Просыпаться утром, при этом до конца не понимая был ли вчерашний день сном или реальностью... опыт, конечно, интересный. С одной стороны, произошедшие события абсолютно не укладывались в голове, так как это означало бы, что я полностью съехала с катушек, раз позволила такому случиться. Это не могло быть реальностью! С другой, всё выглядело так по-настоящему, так взаправду, что это не могло быть сном.

Будильник пищал уже больше минуты, поэтому продолжать валяться в постели было непозволительной роскошью. Работу, к сожалению, никто не отменял. Кое-как поднявшись, я начала потихоньку собираться и приводить себя в порядок. Чуть не споткнувшись об бежевое платье на полу, я, уже одетая в строгую рабочую одежду, вышла из своей комнаты. На кухне что-то активно готовилось на плите.

Либо произошло чудо и Сашка начал делать завтрак сам, либо к нам пробрались голодные воры и активно обкрадывали наш холодильник. Во второе верилось больше.

Зайдя на кухню, я увидела, как сын готовил яичницу. Впервые в жизни. Всё-таки чудеса случаются.

— Саша, мне это всё снится? Это точно ты?

Сын повернулся в мою сторону и недоуменно посмотрел.

— Мам, ты же сама мне постоянно предъявляла, что я капец какой несамостоятельный. Вот. Решил начать исправляться.

Я не верила своим ушам.

— Сашенька, может ты двойку получил в триместре? Я сильно ругаться не буду, можешь говорить правду...

— Ну, мам! Перестань! Я просто решил сделать тебе приятное. Вот держи. Это твоя порция.

Сын вручил мне тарелку. Яичница, правда, немного подгорела, но для первого раза было неплохо.

Пока дружно завтракали, мы ещё немного поговорили на отвлечённые темы. А затем, заглянув также в ванную, я уже обувалась в прихожей и готовилась выходить на улицу.

— Кстати, мам. А когда мы продолжим делать фотки?

— Фотки? Ты про что?

— В смысле? Ты забыла? Ну вчера же я предложил тебе идею для третьей фотографии, но ты сказала, что перенесём это на другой раз. Так вот, когда ты будешь готова?

Точно! Идея Сашки про ванную... Совсем из головы вылетело. Я не хотела вчера ему резко отказывать, поэтому дала сыну призрачную надежду на как-нибудь потом.

И что ему сейчас сказать?

"Ты совсем чокнулся, предлагать такие идеи?"

"Я не буду в открытую сверкать перед тобой голыми сиськами и писькой!"

"А после ванной что ты ещё предложишь? Переспать?"

Варианты, которые лезли в голову были слишком грубыми. Мне не хотелось так отвечать сыну, тем более после его стараний с завтраком. Я уже опаздывала на работу, поэтому решила снова передвинуть сроки на потом.

— Саш, пока не знаю. Слишком много дел накопилось. Но ты меня сегодня здорово своим завтраком выручил, так бы точно на работу не успела.

— О! А давай я часть твоих домашних дел на себя возьму? Глядишь, и время освободится!

— Не знаю, не знаю. Как получится. Всё, я убежала.

Ох, ну и дура... Зачем я только больше надежды ему прибавила? Он же теперь точно не отстанет от меня. Ну и попала.

Добравшись до работы, я переключила свои мысли на выполнение трудовых задач. Пока был обед, наше начальство практически в полном составе уехало в другой офис, поэтому остаток рабочего дня можно было провести, особо не напрягаясь. Это отличная возможность детально всё обдумать.

Допустим, я соглашусь на предложение Сашки и буду сниматься в ванне. Какие это будет иметь последствия? Если хорошенько подумать, то... просто звиздец какие! Он же сто пудов заставит меня фотографироваться без одежды! Такое событие будет явным нарушением баланса отношений между мамой и сыном. Сашке ведь не три года, чтобы совершенно безобидно пялится на свою голую мамашу. Да даже если всю ванную пеной залить, он всё равно найдёт способ, как запалить мои интимные места перед камерой. Я даже думать боюсь, что сын там делает с уже существующими неподобающими фотками со мной.

Я, конечно, слышала про семейки, которые более снисходительно относятся к наготе. Но они живут так всю жизнь, то есть дети с самого начала воспринимают голое тело, как нечто обыденное. А я перед сыном ещё неделю назад даже в нижнем белье не появлялась. Да и будем честны, Сашка явно видит во мне сексуальный объект. И если события между нами будут форсироваться так быстро, то беды не избежать.

Наиболее безопасным решением, по крайней мере мне так кажется, является вариант с "кнутом и пряником". Заводить разговор напрямую банально бессмысленно. Во-первых, сейчас у сына бушуют гормоны, рациональное мышление работает слабо. Во-вторых, Сашка никогда не признается, что хочет видеть меня голой ради удовлетворения своей похоти. Он найдёт миллион причин, почему на мне должно быть как можно меньше одежды, а также миллион отмазок, почему он тут совсем ни при чём. В-третьих, я не знаю, как на психике Сашки отразятся прямые наезды в домогательствах. Ему и так тяжко живётся без отца, а если ещё и я окажу на него давление, то сын может не вывести. Как он потом себе девушку с такими проблемами искать будет?

Вместо этого я продолжу исполнять свою роль дурочки, вроде бы у меня это лучше всего получается. Дурочки, которая в упор не будет замечать интимных подтекстов. Даже если Сашка мне сам начнёт резко трусы снимать, я постараюсь всё перевести в шутку. Но чтобы до таких выкрутасов со стороны сына не доходило, как раз таки и нужен метод "кнута и пряника". Буду тренировать его, как собачку. То есть если Сашка будет вести себя как добропорядочный сын, то я сама буду радовать его своими женскими чарами, ну или, возможно, соглашаться немного поиграть под его дудку. Но если сын будет перегибать палку, то незамедлительно начнётся переход в "злую мамашу", которая покажет, где раки зимуют. И максимум на что сможет попялиться Сашка, пока я буду в этом режиме, это на кулак перед носом.

Получается некая игра, где участники могут догадываться о намерениях друг друга, но кто первый выскажет их вслух — мгновенно проиграет.

Сколько будет продолжаться эта игра? Честно, не знаю. Надеюсь, что не слишком долго. Сашка парень красивый, поэтому в скором времени обязан найти себе девушку, на которую своё внимание и переключит.

Ну, а пока так.

Уйдя домой пораньше, я по пути заскочила в магазин. Накупив кучу продуктов и кое-как донеся пакеты до квартиры, я всем телом плюхнулась на кровать. Сегодня был вторник, а это значило, что Сашка на курсах по массажу. Вернуться он должен через пару часов. Надо использовать это время с умом.

