История стара, как мир. Пока есть снохи, есть родители их мужей. И часто отец мужа, в просторечье свёкор, может удержать себя в рамках и не задрать подол снохе. Часто и сама сноха совсем не против заняться со свёкром грехопадением. Чаще всего это происходит, когда женщина страдает от недостатка внимания со стороны мужа. Бывает ситуация, когда она каким-то образом попадает в зависимость от свёкра. Причин много, но суть одна: пока есть сноха и свёкор снохачи не переведутся.

Танька вышла замуж, по мнению её матери, удачно. Внешне всё так и было. Муж любящий и внимательный, дом полная чаша. И отец мужа ещё не старый, предупредительный, внимательный, относится к снохе с уважением. Только вот полного женского счастья у Таньки не было. Муж оказался скорострелом, к тому же тот орган, который отвечает за удовлетворение женщины, подкачал в размерах и не мог довести Таньку до состояния оргазма. От этого у неё портилось настроение, она злилась, всё ей было не мило. Мало того, что муженёк редко мог порадовать её своим вниманием в постели, так ещё решил на заработки поехать. Завербовался на газовый промысел, благо образование у него было почти по профилю. И осталась Танька совсем одна со своими проблемами. Не совсем одна, со свёкром.

Заводить любовника Танька не спешила, посчитав, и правильно сделав, что в их небольшом городишке, где всё на виду, такая связь сразу станет достоянием гласности. А ей, замужней женщине, такая слава ни к чему. Вот и удовлетворяла сама себя, оставаясь наедине в своей комнате. Стоны и крики старалась глушить. Ни к чему свёкру слышать, чем она тут занимается. А она натирала свою писюленьку, страдающую от отсутствия крепкого мужского члена, ласкала клитор, толкала в свою страдалицу пальчики, другие подручные предметы. Недаром говорят про предметы женского обихода и ухода за своей красотой: днём тушь, а вечером муж. И тушь, и помада - всё шло в ход. И при этом мечтала о свёкре. Да, грешница, и что из того. Совершенно случайно зашла в ванную комнату, когда там мылся свёкор. Зашла и тут же вышла, он даже ничего не заметил. Зато она заметила его агрегат. И почему от отца сыну не достался такой по наследству? И в состоянии покоя этот член внушал уважение и желание поставить его и попробовать, ощутить в себе этот дрын. Ох, как бы он распирал её тесную дырочку, как бы растягивал её. А она со стонами насаживалась бы на этот кол. Если бы ещё точно знать, как долго у него стоит. Это была бы бабья радость: большой и долго стоит. Она бы давала свёкру и днём, и ночью, в любое время, когда бы тот ни захотел. А если бы и не захотел, она бы заставила захотеть. Нет, с мужем она таких познаний получить не успела. Спасибо интернету, где можно найти всё, что душе угодно. И получается, что к своему грехопадению, которое она и за грех не считала, Танька была морально готова. Осталось лишь как-то свёкра соблазнить. А что так получится, танька не сомневалась. Одинокий мужчина, ещё не старый, который каждый день видт перед собой молодую сочную женщину, навряд ли долго выдержит такие провокации. К тому же Танька начала носить коротенькие платья и халатики, едва прикрывающие попу. Часто и трусики не надевала. Готовилась и ждала. И дождалась.

Основные домашние дела лежали на плечах Татьяны. Хотя часть этих дел взял на себя свёкор, Олег Николаевич. По крайней мере он ходи в магазин за продуктами, готовил, мог и постирать, благо машинка-автомат не требовала особой квалификации от прачки. Закинь бельё, засыпь порошок и установи режим стирки. На этом твоя миссия закончена. Дальше умная машина всё делает сама и оповестит тебя об окончании процесса стирки. Остаётся лишь достать чистое бельё и погладить. А вот гладить свёкор не юбил. И досталась эта работа Таньке.

