартиры Вероника Сергеевна наблюдала за ним, проезжающим мимо её окон развозящего заказы на велосипеде клиентам. В нем было что-то, что звало ее, что-то, что заставляло ее живот трепетать, а промежность между ног бессовестно мокнуть.

Вчера утром Вероника Сергеевна помахала ему через окно, а он застенчиво улыбнулся и помахал ей в ответ. Он мило улыбался, увидев, во что Вероника Сергеевна была одета в ночную рубашку с глубоким вырезом, обнажавший ее большую слегка провисшую грудь. Его взгляд задержался, от чего Веронику Сергеевну пронзил электрический разряд, его лицо покраснело и нервно отвернулось. Она могла представить, как его член напрягся при виде ее груди, и это заставило ее ослабеть в коленях.

Сегодня, сделав очередной заказ продуктов в онлайн приложении «Пятерочки», Вероника Сергеевна ждала этого молодого парня у входной двери, как львица, готовая наброситься на свою добычу. Она не могла не тереть себя пальцами, представляя все извращенные вещи, которые она могла бы с ним сделать. Она установила камеру на кухне, чтобы тайно записывать, чтобы она могла впоследствии посмотреть сделанную запись снова, когда захочет, и делиться ею со своими подружками, группой единомышленниц-старушек, одержимых молодыми парнями.

Вероника Сергеевна вырвалась из своей сексуальной фантазии, когда в ее дверной звонок позвонили, и она открыла входную дверь квартиры с самой милой улыбкой. Молодой человек был поражен видом Вероники Сергеевны, она сказала успокаивающе: «Ой, молодой человек, посмотрите на себя, вы весь потный, почему бы вам не зайти ко мне в квартиру и не выпить стакан холодной водички?».

Молодой человек выглядел неуверенным, оглядываясь через плечо, словно ища выхода, но что-то в глазах Вероники Сергеевны, сверкающих озорством, заставило его слегка вздрогнуть. Стоя у входной двери квартиры, он обратил внимание на то, во что была одета уже не молодая женщина, белый шелковый халат, который едва спускался, до верхней части ее бедер едва прикрывая задницу, и вид ее большой груди заставил его ахнуть.

«О боже, в чем дело молодой человек? Вы выглядите таким горячим и обеспокоенным». Вероника Сергеевна спросила с притворной невинностью, приложив руку к сердцу: «Что-то не так?» То, как ее халат распахнулся, дало ему полный обзор ее больших свисающих грудей и эрегированных сосков. Она видела, как его глаза расширились, а щеки покраснели, она знала, что ему нравится то, что он видит. Не дожидаясь ответа, она подошла к нему и потянула его в коридор, ее грудь «Случайно» прижалась к его груди и лицу. Вероника Сергеевна резко захлопнула дверь, и от этого хлопка у него по спине пробежал холодок, как будто дверь камеры в тюрьме закрылась, за ним. Вероника Сергеевна стояла, прижавшись к нему, и хищно улыбалась, чувствуя, как его эрекция члена прижимается к ее телу. Она наклонилась, ее горячее дыхание коснулось его шеи, и прошептала: «Ты такой возбужденный уже!». Член молодого человека пульсировал и дергался в джинсах.

Вероника Сергеевна резко отстранилась, поманила его, за собой на кухню.

Кухня была тускло освещена, шторы плотно задернуты, отбрасывая длинные тени на пол. Она прислонилась к газовой плите, шелестя шелком своего халата. Вероника Сергеевна чувствовала на себе его взгляд, очерчивая очертания своего тела, и знала, что он разрывается между страхом и любопытством. Она достала из холодильника бутылку минеральной воды, вовлекая его в светскую беседу. Ему было восемнадцать лет, его звали Данила. Он переехал в этот район Санкт-Петербурга всего несколько недель назад сняв с другом однокомнатную квартиру на двоих. Вероника Сергеевна опустила палец в бокал наполненный холодной водой, вынула его и пососала, вызывающе глядя в его широко раскрытые глаза Данилы. Он извивался на стуле, наблюдая, как Вероника Сергеевна лижет и сосет свой палец, его член пульсировал, под джинсами. «Хм... Нужно достать варенье, чтобы развести его в воде это буде вкуснее». — сказала Вероника Сергеевна.