Через пятнадцать минут глядения в потолок, детально обдумывая план на этот вечер, я начала раскладывать продукты в холодильник. Раз сын решился потихоньку приобретать навыки для самостоятельной жизни, то начнём мы с готовки. Если он сам начнёт готовить завтрак и даже, вероятно, ужин, то я буду на седьмом небе от счастья. А приходить домой после работы мне станет намного приятнее.

Перемыв и подготовив посуду, а также столовые приборы, я перешла к подготовке другой части плана. Так называемого "пряника".

Сначала я пол часа отмокала в ванне, заблаговременно накидав в неё приколюшек, создающих приятный аромат. Затем, высохнув, я перешла к поиску подходящего наряда. Хотелось надеть что-нибудь хорошо забытое старое. Выбор пал на укороченные штанишки из дальнего угла в шкафу. Ну точнее они раньше на мне выглядели как штанишки, а сейчас они так сильно меня обтягивали со всех сторон, что теперь больше походили на велосипедки.

Сверху я нацепила простую белую футболку. В этом не было ничего такого, если бы не одно НО. Я не стала надевать лифчик.

Посмотрев на себя в зеркало, я уже была не так уверена в своём выборе. Да, это, конечно, не то бежевое платье, но всё равно смотрелось вызывающе. Жопа откровенно выпирала, немного виднелась "верблюжья лапка", да и в целом штаны выглядели так, будто готовы были разорваться с минуты на минуту. Но это ещё ладно. Меня больше волновали мои сиськи, а конкретнее соски. Они виднелись куда сильнее, чем я предполагала изначально. Не критически, но наверное всё-таки стоит что-нибудь накинуть сверху. Так как было немного холодновато, я накинула на себя кофточку, но застёгивать не стала. Её не хватало, чтобы полностью скрыть мою выпирающую грудь, но для прикрытия сосков она отлично подходила.

Напоследок мне оставались косметические процедуры. Для начала я немного привела свои волосы в порядок, в итоге даже получилось что-то вроде модной причёски. После перешла к нанесению макияжа. Обычно я красилась не особо ярко, но сейчас решила сделать исключение. Это заняло у меня больше времени, чем задумывалось, но результатом я осталась крайне довольна. Несколько лет таким образом я точно скинула.

До прихода сына оставалось недолго, поэтому оставшееся время я решила скоротать у телевизора.

Входная дверь хлопнула. Было слышно, как Сашка снимает куртку и разувается.

— Мам, я пришёл!

Я досматривала передачу и потихоньку вставала с дивана. Сын в это время мыл руки.

— А что у нас сегодня на ужин?

Прокричал мне Сашка.

— Что приготовишь, то и будет.

Сын, вытирая руки полотенцем, встал в дверном проходе в комнату, где я находилась.

— Не очень понял...

— А что тут понимать? Я накупила продуктов полный холодильник, выбирай, что больше нравится и приступай.

— Ох, блин. Я просто после занятий капец как устал...

— Ну я же буду тебе немного помогать, давать советы. Если всё пойдёт гладко, то управимся быстро.

— Может в другой раз? Мы просто с пацанами договорились в онлайн-игру сегодня погамать, давай на завтра перенесём мою готовку...

Выключив пультом телевизор, я вышла из сумрака комнаты в прихожую к Сашке. Теперь сын видел меня во всей красе.

— Эх, ну как знаешь... Сама так сама...

Судя по взгляду Сашки, он меня банально не узнал. Вроде голос матери, а внешность почему-то какая-та другая.

— Мам...

— Да, Саша?

Но он ничего не отвечал, да и скорее не мог, а просто бегал своими глазками по всему моему телу.

— Ну ладно, беги тогда в свою комнату, а я одна на кухне всё сделаю.

Я развернулась спиной к сыну и, двигая бёдрами энергичнее, чем обычно, отправилась на кухню.

Ничего себе, получилось даже лучше, чем я ожидала. Хорошо, что Сашка сразу не увидел мой наряд. В противном случае он точно не посмел бы заикнуться об отказе, а сейчас можно его за это повиноватить. Интересно, как быстро он очухается и прибежит мне помогать? Не верю, что он может пропустить такое шоу.

Не успела я встать у плиты, как сын буквально ворвался на кухню.

— Мам! Мам! У нас всё отменилось!

Я сделала вид, будто его не слышу.

— Давай помогу! Что делать надо? Мааам... ау.

— Всё, Саш. Я решила, что сама приготовлю ужин. Иди отдыхай. И дверь на кухню закрой, пожалуйста.

— Да я не то чтобы устал, если честно. Ну скажи, чем помочь...

Я решила всё-таки повернуться в сторону Сашки. Он смотрел на меня абсолютно щенячьими глазами, готовый исполнить любой мой приказ.

Вообще, до этого я крайне редко прибегала к манипуляциям. Как в отношении мужчин, так и в отношении сына. Как правило, это скорее мной манипулировали, а я относилась ко всем снисходительно. А сейчас Сашка был в полном моем распоряжении. Вечер обещал быть интересным.

Я начала вспоминать сериалы, где есть персонажи женщины-манипуляторы, чтобы скопировать их линию поведения. Прости меня, Сашенька, но это необходимо для твоего же блага.

— Значит, помочь хочешь?

Сын закивал.

Я сделала шаг к Сашке, оказавшись с ним лицом к лицу. При этом я не спешила говорить дальше, а просто изучала реакцию сына.

Саша теперь был растерян ещё сильнее, чем в прихожей. Он даже дышать перестал. Единственное, что он делал — это смотрел мне в глаза. А я, в свою очередь, буквально пожирала его своим взглядом. Яркий макияж способствовал эффекту.

Немного подождав, я взяла руку сына. От неожиданности он вздрогнул.

— Всё ещё хочешь мне помочь?

— Д-д... угу.

— Ну тогда возьми это.

Я показала взглядом на место пониже. Сашка переместил свой взор на мою грудь.

Через пару секунд сын снова начал смотреть мне в глаза, но уже с вопросительными нотками. Хаха. Всё-таки попался в мою ловушку. Ну думай, думай. Что я имела ввиду.

Сашка, побледневший и находившийся в полном замешательстве, начал потихоньку двигать рукой, которую я почти не держала. Двигал он её, естественно, в направлении моей груди. Неужели он, действительно, воспринял всё так буквально?

Ладно, у него сейчас сердечный приступ случится. Надо прекращать.

Когда рука сына была уже на пол пути, чтобы ухватить меня за сиську, я усилила захват и начала перемещать его руку вниз, к столу.

— Вот. Бери нож.

— Н-нож? Зачем?

— А как ты картошку собрался чистить без ножа, помощник мой?

После этих слов я сделала шаг обратно.

Пока Сашка приходил в себя, я успела принести ему несколько картофелин, а также ведро для очисток.

