В этот предновогодний день мы с Леной приехали на дачу, чтобы встретить Новый год среди таинственных красот природы и насладиться загородней романтикой.

Пушистый снег лежал на деревьях в саду, а кругом стояла лесная тишина.

Я затопил камин, затем спустился в подвал и включил котёл, но в комнатах ещё было довольно холодно. Камин первое время нещадно чадил, пришлось открыть окна и выпустить часть драгоценного тепла.

Лена всё это время сидела в шубке на кресле, надув губки и как бы говоря своим видом, что нужно было остаться дома и встретить Новый год как люди.

В камине плясало рыжее лукавое пламя.

— Знаешь, а ведь наши предки в дохристианской Руси не наряжали ёлок, они проводили Новый год у священного огня веселясь и занимаясь любовью.

Лена молчала.

Я принёс из сада большие еловые ветви, украсил их старыми новогодними игрушками и мишурой. Затем притащил со второго этажа двухспальный пружинный матрас и положил его на пол, напротив камина. От камина шло тепло, а в доме было ещё прохладно. Угли на матрас попасть не могли, мешала каминная решётка и расстояние.

Затем я вытащил Лену из кресла, схватив её под руки и швырнул на этот матрас.

— Ты можешь полегче, а?! — воскликнула милая. Я уже был сверху, на ней и целовал лицо. Её внушительная грудь вздымалась под шубкой, её объёмный живот через одежду упирался в мой живот с кубиками пресса. Я целовал лицо и шею любимой, она краснела и закрывала глаза.

Затем я приподнялся и стащил с неё тёплые синтепоновые штаны, подштанники и изрядно поношенные трусы.

— Ой, оставь хотя бы шубу, тут так холодно, — заверещала Лена.

Я смотрел на её полные белые ноги, которыми она шевелила, на мохнатый крупный лобок и заводился.

Весело трещали дрова в камине, световые отблески плясали на теле любимой и сама она в своей дурацкой шубе, с голыми шевелящимися ногами и мохнатой промежностью казалась каким-то сказочным спрутом.

Я задрал ножки милой и вставил член в её волосатую дырку. Любимая не издала ни звука, вообще, лежала спокойно, почти как бревно, возможно, так и вёл бы себя насилуемый океанский спрут. Очевидно, переживания, связанные с дачными неурядицами, сделали её такой холодной.

Слегка побледневшие от прохлады дачного дома губы спрута вздрагивали, я всё сильнее и чаше засаживал в него свой хуй.

Я кончил и навалился сверху всем телом на толстенькую девушку в шубке, она опустила ножки.

— Где здесь можно подмыться? — спросила она.

— Вода в бойлере ещё не нагрелась, — я поднялся и стал вытираться полотенцем.

— Охуеть, — вытаращила глаза Лена.

*****

Стало тепло. Мы пожарили немного мяса прямо в камине, выпили по паре бокалов вина.

В голове гулял хмель. Голые в полумраке мы стояли у большого окна и смотрели на такие яркие здесь звезды.

Я прижимался возбуждённым членом к белой пухлой попе Лены, теребил её груди, похожие на мешки с новогодними подарками и целовал шею.

Вдруг одна звезда сорвалась с небосвода и полетела к земле.

"Пусть этой ночью случится что-нибудь волшебное..." — сумбурно загадал я.

*****

— Чья раньше была эта дача? — спросила голая Лена, держа в руке бокал с вином.

— Тут жил какой-то пенсионер, — ответил я, — Говорят, сильный был, крепкий мужик, трахал прям тут всех баб подряд. Здесь и остановилось его любвеобильное сердце.

*****

Часы пробили 12, мы обменялись подарками. Я подарил Лене снежинки, много снежинок. Брошь в форме снежинки, кулон-снежинку, а также серьги, браслет и кольцо со снежинками...

А ещё трусики со снежинками и носочки. Всё это было уложено мной в коробку с нарисованными снежинками и засыпано сверху мелкими бумажными снежинками.

Соски Лены смотрели вниз и поэтому нам пришлось прицепить специальные наклейки в форме снежинок чуть выше. Я начинал заводиться

А кругом, на сотню километров, только снежинки вокруг.

— Короную тебя, о, прекрасная Елена! Будь владычицей всего этого зимнего царства, а я буду твоим верным пажом! — торжественно провозгласил я.

Любимая была в восторге, она начала примерять на себя все эти вещицы, стала крутиться у зеркала.

Передо мной был уже не спрут, а королева-пухляша. "Снежные" трусы сексуально обтягивали её безобразно-сексуальные полные ягодицы. Носочки и украшения добавляли шарм.

Кругом лежали рассыпанные бумажные снежинки из подарочной коробки.

Милая, нагибалась то за одной вещью, то за другой, а я любовался её пышным телом, его складками, всегда по-разному меняющей положение грудью. Я сидел голый в кресле и от картины наряжающейся любимой мой друг воспрял сам собой.

Лена вдруг обернулась ко мне и замерла на мгновение, любуясь моим богатырём. Затем, словно благодарная за всё, она опустилась на коленки и взяла его в ротик. На голове у неё сидела корона со снежинками, снежинки-серьги покачивались в такт движениям. Любимая сжимала ручкой мой фаллос и обсасывала его головку. На одном из пальчиков сверкал "снежинистый" перстень.