— У меня есть баночка с вишнёвым вареньем в шкафу, не мог бы ты Данила подержать этот табурет, пока я достану его? Он кивнул и подошел, чтобы схватить табурет, когда Вероника Сергеевна встала на него и открыла дверцу кухонного шкафа.

Когда Вероника Сергеевна подняла руки и направила их к верхней дверце кухонного шкафа в шкафу, ее халатик поднялся, обнажив задницу и покрытую волосами промежность ошарашенный Данила, смотрел вверх с открытым ртом, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее.

Вероника Сергеевна сделала вид, что не замечает его взгляда, позволяя ему предаться запретному виду ее обнаженного тела. «Где же эта баночка с вишнёвым вареньем, она должна быть, где-то здесь. Вероника Сергеевна посмотрела на лицо Данилы в отражении, наслаждаясь тем, как молодой парень жадно смотрел на ее покрытую волосиками мокрую киску и пышную задницу.

«А, вот и она, сзади банок с солёными огурцами стоит, — сказала Вероника Сергеевна, — держи табуретку крепче, Данила, её будет сложно доставать». Она наклонилась так, чтобы ее мокрая киска была всего в миллиметрах от лица Данилы.

Данила не мог поверить в происходящее. Он и раньше видел обнаженное тело своей сестры, но никогда не видел женского влагалища, особенно такого... Такой потрясающий вид. Он чувствовал, как его член пульсирует, и знал, что у него будут проблемы, если Вероника Сергеевна это заметит. Но влагалище пожилой женщины было так близко, такое мокрое, и запах был не похож ни на что, с чем он никогда не сталкивался, смесь чего-то сладкого и чего-то... взрослого. Он хотел высунуть язык и слизать блестящую влагу с влагалища Вероники Сергеевны, но не осмелился.

И тогда Вероника Сергеевна сделала это, она повернулась, чтобы посмотреть прямо на него через отражение кухонного окна. Глаза Данилы расширились, от ужаса. Выражение лица Вероники Сергеевны не изменилось, но что-то в том, как она двигала бедрами, говорило ему, что она знала. Она знала, что он видел ее влагалище, знала, что ему тяжело глядя на нее. Его щеки горели, когда он смотрел ей в глаза, не в силах отвести взгляд. Он чувствовал, как его сердце колотится в груди, его мысли бились о том, что Вероника Сергеевна может сделать дальше.

«Я... Я... Я не специально смотрел, — запинаясь, пробормотал он.

Вероника Сергеевна притворилась шокированной его словами: «Данила, а я думала, ты такой милый мальчик». Она сошла с табурета и наслаждалась его неловкостью и выражением паники на его раскрасневшемся лице. «Но... Пожалуйста... Я не имел в виду, — запинаясь, пробормотал он. С озабоченным видом Вероника Сергеевна подошла к нему, и притянула к себе. Лицо Данилы прижалось к ее потной груди, «Поласкай мою грудь, — сказала Вероника Сергеевна.

— Ты никому не расскажешь, об этом». «Я никому не скажу, обещаю», — сказал Данила почти шепотом. Она чувствовала, как его эрекция упирается во внутреннюю сторону ее бедер, и вздрагивала, чувствуя, как она дергается.

— Хороший мальчик, это может быть нашим маленьким секретом, — сказала Вероника Сергеевна, оттягивая его лицо назад, чтобы посмотреть на него. Он молча кивнул.

Вероника Сергеевна наклонилась и прошептала ему на ухо: «Ты когда-нибудь целовал девушку, Данила?»

Сердце Данилы колотилось в груди, вопрос эхом отдавался в его голове, как зов сирены. Он никогда раньше не целовал девушку. Его неопытность была подобна неоновой вывеске, мигающей в тихом напряжении, наполнявшем комнату. Данила посмотрел на нее широко раскрытыми и испытующими глазами, пытаясь понять ее намерения.