— Садись на табуретку, будешь учиться чистить картошку.

Конечно, пришлось дополнительно растормошить сына, чтобы полностью привести его ум в порядок. Но чистка Сашке давалась непросто, хоть я и показывала, как делать правильно. Одна картофелина могла у него занимать несколько минут. Из-за этого он начинал постепенно психовать.

— Мам, ну не получается у меня... Давай что-нибудь другое. Ну там, не знаю, пельменей сварю, что ли... Это должно быть проще.

— Саш, ну ты же не собираешься жить потом на одних пельменях? Старайся дальше и всё получится.

— Да фигня всё это! И нож этот дурацкий, ничего не режет! Может с другим получше пойдёт?

Но другой нож, разумеется, не сильно помог и чистка картофеля для Сашки оставалась мукой.

Боюсь, сейчас он окончательно распсихуется. Сашка даже на меня практически перестал оглядываться, как делал это постоянно вначале, полностью сосредоточившись на своей злости к чистке. Видимо, для воспитания сына нужно больше усердия с моей стороны.

Я вышла ненадолго из кухни, как бы намереваясь пойти в туалет. В туалете я приспустила немного свои штанишки, а затем натянула их обратно, только намного сильнее. Мда, я опять начинаю творить какую-то дичь...

Теперь моя "верблюжья лапка" стала куда заметнее. А чтобы Сашка точно заприметил мой выпирающий вареник, я встала прямо перед ним, сидящим на табуретке.

Сыну не потребовалось много времени, чтобы увидеть моё небольшое "изменение" в облике. Но я не смогла не удержаться снова подразнить Сашку.

— Ну вот, смотри...

Сын после моих слов даже картошку перестал чистить. Он не понимал куда ему смотреть. На мою письку что ли? Сашка поднял голову и удивлённо спросил:

— На что... смотреть?

— Я про твои успехи говорю, вон смотри, уже почти пристрастился. Пару картофелин осталось всего-то.

— Ааа... понял.

Только моя дурная башка не догадалась, что теперь из-за моего вареника, выставленного на показ, сын начнёт растягивать последние две картохи до талого. Доходило буквально до смешного, когда Сашка каждые десять секунд, тянув время, вытирал якобы пот со лба, а также почёсывал бровь, смотря при этом мне между ног.

По-хорошему, мне следовало банально отойти от сына, чтобы он наконец-то закончил этот спектакль и дочистил несчастные картофелины. Но идиотское наслаждение от прикованного взгляда Сашки к моим губкам просто не девало мне сдвинуться с места. Даже когда сын закончил, я ещё минимум с минуту, как идиотка, стояла и смотрела на ведро картофельных очисток.

Последующий процесс нарезки и жарки картофеля на сковороде проходил уже проще. Да, Сашка старался не отводить от меня глаз, что приводило к дополнительным казусам. Например, на кухне в какой-то момент стало ужасно жарко, так как от сковороды шло больше дыма, чем положено. Не знаю, специально ли сын это допускал или это было скорее по неопытности, но кофту в итоге я решила снять.

Честно, я забыла, что на мне нет лифчика. Напомнили мне об этом круглые глаза сына. Не, всё-таки я переборщила с отсутствием лифака. Теперь Сашка даже на секунду не хотел поворачиваться в сторону сковороды. Помогла немного лишь угроза, что если он не будет следить за картошкой, то я прогоню его с кухни.

Худо-бедно, но готовка подходила к финалу. Картошку мы решили есть с сосисками. Пока они доваривались, сын уже наложил картошку в тарелки. Так как я была около раковины, решила сразу помыть сковородку.

В процессе моего мытья сковороды, Сашка не упускал возможность в лишний раз поглазеть на мою грудь, пускай я и стояла к нему боком.

— Саша, следи за сосисками, они наверное уже готовы.

Я повернула голову в сторону сына, чтобы удостовериться, что он наблюдает. Как вдруг струя воды отскочила от сковородки и направилась прямо на меня. Среагировала я не сразу, поэтому, когда выключила воду, я уже была порядком так обрызгана.

Большая часть воды попала мне на футболку, чуть меньше на штаны. Со штанами ладно, но на левой части футболки образовалось приличное такое пятно. Причём именно в районе моей левой сиськи.

— Ох, вот это я разгильдяйка! Второй раз за сегодня помылась...

Я повернулась спиной к раковине, при этом начала тереть глаза, так как в них тоже попало немного воды.

Это был идеальный момент для Сашки, чтобы начать разглядывать мою сиську практически в голом виде. Левая часть футболки по сути дела перестала существовать.

— Ну и кошмар, надо переодеться.

— Мам, какой переодеться, пора начинать есть!

— Саш, ну я вся облилась...

Сын взял меня за плечи и посадил за стол, пока я всё ещё тёрла правый глаз.

— Пока будешь переодеваться, всё остынет! Я же не зря старался!

Сашка уселся напротив, продолжая при этом меня заговаривать.

— К тому же сейчас на кухне тепло, пятно быстро высохнет. Кстати, тебе передать соль?

— Нет, спасибо... Саш, мне, правда, надо...

Сын продолжил говорить, не давая мне вставить слово. Он начал рассказывать, что они проходили сегодня на занятиях, не умолкая ни на секунду. Даже с картошкой во рту.

Мне же было не до еды. Видимо, вместе с водой в правый глаз попала и часть макияжа. Поэтому чесался он ещё пару минут. Но имея всего лишь один зрячий глаз, я всё равно могла отлично видеть, как Сашка, почти не моргая, прожигал мой сосок своим осязанием.

Вот балбес! Ради голой сиськи готов мать без зрения оставить! Картошку чистить не получается, зато языком чесать — только в путь!

Когда зуд спал, я начала постепенно осознавать, что сейчас происходит. Я же ведь только что впервые перед повзрослевшим сыном практически голую грудь спалила... Да и продолжаю палить! Сашка за всё время еды даже вниз на тарелку ни разу не посмотрел.

Волна стыда меня окатила и я быстро перед грудью положила руки, делая вид, что собираюсь переходить к поеданию приготовленного. Во рту было сухо от волнения, поэтому пережёвывать еду было непросто.

Сын уже не так активно что-то рассказывал, так как я перекрыла ему доступ к источнику вдохновения. Но этот обалдуй решил просто так не сдаваться и поэтому начал меня просить что-то ему постоянно передать. И это что-то регулярно находилось по левую сторону от меня. То салфетки, то кружку, да даже зубочистки.

Периодическое приоткрывание соска взору Сашки продолжало вызывать у меня смущение, но к нему прибавились и сильные мурашки. А из-за того, что я постоянно тёрлась рукой об сосок сквозь мокрою ткань футболки — это заставило его перейти в возбуждённое состояние. Позже и правый сосок последовал этому примеру.

