Планирование / Planning © ohio

СЦЕНА 1

Его звали Карл. Карл Монтефиоре. Он был высоким, костлявым парнем - симпатичным, наверное - с самодовольным взглядом. Даже если бы он не трахал мою жену, я бы, наверное, захотел выбить из него все дерьмо.

Но в тот момент его взгляд не был самодовольным - он был ошеломленным. Когда я вошел в его офис, он думал, что встречает потенциального клиента для своей фирмы по разработке программного обеспечения, а не сталкивается лицом к лицу с рогоносцем-мужем. Он встал, чтобы поприветствовать меня с приветливой улыбкой, и я увидел, что он даже не помнит моего лица, хотя мы встречались несколько раз.

— Доброе утро, мистер... Риган, не так ли? Приятно познакомиться - пожалуйста, присаживайтесь. — Его рукопожатие было твердым и уверенным - признак опытного продавца.

Я сел, несколько мгновений холодно смотрел на него, а затем произнес.

— Вообще-то я не Риган, Карл, а Проктор. Дэвид Проктор - муж Лорен? Лорен Проктор из твоего отдела кадров, с которой ты трахаешься уже пару месяцев?

Его лицо стало очень напряженным, и он просто смотрел на меня, ничего не говоря. Я достал из конверта пачку фотографий и бросил их перед ним.

— Это ты с ней в отеле «Бест Вестерн Кенвуд Инн» на Монтгомери Роуд. Номер 128, прямо за спиной. Похоже, вам каждый раз нравится один и тот же номер.

Опять молчание.

— Кто платит за номер, Карл - ты или моя очаровательная жена? — Я знал ответ, но хотел посмотреть, что он скажет.

— Я плачу, — наконец, сказал он, глядя мимо меня на дальнюю стену. — У меня... договоренность с управляющим - мы ведем их бухгалтерию и бронируем номера.

Снова молчание. Я не спешил. Конечно, я был зол - чертовски зол. Но я был в таком состоянии уже почти пять недель, так что мне было некуда спешить.

— Ладно, — наконец, сказал он. — Так вы знаете... чего вы хотите? — Он вдруг стал выглядеть старше, словно из него ушла энергия. — Чего вы хотите от меня?

— Снаружи в моей машине, Карл, лежит большой манильский конверт, адресованный в офис твоей жены. Я собираюсь заехать в отделение FedEx, как только уеду отсюда, если только не добьюсь от тебя большого содействия во время этого визита.

Его лицо побледнело, но он умудрился не вскочить со стула. Я восхитился его самообладанием.

— Я не... будет очень плохо, если Эмили узнает об этом.

Он посмотрел на меня.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?

Я передал ему лист бумаги.

— Прочти это. Затем позвони моей жене, прямо сейчас, и поговори с ней об этом. Ты можешь изменить формулировку, изменить какое-нибудь гребаное домашнее имя, которое ты используешь при общении с ней, что угодно - пусть это звучит естественно, так, как она ожидала бы от тебя. Но изложи все так, как я написал.

Он внимательно прочитал ее, потом поднял глаза.

— Я не знаю, согласится ли Лор... согласится ли она на это.

Я рассмеялся.

— Карл, я прослушал аудиозаписи полудюжины твоих маленьких посиделок с моей женой. Вы, ребята, занимались гораздо более извращенными вещами, чем это.

Он покраснел, когда я сказал, что слышал их вместе. Он еще немного подумал, нахмурившись. Потом сказал:

— А если я это сделаю? Что тогда?

Я пожал плечами.

— Тогда ты избавишься от меня. И что бы вы с Лорен ни делали после сегодняшнего дня, мне наплевать.

— А тот конверт FedEx для моей жены?

Я снова пожал плечами.

— Я его выброшу.

— Вы даете мне слово, мистер Проктор?

Я наклонился вперед.

— Ты вряд ли в состоянии торговаться, Карл. Но да... я даю тебе слово.

Он еще раз перечитал мой сценарий, потом снова посмотрел на меня, а когда я не пошевелился, вздохнул и снял трубку.