«Нет... Я не целовался с девушками, — ответил он почти шепотом. Слова, казалось, повисли в воздухе, отягощенные грузом его невинности и невысказанным пониманием того, что может произойти дальше. Он вздрогнул, увидев, как ее лицо на мгновение превратилось в хищника, когда она сказала «Отлично» и засунула свой язык ему в рот.

Поцелуй был влажным и небрежным, ее зубы лязгали о его зубы, когда она проникала языком в его рот, исследуя каждый уголок. Шок Данилы быстро превратился в панику, когда он почувствовал, что теряет контроль. Он не знал, как реагировать, его разум метался, от мыслей о том, что происходит и что может произойти дальше. Руки Вероники Сергеевны блуждали, по его телу, одна сжимала заднюю часть его шеи, чтобы удержать его на месте, в то время как другая скользила вниз, по спине и упиралась в его задницу, крепко сжимая ее.

Ее рука начала исследовать дальше, скользя вниз по его джинсам и схватив его эрегированный член. Данила застонал ей в рот, его тело выдавало его страх и наполнялось странным, новым ощущением, которого он раньше не испытывал. Вероника Сергеевна отстранилась от поцелуя, злобная улыбка играла на ее губах, когда она прошептала: «В конце концов, ты ведь не такой уж и застенчивый, не так ли?».

Миссис Дженкинс крепче сжала его член, и она начала гладить его, ее большой палец потирал головку его пениса так, что его ноги дрожали. Дэнни не мог в это поверить, его первый поцелуй был с женщиной, которая могла быть его бабушкой, и она играла с его членом, как будто это было самой естественной вещью в мире. Он почувствовал, как его член становится еще тверже, и она это заметила.

— Похоже, кому-то это нравится, — сказала Вероника Сергеевна, и в ее глазах сверкнула смесь веселья и голода. «Но, я собираюсь показать тебе свою секретную технику, для таких сладеньких мальчиков, как ты!». С этими словами она развернула его, поставив напротив кухонного стола, и наклонилась, чтобы снова поцеловать. На этот раз ее руки спустили его джинсы вместе с трусами, до лодыжек, затем она опустилась на колени и раздвинула его щеки задницы. Данила смущенно оглянулся, и его глаза расширились, когда он увидел ее язык, направленный на его девственный анус. «Подождите Вероника Сергеевна... что? Он начал пытаться что-то сказать, но был прерван ее ртом, прижавшимся к его дырочке заднего прохода.

Ощущение было ошеломляющим, смесь удовольствия и страха заставила его колени подогнуться. Он почувствовал, как ее язык кружится вокруг его узкого входа в прямую кишку, тыкая и прощупывая нежно, но настойчиво. Вероника Сергеевна точно знала, что делает, она делала это со многими мужчинами, до этого и наслаждалась каждым из них. Стон Данилы был приглушен тканью скатерти на кухонном столе, когда она начала лизать и целовать его отверстие заднего прохода. «Вот как взрослые женщины занимаются сексом с мальчиками, Данила, — сказала она между обливаниями, — сейчас это может показаться немного странным, но скоро ты станешь зависимым от этого, вот увидишь».

Ее слова только усилили замешательство в голове Данилы. Конечно, он слышал о всяких разновидностях секса, но никогда ничего подобного. Тем не менее, когда ее язык прижался к его анусу, он почувствовал, как его тело снова предало его, его член пульсировал и пульсировал в ее руке. Он попытался оттолкнуться, но его ноги не слушались. Как будто его тело говорило ему остаться, позволить этому странному, удивительному чувству захлестнуть его.

Вероника Сергеевна почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, когда она почувствовала сладкий, мускусный аромат задницы Данилы. Это был вкус кала, к которому она привыкла за эти годы, он никогда не устаревал. Поначалу ей нравилось, как они её сексуальные партнеры извивались и сопротивлялись, а еще больше ей нравился момент, когда они поддавались удовольствию. Это была игра, во власть, танец потерянной невинности и найденной похоти. Она почувствовала, как тело Данилы слегка расслабилось, его дыхание стало тяжелее. Анусы мужчин всегда отличались на вкус и были уникальными. Вероника Сергеевна увидела, как из его кончика головки вытекает пред сперма, и быстро слизала ее, проглотив. Данила подпрыгнул, от внезапного облизывания его члена, а Вероника Сергеевна улыбнулась, ей нравилось сексуально мучить этого бедного мальчика.

