*Эпиграф*

"Одолжила, одолжила, твою голову вскружила..."

– слова из популярной песни. Вот так у Светланы и получилось.

Зовут меня Светка, сорок мне уже. Продавщица я, работаю в магазине, за прилавком у нас в продуктовом уже который год. Живу одна, замужем никогда не была – не сложилось как-то. Рядом со мной работает Любка, подруга моя еще со школы. Она в третьем отделе трудилась, продавала там всякую мелочь, да что угодно в общем. Любка всегда была видная девка: и фигурка у нее стройная, и глаза голубые, накрашена всегда аккуратно – а парни вокруг нее как мотыльки вьются. Повезло ей, одним словом.

Так вот, у Любки появился ухажер. Его Вадим зовут, работал у нас грузчиком. Высокий, плечи широкие, брюнет с волосами темными, как уголь. Да и красавчик такой, что все девчата в магазине только на него и заглядываются. Каждый раз, как он заходил в подсобку, чувствую, сердце у меня стучит как бешеное. Едва глаза на него поднимешь, так и замираешь – сразу внизу тепло, аж ноги подкашиваются. Любка видела, что девчата поглядывают, но не ревновала особо. Знала, что парень у нее верный, и держала его как свое, никому не давала глаз положить.

Но однажды случилось так, что Любке надо было уехать. Мать ее заболела, серьезно, помощи дома никто больше не оказал бы. Собралась она на два месяца уезжать, а Вадима одного оставлять не хотелось. Понимала, что парни такие, как он, долго без женского тепла не остаются.

Сидим мы с ней в подсобке, она на меня поглядывает и вздыхает.

– Свет, я не знаю, что мне делать, – сказала Любка, – я на два месяца уеду, а Вадим... ну, сама понимаешь, парни такие. Не удержишь же его.

– Да что тут думать? – говорю я ей, – одолжи мне своего Вадима. Я о нем позабочусь, присмотрю, чтоб на сторону не заглядывался.

Любка посмотрела на меня так, будто я с ума сошла.

– Это как это – «одолжить»? Парень-то мой! Думаешь, я просто так его дам?

– А ты что, боишься? – подмигнула я ей. – Я же тебе его не отбираю, всего лишь присмотрю за ним. Борща ему сварю, котлет нажарю, ну и в постель позову, если надо будет. Зачем же ты его просто так на произвол судьбы бросишь? Я его поберегу, а как ты вернешься, как новенького верну.

Любка нахмурилась, долго молчала, будто думала. Она и сама знала, что мы с ней вещи друг другу давали, даже серьги и туфли одалживали, но парня – это впервые. С другой стороны, доверяла она мне, знала, что если уж договоримся, то так и будет.

– А ты точно отдашь? – спросила она наконец.

– Отдам, куда денусь, – засмеялась я. – Я ж тебе не конкурентка. Ты у нас – королева красоты, а я – баба простая, что тут говорить.

Любка еще подумала, на меня косо так посмотрела и кивнула.

– Ладно, Светка, держи его, но смотри мне: не привязывай его слишком к себе, поняла?

Так мы и договорились.

Не знаю уж, что Любка ему там наплела, но Вадим согласился провести эти пару месяцев со мной. Сказала она ему, наверное, что я заботливая, хозяйственная, готовить вкусно умею, и, может быть, даже добавила, что не буду его пускать налево – в общем, как-то убедила.

День отъезда Любки выдался холодным и ветреным, будто весь город прощался с её уходом, оставляя меня наедине с её парнем. Вечером Вадим появился у меня на пороге, как договорились. В руках у него была большая дорожная сумка – видно, все свои вещи притащил, и, конечно, несколько бутылок водки на всякий случай.

Я встретила его как дорогого гостя: на мне был свежевыглаженный халат, да еще и передник поверх него, – образ такой, знаете, домашней хозяйки, прямо с картинки. Я как раз на кухне колдовала, котлеты жарила, сковородка шипела, аромат по всей квартире разносился.

– Ну что, заходи, раздевайся, устраивайся, – говорю ему с улыбкой. – Я тут на кухне заканчиваю, котлеты как раз дожариваю. Сейчас тебя накормлю, ты, небось, голодный, устал за целый день.

Вадим кивнул, чмокнул меня легко в щечку, будто мы с ним старые приятели.

– Угу, привет, Светка, – говорит.

Он снял ботинки, аккуратно поставил их у порога, и прямиком направился в комнату переодеться. Через пару минут вернулся – на нём были серые треники и домашние тапочки, такие, что я ему специально купила для этого случая. Смотрю на него и улыбаюсь, прямо душа радуется. И правда, человек простой, без лишних претензий. Не каждый день видишь красавчика, который так уверенно и просто держится, не играя мускулами.