СЦЕНА 2

Я и Лорен? В основном, та же старая история - не стоит ее пересказывать. Мы познакомились, когда она училась в колледже, а у меня была первая работа. Это было свидание вслепую - она была хорошей подругой моей кузины Мари, которая считала, что мы очень подружимся, и так оно и было.

Наше ухаживание было совершенно типичным, но это не значит, что оно не было потрясающим. Я полюбил Лорен, примерно, к пятому свиданию, и она, похоже, чувствовала то же самое по отношению ко мне. Сначала секс был немного ванильным, немного осторожным, но мы по-настоящему открылись друг другу, и он становился все лучше и лучше. Мы поженились спустя, примерно, 14 месяцев, Мари была подружкой невесты, а мой брат Бобби - шафером.

Почти сразу же у нас появилась Тина - незапланированное, но замечательное событие. Она звезда тенниса, отличная ученица и талантливая художница - фантастическая, энергичная, милая девушка, и я ее обожаю. Мы с Лорен всегда говорили, что у нас только один ребенок, но у нас самый лучший ребенок на свете.

Я бы сказал, что у нас с Лорен прекрасный брак и прекрасная жизнь - на самом деле я говорил так всегда, когда кто-нибудь спрашивал, как идут дела. Иногда она немного кокетничала с нашими друзьями на вечеринках, но потом всегда успокаивала меня - ведь, в сущности, наши занятия любовью никогда не были лучше, чем после того, как мы встречались с другими людьми, и она убеждалась, насколько она привлекательна для мужчин.

Я никогда не сомневался в преданности Лорен мне, ни разу за 19 лет. Никаких признаков, никаких неопределенных взглядов или внезапной спешки домой, чтобы принять душ, никаких поздних вечеров на работе, никаких засосов или царапин на ее теле. Ничего. У нас не стало больше секса или меньше. Секс не стал лучше или хуже. Я никогда бы не узнал.

Оглядываясь назад, я думаю, что Лорен была немного счастливее той весной, немного живее и веселее. Но такого не было много, и я бы никогда не заметил, если бы не узнал о ее романе.

Об этом узнала Тина. Это было одно из худших событий, хотя плохо было все. Субботним днем в начале апреля ее выпускного класса, я помогал брату передвигать мебель, а Тина должна была уехать на день на теннисный турнир. Но корты затопило из-за прошедшего накануне ливня, и турнир отменили. Подруга Тины по команде Эйвери подвезла ее к дому около 11 утра, за несколько часов до того, как она должна была вернуться домой.

Тина бросила сумку, достала из холодильника диетическую колу и потянулась к телефону, чтобы позвонить подруге по поводу вечеринки, которая должна была состояться этим вечером. Она нажала на кнопку «громкой связи», не подозревая, что на телефоне ее мама, и услышала мужской голос, который сказал:

—. .. снова твоя маленькая тугая киска.

Ошеломленная, Тина быстро отключила телефон. Через минуту-другую она тихонько прокралась по коридору и заглянула в спальню. Лорен лежала на кровати, на ней были только трусики. Одна рука была в трусиках и лениво поглаживала себя, а другая держала телефон. Тина услышала, как она говорит:

— О да, детка, я тоже жду не дождусь! Мы можем сделать это на этой неделе в понедельник, или мне придется подождать до среды, чтобы получить этот большой твердый член?

Отступив от двери, Тина скрылась на кухне, взяла свою теннисную сумку и вышла из дома. Она пришла на игровую площадку близлежащей начальной школы и просидела там, плача, два часа. Потом взяла себя в руки, вытерла лицо и пошла обратно домой.

Я ничего не слышал об этом почти две недели. Все, что я знал - это то, что Тина была замкнутой, угрюмой и хмурой. Как типичный подросток, наверное, за исключением того, что она всегда была такой солнечной и жизнерадостной. Я спросил Лорен, не происходит ли с ней что-нибудь, и она была озадачена не меньше меня.