Стояла она как-то у гладильной доски, бельё чистое гладила, складывала в стопку и не подозревала, что вскоре её мечта о члене свёкра в писечке может сбыться. Одета была по привычке в платьице, чуть прикрывающее ягодицы, трусики опять надеть забыла, да и ни к чему они дома, и без них тепло. И потерять она ничего не боялась. Что там может выпасть? Это у мужиков хоботок болтается, а у женщин всё гладенько, ровненько, приятно и глазу посмотреть, и потрогать. А если женщина ещё и следит за собой, убирает лишнюю растительность, подмывается по несколько раз на дню, так такую писечку только лишь целовать остаётся. Взасос. С язычком внутрь.

Стояла Таня, гладила, что-то себе под нос мурлыкала и в такт песенке притопывала ножкой, крутила попкой и не чуяла, не гадала, что за ней из засады наблюдает серый волк. То есть не волк, а вполне себе человек, её свёкор. Смотрел он на Танину попу, которая оголялась, когда Таня наклонялась, выступала своими округлыми полушариями. Смотрел и внутри него разгорался пожар. Шорты, в которые он был одет, давно топорщились бугром, едва справляясь с напором вставшего члена. Того и гляди порвутся. Не старый ещё мужчина страдал от отсутствия женщины. Была у него соседка, которую он приводил к себе домой, пока ноха была на работе. Да пришлось с ней расстаться. Начала она вести нездоровые разговоры о том, что вот им бы объединиться, тогда она могла бы переехать к Олегу, оставив квартиру дочери с зятем. И зачем ему такой гемор? У него свой сын есть, ком квартира не помешает. Так что расстались недовольные друг другом.

А поскольку мужчина он был ещё в самом расцвете сил, женщина была потребна. И кроме снохи пока на горизонте не вырисовывалось никого. Давно он заглядывался на сношеньку, давно прицеливался к её попочке, представляя, как загнёт эту красотулю, сдерёт с неё трусики и ворвётся своим членом в тесную пещерку. А что пещерка будет тесной, в том он не сомневался. Физические параметры сына он знал. Навряд ли тем, что тот имеет, можно удовлетворить женщину, если, конечно, она не курица. Да и курице надо бы член побольше. И вот стоял он, смотрел, как сношенька крутит попочкой, теребил свой вставший член и раздумывал. Гложила его мысль о том, что неправильно это желать свою сноху. Ну так она почти что вдова, одинока, да и он одинок. И зачем страдать двум одиночествам, когда можно объединиться и превознемогать вдвоём. Да ещё смущала мысль о том, как воспримет его попытку овладеть ею сноха. Не посчитает ли это насилием? Не возненавидит ли его после этого?

Думай - не думай, а сто рублей не деньги. Надо решаться. И Олег решился. Подошёл к снохе и обнял её, прижавшись бугрящимся в шортах членом к её попе. Та вздрогнула, посмотрела через плечо, спросила испуганно

— Бать, ты чего?

Она по какой-то причине всегда звала его не по имени, ни по отчеству, а просто батей. А он не ответил, теснее прижимаясь к снохе. Та повторила вопрос

— Бать, ты чего?

И снова вопрос остался без ответа, лишь руки свёкра переместились с талии снохи на её грудь, крепко сжали титечки. Танька запричитала

— Бать! Бать! Не надо, бать! Ты что хочешь? Прошу тебя, не надо.

А батя, словно ничего не слыша, целовал её шейку, мял титечки, выпавшие из свободного платья. Лифчика на Тане тоже не было. Потом одна его рука скользнула вниз и задрала подол платья, легла на лобок, почувствовала его жар и мягкую упругость. Лобок был одновременно и мягким, и упругим. Танька автоматически присела, стараясь прикрыть свою писечку от жадной руки свёкра и упёрлась попой в бугор. И замерла. Она так давно ждала этого, так чего же сейчас прячется. Но и просто так сдаваться женщине не пристало. Она снова заговорила

— Бать! Батя! Не надо, батя! Успокойся! Ну, миленький, прошу, успокойся!