То, как член Данилы рос в ее руке, было музыкой для ее ушей, звук его прерывистого дыхания, когда она вращала языком вокруг его дырочки заднего прохода, был божественным. Она чувствовала, как его сердце быстро бьется через спину, и она знала, что он у нее в её власти. Теперь он был ее, игрушкой, с которой можно было играть и выбросить, как только она насытится.

Вероника Сергеевна видела страх в его глазах и знала, что он искренний, но она также знала, что страх является мощным возбудителем. Это был страх перед неизвестностью, страх быть пойманным, страх перед тем, что скажет его мать, если узнает, что он делает. И она была бы проклята, если бы не воспользовалась этим. Она представляла себе мать Данилы, вероятно, сидела дома, думая, что он усердно работает доставляет заказы клиентам, не подозревая, что на самом деле к нему сексуально пристает бабушка-педофил. Как ей хотелось видеть её лицо, когда она наблюдала бы, как сумасшедшая сексуальная маньячка буквально высасывает невинность, из её драгоценного мальчика.

Она дергала его член одной рукой, посасывая и облизывая его раскрывшийся анус шумно и жадно. — Ты единственный ребенок мужского пола в семье, Данила? Между задыхающимися вдохами он умудрялся прокричал: «Да...». Очень, жаль, было бы неплохо, если бы у тебя был младший брат, который мог бы присоединиться к тебе в следующий раз. Но на самом деле ей пришла в голову идея сделать единственного ребенка этой женщины в качестве своей собственной секс-игрушки.

Вероника Сергеевна почувствовала, как тело Данилы напряглось, его дыхание стало поверхностным и беспорядочным. Она знала, что он близок к кульминации. Она отстранилась, от его задницы, заставив его заскулить в знак протеста, и развернула его так, чтобы он повернулся к ней лицом. Она схватила его эрегированный член и поднесла его к губам, но не поцеловала. Вместо этого она скользнула пальцем в его девственную дырочку задницы, прижимаясь к простате. Глаза Данилы расширились, от шока, но удовольствие было слишком сильным, чтобы протестовать.

— Да, накорми меня, — простонала Вероника Сергеевна, — накорми меня, всем своим семенем.

С легким толчком ее палец глубже проник в тугую анальную дырочку Данилы, массируя его простату с экспертной точностью. Он хныкал и извивался, его руки вцепились в край кухонного стола, пока она приближала его все ближе и ближе к грани оргазма. Вероника Сергеевна чувствовала, как пульсирует его член в ее руке, верный признак того, что он вот-вот лопнет и извергнется потоком спермы. Она широко открыла рот, как какое-то голодное чудовище, не сводя глаз с члена, продолжая теребить его пальцами.

— Накорми меня, Данила, накорми Веронику Сергеевну, — прошептала она густым, от похоти голосом. — Дай мне свою сладкую сперму молодого парня. И с этими словами она протолкнула палец чуть глубже, оказывая то идеальное давление, которое, как она знала, заставит его переступить через край. Глаза Данилы закатились, а тело напряглось, когда он издал сдавленный крик. Он почувствовал, как тепло распространяется, по нему, начинаясь в животе и выстреливая наружу, заставляя пальцы ног сгибаться, а колени подкашиваться. Его бедра начали дрожать, а зрение начало расплываться. Раньше он кончал от собственной мастурбации своего члена, но ничего подобного не было, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он посмотрел вниз и увидел лицо Вероники Сергеевны, рот которой был открыт так широко, что она была похожа на акулу или демона или что-то в этом роде, ее рука яростно дергала его член взад и вперед, и она смотрела ему в глаза с таким голодом, что это испугало его.

Когда Данила почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, Вероника Сергеевна грубо надавила на место внутри его задницы, которое заставляло его хныкать и дергаться, а затем это произошло, самое сильное чувство удовольствия, которое он когда-либо испытывал, когда его член извергался, извергая сперму в ожидающий рот Вероники Сергеевны.