Когда Тина, наконец, сломалась и рассказала мне, это случилось на обратном пути с отборочных соревнований. Она играла гораздо хуже, чем обычно, и проиграла девочке из средней школы Локленда, которую она побеждала четыре раза за последние два года, и я понял, что она не в себе.

Поэтому я заехал в «Старбакс», купил каждому из нас что-нибудь в кафе и припарковал машину на большой стоянке близлежащего «Уолмарта». Потом я сказал:

— Детка, расскажи мне, что происходит.

Она пожала плечами.

— Ничего. Я плохо играла, вот и все.

Я потянулся и коснулся ее плеча.

— Тина, ты же знаешь, что меня это не волнует. Это всего лишь один теннисный матч. Но... но ты несчастлива уже несколько недель. Пожалуйста, поговори со мной. Поговори со своим старым невежественным отцом, который любит тебя.

Потом я ждал. С годами я понял, что Тина совершенно не выносит молчания.

Она просто смотрела в окно, не двигаясь, и вдруг я увидел слезы на ее щеках. Не поворачивая головы, она сказала:

— Папа, мама тебе изменяет.

— Что?!

Я был на грани того, чтобы закричать на нее, что это нелепо, что это безумие, что она сошла с ума? Но я сдержался. Я прикусил язык и стал ждать. И она рассказала мне всю историю. О том, как она рано вернулась домой, что услышала и что увидела.

СЦЕНА 3

Конечно, поверить в это было невозможно. Я верил в то, что говорила Тина, но не мог поверить в то, что это означало, что это должно было означать. Мы немного поплакали вместе, а потом я попросил ее сохранить тайну, пока я немного в ней разберусь.

Так мы с Тиной заключили своего рода договор, маленькую частную сделку, чтобы скрыть от Лорен все наши подозрения и чувства. На самом деле это нас сблизило, хотя у нас всегда были прекрасные отношения.

И я поступил так, как всегда поступает в подобных ситуациях бедный муж (или жена, я думаю) - потратил несколько тысяч на частного детектива и позволил ему сделать свое дело. Через три недели у меня был отчет, фотографии, аудиозапись.

В тот четверг я отправился на работу, запер дверь, выключил звонок на телефоне и занялся этим делом. Я все прочитал и прослушал. Плакал и проклинал. Снял ботинок и швырнул его через всю комнату, сбив со стены диплом колледжа в рамке. Стукнул кулаком по столу. Ходил по комнате и рыдал. Потом я сел за стол и уставился в окно. Когда я успокоился, около 13:30, я отправился на поздний обед в закусочную. За сэндвичем «Рубен» и двумя чашками кофе я начал строить планы.

Пусть у нас была совершенно обычная супружеская жизнь, но для меня это все равно значило очень много. Я страстно любил Лорен почти 20 лет, и у меня никогда не было причин сомневаться в том, что мне повезло, что она вышла за меня замуж. Нам нравилось общаться и просто быть вместе, мы были друзьями, ценили одни и те же вещи и хотели от жизни одного и того же. Я бы сказал, что мы были самой счастливой парой в самом крепком браке, который я знал.

Наверное, нет, да?

Как только я увидел отчет частного детектива, я понял, что между нами все кончено. Я мог бы - МОГ БЫ - пережить кратковременную интрижку, но она и Карл Монтефиоре наслаждались обществом друг друга уже несколько недель. С огромным удовольствием с обеих сторон, насколько я мог судить.

И у них были интимные отношения - они уже давно миновали стадию торопливого траха. Они играли в игры, она наряжалась для него в сексуальное белье, они использовали игрушки, возились с повязками на глазах и наручниками. Много чего еще, гораздо более дикого, чем то, что происходило в нашей спальне.

Однажды я пораньше забрал Тину из школы, и мы пошли обедать вдвоем. Я избавил ее от всех подробностей, но сказал, что это был настоящий роман и что я собираюсь уйти от ее мамы. Тина была зла и несчастна - она хотела сразу же пойти домой и наброситься на Лорен, но я успокоил ее.

