ВНИМАНИЕ! В данном тексте присутствуют сцены жестокости и насилия. Если для вас это не приемлемо, воздержитесь от чтения.

Мне нужно записать так, как я все это помню... или как подсказывает мне память, дорисовывая подробности. Записать грубо, без цензуры. Да, именно так.

Я продолжаю.

Он прижал меня лицом к дивану, коленом раздвинул ноги.

— Раздвигай шире, шлюха, — прошипел, и я почувствовала, как его пальцы впиваются в ягодицы, насильно разводя их в стороны.

Что-то холодное и липкое (крем?) скользнуло между ними. Я сжала зубы, но он уже начал пихать — тупое, беспомощное давление, слишком мягкое, чтобы войти.

— Блядь! — Он шлёпнул меня по заднице, затем ещё раз — звонко, больно. — Расслабься, сука!

Я не расслаблялась. Наоборот — вся сжалась внутри, молясь, чтобы у него не получилось. Чтобы этот ужас никогда не стал реальностью.

Он ругался, дергал меня за волосы, но член оставался вялым. На секунду мне показалось — может, пронесёт...

Он выругался, отбросил меня от себя.

— На колени, шлюха.

Я послушно опустилась, уже понимая, что будет. Его член снова оказался у моего рта — мягкий, скользкий от крема, с противным солёным привкусом. Но теперь это было... знакомо. Не так страшно, как то, что он пытался сделать до этого.

"Может, если просто пососу, он отпустит?" — мелькнула мысль.

Я открыла рот, стараясь не задеть зубами. Может, если сделаю всё правильно, этот кошмар закончится...

Его руки снова впились в мои волосы, притягивая лицо к промежности. Член скользнул между губ - тёплый, влажный, с горьковатым привкусом кожи.

Я сглотнула слюну, но она тут же накапливалась снова, смешиваясь с его выделениями. Этот мерзкий хлюпающий звук... Он заполнил комнату, как и в прошлый раз. Слёзы текли по щекам сами собой, но он не обращал внимания.

Я чувствовала, как под языком что-то меняется - он постепенно твердел, но ещё не до конца. Его пальцы дергали мои волосы в ритме движений, заставляя принимать его глубже.

"Опять... опять это..." - пульсировало в голове. Но теперь я хотя бы знала, что делать - не сопротивляться, не кусаться, просто терпеть.

Его движения вдруг замедлились. Я не поняла почему — была слишком занята тем, чтобы просто не задохнуться. Потом толчки снова стали резче, глубже...

— Ну-ка, посмотри сюда! Улыбнись!

Я подняла глаза — и увидела, как он направил на меня камеру смартфона. Экран светился в полутьме, объектив ловил каждую деталь: мои заплаканные щёки, слюну на губах, его член, входящий в рот.

Я дёрнулась назад, но он тут же вцепился в волосы.

— Не двигайся, сука! — он ухмыльнулся, удерживая телефон одной рукой. — Хорошенький кадр...

Я застыла. Даже дыхание замедлилось, будто камера высасывала из меня последние остатки воли.

— Ну что, шлюха, хочешь, чтобы я твоей бабке отправил? — Он размахивал телефоном перед моим лицом, экран светится мерзким синим светом. — У меня её номер есть. Пусть получит подарочек, а? Или может, сразу всем твоим друзьям разослать? Родственничкам?

Жар разлился по телу — от шеи до щёк, до самых мочек ушей. Кажется, даже колени горят. Я чувствую, как краснею вся, полностью, до кончиков пальцев.

И вдруг представляю: вот бабушка открывает сообщение. Её старческие пальцы дрожат на экране, глаза расширяются. Она хватается за грудь, роняет очки...

А потом — мама. Её лицо, всегда такое тёплое, вдруг застывает. Губы белеют, глаза становятся чужими, стеклянными.

Улица. Прохожие. Шёпот за спиной, смешки, пальцы, указывающие в мою сторону.

— Нет... — вырывается у меня, голос чужой, сдавленный. — Пожалуйста... не надо...

Этот страх — что увидят, узнают, осудят — обжигает изнутри больнее, чем всё, что он делал до этого.

— Не надо? Не надо, сука? — Его пальцы впились в мою челюсть, заставляя поднять глаза. — Делай всё, что я скажу, поняла?

Губы дрожали, но я кивнула.

— Если хоть раз перечишь — твоё видео полетит всем. Бабке, мамаше, всем твоим знакомым. — Он шлёпнул меня по щеке, не сильно, но унизительно. — Все увидят, какая ты конченная хуесоска. Поняла, блядь?

Я кивнула снова, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Это было хуже боли, хуже всего остального — осознание, что он может разрушить мою жизнь одним нажатием кнопки.

— Раз поняла — давай, соси.

Я обхватила его член губами, стараясь не задеть зубами. Движения были неумелыми — я просто водила губами вверх-вниз, язык напряжённо скользил по скользкой коже.

— Вот молодец, — он провёл рукой по моей щеке, будто гладя собаку. — Уже понимаешь... Так бы сразу, шлюха.