— А...а! Вскрикнул Данила, его пальцы побелели от сцепления в кухонный стол. Она с жадностью принимала все это, глотая его семя глоток, за глотком с довольным стоном, ее палец в его заднице удерживал его на месте. Как только Данила подумал, что все кончено, рот Вероники Сергеевны обхватил его член и яйца в одно целое и сильно посасывал, пока ее палец надавливал на него, и Данила снова начал дергаться и стонать, она высасывала из него все до последней капли и жадно лакомилась этим, постоянный звук «Мм...м», исходил, из ее рта вместе с глотательными звуками.

Вероника Сергеевна чувствовала себя королевой, обладая властью доставить этому мальчику такое сильное сексуальное удовольствие и наблюдая, как его невинность иссякает с каждым пульсом его члена.

Ее собственное возбуждение росло с каждым подергиванием и стоном, которые издавал Данила. Ей нравилось наблюдать, как выражение шока и экстаза разыгрывается на его юном лице. Это было похоже на наблюдение, за новорожденным олененком, делающим свои первые шаги – неуклюжим, удивительным и совершенно очаровательным. Она наслаждалась вкусом его спермы, чувствуя себя так, как будто только что выпила чистейшую форму силы. Член был соленым и горьким, но трепет от этого акта сделал его самым сладким нектаром, который она когда-либо пробовала. Она чувствовала, как Данилин член скользит, по ее горлу, наполняя ее чувством доминирования и удовлетворения.

Вероника Сергеевна не торопилась, позволяя ему отдышаться, пока она держалась, за его все еще пульсирующий член и нежно целовала его кончик головки, не отрывая глаз от него. Ей нравилось, как его глаза искали ее глаза, ища ответы на вопросы, которые наверняка проносились у него в голове. Что происходило? Было ли это правильно? Будет ли он когда-нибудь прежним? Она знала ответы на все эти вопросы, но не собиралась давать ему ни одного. Неопределенность была частью острых ощущений, незнание было тем, что заставляло их возвращаться снова и снова.

Ее рука отошла, от его члена и поднялась к его груди, ее палец провел, по контуру его все еще колотящегося сердца. Это было похоже на то, как если бы она держала в руках крошечную птичку, порхающую от страха, но не способную улететь. Она почувствовала его учащенный пульс, под кончиками пальцев и ухмыльнулась. Он был у нее на ладони, и она не собиралась отпускать его в ближайшее время.

Вероника Сергеевна осмотрела его, всматриваясь в каждую деталь его молодого обнаженного тела. Его грудь была усыпана тонкими пушистыми волосами, живот плоский, а член все еще был полу твердым, от недавнего натиска наслаждения. Вид его, такого уязвимого и незащищенного, был для нее как наркотик. Вероника Сергеевна чувствовала, как ее собственные соки стекают, по ее ногам, ее «Любовная дырочка» умоляла наполниться семенем этого молодого мальчика.

Не говоря ни слова, Вероника Сергеевна повернулась и слегка присела на корточки, прижав свою большую круглую задницу прямо к его все еще чувствительному члену. Она грубо толкнула его обратно, и Данила почувствовал, как его член засасывает в дырочку заднего прохода. Он только что кончил и попытался возразить: «Нет...Надо немного ждать... Остановитесь», но Вероника Сергеевна проигнорировала его мольбы, грубо врезавшись в него своей задницей. Он задавался вопросом, если его насилуют, то ли это изнасилование, если он получает от этого удовольствие? Было ли это приятно? Ничто больше не имело смысла.

— Тсс, малыш, пусть Вероника Сергеевна возьмет это, — прошептала она густым, от желания голосом, когда врезалась в него своей задницей. Член Данилы, все еще скользкий от ее слюны и его собственной спермы, с хлопком скользнул в ее отверстие заднего прохода. Он был в таком шоке, что не знал, что делать, но она контролировала ситуацию, а он был всего лишь пассажиром в этой извращенной поездке.

Вероника Сергеевна вонзилась в него своей толстой задницей, заставляя кухонный стол трястись, когда она яростно теребила свой клитор. Она была диким животным во время течки, использующим его тело в качестве игрушки.