Вечер начался тепло и уютно. Я усадила его за стол, накрыла как положено: нарезала закусок, поставила кастрюльку с супом и, конечно, котлеты. Ещё только подала, а он уже ел их так, что глаза у него блестели. Говорю:

– На здоровье, Вадим! Голодный, видать, был, у меня таких ещё много. Я тебе и борща завтра сварю, и блинов с утра напеку.

Он усмехнулся, отломил кусок хлеба и с аппетитом начал его жевать. Мы начали с водки – по чуть-чуть, чтобы вечер хорошо пошёл. За первым тостом он поднял рюмку и сказал просто:

– За Любку! Спасибо, что нас познакомила.

А я ему подмигнула и ответила:

– За Любку, пусть у неё всё получится, а мы тут с тобой будем на хозяйстве.

Мы выпили, я подлила ему немного в рюмку, улыбнулась и подсунула к нему поближе тарелку с котлетами. Вадим за ужином явно расслабился, уселся как родной. Сидит, рассказывает что-то о своей работе, о том, как один раз мешки с мукой перепутали, и он целый час разгружал их не туда. Я слушала внимательно, кивала, смеялась в нужных местах, кормила его ещё и ещё. Взялась за руки с ним невзначай, когда помогала ему достать соль с другой стороны стола.

После ужина я навела порядок на столе, он предложил помочь, но я отказалась – мол, ты отдыхай, Вадим, всё под контролем. Пока я возилась на кухне, он устроился на диване, взял пульт, включил телевизор. Когда я вернулась, села рядом и незаметно придвинулась поближе. То плечом к нему прислонюсь, то руку легонько на его руку положу, в общем, вокруг него так и крутилась, старалась, чтобы ему тепло и хорошо было.

Он не противился, наоборот – расслабился, рассказывал что-то о своих школьных годах, о том, как они с Любкой познакомились. И вдруг он посмотрел на меня, пристально так, изучающе, и тихо сказал:

– Свет, а ты ведь хорошая. Заботишься, как будто я у тебя здесь давно. Спасибо.

Мне даже тепло стало от его слов, но я держала себя в руках, улыбнулась и спокойно ответила:

– Да что ты, Вадим, ведь ты тут теперь как дома. Так что располагайся. У нас с тобой впереди много уютных вечеров.

Вечер плавно переходил в ночь, и, когда мы наконец доели ужин и выпили последний тост за спокойную жизнь, я предложила ему помыться – ведь день был долгий, работа тяжелая, да и расслабиться всем приятно. Вадим, чуть улыбающийся, согласился. Мы вместе пошли в ванную, и это какое-то особое, почти семейное ощущение... как будто вот оно – настоящее единение. Ощущение, что мы давно рядом, крепко держимся друг за друга. Душ шипел и парил, разогревая нас ещё больше, чем обстановка на кухне и наши улыбки.

Когда мы наконец добрались до постели, сердце у меня стучало как сумасшедшее. Я сама не знаю, что на меня нашло, но все тело будто огнем охватило, хоть бросайся обратно под холодный душ. Вадим обнял меня, уверенно, как будто держал в своих руках что-то своё, давно знакомое и любимое. Я к нему прижалась всем телом – горячая, голая, трепещущая от его прикосновений. Уткнулась грудью ему в плечо, да и сдалась целиком этим ощущениям. Близость была такая, что кажется, и стены-то не выдержат.

И Вадим тоже, похоже, завёлся. Смотрит на меня, глаза прищурил, на губах полуулыбка, взгляд цепкий. Чувствую, его руки начинают изучать мою спину, медленно спускаясь ниже, до самой поясницы. А у меня от одного его взгляда и дыхание сбилось, и внутри все закрутилось – кажется, мурашки побежали по коже от одного его движения. Легонько покусываю ему ухо, и он отвечает мне хриплым смешком, который будто током по всему телу прошёлся.

Я знала, что это правильно – тут, с ним, в его крепких руках. Его дыхание становилось всё чаще, а мои губы скользили по его шее, и я чувствовала, как он вздрагивает, как отзывается на каждый мой поцелуй. Мы с ним будто сливались в одно целое, тепло наших тел становилось единым, наши движения – словно плавный танец, и каждый миг, каждая секунда этой близости были наполнены такой жаждой и страстью, что даже дышать становилось трудно.

Я привстала и повернулась к нему попой, в позе по собачьи, знаете, ну в общем раком, чуть касаясь его моими спелыми мягкими булочками, и, чувствуя, как его руки крепко сжимают мою талию, ещё сильнее выгнулась, приглашая его к себе. Ощущение его ладоней на своей коже, сильных, уверенных, сводило меня с ума. Его пальцы плотнее обхватили мою талию, скользнули чуть ниже, а дыхание стало горячее, чаще.