Ох, люблю Новый год, всё же не каждую ночь снежная королева сосёт тебе член!

Видя, что милая начала уставать, я вытащил хуй из ее чудесного ротика и, слегка додрочив, кончил между грудей, испачкав кулон в форме снежинки с топазом в центре.

*****

Мы лежали в отблесках огня, что гулял в камине, любимая спала. Я смотрел в досчатый потолок и думал о минувшем годе. Почему-то в голову лезли невесёлые мысли: о бедах, о горестях и неурядицах. Даже здесь, в этой глуши, сложно было избавиться от таких мыслей. Да может ли быть по-настоящему счастлив нормальный человек где бы то ни было в нашем зябком мире?

Вдруг милая резко откинула одеяло. Я обернулся и уставился на неё.

По всему телу Лены крупными каплями проступил пот, капли горели в свете пламени, лицо стало красным, веки дрожали, губки открывались.

Ощущение было такое, будто она ловила губами чей-то член. Затем, моя девочка стала громко чмокать.

Казалось, ей снилось что-то совсем непристойное. Я приподнялся и стал наблюдать.

Вдруг Лена раздвинула ноги словно показывая кому-то свою мохнатую щель.

Тут вдруг мне стало казаться, что над милой нависла какая-то странная зловещая тень, представляющая собой нечто тёмное, потустороннее.

Затем любимая вздрогнула, протяжно застонала и начала дергаться так, будто с ней совершался более чем полноценный половой акт.

Дородное тело сверкая потом ходило ходуном. Сиськи то подпрыгивали, то свисали, колыхаясь по бокам. Живот смешно сжимался, иногда наваливаясь на мокрый мохнатый лобок. Лена стонала.

Я поднялся и подошёл к любимке со стороны её ног. Мне явственно виделось будто её тело обволакивает, яростно двигаясь у промежности какая-то тёмная полупрозрачная сущность.

Киска любимки зияла, слегка вывернувшись наружу, как волшебный цветок в апофеозе которого блестел большой, толщиною с палец, клитор.

Казалось, она трахалась с пустотой или с тенью. Меня начало переполнять желание.

"Вот, что алкоголь с бабой делает!" — подумал я, отгоняя мысли о сверхъестественном,

Бесовская пляска ускоряла темп, и моя дама вдруг забилась, словно в конвульсиях, завыла и... затихла.

Тень соскользнула куда-то влево.

Я подошёл к королеве, пристроился между ног и ввёл свой возбуждённый хер в её лоно.

Лена вздрогнула и сразу проснулась.

— А, это ты! — воскликнула она, озираясь по сторонам мутными глазами, — О, боже, представляешь, мне снилось, что меня трахает здоровенный мужик, бывший хозяин дома!

— Ага, — сказал я, — И, видимо, сначала он дал тебе отсосать свой стариковский член! Ты так чмокала!

Снежная королева закатила глазки, а я начал фрикции. Было такое ощущение, будто я макал свой член в ведро с тёплым киселём.

— Наверное, у бывшего хозяина дома большой член, — воскликнул я, — У тебя там всё так расширилось, что я ничего не чувствую!

— Я просто хорошо кончила во сне, — блаженно сказала Лена, — Стенки влагалища расслабились, разошлись... Ведь и раньше так бывало, вспомни... если я хорошо кончаю, то всё становится широким....

Моя женщина была очень мокрой. Её тело покрывал липкий пот так, словно она потела за двоих.

— Нет! — заявил я, — Это приведение тебя выебло своей здоровенной дрыной!

— Тут теперь так жарко, — продолжила любимка, — Вот и снится всякое! Жуть, то мёрзнешь на этой даче, а то такое!

— Не ври! Трахалась с давно истлевшим покойником, а меня теперь за нос водишь! Встань-ка раком!

Озорная белая попа Лены всегда меня возбуждала. Теперь её широкий зад был как никогда красив в розовых лучах, идущих с горящих каминных дров.

Но и в этой позе я не смог получить удовольствия. Пися Лены, казалось, была знатно раздолбана.

— Давай в попу, королева, я сейчас не смогу кончить иначе...

— Давай, только быстро. Не люблю я это... Ох, как же я устала от этой дачи: то призраки ебут во сне, то ты трахаешь в жопу!

Я вставил ей свой совсем мокрый челн в очко и продолжил дело. Особой боли любимая не испытала: смазки везде было много, а анальное отверстие у Лены было природно немного шире, чем у других.

Глядя на трясущиеся ягодицы любимой, хватая ее то за складки на спине, то за грудь, то за шею я кончил.

*****

Так, запивая вином жаренное на углях мясо, занимаясь любовью и ведя неспешные разговоры мы провели три дня.

Лоно снежной королевы, к моей радости, вновь приняло прежние размеры.

Мы подолгу спали рядом на лежанке у иногда горящего камина.

Призрак хозяина дачи больше нас не беспокоил. Очевидно, его развратная сущность получила своё и умотала куда-то в космос.

Здесь было так тихо и спокойно, что нам могло бы показаться, будто мы сами находимся в космосе, на космическом корабле или на необитаемой планете.

Нашими гостями были только маленькие птички, прыгающие порой под окнами, да садовые белки. Они как бы говорили нам, что есть в этом мире кто-то ещё.

И только ослепительно яркие ночные звёзды, похожие на загадочные снежинки, словно рассказывали нам о каких-то совсем других высотах.