Глава 4.

Продолжение банкета.

Утро наступило позднее обычного: вчерашнее приключение требовало восстановления.

Я, не открывая глаз, нежился под лучами солнца, падающими из приоткрытого окна, прислушиваясь к ветру и отголоскам моря, вдыхая тонкий, с оттенками смолянистой хвои, запах.

Жизнь удалась, и должна стать еще лучше!

Маша не любит ранние подъемы, но покинула супружеское ложе и колдовала завтрак на первом этаже, в небольшой, скроенной на скорую руку, как и все у нас, кроме продуманного разврата, кухоньке.

Продолжая маяться в сладкой неге, я с удовольствием перебирал в памяти вчерашние события: яркий вечер и ярчайшую ночь. Я страстно желал сегодняшнего продолжения, которое задумано, запланировано, обговорено, остается отточить детали: границы допустимого, чтобы восхитительные планы не превратились в печальные воспоминания.

Непоколебимое правило: у кого больше поводов для ревности, может сказать «нет» в любой момент, и в последствии мы обсуждаем, что пошло не так. И больше трех раз мы не встречаемся с партнером, если он не постоянный. Первый – для интимного знакомства, чтобы сгладить шероховатости, преодолеть барьер, который не замечается, но присутствует, сексуально познакомиться с любовником или любовницей... Второй – основное блюдо развратной вечеринки, когда мы вкладываем максимум, столько же забирая, впитывая эмоции, ощущения, трамбуя их в воспоминания, которые будут греть послевкусием. И, наконец, третий раз – прощальное свидание: нежность, легкая грусть, что все хорошее заканчивается, чтоб освободить дорогу отличному.

Нас это устраивает: мы даем шанс незнакомцам прикоснуться к нашим тайнам и чувственным наслаждением, взамен их используя (если говорить цинично, а мы – циничные взрослые люди), как живую игрушку, после использования которую можно отправлять в утиль. И ревность, если она имеет место, сходит на нет: не ревновать же жену к вибратору или мужа к искусственной вульве? Ну, что вы, в самом деле!

Хочешь – не хочешь, а вставать надо. Маша скоро завершит редкое действо – кухонную суету, и позовет завтракать. А кушать хочется в чистом и бодром виде. Пока я мылся, не отпуская из головы воспоминания, перемешанные с фантазиями о будущем, что они сплелись в неразделимый клубок, жена вернулась в спальню.

— Милый, пора... Ой, ты проснулся!. .. Давай, жду тебя внизу!

Мы, беспечно болтая, и перекидываясь двусмысленными шуточками о вчерашнем, пребывая в нетерпеливом ожидании вечера, позавтракали, пренебрегая требованиями ЗОЖ, которых придерживались, но не в отпуске же... Ушли на море, где, пребывая в нежных объятьях моря и теплых прикосновениях солнца, наслаждались миром вокруг и внутри нас. Заводили разговоры о делах насущных, существующих за пределами выдуманного мирка, и непринужденно обсуждая особенности предстоящего вечера.

— Мне муж обещал устроить двойное... между прочим, - промурлыкала Маша, потягиваясь на солнышке.

— Правда? - притворно удивился я, изображая неподдельный ужас на лице. - Повезло же тебе с мужем.

— Ты не представляешь, насколько...

— И где бы ты хотела это устроить?

— Берег моря мне нравится, - она загадочно улыбнулась. - Хочу, чтоб мои крики слышало все побережье.

— А вдруг сбегутся посмотреть?

— Подглядывать, в принципе, можно, но... не участвовать... Трио меня устраивает. Я больше могу не выдержать, да и проверять – желания нет.

— Тогда кричи тише...

— С тобой тише не получается... Только громче, - сделала жена комплимент.

Время в сдержанном спокойствии и сладком предвкушении добралось до вечера, и Маша стала собираться, подкрашивая свою миленькую мордашку, хотя я был против – естественная красота меня прельщает больше, тем более, жена – видная барышня, которую многие пробовали, и теперь завидуют мне, как обладателю приза. А еще больше – хотят, но не получается.

— Как я тебе? - спросила любимая, крутясь передо мной. Я терял терпение, хотя время нас не подгоняло, но поневоле залюбовался Машей.

Особенного она не надевала. Наряд курортницы, но... на красивой женщине и мешок будет смотреться эффектно, как доказала Мэрилин Монро.