В этот момент Вадим, не торопясь, пристроился ко мне сзади, его ладони опустились на мои бедра, он чуть притянул меня к себе, и я почувствовала, как он настойчиво и уверенно следует каждому моему движению, откликаясь на каждый мой выдох. Тепло его тела охватывало меня целиком, волны желания поднимались всё выше, а от его уверенных движений по спине пробежали мурашки.

Его руки, такие сильные и знающие, скользили вверх и вниз по моим бедрам, чуть сжимая и отпуская, а я вся отдавалась этому моменту, чувствуя, как он погружает меня в своё тепло, как всё, что сейчас происходило, было для нас с ним чем-то своим, волнующим и безумно желанным.

Я почувствовала его твердый сильный член, как он проталкивается сзади в мою трепещущую дырочку, в мою вагину уже наплоненную соками, и как он продвигается там в глубину, сначала постепенно, а потом двигается и толкает все сильнее и все в более быстром темпе.

Каждый его толчок отзывался в моем теле волной удовольствия, и с каждым движением я все громче вздыхала, отдаваясь этой страсти без остатка. В голове пульсировало, мысли улетучились, оставив только ощущения, и вскоре меня захлестнула волна, накрыв с головой. Я кричала и стонала не сдерживалась, громко, смело выражая каждый миг этого сладкого накала, будто ни соседей, ни стен вокруг не существовало – только мы, только этот момент.

После этого мы обессиленно улеглись рядом, довольные и расслабленные, едва переводя дыхание. Я прижалась к нему, чувствуя его тепло, и наши руки, казалось, сами тянулись друг к другу, даже в этой блаженной тишине. Вадим повернулся ко мне, мягко улыбнулся, и мы долго смотрели друг на друга, без слов, понимая всё без единого звука.

Но я вдруг почувствовала, как моё желание снова просыпается. Слегка привстав, я осторожно нащупала его горячую, твердую мужскую силу рукой, ласково обвела пальцами, поглаживая и наслаждаясь каждым откликом. Его тело отозвалось, а я, не теряя ни секунды, наклонилась ближе, чтобы ощутить его вкус – сначала мягкими поцелуями, едва касаясь, а взяла его член в рот наклоняясь всё глубже, наслаждаясь каждым мгновением. Его реакция лишь подогревала меня, и я, закрыв глаза, погружалась в это сладкое удовольствие, чувствуя себя абсолютно свободной и счастливой.

Я, не отрываясь, продолжала ласкать его, обвивая языком, чувствуя, как он реагирует на каждый мой мягкий поцелуй. Вадим тихо простонал, а я усилила движения, погружаясь всё глубже, пока не ощутила его окончательный отклик. Я облизала каждую каплю, не оставляя ничего, наслаждаясь этим моментом до самого конца.

Когда я выпрямилась, слегка улыбаясь, Вадим посмотрел на меня с таким блеском в глазах, что у меня сердце замерло. Он потянулся ко мне, обхватил за талию и мягко уложил на кровать. Я чувствовала, как его руки скользят по моей коже, вызывая волну тепла, которая разливалась по всему телу. Он наклонился надо мной, и его взгляд, глубокий и пылкий, снова пробудил во мне то самое желание, которое, казалось, было готово вспыхнуть в любое мгновение.

Я развела ноги, позволяя ему полностью приблизиться ко мне, освобождая для него самый сокровенный, самый желанный вход в мою щелочку. Он прижался ко мне, медленно, но уверенно, и я ощутила, как он своим членом снова проникает в меня, постепенно, как будто давая мне время прочувствовать каждый сантиметр его присутствия. Моё тело мгновенно отозвалось, принимая его, и в этот момент мир вокруг просто исчез.

Когда он достиг своей кульминации, я почувствовала, как его сперма растекается внутри меня, и это ощущение было таким сладким, таким долгожданным, что у меня перехватило дыхание. Я почти не могла поверить, что это происходит со мной – с Вадимом, о котором я только и мечтала, но, казалось, никогда бы не осмелилась даже подумать об этом всерьёз. А теперь вот он рядом, и его тепло – часть меня. В этот момент мне пришла в голову мысль: а что, если бы я смогла от него забеременеть? Это ведь было бы, может быть, самым чудесным событием в моей жизни, хотя я и знала, что он не мой, а, увы, Любкин.

С этими мыслями я, почти не осознавая, как, устроилась рядом с ним, обнявшись и положив голову на его сильное плечо. Его рука невесомо лежала на моей талии, и я чувствовала себя в полной безопасности, погружённой в тихое, тёплое счастье. Спать рядом с ним было каким-то особенным удовольствием, будто весь мир наконец-то остановился, и я могла отдохнуть, позволив себе немного помечтать.