— Послушай, милая, ты же знаешь, что твоя мама любит тебя. Она обожает тебя. Она сделала это не с тобой, а со мной. Может быть, не специально, чтобы причинить мне боль - я уверен, она думает, что я никогда не узнаю об этом. Но она предала меня, а не тебя, и мне решать, как с этим быть.

— Думаешь, ты сможешь сыграть на «Оскар» еще несколько недель? Быть типичной дочерью, не вести себя необычно до окончания школы?

Она недовольно кивнула.

— Наверное, да, папочка. То есть, если ты этого хочешь. Просто... — Она снова начала шмыгать носом. — Просто, как она могла так ПОСТУПИТЬ с тобой... с нами? Ты такой замечательный для нее, и...

Ее голос сорвался на рыдания, и я перебрался на ее сторону кабинки и обнял ее, пока она плакала.

В конце концов, Тина пообещала вести себя как любящая дочь до окончания школы. Через три дня она уезжала в десятинедельный теннисный лагерь для юниоров в Колорадо, а затем - после недели дома - отправлялась в Калифорнийский университет.

Я дал ей понять, что собираюсь расторгнуть брак после ее отъезда на лето.

— А потом я возьму отпуск и немного попутешествую, милая... Как насчет того, чтобы я остановился в Денвере (Колорадо) на несколько дней и погостил?

Она шумно вытерла глаза, попыталась улыбнуться и ответила:

— Да, папочка, это было бы здорово!

СЦЕНА 4

Я заранее позаботился обо всех рутинных делах. Нашел квартиру, договорился о кредитных картах и расчетном счете, взял отгул на работе, чтобы улететь на Западное побережье. Я собирался навестить в Сан-Франциско соседа по комнате в колледже на несколько дней, затем взять напрокат машину, проехать через Скалистые горы, немного потусоваться с Тиной в Колорадо, а потом улететь домой.

Как только тем утром Лорен ушла на работу, я дождался, пока грузчики заберут мою часть мебели и перевезут ее в новую квартиру вместе с одеждой, компьютером и остальными вещами.

Затем я отправился на встречу с Карлом Монтефиоре - я уже рассказывал вам об этом. Пообедал и опустил конверт для миссис Монтефиоре в ящик FedEx у здания суда.

Вы что, думали, я сдержу слово, данное этому придурку? После того как он неделями трахал мою жену?

А в 13:45 я припарковал машину у ресторана через дорогу от «Бест Вестерн», нашел укромный уголок и стал наблюдать. Лорен въехала и припарковалась прямо перед номером 128, прошла в главный офис, вернулась через минуту или две, положила ключ-карту под коврик перед дверью в 128-й, использовала другой ключ, чтобы войти, и закрыла за собой дверь. С собой у нее была сумка с покупками, и я решил, что она принесла все, о чем просил Карл во время их небольшого телефонного разговора.

Я подождал минут десять, потом подошел к двери, достал из-под коврика карточку и вошел. Там была Лорен - моя жена, женщина, которую я любил, лелеял и хранил ей верность на протяжении двадцати лет.

Она лежала на кровати, одетая в очень сексуальный черный тедди и больше ничего. Она лежала на животе, ее бедра подпирали две подушки под ней, так что ее открытая киска была видна с другого конца комнаты. И на ней была маска для сна - она ничего не видела.

Я увидел, как она напряглась, когда услышала, как открылась и закрылась дверь комнаты.

— Карл? Боже, ты напугал меня, малыш. Я просто лежала здесь, и...

— Шшш... — прошептал я. Я подошел к кровати и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. — Ты хорошая маленькая шлюшка, не так ли? Мой маленький персик.

Так он называл ее в некоторых записях, которые я слышал - Бог знает почему. Я нанес немного одеколона Карла, так что у нее не было причин не думать, что я ее любовник.

— А теперь я здесь и собираюсь свести тебя с ума!

Я говорил шепотом, зная, что она не сможет понять, что это я. Не говоря больше ни слова, я нашел на стуле пакет с покупками и достал наручники. Я сковал руки Лорен над ее головой, затем достал из кармана длинную веревку.