Его голос звучал почти ласково, но слова обжигали:

— Видно же, что ты конченная извращенка...

Я закрыла глаза, продолжая двигаться.

Вскоре он устал стоять и сел на диван, потянув меня за собой. Я осталась на коленях перед ним, а он надавил на затылок, заставляя глубже взять член в рот. Я давилась, чувствуя, как он упирается в горло, но он только стонал от удовольствия.

— Отличную порнуху снимаем, — усмехнулся он, держа телефон в другой руке.

Я не могла ничего сделать. Только слушала, как стыд гудит в ушах, осознавая что камера ловит каждый мой унизительный момент.

Потом он резко вытащил член, мокрый от слюны, и шлёпнул им по моему лицу несколько раз.

— Лижи яйца, — приказал он, приподнимаясь.

Я наклонилась, неуверенно проводя языком по его мошонке.

— Соси их, блядь!

Я попыталась взять их в рот, не зная, как это сделать правильно.

— Вот так, шлюха, — застонал он. — Хорошо учишься...

Я продолжала лизать его яйца, стараясь дышать ртом, чтобы не чувствовать запах. Но этого ему оказалось мало.

— Ниже, — бросил он коротко.

Я замерла, не понимая. Тогда он резко перевернулся, задрал ноги — и перед моим лицом оказалась его голая задница. Мгновенный рефлекс — я рванулась назад, но он тут же врезал мне по лицу.

Его потные пальцы впились в мои волосы, пригибая лицо ниже.

— Жопу лижи, тупая! — рявкнул он.

Я вздрогнула. Перед глазами — его голая задница, обросшая жёсткими волосами. Запах ударил в нос сразу — густой, кислый, как прокисшее молоко, смешанное с чем-то затхлым. В горле встал ком.

Я замерла, но он тут же шлёпнул меня по затылку.

— Давай, блядь!

Первый раз язык коснулся кожи — тёплой, липкой от пота. Вкус расплылся по рту: солёная горечь, что-то прогорклое. Желудок сжался, но я продолжила, боясь удара.

Его мышцы дрогнули под губами.

— Вот так... — он хрипло засмеялся. — Глубже, шлюха.

Я чувствовала каждую пору, каждую складку. Запах заполнял всё — казалось, он въедается в кожу, в волосы, в самое нутро.

Где-то в глубине сознания мелькнуло: "Теперь я всегда буду это помнить".

Я зажмурила глаза так сильно, что перед ними поплыли красные пятна. Язык скользил по его анусу механически, туда-сюда, как будто это было не мое тело, а какой-то отдельный, отвратительный инструмент.

Текстура под языком была странной - морщинистой и влажной. Что-то оставляло горьковатый привкус во рту. Я старалась не думать об этом, просто продолжала движение: туда-сюда, туда-сюда.

Краем глаза, сквозь полуприкрытые веки, я видела как его рука двигается вдоль члена. Он дрочил себя, глядя вниз на меня.

— Да, молодец, блядь... — его голос звучал хрипло, — Вот так, шалава...

Я сосредоточилась только на ритме: язык вперёд, назад. Вперёд, назад. Мысли отключились, осталось только это мерзкое механическое движение и надежда, что скоро всё закончится.

Запах его тела, смесь пота и чего-то ещё, заполнял моё сознание. Казалось, он пропитывает меня насквозь, въедается в кожу, в волосы, в самое нутро.

Где-то в глубине сознания мелькнуло: "Это никогда не закончится. Я всегда буду помнить этот вкус, этот запах". Но я тут же прогнала эту мысль, заставив себя снова сосредоточиться на бездумных движениях языка.

— Ладно, всё, — резко бросил он, и его пальцы впились мне в плечо. — Раком становись, шлюха.

Я открыла глаза. Его член стоял напряжённый, багровый, будто налитый кровью. Прежде чем я успела опомниться, он швырнул меня на диван лицом вниз.

— Раздвигай жопу, сука!

Я что-то прошептала, может, "пожалуйста", но он перебил:

— Чего орёшь? Хочешь, чтобы твоё видео уже разлетелось? Поняла?

Мои руки сами потянулись назад, раздвигая ягодицы. Как я ненавидела себя в тот момент.

Что-то холодное и скользкое (крем? слюна?) резко коснулось ануса.

— Расслабься, блядь...

Но тело не слушалось. Всё внутри сжалось в комок ужаса.

Я почувствовала как он приставил к моей дырочке головку члена и начал давить.

Боль пронзила насквозь — тупая, раздирающая. Как будто меня рвали изнутри. Я впилась ногтями в обивку дивана, сдерживая крик.

—Расслабься, а то щас тебе черенок от лопаты туда вобью — его голос хрипел у меня за спиной.

Я бы расслабилась - если бы могла. Но всё внутри сжалось в комок, будто пытаясь защититься от неизбежного.

Он шлёпнул меня по заднице, дёрнул за волосы - боль пронзила кожу головы.

— Расслабься, блядь! — прошипел он, продолжая давить.