Сквозь сон пришла мысль: рано или поздно его придётся возвращать Любке, ведь он не мой. Но я улыбнулась про себя, решив, что если уж один такой парень на моем пути встретился, то, может, и другой встретится. С этой тихой, доброй надеждой я уснула, ощущая его дыхание рядом, счастливее, чем за многие годы.

Так и пролетели эти два месяца, как в каком-то сладком сне. Каждый вечер я ждала Вадима, как маленький праздник. Он приходил с работы, усталый, голодный, но довольный, знал, что дома его ждет горячий ужин и я. Я старалась для него, накрывала стол с заботой, каждый раз придумывала что-то новое: то борщ наварю густой, чтобы ложка стояла, то котлет нажарю с картошечкой, а иногда даже пирожков напеку. Вадим ел с таким аппетитом, что на сердце становилось тепло. Сидит за столом, улыбка до ушей, да еще и нахваливает всё подряд:

— Светка, да ты мне будто шеф-поваром устроилась! И что же, мне так везет каждый день?

Я, конечно, делала вид, что мне всё равно, а внутри-то как приятно! Оказалось, что Любка, эта хитрая девчонка, его так и не баловала. На полуфабрикатах держала, а иногда и вовсе с бутербродами отправляла, если не успевала. А ведь Вадим, такой работящий, только и рад был домашнему теплу и заботе.

— Вот ведь, Любка-то как с тобой обходилась! — не удержалась я как-то вечером. — Голодом морила, прямо не знаю, как ты это терпел.

Он усмехнулся, плечами пожал:

— Да уж, чего там. Сказала, мол, сам бы себе готовил, если не устраивает. Вот и жил, как получится. Но не знал, что так бывает – когда вот, как у тебя, прямо с душой всё.

Внутри у меня от этих слов разгорелась гордость, но заодно и обида за него. Как так можно было! Поняла я, что когда Любка вернется, разговоров с ней будет немало.

Я тогда подумала, что как только Любка приедет, я её отдеру по полной программе! Вот так обращаться с таким мужчиной — на бутербродах и полуфабрикатах держать! Да разве можно так? Мужика кормить, ухаживать надо, чтобы он чувствовал себя нужным, чтобы каждый вечер с работы спешил домой, зная, что там его ждёт уют и горячая еда. И вообще, если не знаешь, как заботиться, нечего парня своего просто так держать!

Представила себе эту сцену: как она, уверенная, в дверь заходит, а я ей с порога:

— Ну, Любка, вот тебе моё слово! Ты хоть знаешь, как с мужчиной обходиться? И к чему его голодом морить?

И прям вижу, как она на меня смотрит удивленно, ничего не понимает. Но я ей всё выскажу: как он у меня и сыт был, и счастлив, как за стол садился с улыбкой, благодарил. Пусть знает, что значит с мужчиной обращаться, а то позабыла, видно, что с ним не только в клубы ходить, но и заботиться надо.

Так, вздыхая от этой картины, я решила: устрою-ка я ей урок, чтобы знала, как это — быть женщиной, а не так, чтобы только присматривать и показываться, а мужика своего голодом томить.

Ну вот и пролетели эти два месяца, пока Любки не было. Сразу и не поверишь, что так быстро время ушло. Наутро Вадим, нарядный, с цветами в одной руке и бутылкой вермута в другой, помчался на вокзал — соскучился по своей Любке, видно. Я осталась дома одна, как-то странно тихо стало. Посмотрела вокруг — везде следы его присутствия, будто вся квартира пахнет им. Но делать нечего, пора возвращаться в свою жизнь.

Взялась я прибирать всё, что после него осталось. Скинула в пакет его тапочки, которые ему купила, газеты, которые он разбросал на столе, пустые бутылки от вермута. Навела порядок, как будто и не было у меня этих двух месяцев с ним. Вроде вернулось всё на свои места: моя маленькая, простая бабская жизнь, снова тишина, снова пустота вокруг. Сначала даже слезы накатили, честно сказать — вроде как пусто стало, и тепло вместе с ним ушло.

Но потом я подумала: а не хватит ли мне вздыхать-то? Скинула халат, сняла всё бельё и вдруг как в юности, когда родители уходили из дома, пошла кружиться по комнате, совсем голая, лёгкая, как пёрышко. Танцевала, смеялась, словно самой себе показывая, что я ещё живу, что могу радоваться, могу быть свободной. Всё, что осталось после него, улетучилось, и мне вдруг стало легко, будто груз с плеч упал.

Вот так кружась, остановилась, задумалась: а что, если это и правда мой шанс? Может, я ещё встречу кого-то, не хуже Вадима? Может, жизнь только и ждёт, чтобы я себя проявила, открылась ей навстречу? И я поняла, что мне не нужно ждать — я сама устрою себе новую жизнь.

* * *