Белая майка-топ на тонких лямках, что грудь просвечивается, верх виден в декольте, а соски вызывающе торчат... Шорты, плотно облегающие зад, и подчеркивающие его формы... В общем-то и все... Если не считать трусики, которые может были, а может...

— М-м-м... Смело... Вызывающе... Охренительно, одним словом...

— Тогда можем ехать!

Я притащил в машину пакет с вином и закуской, Маша – пару пледов, на котором мы собрались предаваться неистовству запрещенной любви, а другим укрыться от ночной прохлады, когда все завершится, и разгоряченные тела будут остывать от ночного морского бриза.

Солнце упало за горизонт, но сумерки не сомкнули глаз, и на востоке небо серело. Отличное время для прелюдии: откупоренного вина, и двусмысленных, но не пошлых разговоров.

Звонко завелся двигатель, подзадоривая, и мы поехали... в приключение.

— Ты будешь парню в киску или попку давать? - я запоздало обсуждал то, о чем следовало спросить раньше.

— Как муж решит, - игриво поглядывая, ответила Маша.

— Какая-то дырочка должна принадлежать исключительно мне.

— Несомненно, милый... Если ты решил мною поделиться сегодня, то что-то я желаю оставить исключительно для тебя.

— На твой выбор.

— Пусть попка будет твоя... Она самая девственная из моих дырочек...

— Хороший выбор, шлюшка...

Любовник нас ждал, как манны небесной. Не удивлюсь, если это самое яркое приключение в его жизни. И день он провел на нервах, а не как мы – в предвкушении... Мы делали вид, что не замечаем его волнения... Нас интересует наше удовольствие, а его – постольку поскольку!

— Куда пойдем? - спросил Любовник. Мы не уточняли ни программу, ни место проведения. – Можем ко мне в номер...

Я вопросительно взглянул на Машу: вдруг передумает, и поменяет локацию? Жена покачала головой.

— У нас плед и бутылочка вина. К морю?

Шло обычное общение, которых хватает у всех и каждого. Мы пили, ели, разговаривали о том, о чем реально не думали, а думали о том, что каждый по отдельности и все вместе желали. Небо серело, небесный возница растаскивал звезды, местами разбрасывал их в скопления, и они светили над Азовским морем сиянием далеких миров.

Машин новоявленный и случайный Любовник не приставал, а был любезен, оказывая знаки внимания, боясь переступить черту раньше, чем кто-то даст разрешение...

Маша «случайно» оказалась между нами... Я, сидя за спиной, массировал ей плечи, гладил по лицу и волосам. Отрывая пальцы от тонкой кожи, прикасался к ней губами, и любимая вздрагивала, тихонько мурлыча от удовольствия.

Моя рука залезла в распущенные волосы, прихватывая их и натягивая... Легкое доминирование не мешает разврату... Любовник, не решившись прикасаться к Маше, сидел рядом, любуясь прелюдией. Жена, положив ладонь на его руку, нежно ее поглаживая, пригласила присоединиться.

Возбужденные, торчащие из-под облегающего топа, соски любимой оказались в моих пальцах, зажатые через ткань, срывая стон. Легкая пощечина заставила Машу притихнуть.

— Веди себя тише... Не беспокой людей... Нам лишние не нужны... - приказал я, включаясь в роль господина.

Жена замолчала, но, чтоб не сдерживаться от возбуждения, рефлекторно двигала бедрами, желая почувствовать между ними прикосновения. Любовник расценил это как знак, и его ладонь легла Маше между ножек, которые она с любезно раздвинула. Пальцы гладили лоно, и любимая двигалась в ответ, чувствуя, что возбуждение накроет волной первого оргазма, которых она собиралась получить сегодня великое множество.

Оргазм заставил Машу вздрогнуть, она сжала ноги, сжимая руку Любовника, и затряслась, будто ее било током. Я прекратил ее ласкать, придерживал за плечи, чтоб она не упала...

Переведя дыхание, Маша обвела нас мутным взглядом, будто спрашивая, готовы ли мы продолжать, и не дожидаясь ответа, положила ладонь Любовнику на пах, чувствуя под рукой окрепший член, которым она собиралась обладать.