Головка члена скользнула внутрь - сначала чуть-чуть, нерешительно. Я закусила губу, чувствуя, как незнакомая, чужая плоть входит в меня.

А потом - резкий толчок.

Он вошёл полностью, засадив на всю глубину.

Мир взорвался белой болью.

Я вцепилась зубами в обивку дивана, чтобы не закричать. Тело разрывало на части - будто мне в задницу действительно вогнали раскалённый лом.

— Да... Тесненько... — его голос звучал где-то сверху, сквозь пелену боли.

Он начал двигаться.

Каждый толчок отзывался новым приступом мучительного жжения. Я чувствовала, как его член трётся внутри, растягивая, разрывая.

Слёзы текли сами собой, смешиваясь с потом на лице.

Я молилась отключиться — чтобы сознание наконец сжалилось и отпустило меня в темноту. Но оно предательски цеплялось за реальность, заставляя чувствовать каждый толчок, каждое движение внутри.

Его член ходил во мне, как поршень — ритмично, методично. Я впилась зубами в подушку дивана, сдерживая крики. Ткань порвалась под клыками, наполнив рот вкусом пыли.

— Какая миленькая... — он стонал над моим ухом, — Такой кайф... Классная шлюха... Послушная...

Потом его вес обрушился на мою спину. Губы и зубы скользили по плечам, оставляя мокрые следы. Одна рука продолжала держать за волосы, другая впилась в грудь, сжимая и растягивая кожу так, будто проверял на прочность.

— Всё-таки хорошие сиськи... — прошептал он, кусая шею.

Я лежала неподвижно, превратившись в куклу из плоти — с разорванной попкой, сжатыми зубами и глазами, широко открытыми в пустоту.

Он продолжал входить в меня сзади, каждый толчок отдавался жгучей болью. Вдруг остановился, тяжело дыша:

— Давай, заслужила... дрочи...

Я не поняла, растерялась. Тело дрожало, мысли путались.

— Что за тупая? — он зло хмыкнул, схватил мою руку и грубо прижал мне между ног. Его пальцы сжали моё запястье, заставляя тереть.

— Три, пока не кончишь, — прошипел он в ухо, возобновляя движения сзади.

Я отключила мысли, просто подчинилась, стиснув зубы, чтобы не кричать. Он отпустил мою руку, но пальцы сами продолжали двигаться там внизу, будто жили собственной жизнью.

Он вошел в меня с новой яростью, каждый толчок выбивал воздух из легких.

Я продолжала тереть себя спереди, просто подчиняясь его приказу

И вдруг - резкий спазм. Тело выгнулось в судороге, пальцы стали мокрыми, из горла вырвался стон. Первый в моей жизни оргазм - грязный, болезненный, нежеланный.

— Вот шлюха! Извращенка! — он загоготал, не прекращая движений. — Тебе же нравится, блядь!

Я ненавидела себя в этот момент. Ненавидела своё предавшее тело. "Может, я и правда извращенка?" - пронеслось в голове, пока волны отвратительного удовольствия ещё сотрясали живот.

Он ускорился, и я поняла — больше не выдержу. Ещё минута, и я умру. Разорвусь пополам от этой боли.

Но вдруг — резкий рывок. С хлюпающим звуком его член выскользнул из моей задницы.

— На колени, сука! — Он дёрнул за волосы, заставляя подняться.

Не успела опомниться — и его член, липкий и тёплый, впихнули мне в рот. Запах ударил в нос, горло сжалось. Я чуть не вырвала сразу.

— Соси, шлюха! — Он вдавил глубже.

И начал кончать.

В этот раз было хуже. Гораздо хуже. Густая сперма заполнила рот, горькая, с металлическим привкусом. Я давилась, но он держал мою голову, не давая выплюнуть.

— Глотай, блядь!

Часть вылилась изо рта, потекла по подбородку, капнула на грудь. Тёплая, липкая.

Он вытащил член, шлёпнул им по моему лицу.

— На сегодня все, шалава.

Я сидела на коленях, с мокрым лицом, с мокрыми грудями, и не могла поверить - он правда меня отпускает?

Правда...

Он сидел на диване, голый, довольный, наблюдал за моими жалкими попытками одеться. Я двигалась как во сне, руки дрожали, когда подбирала с пола разбросанную одежду.

Трусы. Юбка. Лифчик найти не удалось - наверное, он швырнул его куда-то в угол. Натянула майку - ткань прилипла к липкой сперме на груди.

Добрела до двери.

— Стой!

Я замерла.

Он протянул мои очки.

— Спасибо... — автоматически вырвалось у меня.

— Пожалуйста, блядь, — усмехнулся он. — Завтра придешь опять. Без трусов.

Его пальцы впились в моё плечо:

— Если нет — твои фото и видео разлетятся так, что не соберёшь. Поняла, извращенка? Ты сама виновата — не надо было шлюхой быть.

Он вытолкал меня за дверь.

Я стояла на пороге, не понимая, куда идти. Потом ноги сами понесли меня домой.

Мысли путались:

"Завтра... Без трусов... Фото... Видео..."

И самое страшное:

"Я сама виновата".