Привязав один конец к наручникам, я потянулся вниз и засунул оставшуюся часть веревки под кровать, затем обошел ее с другой стороны, поднял и привязал другой конец к наручникам с другой стороны. Взяв два более коротких куска веревки, я привязал один конец каждой к одной из ее лодыжек, а другой - к ножке у изножья кровати.

Теперь она была распята на середине кровати - не могла опустить руки, не могла сесть, не могла свести ноги вместе и не могла перевернуться.

— Ты плохая девочка, не так ли? — прошептал я.

Она хихикнула, и я шлепнул ее по заднице. От этого она подпрыгнула и завизжала. Я не ударил ее сильно, конечно, не с той злостью, которую испытывал.

— О да, детка, я очень плохая девочка. Ты меня накажешь? — Она улыбалась, приподняв голую попку с кровати и слегка двигая ею, искушая меня.

Не говоря больше ни слова, я снял с себя одежду и положил ее на стул у двери. Затем я молча ждал, зная, что она не знает, где я.

— Карл? Детка?

Она была взволнована, но немного нервничала. Я заставил ее подождать еще пару минут, пока она еще несколько раз позвала меня (или его, я думаю). Затем без предупреждения я начал шлепать ее по заднице, сильно, по двадцать раз попеременно по обеим ягодицам.

— О!. .. Карл!. .. что?. .. это. .. больно, детка, что...?

Когда я закончил, она просто сказала:

— Черт, детка, это больно! Какого черта это было?

Я лег на нее сверху, прижав свой стояк к ее попке, и прошептал ей на ухо.

— Разве ты не плохая девочка? Маленькая шлюшка? Шлюшка, которая изменяет своему мужу?

Она нахмурилась и ответила:

— Никаких разговоров о нем, помнишь?

Не обращая на нее внимания, я продолжил.

— Как ты думаешь, что бы он сказал, если бы увидел тебя в таком виде, маленький персик? Привязанная к кровати, твоя попка и киска широко открыты для меня - что бы он сказал?

— Прекрати, детка! — захныкала Лорен. — Просто... просто прикоснись ко мне, хорошо? Трахни меня!

Задыхающимся голосом она продолжала:

— Я знаю, что я плохая, малыш, будь моим плохим парнем и накажи меня!

И я наказал. Я наказал ее именно так, как планировал, зная, что это будет последний раз, когда я прикасаюсь к ней, последний раз, когда я вижу ее обнаженной.

Я лег между ее раздвинутых ног, целовал и лизал ее киску, пока она не начала тяжело дышать, задыхаться и дергать бедрами. И когда она была в нескольких мгновениях от того, чтобы кончить, я остановился.

Помните, это была женщина, с которой я занимался сексом два десятилетия, я прекрасно знал ее реакцию и ждал до последней минуты.

— Ты ублюдок! — кричала она. — Дай мне кончить. Пожалуйста, детка!

Но я сидел, наблюдая, как она двигает бедрами, словно желая втянуть мой язык обратно в себя, пока она немного не успокоилась. Тогда я сделал это снова. И еще раз. Каждый раз медленнее, нежнее.

К третьему разу Лорен была вся в поту, она стонала и говорила, задыхаясь:

— Пожалуйста, Карл... ПОЖАЛУЙСТА, малыш! Позволь мне кончить, пожалуйста! Ты довел меня до безумия...

Ее бедра двигались, спина выгибалась дугой, когда она напрягалась, надеясь, что мой рот вернется и подарит ей долгожданный оргазм.

Вместо этого я подошел, сел у изголовья кровати и поднес свой член к ее лицу. Он был эрегирован лишь частично, и я тер его о ее щеки, пока она не открыла рот, чтобы жадно принять его в себя. Она застонала, проводя языком по головке.

Я вытащил его на секунду и прошептал:

— Тебе нравится это, детка? Тебе нравится мой член, маленькая шлюшка? Он лучше, чем у Дэйва?

И прежде чем она успела ответить, я снова засунул его ей в рот, заставив ее немного поперхнуться.