Выкручивая кульбиты и эквилибристические этюды, не переставая гладить друг друга, мы завалились на плед, жена, как и было задумано – между нами, на боку, что могла тереться попкой о пах Любовника, а я гладить ее великолепную, чуть скрытую тканью, грудь.

Маша отвела руку за спину, хватая Любовника за ягодицы и прижимая, чтоб чувствовать его ствол плотнее у на попке.

Я целовал жену, гладя ее ноги, пока губы Любовника скользили по шее и оголенным плечам – тонкие бретельки топа соскользнули.

— У тебя есть презики? - спросил я Машу, запоздало вспоминая, что предохраняться сам Бог велел. И это создавало символическую неприкосновенность моей жены от полного контакта. - Или дашь так?

— Взяла на всякий случай, - прошептала Маша, отрываясь от поцелуя.

Удовлетворенно простонав, я схватил жену за бедра, и резко перевернул на спину.

Я и Любовник наклонялись к Маше по очереди, целуя... Руки скользили по телу: шея, грудь, живот, трогали лобок. Любимая, после оргазма прикидываясь добропорядочной девушкой, держала ножки сдвинутыми, не пуская жадные пальцы к лону, и, лежала с закрытыми глазами, получая удовольствие. Она потеряла счет времени, и не знала, где чьи руки... Когда я настойчиво сунул ладонь ей между ног, сжимая там, Маша задрожала, и изогнулась от оргазма...

— Не стесняйся, милая... Раздвинь ножки...

Любимая медлила, будто сомневаясь, насколько идея хороша, и опасаясь ревности, которая может вспыхнуть... Наконец, моя рука легла между раздвинутых ножек, и я начал массировать ее через шорты и трусики, пока Маша двигалась в такт движениям. Жена потянулась к карману, доставая резинку... Любовник склонился над ней, и они без перерыва целовались.

Я, испытывая легкий укол – не каждый день творится такое, и я наблюдаю – сдавил через одежду половые губы, ожидая услышать ее стон. Но Маша самозабвенно целовалась, стараясь не реагировать на легкую боль... и пробуждая большую ревность, которая боролось во мне с восхищением женой...

Маша, чувствуя меня, оттолкнула Любовника... Я целовался с любимой, прикусывая ее губы, и лаская грудь, а парень принялся массировать лоно.

— Ты готова быть оттраханой, или заставить тебя приласкать нас нежным ротиком?

— Могу приласкать, - с придыханием ответила жена.

Любовник, желавший покончить с прелюдией, расстегнул молнию на Машиных шортах. Любимая, приподнимая зад от пледа, помогла освободить ее от одежды. Черные трусики, скромные, что бывает у Маши редко – прикрывающие попку – остались единственной защитой, потому как я, вдохновленный действиями Любовника, задрал топик жены, оголяя тяжелую, красивую грудь.

Трусики повторили судьбу шорт... Маша оказалась обнаженной, и с одеждой пропали последние крупицы сомнений и скромности: она приглашающе раздвинула ножки, и пальцы Любовника неглубоко проникли во влажную вагину.

— Хочу взять у тебя в рот... - простонала Маша, и я едва сдержался, чтоб не согласиться.

— Еще рано...

Любовник с нетерпением раздевался и успел скинуть рубашку, желая войти в Машу, но я остановил его повелительным жестом. И, командуя представлением, в котором мы с женой и режиссеры, и продюсеры, и главные герои, поставил любимую на четвереньки.

Я гладил попку жены, она изгибала спину от удовольствия... притянул любимую, будто проникая. Она, распыленная ласками (попка – ее эрогенная зона), задрожала, испытывая предоргазмное состояния, и я, чтоб довести ее, сильно сжал половые губы... Маша вскрикнула, и застыла, чувствуя, как тепло растекается внизу живота...

Едва жена перевела дыхание, я властным движением наклонил ее голову к Любовнику. Маша поняла намек, и продолжила то, что не успел сделать парень: расстегнула ему ширинку, и достала член.

Я тоже расстегнул ширинку... Принялся водить членом между ножек Маши, чувствуя обильную влагу, заставляя ее вздрагивать от прикосновений. Взял жену за бедра и плотно прижался, член оказался прижат к киске. Медленно двигал бедрами, головка терлась о дырочку, забираясь к попке, а яички касались клитора, и Маша вздрагивала, пока не кончила, не успев отойти от предыдущего оргазма.