Так как я правша, то держала вилку в правой руке, поэтому левая часть груди была почти постоянно прикрыта. А вот правая, наоборот, находилась без защиты. Конечно, сына сухая часть слабо интересовала, но когда правый сосок начал неприлично набухать и перешёл в конце в стоячее положение, Сашка пересмотрел свои "взгляды", в прямом смысле. Теперь он пялился на мою правую сиську, даже перестав просить что-то там в очередной раз ему передать.

Ужин затягивался. Обычно сын съедал всё минут за пять и уходил в свою комнату. Но сегодня он продолжал сидеть за столом, несмотря на уже пустую тарелку. Я предлагала ему не сидеть просто так, а, допустим, помыть посуду. Но Сашка шёл в отказ, ссылаясь на то, что он сильно объелся и у него нет сил даже встать.

В итоге я решилась встать из-за стола только в момент, когда у меня почти полностью высохла футболка. Пускай соски ещё стояли, но хотя бы было не так стыдно перед сыном.

— Всё, Саш. Я объелась. Спасибо за помощь, пойду отдохну.

— Пожалуйста.

Я хотела пойти прилечь после этой суматохи, но сын вдруг меня остановил.

— Ой, погоди, мам! Ты ещё не вся высохла!

Обернувшись на сына, он пальцем указал мне на мои штаны.

Оказалось, я офигеть как увлажнилась в интимной зоне из-за всей этой ситуации. Хотя это ещё мягко сказано. По сути из меня бил фонтан. Тот факт, что трусы вместе со штанами на мне были сильно натянуты — это максимально быстро дало эффект цунами. Слава Богу, я могла сделать вид, что это попавшая на меня вода.

Надо было быстрее бежать в комнату и менять одёжку. Но не успела я вступить шагу, как Сашка преградил мне путь.

— Щас, я тебе помогу!

Он взял сухую тряпку около раковины и присел на колено прямо передо мной.

— Саша! Это плохая иде...

Я аж взвизгнула, когда сын коснулся тряпкой моей намокшей письки.

— Я быстро, мам!

Через секунду он буквально стал мутузить мою мокрую киску. Я даже прикрыла рот, чтоб не издавать сомнительные звуки. Самое страшное, что из моей промежности из-за действий сына начинало вытекать только больше влаги.

Я понимала, ещё немного и я натурально кончу.

Помогла мне угомонить Сашку лишь чистая случайность. Когда я уже была на грани, моя нога сильно дёрнулась на рефлекторном уровне. И коленом она попала прямо по лбу сына, что тот аж со звоном плюхнулся на пол.

Пока Сашка лежал, я не могла отдышаться.

В моей голове было много мыслей, но сильнее всего выделялась одна: сын явно перешёл красную черту. Это значило только одно — пора переходить к кнуту.

Я не помню, кричала ли я до этого когда-нибудь так сильно на Сашку, как в тот вечер. Конечно, основу причины моей злости я назвала сыну другую. Вместо попытки меня насильно довести до оргазма, я предъявляла ему за испорченные штаны. Я придумала, что пятно на моих штанах якобы было жиром со сковороды. Именно поэтому оно и не высыхало. А Сашка своими попытками мне помочь ситуацию только усугубил и теперь эти штаны не отстирать. Я пригрозила сыну серьёзными последствиями, если он будет также продолжать меня не слушать и делать по-своему.

Когда я закончила, Сашка до конца дня на меня свои глаза не поднимал. В попытках передо мной исправиться, он перемыл всю посуду, а также сам постелил мне кровать. Но я это никак не комментировала.

Ложась спать, я некоторое время обдумывала произошедшие сегодня события. Вечер начинался неплохо, я даже вроде контролировала ситуацию. Но в какой-то момент всё, естественно, пошло не по плану. Похоже, всё-таки Сашка слишком сильно разбалован. Надо подольше подержать его в наказании, может образумится.

Вплоть до выходных я играла роль "злой мамаши". Никаких, даже отдалённых, попыток заигрываний с сыном у меня за это время не было. Одежда на мне была приличнее, чем у монашек. Никаких голых участков тела, ничего обтягивающего или прозрачного. Я старалась держать надменный взгляд и особо не улыбаться. Также я специально обделяла своим вниманием Сашку, ссылаясь на вечную занятость различными делами. И знаете, что? Это начало приносить свои плоды.

За все эти три дня я ни разу не притронулась к готовке. Сын сам постоянно удивлял меня своими кулинарными навыками. Он начитался в интернете всяких рецептов и теперь умело воплощал их в жизнь. Получалось у него, действительно, недурно. В дополнении к этому Сашка научился пользоваться стиральной машинкой, поэтому стирка тоже отошла в его обязанности. Ну и кровать он также продолжал мне стелить и заправлять.

Моя жизнь начинала всё больше напоминать райские условия, не считая, конечно, работы. Наверное, пора проявить благосклонность к сыну, раз он так старается.

В субботу утром я отсыпалась после рабочей недели. Яркий солнечный свет стал бить мне в глаза, отчего я проснулась. Заснуть у меня больше не получалось, поэтому дальше я просто лежала с закрытыми глазами.

Позже я услышала, как дверь в мою комнату открылась. Я немного приоткрыла глаза — в дверях стоял Сашка.

— Ой, прости, мам... Я думал ты проснулась и по привычке зашёл застелить кровать...

Он говорил это полушёпотом, стоя на носочках. Меня это умилило.

Из-за обещанной сегодня хорошей погоды, а также планов пройтись с подругой по магазинам — у меня было очень игривое настроение. Меня прямо распирало желание сделать что-нибудь эдакое.

Больше всего я любила ложиться спать в длинной футболке, которая как бы заменяла мне ночнушку. У меня таких было несколько штук и этой ночью я как раз спала в одной из них. Под ней у меня находилось только нижнее бельё.

— Да ничего страшного, Саш... я уже... встаю... только ещё... чуть-чуть полежу...

И пока это говорила, я начала переворачиваться на другой бок, в противоположный от сына. Только при этом я будто бы случайно задрала ногу так, чтобы одеяло оказалось между моих колен, обнажая внешнему наблюдателю всю подноготную. Футболка за ночь, естественно, задралась и теперь Сашка мог лицезреть мою открытую жопу в трусах.

Я навострила свои ушки и не услышала, чтобы сын куда-то стал уходить. Значит, он сейчас стоит молча и любуется моей задницей. А я ведь ещё так изогнулась неприлично, что видок ему там открылся полный отпад.

Лежала я так минут десять, пока у меня не начала затекать нога. Поэтому я стала потихоньку вставать. Лишь только после этого Сашка на носочках выбежал из моей комнаты. Игривое настроение даже не думало меня покидать, поэтому я не спешила надевать хотя бы шорты, а всё также, находясь в длинной футболке, взялась звать сына к себе.