Данила почувствовал, как в него вторгаются так, как он никогда не мог себе представить, его член, все еще чувствительный после недавнего оргазма, использовался, для удовлетворения этой пожилой женщины, которая была достаточно взрослой, чтобы быть его бабушкой. Он почувствовал, как тепло и влага ее заднего прохода окружают его член, и, несмотря на его замешательство и страх, его тело откликнулось, его член снова набух и затвердел. Он не мог поверить, что это происходит, но ощущение ее тугой дырочки заднего прохода было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Его чувствительность, так скоро, после кончины сделала это болезненным, и он слабо поднял руки, пытаясь оттолкнуть ее, но ее задница просто продолжала врезаться в него. Его заставляли чувствовать себя хорошо против его воли, и какая-то часть его разума задавалась вопросом, в этом ли смысл — заставить его ассоциировать боль, удовольствие, согласие или отсутствие этого как одно и то же.

Стоны Вероники Сергеевны становились громче, когда она трахала себя на молодом члене Данилы, ее тело двигалось в бешенстве похоти. Она чувствовала, как нарастает ее собственный оргазм, давление в животе становилось все сильнее с каждым толчком, когда она яростно дергала пальцем руки свой клитор.

Руки Данилы безвольно опустились на бока, его разум содрогался, от переполняющих его ощущений. Он никогда не чувствовал ничего столь сильного, такого неправильного, но в то же время столь бесспорно хорошего. Он в оцепенении наблюдал, как ее пухлые щеки задницы шлепались, по его бедрам, каждый удар посылал ударные волны, по его телу.

И вот это произошло, Вероника Сергеевна запрокинула голову и издала крик, который был наполовину удовольствием, наполовину триумфом. «Да! Мой мальчик!» — закричала она, и ее голос эхом разнесся по кухне. «Ты мой мальчик!» Данила почувствовал, как стены смыкаются вокруг него, его сердце бешено колотилось, когда она крепче сжимала его член. Ее задний проход сжимался вокруг его члена, как тиски, доя его изо всех сил, пока она достигала кульминации. Ее ногти впились в его бедра, оставляя следы и чувство боли, которое только усиливало получаемое сексуальное удовольствие. Это было слишком, и он кончил снова, его принудительный оргазм заставил его закричать, от боли и удовольствия.

Когда Вероника Сергеевна отстранилась, она повернулась к нему лицом, с самодовольной улыбкой на лице, схватила его за волосы и потянула на пол кухни вместе с собой, притянув его лицо к своей мокрой киске: «Уберись, там милый мальчик!».

Глаза Данилы слезились, от боли и растерянности, когда он был вынужден принять эту новую, унизительную позу. Он не мог поверить, что она заставляет его делать это, но его тело все еще гудело, от толчков оргазма, делая его слабым и податливым. Он осторожно лизнул, пробуя на вкус ее соки, смешанные со своей спермой, и почувствовал приступ возбуждения. Неужели его это действительно возбудило? Это было похоже на то, как будто его перепрограммировали, слой за слоем отнимая его невинность.

Вероника Сергеевна лежала на полу кухни, широко расставив ноги, и с голодом наблюдала за ним, пока он ласкал ее киску. Вид его молодого, невинного лица, уткнувшегося между ее бедер, был для нее почти невыносимым. Она ждала этого момента, момента, когда она наконец сможет заявить о нем как о своем любовнике. И когда она почувствовала, как его язык творит свое волшебство, она поняла, что он у нее на крючке. — Вот так! Хороший мальчик, — простонала она.

Разум Данилы метался, но его тело откликнулось на команду, его язык скользил по ее складкам половых губ влагалища, пробуя соленую сладость ее возбуждения. Он был отвратителен и очарован одновременно. Он не знал, зачем он это делает, но вкус был каким-то захватывающим, и он поймал себя на том, что хочет большего, чтобы доставить удовольствие этой пожилой женщине, которая полностью взяла его, под свой контроль. Он облизывал и всасывал все и везде, он знал, что, должно быть, чувствует вкус своей собственной спермы, и это вызывало у него легкое отвращение, но ему было уже все равно. Теперь он заботился только о том, чтобы угодить Веронике Сергеевне.