Пока любимая, громко дыша, билась между нами, сжимая рукой член Любовника, и чувствуя мой между ног, я схватил ее за грудь и сильно сжал, желая продлить оргазм...

Дождавшись, пока Маша придет в себя, я больно шлепнул ее по попке, давая понять, что ее оргазм не означает прекращение представления, в котором она – звезда.

— Будешь послушной шлюшкой?

— Да-а...

— Повтори, сучка!

— Я буду послушной шлюшкой!

Я снова направил Машину голову... Чтоб занять ее ротик... И уперся членом в дырочку, едва проникая. Пора переходить к действиям!

Жена обхватила губами головку Любовника, чувствуя, как она пульсирует от нежных прикосновений, и разрывается на части от желания. Подалась на меня, желая насадиться на ствол. Мокрая дырочка дразнила, я, не сдержавшись, вошел в лоно, и от проникновения вагина Любимой стала судорожно сокращаться, вздрагивая от нового яркого оргазма, который она научилась испытывать только со мной.

Она опять застыла, и пришла в себя, когда я начал медленно, но без остановки, трахать, чтобы она не сильно дергалась от моих проникновений, и могла уделить внимание Любовнику.

Маша, закрыв глаза от удовольствия, отсасывала, иногда заглатывая член...

Я нащупал руку жены, сжимающую презик, давая понять, что время пришло... Любимая глубоко захватила ротиком член, стараясь достать губами до лобка... Глубокий минет Маша делать умеет и любит, если не ленится. Несколько секунд, задерживая дыхание, держала его во рту, облизывая основание члена юрким язычком...

Продолжая нежно проникать в любимую, готовя ее к члену любовника, я видел, как Маша достала резинку. Умело надела презик на Любовника, и стала ласкать пальчиками член, постанывая от моих фрикций.

Звонкий шлепок по попке прервал действие, давая разрешение к следующему.

Жена медленно и нехотя соскользнула с одного фаллоса, чтобы водрузиться на другой. Любовник лег на спину, Маша оседлала его, и, направляя рукой, с громким стоном пустила другого в лоно... Застыла, закусывая губу от удовольствия: ее возбуждает запретное чувство разрешённой измены, любимая знает, что я ей любуюсь. Жене нравится быть и верной – послушной мне, и неверной – изменять... И эта мысль, на грани дозволенного (новые ощущения, скорее, фон), заставила ее кончить, впиваясь ногтями в плечи Любовника. Она продолжила двигаться, не столько желая доставить удовольствие парню, сколько играя представление для меня: лучшая актриса семейного порно-театра...

Жена наклонилась к Любовнику, целуя его взасос, заставляя почувствовать собственный вкус на губах... И запрыгала необъезженной лошадкой, глядя на меня... Я стоял сбоку, как вчера ее новоявленный Любовник, наблюдая за дозволенной изменой. Маше нравится дразнить меня, а мне – наслаждаться видом ее удовольствия.

Мой ствол горел от возбуждения, готовый излиться раньше времени, я едва сдерживался, переводя дыхание. Успокоился, и, не желая терять ни мгновения, пристроился сзади. Приподнял Машу, чтобы она сидела только на головке, и попка не была сдавлена фаллосом Любовника. Член был влажный, и я не пользовался кремом. Жена от второго проникновения готовилась кончить: сдерживала дыхание, сжимала бедра и дрожала от нетерпения. Парень, прекрасно понимая, что играет роль второй скрипки в маленьком оркестре оргазмов – обхватил жену и прижал к себе, чтобы она не дергалась. Маша застыла с оттопыренной попкой, готовая к анальному сексу... Я раздвинул ягодицы жены, и немного надавил стволом. Любимая дернулась, но ее крепко сдерживали руки парня и немного – его член.

Развратная мысль вызвала улыбку на моем лице...

Маше было больно, пока член медленно проникал в ее великолепный зад... Сначала неглубоко, но я притягивал жену за бедра, пока эрегированный, стоячий как камень, пенис не погрузился почти полностью... Тогда я надавил на любимую, и она послушно насадилась на Любовника. И в этот же момент я вдавил член в Машу...