— Да, мама?

— Можешь приступать.

Сашка тут же кинулся заправлять постельное.

Ух ты. Он даже не оглянулся посмотреть на меня, а я ведь до сих пор находилась полураздетой. Для меня это стало что-то вроде вызова...

— Стой, Саша! Ну кто так заправляет? Дай я покажу...

Я встала перед сыном и приступила к показу ему мастер-класса. Поначалу я старалась соблюдать меры приличия, но непонятные бабочки в животе заставляли меня постепенно нагибаться всё ниже и ниже. Трусы уже явно начинали выпирать наружу.

Я периодически поглядывала на Сашку и мне становилось приятнее, когда его лицо всё больше приобретало растерянный вид.

Но в один момент мне показалось этого мало и я запрыгнула прямо на кровать. Сделала я это якобы для более удобного накрытия покрывала. Когда я добралась до дальнего угла кровати, я уже стояла на четвереньках. Длины футболки совершенно не хватало для прикрытия моей пятой точки.

Всё также стоя раком, я начала просить о помощи.

— Помоги мне с другим концом, Саш.

Сын услышал меня не с первого раза, поэтому пришлось повторить дважды. Затем он всё-таки взялся за краешек покрывала и потянул его. Именно в это время моя задница находилось к нему максимально близко. Я попросила его ещё несколько раз потянуть конец на себя, пока я свой тянула в другую сторону.

Я так увлеклась этими рывками, что мои ягодицы буквально стали ходить ходуном. Не знаю, что чувствовал в этот момент Сашка, но в последний раз я дёрнулась всем телом так сильно, что при откате моя жопа уткнулась сыну прямо в лицо. И не слабо, потому что я ощутила, как нос Сашки уткнулся мне непосредственно в заднюю дырочку.

Это происшествие вернуло меня в чувство и я, стараясь уже не так сильно палить своё бельё, закончила с кроватью. Правда, дальше я так и не надела ничего больше из одежды и где-то до обеда щеголяла в одной лишь футболке, в том числе и на кухне. Но Сашка вёл себя прилично и сдерживался, чтобы не заглянуть мне под низ. Хотя ему, по всей видимости, уже хватило на сегодня разглядывания моей сраки.

После я гуляла с подругой до самого вечера.

Когда вернулась домой, то сил для каких-то шалостей у меня не оставалось. Так что я просто мирно провела остаток дня и завалилась спать.

Следующим утром ситуация отчасти повторилась. Когда я открыла глаза, Сашка снова стоял за приоткрытой дверью. Но проворачивать ещё раз момент с обнажением жопы мне показалось делом сомнительным. У сына, конечно, гормоны бушуют, но даже он сумеет сложить тут два плюс два. Если Саша на сто процентов удостоверится, что я специально иногда его провоцирую, то вся прелесть наших с ним ситуаций тут же спустится в унитаз.

Правда, сегодня последний выходной и проводить его скучно также не хотелось. Вчера мне, кстати, понравилось ходить без штанов утром, поэтому я была не прочь повторить этот опыт. Только вот если единичный такой случай можно списать на случайность, то второй уже совпадение. Поэтому мне нужно найти убедительные причины для такого вот совпадения.

— Всё Саш, встаю. Я позову тебя, когда оденусь.

Сын кивнул и закрыл дверь.

Хорошенько потянувшись, я сиганула босыми ногами на пол. Я сняла с себя длинную, уже помятую, футболку и надела свежую. Новая футболка была покороче, но с длинным рукавом. Поэтому трусы она совсем не прикрывала.

Чуть позже, надев носочки, я позвала Сашку. Когда он вошёл в мою комнату, то чуть не грохнулся об что-то на полу. Не знаю, была ли это просто неуклюжесть сына, либо это так повлиял на него мой вид без штанов.

— Сашенька, не могу найти свои голубоватые штанишки. Ты не видел их?

— Мам, так я их вчера в стирку закинул, они сейчас сушатся...

— А... да? А розоватые которые?

— И их тоже... Ты мне сама накидала в корзину кучу своей одёжки и сказала мне всё это постирать.

Да знаю Саша, не мешай мне из себя дурочку строить.

— Угу. Поняла. А шорты белые тоже в стирки?

— Белые? Хм... не помню таких. Вроде бы нет...

— Хорошо. Тогда я их сейчас поищу. А ты кроватью займись.

Сын принялся за работу, а я начала как бы поиски. На самом деле эти шорты я ещё месяц назад выкинула. И сейчас я придумывала какие бы интересные позы мне принять при искании шорт.

Сашка с кроватью управился достаточно быстро и я его попросила мне помочь с поисками. Его я отправила искать в наиболее "скучных" местах, а сама перешла туда, где нужно нагибаться, приседать или потягиваться на носочках к верхним полкам.

К сыну голову я поворачивала редко, так как незнание того, смотрит ли он на меня прямо сейчас доставляло мне дополнительное удовольствие. Правда, иногда ко мне стучалась совесть и спрашивала о том, правильно ли я поступаю в такие моменты. Но оправдывалась я перед ней тем, что на мне приличные трусики и ничего сверх нормы под ними увидеть нельзя.

Вся эта возня продолжалась около двадцати минут. Больше всего мне запомнились два момента. Первый, это когда я присела на корточки практически в упор перед Сашкой и немного раздвинула ноги. В этот миг моя киска лучше всего проглядывалась через бельишко. Я поняла, что сын по достоинству оценил этот момент, так как его голова стала напоминать мне помидор.

Но ещё более оторванный эпизод произошёл позже. Когда почти все места, где в теории могли находиться шорты закончились, я решила поискать их под кроватью. Сначала я хотела пошариться там чисто для галочки, просто делая вид, что я действительно хочу найти шорты. Но когда я почувствовала, что Сашка стоит прямо над моей выглядывающей снаружи жопой, я моментально поменяла свои планы.

Елозила я так минуты две-три, иногда специально выпячивая посильнее ягодицы. Сын продолжал стоять надо мной, даже не собираясь делать шаг в сторону. Именно нахождение в таком положении доставляло мне больше всего наслаждения. Я хотела пролежать так ещё хотя бы чуть-чуть, но это уже выходило за рамки. У меня не настолько большая кровать, чтобы под ней так долго что-то искать.

Но просто так вылезать мне тоже не хотелось.

— Саш, ты тут?

— Да, мам.

— Помоги мне выбраться отсюда, а то я как-то далеко заползла...

— Угу.

Сын присел и стал немного меня тянуть за ногу.

— Ой, больно. Погоди! Не надо за ногу... Давай лучше за пояс...