Её слова расходились с делом. Упрашивая свёкра перестать, тёрлась попой о его бугор. И медленно раздвигала ноги, позволив руке свёкра проникнуть к её сокровищу. И когда тот сжал её писечку, выдавливая из неё любовный сок, танька, не в силах сопротивляться, застонала и наклонилась над гладильной доской, выставив попу и отдаваясь напору свёкра. А тот задрал коротенький подол платья, быстро сдёрнул с себя шорты и приставил головку члена к её пещерке. Несколько раз провёл от клитора до ануса, потом нащупал головкой вход и медленно вошёл. Танька задохнулась от охватившего её чувства. Ей казалось, что член свёкра проникает в неё, как кол в грешницу, растягивает её писечку, распирает её, грозя порвать.

Как можно порвать эластичный женский половой орган, когда природой предназначено женщине рожать, а ребёнок всяко крупнее любого члена будет. Растянуть - да. Чо сейчас и делал свёкор, растягивая её тесную и узенькую писечку. Вставив член, свёкор дал снохе время привыкнуть к его размеру и начал ебать сноху. Таньке не нравились все эти новомодные и старые слова-заменители. Все эти трахать, чпокать, сношать, дрюкать и так далее. Есть ёмкое русское слово - ебать. И есть производные от него: выебать, заебать, отъебать. Вот сейчас свёкор и ебал сноху. Упорно, напористо, засаживая свой немалый член по самый корешок так, что залупа достигала шейки матки и билась в неё. Писечка уже обвыклась с размерами члена и радостно насаживалась на него. Танька стонала, что-то выкрикивала, подмахивала и её ягодицы звонко шлёпали по лобку и низу живота свёкра, соприкасаясь с ним. Она уже кончила, пережив оргазм, а свёкор всё ебал и ебал её. И она молила бога, чтобы он не кончал как можно дольше, желая испытать ещё не один оргазм. И бог её услышал.

Когда свёкор кончил, заполнив писечку Тани спермой так, что ей показалось, что вот сейчас она точно лопнет и у неё даже животик надулся от заполнившей писечку жидкости, она испытала уже несколько оргазмов, компенсируя то, что не получала от мужа. Свёкор, кончая, сильно прижался к попе снохи, вздрагивал, спуская остатки семени в её писечку. Наконец ослабил хватку, но так и стоял, пока его член не уменьшился в размере, опадая, и сам не выскользнул из писечки, покидая её. Следом из писечки вытекла жидкость и со звонким шлепком капли начали падать на пол. Танька развернулась лицом к свёкру. Тот стоял, смущённо пряча виноватый взгляд

— Танюш, ты это... Прости старика. Не сдержался.

Танька засмеялась. Смеялась и плакала, из глаз её катились слезинки и она не вытирала их, потому что это были слёзы счастья.Она обняла свёкра.

— Какой же ты дурак! Я так давно мечтала, что ты выебешь меня. Ты почему не сделал это раньше? Ты мучил меня, я страдала, а ты мучил. Но теперь ты сделал это, теперь ты мой и я никому тебя не отдам. Ты будешь меня ебать всегда и везде.

Танька обняла свёкра, впилась губами в его губы. И они целовались, стоя полуголыми. Наконец смогли оторваться друг от друг. Танька вздохнула

— Тебе понравилось со мной?

— Очень. Только это, Тань, а как же твой муж?

Танька выдохнула

— Разведусь. Кому он нужен со своим прыщиком, когда у меня есть он.- И она взяла в руку сопливый член свёкра. - Разве можно вас сравнивать? Мой, теперь только мой. Никому не отдам. А муж, если захочет жить со мной, то есть с нами, пусть терпит. Пусть смирится и терпит. Он же крещённый, а терпение одна из христианских добродетелей.