Жена закричала, ее матка сокращалась, и волны бежали по телу, пульсируя, заставляя нас, отделенных тонкой перегородкой, ощущать невероятное чувство женского оргазма. Любимая без сил упала на парня, в беспамятстве находя его губы, чтобы слиться в поцелуе. Ощущения, что обе дырочки заполнены, были ей великолепны. Я целовал Машу в шею, зная, что она наслаждается этим.

Теперь оба: жена и ее Любовник, были стеснены в движениях, мне же досталось полное раздолье. Сложность в том, что так я могу кончить раньше Любовника, а этого не хочется...

Я двигался, проникая полностью, и выходя, что только головка оставалась в Машином заде. В этот момент жена пыталась приподняться на члене парня, но я снова входил в попку, прижимая ее к Любовнику.

Мы застыли, как греческая статуя в Храме Афродиты – богини любви: Маша зажата между нами, оба фаллоса глубоко погружены. Я держал жену за грудь, стараясь проникать максимально. Любовник крепко впился в бедра, притягивая к себе. Я без остановки целовал жену, оставляя губы и переключаясь на шею, прикусывая ее, возможно оставляя следы. Мне хотелось, чтобы она довела Любовника до оргазма, и пока он пойдет прогуляться, я останусь наедине с любимой женщиной, чтоб получить удовлетворение. Маша желала того же, я чувствовал, что ее задор, как и мой, подходят к концу: страсть, переполнявшая нас, отходила на второй план, уступая место нежности, в которой третий лишний... Даже если все начинается не вдвоем. Для этого замысливается разврат за гранью дозволенного...

Мы оба знали, что мне не получится долго сдерживаться.

Маша аккуратно соскользнула с члена Любовника, стараясь, чтобы я остался в ее попке. Исхитрившись, сползла по телу парня, отпихивая меня, ее грудь касалась его груди, сосками скользя по горячей коже. Презик отлетел в сторону... Парень понял желание, и подстроился, чтоб жена могла ласкать его своей грудью. Я продолжал неторопливо, боясь кончить, трахать попку жены.

Любимая сжала груди, запуская фаллос парня между ними, и задвигалась, трахая эрегированный, готовый извергнуться, крепкий ствол. Я держал Машу за бедра, и когда она отдалялась, соскальзывая попкой, резко возвращал обратно, входя максимально глубоко, не забывая шлепнуть по великолепному заду, наказывая за невнимание к моей персоне, наказывая развратную шлюшку. Жена сорвалась на крик, когда Любовник, кончая, схватил ее за волосы, и потянул к себе, чтобы член полностью погрузился между грудей, и горячая сперма брызнула, окропляя Машу, доставая до шеи и подбородка, изливаясь на его живот. Несколько крупных капелек попало на груди, оставляя вязкие потеки...

Мы застыли, давая ему перевести дыхание. Любовник (понимающий третий – находка), соскочил с пледа – теперь он не только третий, но и лишний, и исчез в темноте, а мы услышали плеск волны ночного ныряльщика. Остыть после подобного разврата – милое дело, тем, кто кончил, оставляя место и время тем, кто в пути...

Маша схватила сумочку, и, порывшись, достала влажную салфетку. Наскоро, но тщательно вытерла грудь, шею, лицо, протерла губы... Легла на спину, раздвигая ноги и приподнимая зад, намекая, что не все завершено и следует продолжить... Я тоже желал оттрахать свою развратную жену-шлюшку... Но собирался балансировать на грани, желая растянуть удовольствие, прежде чем кончить в ее прекрасную попку.

Вошел в расстраханный доступный зад. Сначала медленно, потом ускоряясь. Жена стонала, не стесняясь привлечь внимание. Стеснялся я, и немного придушил, чтобы вела себя тише, и любимая прикусила губу, продолжая часто и с хрипом дышать. Ее ноготки больно впились в спину, оставляя красные полосы. Член уверенно входил и выходил, чувствуя себя в попке жены хозяином.

Неудержимый горячий фонтан брызнул в попку Маши. Головка пульсировала, и я вонзился в жену, стараясь разорвать ее...

Без сил я свалился с любимой, ощущая легкие пульсации члена, и как последние капли стекают с головки.

— Ты была великолепна... - прошептал я, больше не умея промолвить не слова, бездумно, в спокойном экстазе гладя Машу по животику, бедрам и лобку, и взирая в бездонную, как наше удовольствие, глубину ночного неба с яркими, как наши оргазмы, миллионами звезд...