Сашка пододвинулся ко мне поближе и положил на меня руки по бокам в районе таза.

Сквозь трусы я почувствовала холодные руки сына. Но ягодиц они почти не касались, не считая больших пальцев.

— Тяни, Саш.

Тянуть он меня начал реально с большой силой. Но я так легко даваться не планировала и всем телом незаметно старалась держаться на месте. Спустя несколько неудачных попыток сын, немного отдышавшись, предпринял новые, которые стали ещё сильнее. Тут я уже стала постепенно выбираться из-под кровати.

Но съезжать наружу начала не только я, но и мои трусы. Благо моё высвобождение произошло очень стремительно, поэтому мои трусики успели съехать только наполовину.

Уже лёжа снаружи, я находилось в небольшом шоке, так как сложись обстоятельства немного иначе и я могла оказаться перед Сашкой с полностью голой задницей.

Оклемавшись, я натянула трусы назад и поблагодарила сына за помощь. Он всё ещё был краснющим.

— Ладно, пофиг на эти шорты, Саш. Потерялись так потерялись. Пошли тогда завтракать.

И я, находясь в одних трусах снизу, вместе с сыном отправились на кухню.

Тереть морковь с голой сракой занятие очень весёлое. Ягодицы просто начинают жить своей жизнью, уходя в непрекращающееся движение.

После завтрака я решила протереть пыль в доме. Вооружившись щёткой, я начала вычищать все комнаты, естественно принимая при этом вызывающие позы. Сашка даже не думал оставлять меня одну, находя поводы быть со мной постоянно в одной комнате. В один момент меня стало это так возбуждать, что я начала обильно увлажняться. Да так сильно, что мне незамедлительно пришлось бежать в туалет. Там я сразу спустила трусики. Посидев на унитазе так около минуты, возбуждение и не думало уходить. Поэтому я отважилась немного помочь сбросить себе пар ручками. Буквально проведя несколько раз пальцами по своей промежности, меня тут же накрыл сильный оргазм. Хорошо, что я заранее прикусила зубами футболку, поэтому стоны практически не вышли наружу. Руки и ноги продолжали дрожать ещё какое-то время, а для того чтобы убрать всю оставшуюся влагу между ног мне пришлось потратить до конца висевший рядом рулон бумаги.

После я решила отдохнуть и легла на диван перед телевизором. Сын уселся на соседнее кресло недалеко от меня с книгой в руках, якобы уча стих. Если до этого не отводимый взгляд Сашки доставлял мне большое наслаждение, то после сброса пара в туалете меня накрыло непреодолимое чувство стыда.

Сначала я хотела улечься поприличнее, но всё равно выходило как-то пошло. А сын даже не думал прекращать глазеть на меня. Затем я не выдержала и накралась пледом. Так мне стало уже куда уютнее. Спустя пол часика я в нём так и заснула.

Когда открыла глаза, Сашка рядом уже не сидел. Судя по звукам, он чем-то занимался в своей комнате. Ходить дальше полуголой у меня желание поубавилось, поэтому я нашла сухие штаны и уже остаток дня провела в них.

Может быть к вечеру я бы и созрела для какой-нибудь свежей шалости, но мне позвонила моя начальница и начала грузить меня предстоящей проверкой. Настроение ушло в ноль и в голове маячили только мысли о новых проблемах на работе.

Следующие три дни были настоящим адом. Вставать мне приходилось намного раньше, Сашка ещё в это время спал, а возвращалась я поздно, да и ещё с огромной стопкой бумаг. Хорошо, что сын взял на себя все домашние дела и я могла полностью посвятить себя труду.

Но чёрная полоса рано или поздно заканчивается и уже в четверг мы с коллегами отмечали успешное завершение всего этого ужаса. Нам также выписали премии и отгул на пятницу. Поэтому было принято решение немного выпить шампанского.

Как это часто бывает — праздник затянулся. Дома я появилась только поздно вечером. Ключом попасть в замочную скважину мне долго не удавалось, поэтому дверь мне открыл сам Сашка.

— Мам, я уже волноваться начинал.

— Я хотела позвонить... но телефон... гадость такая... сел...

— Заходи.

Сын помог мне снять пальто и сапоги. Дальше я уселась на кресло, чтобы прийти в себя.

На самом деле я выпила не очень много. Максимум бутылочку шампанского и пару бокалов вина, но так как я последние несколько лет пила крайне редко, то разморило меня не на шутку. Поэтому мною было принято решение сходить в душ и хорошенько умыться, чтобы стало полегче.

Под струёй воды я стояла долго. Часть алкоголя действительно выветрилась, но полной ясности ума добиться не получилось. Немного пошатываясь, я хотела надеть свежие трусы, но вспомнила, что забыла их приготовить. А старые я уже закинула в стирку.

Да я вообще ничего не подготовила из одежды! Вот пьянчуга!

Ничего не поделать. Придётся просто обмотаться полотенцем на голое тело и быстренько дойти до своей комнаты...

Я взяла своё полотенце, которым любила обматываться после ванны. Оно было большим, мягким и очень хорошо впитывала влагу. Только вот... сейчас у меня в руках было не моё полотенце!

Я пыталась понять, что происходит? У меня начались галлюцинации?

Точно! Во вторник Сашка мне что-то говорил про старое порванное полотенце и про покупку нового, а я, находясь вся в делах, слушала его в пол уха.

Мда. Что-то сын купил какое-то сомнительное полотенце. Я не понимала, как им в принципе можно обернуться? Оно же ужасно короткое! Прошлое без проблем доставало прямиком до колен, так им ещё можно было пару раз себя вокруг полностью обмотать. А новое скорее требовало выбора, что тебе менее страшно запалить: верх или низ?

Сначала я пыталась хорошенько спрятать грудь и у меня вроде это даже получилось. Я посмотрела в зеркало: да, сиськи, действительно, скрыты под полотенцем. Но была проблемка, что снизу на меня глядел тёмный кустик волос на лобке абсолютно ничем не прикрытый! Я начала сдвигать полотенце всё ниже и ниже, пока моя волосатая писька не скралась под тканью. Но теперь соски дышали свежим воздухом, так как находились снаружи.

В итоге это передёргивание каната продолжалось долго. Найти идеальный баланс у меня тупо не получалось. Постоянно что-то виднелось. В конце концов мне это надоело и я остановилась, выбрав меньшее из зол.

Большая часть моей груди была открыта. Край полотенца проходил ровно по линии сосков, причём их верхние ореолы всё равно выглядывали наружу. Также полотенце мою грудь ещё очень сдавливало. Это заставляло её сильнее выпирать наружу и максимально колебаться при любом движении.

Киска скрывалась тканью, только если смотреть на неё сверху. Стоило установить взгляд с ней на одном уровне, так сразу всё становилось заметно даже без наклонов с моей стороны.