Танька присела на корточки. Ей пися разошлась и сперма начала вытекать ещё активнее. Но она не обращала на это внимания. Она держала в руке член, который только что подарил ей незабываемые оргазмы. Кучу оргазмов. Он был жалким, маленьким, сопливым, но она помнила каким он недавно был в её писечке. Танька смело поцеловала залупку этого малыша. Лизнула его и взяла в рот. Опыта в этом деле у неё было ноль целых и ноль десятых. Зато теории, почерпнутой в интернете хватало на троих. Она сосала член свёкра, а тот, закрыв от наслаждения глаза, стонал и двигал задом, словно стараясь выебать сноху в рот. И вскоре под неумелыми, но старательными ласками снохи, его член отвердел, окреп. Танька, оторвавшись от приятного дела, засмеялась

— Бать, а ведь у тебя снова на меня встал. Значит я тебе нравлюсь. Его не обманешь. - Встав с корточек, потянула свёкра за собой, не выпуская из руки член. - Бать, пошли на кровать. Выебешь мня еще много-много раз. Ничего, что я не подмылась. Да нет, даже лучше. У тебя большой, так смазка лишней не будет.

Они еблись долго. Танька и на спине лежала, обняв ногами свёкра. И ноги ему на плечи задирала. И стояла раком. И на животе лежала, выставив зад. И на боку полежала, пока свёкор, пристроившись сзади, вгонял в её растянувшуюся писечку член. И верхом сидела и снова лежала под свёкром уже безвольной куклой, а он всё никак не мог кончить, всё ебал и ебал. У пожилых так бывает: вставить вставил, а как кончать забыл. Склероз, он такой коварный. Танька чувствовала, что ходить ей какое-то время враскорячку, не сможет она сдвинуть ноги. Да и сможет ли она после такой ебли ходить, вот в чём вопрос? Но ей было до ужаса приятно, ей было хорошо. Она полностью отдавалась напору мужчины и не было в мире ничего слаще и важнее этого подчинения. Они оба были мокрыми от пота, загнанно дышали. Свёкор, делая короткие передышки, ласкал сноху, целовал её, гладил, мял титечки и попу. И, передохнув, снова ебал.

Всему когда-то приходит конец. Вот и пришёл к свёкру оргазм. Зарычав, плотно прижался к снохе и выплеснул в её писечку очередную порцию спермы То ли её писечка привыкла, то ли в этот раз спермы было меньше, но такого эффекта надутого шарика таня больше не испытала. А свёкор, спустив в неё свои накопления, отвалился в сторону и лежал, тяжело дыша. Через какое-то время сноха повернулась к свёкру, засмеялась

— Бать, а ведь я тебя заебала. Ты меня тоже заебал. Мы оба заебались. Знаешь, что я сейчас хочу?

Свекор с лёгкой хрипотцой в голосе спросил

— Что?

Танька засмеялась

— В душ сходить и пожрать. Не поесть, а пожрать. Я такая голодная, что готова сожрать всё, что найду в холодильнике. Ну, что, пробуем встать? Бать, ты только меня держи. Ты так мне там всё растарабанил, что яи ходить-то скорее всего не смогу.

Смогла, очень даже смогла. И встала, правда покачиваясь. И помыться сумела. Мылись, правда, на пару, весте слезли в ванну. И поели, немного выпив. И повалялись на диване, посмотрели телевизор. Танька не стала одеваться и потребовала от свёкра тоже раздеться и ходить голым. Потом ещё раз совершили налёт на холодильник, взяв его штурмом и смели с полок всё, что там было. Навалив на тарелки еды, вернулись в зал и залезли на диван. Они ели, как не в себя, запивали еду вкусны винном, целовались, играли половыми органами друг друга и доигрались. Свёкор, едва у него встал, подхватил сноху на руки и понёс в спальню. И там они резвились до полуночи, а может и дольше. Кто считал, тем более говорят, что счастливые часов не наблюдают. А рано утром, лёжа под свёкром, Танька думала: Хорошо, что сегодня воскресенье и никуда не надо идти. Она бы просто физически не смогла это сделать. Разбудила в бате зверя, так теперь корми его. А он, кроме писечки, другой еды не признаёт. Так что, сноха, раздвигай ножки или становись раком. Батя кормиться будет. Уууу, утроба ненасытная! Впрочем, её писечка совсем не против стать кормом.