Вероника Сергеевна стонала и извивалась под ним, ее пальцы запутались в его волосах, когда она проталкивала его лицо глубже в свою промежность. Она чувствовала его нерешительность, его замешательство, но она также чувствовала его растущее послушание. Это было опьяняюще — наблюдать, как Данила поддается ее воле. Она знала, что он сделает все, что она от него попросит, и эта мысль делала ее еще более мокрой, чем когда-либо.

Когда ей это надоело, она крепко погладила его по голове и с ухмылкой сказала: «Ты хороший мальчик, Данила. Ты проделал такую хорошую работу». Она смотрела, как он откинулся на пятки, его лицо покраснело, а рот блестел от ее соков. Она почувствовала укол гордости, как скульптор, любующийся своим творением. «Мы лучше оденем тебя и отправим тебя дальше работать, пока тебя не начали, разыскать на работе».

Вероника Сергеевна с удивительной грацией встала на ноги для человека, который только что корчился на полу в муках сексуального наслаждения. Она протянула руку, чтобы помочь Даниле подняться, другой рукой небрежно вытирая собственную сперму с бедра. Данила взял ее за руку, чувствуя себя маленьким и уязвимым. Пока он одевался, она смотрела на него, и ее глаза блестели, от удовлетворения. Ей нравилось, как дрожали его руки, когда он подтягивал джинсы, как он избегал зрительного контакта с ней.

— Итак, Данила, — начала говорить Вероника Сергеевна все еще полным желания голосом, — я думаю, мы теперь будем постоянно этим заниматься, не так ли?

Данила посмотрел на нее, его глаза были широко раскрыты и наполнены смесью страха и растерянности. Он не знал, что сказать, его рот был липким, от ее спермы.

— Что... что вы имеете в виду, Вероника Сергеевна?

— Данила, — сказала она, и в ее голосе звучала нежность, которая не шла ни в какое сравнение с темнотой в глазах. «Ты же не думаешь, что это был разовый секс, не так ли? Нет-нет. Это будет нашим маленьким секретом, чем-то особенным, что мы делаем вместе каждый раз когда я сделаю заказ в «Пятерочке». Она подошла ближе, положив руку ему на плечо, горячо дыша у его уха. «И у меня есть несколько подруг, которые тоже без ума, от молоденьких мальчиков, и они просто умрут, от желания встретиться с тобой».

Сердце Данилы сжалось от ее слов, холодный узел образовался в его животе. Каждое раз? Больше пожилых женщин? Он не знал, сколько еще этого он сможет выдержать, но что-то в том, как она это сказала, обещание еще большего этого интенсивного удовольствия, заставило его член снова зашевелиться.

Проводя его, до входной двери квартиры, Вероника Сергеевна крепко похлопала его по заднице, от чего по его телу пробежала дрожь.

— Увидимся завтра, дорогой, — крикнула Вероника Сергеевна ему вслед, и ее голос эхом отозвался в его ушах, когда он, спотыкаясь, вышел на крыльцо подъезда.

Данила попытался взять себя в руки, его ноги были похожи на желе, когда он потянулся к своему велосипеду. Он не мог поверить в то, что только что произошло. Мир снаружи выглядел так же, но он казался другим – каким-то образом испорченным. Он перекинул ногу через раму велосипеда, его мысли были вихрем страха и волнения.

Вероника Сергеевна наблюдала за ним в окно, и на ее губах играла злобная улыбка. «Хорошо завтра...», — сладко пропела она, и в ее голосе звучало обещание большего. Когда, он крутил педали, его ноги все еще дрожали, а велосипед делал резкие движения, она не могла не рассмеяться при виде этого. Это было похоже на наблюдение, за новорожденным жеребенком, пытающимся в первый раз встать на свои ноги.

Задернув штору на окне, Вероника Сергеевна быстро уселась в кресло у компьютера, ее волнение было ощутимо. Она быстро загрузила видео их встречи на свою страничку в ВК, где она делились своими завоеваниями. Она назвала его «Новая игрушка: Разносчик заказов, из Пятерочки» и отправила сообщение своим подружкам подписчикам с простым сообщением: « У меня Новый мальчик. Приходите завтра повеселимся!»...