Про попу я вообще молчу. Там в принципе с какой стороны не смотри — как минимум нижняя часть ягодиц всегда будет видна.

Напоследок, с боку образовался большой такой зазор, который давал лишнюю возможность хорошенько всё рассмотреть стороннему наблюдателю.

Ну что ж, допустим.

Но это всё равно лучше, чем быть полностью голой... наверное.

Так, надо всего лишь добежать до своей комнаты. Я открыла дверь ванной и меня пробрало холодным воздухом. Аж мурашками покрылась.

Не успела я высунуть ногу наружу, как открылась соседняя дверь туалета. Оттуда выходил Сашка.

— Ооо, мам!

Сын это произнёс ещё до того, как полностью перевёл на меня взгляд. Затем он завис и стал похож на неподвижную статую.

Всё! Приплыли! План провалился, не успев толком начаться. Сашка же теперь точно не даст спокойно дойти до моей комнаты. А если я сейчас обратно зайду в ванную, то он просто начнёт меня караулить снаружи.

Но когда я уже перешла к продумыванию дальнейших действий — сын неожиданно ожил и продолжил говорить.

— Мам... я это... просто хотел сказать... Короче, приготовил ужин, но так как тебя долго не было, убрал его в холодильник. Вот. Если захочешь, то можешь разогреть.

А после он просто ушёл на кухню домывать посуду.

Теперь уже в зависшую статуя превратилась я. Это вообще как? Сашка же чётко разглядел, что я скорее голая, чем нет. Неужели он банально решил меня не смущать?

Во мне бились одновременно два противоречивых чувства: радость и разочарование. Радость, что воспитание дало плоды и сын стал более ответственным. Но также мне было грустно, что моё приключение закончилось, не успев начаться. Когда Сашка увидел меня в этом полотенце, то на меня нахлынул просто нереальный каскад эмоций. А теперь... всё, "кина не будет".

Подождите, то есть я сейчас могу спокойно дойти до своей комнаты? Да нет, я в это не верю. Сын наверное хочет меня обмануть, он как бы включил воду, а сам стоит за стеной и ждёт, чтобы подглядеть за мной.

Для проверки этой теории я вышла из ванны и смелой походкой пошагала к двери. Периферийным зрением я Сашку не заметила, поэтому рискнула и посмотрела напрямую. Никого не было. Более того, судя по тени на кухне, сын реально стоял около раковины. Немыслимо!

И что? Я сейчас могу просто зайти к себе в комнату и спокойно одеться? Пускай несколько минут назад я об этом как раз и мечтала, но теперь это меня не устраивало. От слова совсем!

Не до конца понимая, из-за алкоголя или из-за свой природной дурости, но я пошла назад в ванную. Громко хлопнул дверью, я сделала вид, что только что из неё вышла. Далее, шаг за шагом я начала приближаться к кухне.

Я кричала себе остановиться, но всё было напрасно. Моя гордыня чувствовала себя оскорблённой и требовала реванш.

Перешагнув дверной проём, я замерла. Сашка мыл последнюю тарелку и, следовательно, совсем скоро должен был повернуться. Ещё был шанс прекратить это безумие и убежать отсюда, но я двинулась дальше — к холодильнику. Открыв дверцу, я ею огородила себя от прямого зрительного контакта со стороны сына.

— Мам, кастрюля на нижней полке.

Всё, Сашка меня заметил. Отыграть назад уже нельзя.

От переполнявших меня эмоций аппетита совсем не было, поэтому ужинать мне сейчас ничуть не хотелось. Я даже не стала проверять, что там находится в кастрюле. Вместо этого я лишь взяла упаковку с яблочным соком.

Из крана прекратила литься вода. Значит сын закончил с посудой. Я начала медленно закрывать холодильник, давая возможность увидеть себя Сашке.

У меня не хватило храбрости смотреть на реакцию сына, поэтому я зажмурилась. При этом я открыла упаковку с соком и прямо так, с горла, начала пить. Выпив, наверное, где-то половину, я всё-таки решилась раскрыть глаза.

Сашка стоял с кружкой в руках, которую нервными движениями протирал тряпкой. Его взор был направлен на меня, а взгляд наполнен одновременно восхищением, страхом и непониманием. Он явно ожидал, что я приду на кухню уже одетая.

Моё сердце жутко колотилось. Из-за зазора сбоку сын отлично мог видеть, что я в данный момент без белья. И стоит мне совершить минимальные телодвижения, так сразу всё тайное станет явным.

Я параллельно испытывала чувство наслаждения от прикованного ко мне внимания, с желанием растягивать этот момент бесконечно. И чувство неописуемого стыда, от которого хотелось провалиться под землю и больше не показываться наружу.

Мне становилось не по себе. Во мне также начало расти чувство вины за то, что я вышла в таком виде к Сашке. И чтобы стабилизировать своё состояние, я решила перейти в атаку.

— Что так смотришь на меня? Мм?

— Я... просто...

— Сам же купил мне это полотенце. Доволен?

Сын не знал, что ему ответить. Пока он молчал, я быстренько закинула сок обратно в холодильник, а затем продолжила говорить.

— Ты хотя бы уточнил бы какое полотенце нужно брать. Это, например, совсем фигово впитывает влагу, поэтому мне приходиться дополнительно ждать, пока я полностью не высохну.

— Я... новое куплю...

— Понятное дело, что купишь.

Обычно, когда Сашке становилось стыдно, он опускал глаза в пол, но сейчас он продолжал меня разглядывать. Это способствовало моей эйфории.

Я хотела сменить тему разговора, но не знала на какую. Я начала осматривать кухню в поисках идей. Через несколько секунд я заметила на столе странную бутылочку.

— Саш, что это такое?

— Аа... это... Мы сегодня на занятиях по массажу изучали какие масла лучше всего использовать при различных техниках. И под конец нам раздали по бутылочке целебного масла.

Ох, точно! Массаж! В последнее время было столько суматохи, что я совсем забыла, что сын может мне устроить расслабляющую процедуру.

— А это хорошее масло?

— Угу. Для восстановления кожи.

— А тебе не жалко будет его немного потратить на меня?

Сашка после моего вопроса аж воссиял.

— Конечно нет! Когда начнём? Сейчас?

Представление в голове, как сын натирает меня маслом, когда на мне надето только это полотенце — заставило моё тело покрыться десятью слоями мурашек. Но даже в сумеречном состоянии сознания я понимала, что сейчас не лучшее время для массажа. От такого переизбытка чувств я банально могу потерять сознание.

— Не, Саш. Сегодня я не в той кондиции. Если я прилягу, то сразу отрублюсь и даже не смогу насладиться твоими стараниями. Ну, максимум во сне...

Сын печально вздохнул.