Я позволил ей работать на мне, иногда пассивно лежа, а иногда двигая бедрами вперед-назад, чтобы насадить ее глубже. Ей было неудобно, ведь, ее руки были связаны и она не могла меня оттолкнуть, но мне было наплевать.

Время от времени, чтобы подбодрить ее, я тянулся вниз и шлепал ее по уже покрасневшей заднице. А когда мой член стал твердым, как никогда, я вытащил его из ее рта, обошел ее сзади, забрался на кровать и вставил его в ее мокрую пизду.

— Ооо, детка, — задыхалась она.

Я лег на нее сверху, придавив ее к подушкам, наслаждаясь ощущением ее горячей пизды, что могло бы стать последним разом в моей жизни. А затем, не говоря ни слова, я начал трахать ее.

Мне хотелось, чтобы Лорен было что вспомнить, поэтому я двигался медленно и мощно, намереваясь заставить ее кончить несколько раз, прежде чем я кончу. Она стонала, крутила бедрами и ворковала, но я не издал ни звука. Я просто трахал ее до усрачки, не переставая, пока она не кончила, по меньшей мере, три раза, а потом сильно долбил ее, пока сперма не хлынула из меня и я не рухнул на ее спину.

Наступила тишина. Возможно, я немного давил на нее, затрудняя дыхание, но мне было наплевать. Наконец, она сказала голосом маленькой девочки:

— Это было потрясающе, детка. Ты сегодня превзошел самого себя. — Она хихикнула и добавила: — Что на тебя нашло? Или лучше сказать, что на меня нашло?

Ничего не ответив, я встал, лег рядом с ее головой и осторожно поднес свой мокрый член к ее рту. Через минуту она открыла рот и приняла меня, нежно посасывая и очищая мой член, пока он размягчался.

Когда я стал совсем мягким, я вытащил его, встал и, не говоря ни слова, начал одеваться. На ее лице играла мечтательная улыбка - она выглядела полностью довольной собой.

— Это было здорово, Карл, — повторила она. А когда я не ответил, она спросила: — Малыш? Карл? Где ты?

Полностью одетый, я снова сел на кровать рядом с ней.

— Прямо здесь, маленький персик, - сказал я своим собственным голосом и стянул с ее лица маску для сна.

Ее глаза открылись, и она улыбнулась мне, немного ошеломленно, когда они начали фокусироваться.

Затем она вскрикнула:

— Ох! — один короткий звук, мгновенно оборвавшийся.

Я взглянул на нее, и ее лицо приняло испуганное выражение, глаза расширились, а рот сжался в испуганную гримасу.

У меня наготове были всевозможные гневные слова - недели ярости и страданий, которые я готов был выплеснуть на нее - но вместо этого я ничего не сказал, просто наблюдал за ее лицом, пока она переваривала то, что произошло в комнате мотеля за предыдущие два часа.

Лорен сильно побледнела. Она нервно облизнула губы, глядя на мое бесстрастное лицо.

— Дэвид, я...

— О Боже. Дэвид. Я не могу думать о том, что ты...

— Милый. Это не то... я имею в виду, это не то, что...

Она не могла закончить фразу. Возможно, в сложившихся обстоятельствах это неудивительно. Я молча наблюдал за ней, и из уголков ее глаз начали капать слезы. Она лежала там, голая, если не считать тедди, обтянувшего ее грудь, потная, из ее киски капала сперма, руки были связаны над головой, и начала плакать, качая головой, все еще глядя на меня, но качая головой, говоря:

— Нет, нет, это не... ты не можешь, это не...

Я встал и наблюдал за ней, по-прежнему ничего не говоря, пока ее рыдания становились все громче. Затем я достал предоплаченный мобильный телефон и нажал на заранее настроенный номер. Когда голос на другом конце сказал:

— Горячая линия новостей «Очевидцев», — я ответил: — Да, я нахожусь в отеле «Бест Вестерн Кенвуд» на Монтгомери-роуд, и в соседней комнате, номер 128, происходит какой-то внутренний конфликт или секс.