— Но мне дали выходной на завтра, поэтому, как вернёшься со школы, можем попробовать массаж вместе с твоим этим маслом. Ты не против? Или у тебя дела?

— Завтра я полностью свободен, мам!

Сашка начал увлечённо рассказывать каким крутым спецом он стал за этот месяц. И почему я получу максимум пользы от его техники массажа.

Пока он это говорил, я заметила, что напряжение немножко спало и сын слегка свыкся с моим внешним видом. Это дало мне толчок, чтобы наконец-то сдвинуться с места, а не стоять как вкопанная.

Моя голова туго соображала, поэтому я решила взять конфетку со стола. Только вот, когда я начала поворачиваться к столу, то не рассчитала и повернулась слишком резко. Из-за этого зазор сбоку сильно расширился, а затем вернулся в обычное положение.

Сын резко замолк.

О, нет... Он явно что-то увидел... Неужели мой лобок?

Я поправила полотенце, чтобы убедиться, что зазор больше ничего лишнего не палит. Далее я начала тянуться к стеклянной конфетнице. Она вроде стояла не так далеко, но наклониться всё-таки пришлось. Теперь и моя попа открылась.

Взяв конфету, я встала снова ровно. Но напряжение вернулось и Сашка опять смотрел на меня пронизывающим взглядом.

Мне вновь было страшно совершать телодвижения. Я даже конфету не могла в рот закинуть из-за смущения. Надо что-то приказать сыну сделать.

— Саш... протри стол, пожалуйста. Он весь в крошках и пятнах каких-та. А я пока перенесу с него все вещи на столешницу.

Недолго думая, сын взял тряпку и приступил к работе. Я, кушая конфету, начала переносить немногочисленные предметы со стола, а Сашка, маяча тряпкой, продолжил рассказывать свои истории.

У меня в руках было два стакана, которые я хотела поставить на полку к другим, но эта полка находилась практически на самом верху кухонной гарнитуры. Чтобы до неё дотянуться, мне пришлось встать на носочки. Я почувствовала, как моя попа полностью обнажилась. Я тут же встала обратно на пятки и оглянулась: сын стоял ко мне спиной и чистил стол.

— Саш, а эти стаканы чистые? Я их могу поставить на полку?

Он обернулся и сказал, что чистые, но обратно поворачиваться к столу не стал.

Не понимая, зачем сама всё это провоцирую, я снова начала тянуться к верхней полке. Моя пятая точка опять полностью открылась, но теперь её мог наблюдать сын.

На удивление Сашка не замолчал, как в прошлый раз, а всё ещё о чём-то говорил, хоть и более обрывисто. Я же сжала ноги вместе и пыталась аккуратно поставить стаканы. Хоть меня и колошматило от происходящего, затягивать я это не планировала, так как сейчас явно перехожу все мыслимые границы. Стоять с полностью голой сракой перед родным сыном это извращение, которое нельзя делать нормой.

Управившись за пол минуты, я дрожащими ногами опустилась на пятки. Я какое-то время ещё стояла спиной к Сашке, переводя дух и трогая лицо рукой. Сын, видимо, понимая, что я решила пока сделать перерыв в своём эксгибиционизме, вернулся к протиранию. И вскоре он сообщил, что закончил.

Я всё-таки нашла в себе силы развернуться и сделать пару шагов. Стол действительно блестел от чистоты. Я начала проводить пальцем по нему, чтобы в этом удостовериться. На самом краю лежала использованная тряпка, которая вот-вот могла упасть. Не отдавая себе отчёт о последствиях, я как бы случайно коснулась её и из-за этого она рухнула мне прямо на ноги.

Мы с Сашкой сначала посмотрели на тряпку, а затем друг на друга.

— Ой, подними, пожалуйста. Я случайно её уронила.

Когда сын начал садиться, я орала матом в голове на саму себя, не понимая что за безумие я творю!

Я не стала даже пытаться глядеть вниз, чтобы узнать посмотрел ли Сашка на мою заросшую киску или нет. Я лишь нервно скребла по столу указательным пальцем. Сын достаточно быстро поднял тряпку, что делало ему честь.

Похоже, этот момент для меня стал переломным. Специально запалив всё, что только можно — моя здравая психика окончательно сломалась и я решила пойти во все тяжкие. Потому что дальше мои стыд и похоть перешли на новый уровень.

Теперь я начала ходить в этом полотенце так, как будто забыла, что на мне нет нижнего белья. Теперь без умолку вместо Сашки стала говорить я.

Обследуя всю кухню, я указывала сыну, где ещё стоит протереть тряпкой, а под конец и сама приступила к уборке. Я не чуралась приседать и даже ложиться, чтобы достать до самых дальних уголков. Эпизод со шваброй вообще не выдерживал никакой критики. В какой-то момент, устав, я решила немного отдохнуть и расположилась на стуле, но ноги я прижимать друг к другу не стала, так и оставив их нараспашку.

Проведя около получаса на кухне, мы незаметно переместились в другую комнату. Там работал телевизор, на котором был включен музыкальный канал. Услышав свою любимую песню из молодости, я начала пританцовывать и приглашать Сашку присоединиться ко мне. Сын поначалу стеснялся, но затем всё-таки подключился в ритм и задвигался.

Если при первой песне мои движения были плавными, из-за чего полотенце не сильно колыхалось, то когда началась следующая композиция — я уже не могла сдерживаться. Драйвовая мелодия заставляла меня совершать крайне размашистые телодвижения. Я лишь держала рукой верхнюю часть полотенца, чтобы моя грудь не вываливалась, но это не всегда помогало, поэтому приходилось иногда натягивать обратно ткань на соски. Снизу творился сущий беспредел, я то и дело посматривала на Сашку и видела как он таращит глаза в область моего таза.

Песня закончилась и на музыкальном канале началась рекламная пауза. Хоть я и запыхалась, но мне хотелось ещё немного потанцевать. Я высказалась о своём недовольстве Сашке и он мигом взял свой телефон и начал что-то там искать.

— Секунду, мам... Щас включу крутую штуку!

Трек, который поставил сын был невероятно энергичным, а движения, которые Сашка показывал, были больше похожи на конвульсии. Но мне они показались крайне забавными, поэтому я стала за ним повторять. Наверное, во время этого танца моё полотенце окончательно превратилось во что-то фигуральное. На финальном куплете нужно было начать прыгать, как на скакалке. Боюсь представить, что думали про нас соседи.

Когда мы закончили прыгать, я, широко улыбаясь, начала смотреть на Сашку, чтобы понять собирается ли он ставить следующую песню.

Он в ответ смотрел на меня с открытым ртом и немного позже дрожащим пальцем указал вниз. Я взглянула на пол.

Там лежало моё полотенце...