— Да, — продолжил я. — Я не могу сказать, насилуют ли женщину или нет, но там много криков и воплей. Я уже позвонил в 911, но решил позвонить и вам, ребята.

Не дожидаясь ответа, я закончил вызов. Лорен перестала плакать - она повернула голову и посмотрела на меня с выражением ужаса на лице.

— Нет, детка, пожалуйста, не дай им... не дай никому увидеть меня, пожалуйста, детка, мне так жаль, я не хотела причинить тебе боль, пожалуйста, Дэйв...

Глядя ей прямо в глаза, я снова набрал номер телефона.

— 911, что у вас случилось? — спросил голос.

— Да, я в отеле «Бест Вестерн Кенвуд», и какой-то парень трахается, то есть, простите, мужчина занимается сексом с женщиной в номере 128, а дверь широко открыта, то есть всем все видно. Я проходил мимо со своими детьми, и, Боже мой, он привязал ее к кровати и все такое! — Я отключил телефон.

Лорен дико закричала, пытаясь освободиться.

— Пожалуйста, детка, пожалуйста, пожалуйста, не бросай меня здесь, я умоляю тебя, пожалуйста...

Я наклонился и закрыл ей рот рукой, крепко держа ее лицо, чтобы она не могла вырваться. Ее глаза в панике смотрели на меня. Я держал ее так несколько минут, просто глядя на нее. Смотрел на лицо женщины, которую я любил почти всю свою взрослую жизнь.

А потом я отпустил ее и вышел из комнаты, не обращая внимания на ее отчаянные крики и мольбы, раздававшиеся позади меня. Я использовал подушку с дивана, чтобы подпереть дверь, и вышел на парковку, присев на скамейку рядом с улицей.

Примерно, через четыре минуты на стоянку въехал большой фургон «Новости очевидцев». Я подождал, пока двое парней, один из которых был с большой камерой, не направились к открытой двери комнаты 128, а затем перешел улицу, сел в машину и уехал.

СЦЕНА 5

Должна же быть еще одна сцена, не так ли? Было бы здорово закончить все прямо сейчас: Лорен привязана к кровати, съемочная группа направляется в комнату, полиция уже в пути? Но всегда есть последствия, нравятся они вам или нет. Если только кто-то не умер, я думаю. Тогда последствий нет - по крайней мере, для него.

Была суббота в середине сентября, и я ехал обратно к дому - дому, в котором мы с Лорен и Тиной когда-то жили вместе. Только теперь я жил в квартире в центре города, Тина - в общежитии Калифорнийского университета, а дом был выставлен на продажу - Лорен не могла самостоятельно оплатить ипотеку.

После нашего с Лорен небольшого приключения, закончившегося крахом брака, я улетел в Сан-Франциско на каникулы: повидался с братом, проехал через Скалистые горы и отлично провел время с дочерью. Затем я вернулся домой и начал строить новую жизнь - жизнь одинокого парня.

Я попросил адвоката начать бракоразводный процесс и избегал любых контактов с Лорен, кроме сообщения, в котором говорилось, что я даю ей время до 1 ноября, чтобы купить мою половину дома - после этого я собираюсь его продать. Она звонила и писала мне несколько недель, но я не отвечал - мне нечего было ей сказать, и ничего не хотел услышать.

Мой друг следил за тем, как пресса освещает мою маленькую эскападу. О ней написали пару статей в местной газете - без фотографий, увы - и три дня сюжетов на местном канале «Новости очевидцев» в 11:00. Они сняли немного материала, который можно было использовать: камера приближается к открытой двери мотеля, затем частично снимается связанная женщина на кровати. К сожалению, не было видно лица Лорен, и новостной канал не назвал ни одного имени, несомненно, чтобы избежать судебного иска. Ну и ладно.

Но миссис Монтефиоре, как говорится, была в процессе выведения мужа на чистую воду, и она наделала достаточно шума в компании, чтобы Лорен уволили. Среди наших друзей распространилась информация о том, кто была та безымянная леди из той безумной истории с номером в мотеле, и это меня вполне устраивало.

Лорен пришлось устроиться на административную работу в 20 милях от дома, с более низкой зарплатой. Я знал, что она не сможет содержать дом. И, судя по тому, что рассказала мне Тина, она была несчастна и извинялась всю неделю, когда Тина вернулась, а потом снова уехала в колледж. Тина все еще была так зла, что почти не разговаривала с матерью.

Я подъехал к подъездной дорожке, припарковался и вошел в дом. Лорен согласилась подписать бумаги о разводе и доверенность на дом, если я приду поговорить с ней.

Она сидела за кухонным столом за чашкой кофе и смотрела на меня, когда я вошел.

— Привет, Дэвид, — тихо сказала она.

— Лорен.

Она выглядела старше и немного меньше. Она плохо спала и, возможно, не слишком хорошо питалась. Сердце мое не переполнилось сочувствием.

— Хочешь кофе?

— Нет, спасибо. — Я налил себе стакан воды и сел.

Она жестом указала на стойку и сказала:

— Все бумаги здесь. Я их подписала. Сколько времени у меня есть, прежде чем мне нужно будет искать жилье?

— Наверное, не меньше 2-3 месяцев. Даже если он продастся мгновенно, людям обычно нужно пару месяцев, чтобы закрыть сделку. Я дам тебе знать.

Наступило молчание.

— Я знаю, что мы закончили, — внезапно сказала она. — Я долго думала об этом, как ты, наверное, можешь себе представить. Я думала - помимо того, что спрашивала себя, почему я была такой дурой, я имею в виду - думала о том, что бы я чувствовала, если бы ситуация была обратной, если бы у тебя был роман за моей спиной.

— И я не могла даже представить, что приняла бы тебя обратно, ни при каких обстоятельствах. Чувство предательства, шок и унижение, злость на то, что тебе изменяют, лгут и относятся к тебе с таким презрением...

Она посмотрела на меня несчастным, но сухим взглядом.

— Я просто пытаюсь сказать, что «я понимаю», Дэвид. Или, по крайней мере, вроде как понимаю. Я не буду утверждать, что могу знать, каково это для тебя.

— Если бы была хоть какая-то возможность, хоть какой-то способ... не знаю, найти возможность дать мне еще один шанс. .. Я бы сделала все, что угодно, отдала бы тебе всю свою преданность и любовь, чтобы исправить то, что я сделала.

— Но я не думаю, что это возможно. — Ее глаза метнулись вверх, чтобы взглянуть на мое лицо, но все, что она могла там увидеть - это пустой взгляд.

— Так что на самом деле я хотела сказать, что мне очень жаль. Прости, что изменила тебе, прости, что вела себя как шлюха, прости, что не уважала всю ту любовь, преданность и поддержку, которую ты оказал мне с того дня, как мы встретились.

— Уверена, что мои извинения ничего для тебя не значат - но ты их заслуживаешь, и я все равно хотела их тебе дать.

Она смотрела на меня, несомненно, надеясь, что я скажу что-нибудь хоть немного утешительное, но я этого не сделал. Я просто посмотрел на нее - ни кивка, ни «угу». Просто смотрел.

— Тина рассказала тебе, как мы узнали?

Она кивнула, ее лицо было напряжено от боли.

— Я спрашивала ее несколько раз, и она, наконец, рассказала. Я чувствую себя так ужасно из-за этого.

— Если уж на то пошло, Дэвид, речь никогда не шла о том, чтобы унизить тебя или причинить тебе боль. Я знаю, что была идиоткой, думая, что смогу сохранить все в тайне, но именно это я и пыталась сделать. Мы были... по крайней мере, мы думали, что были очень осторожны.

Она начала рассказывать мне о том, как все началось, и я поднял руку.

— Я не хочу это слушать. Мне все равно, как это началось, мне все равно, почему ты это сделала, как долго это продолжалось, и все такое.

— Ты хотела сказать мне, что сожалеешь - хорошо, ты сказала. Что-нибудь еще?

Я знал, что веду себя как бессердечный ублюдок, и было немного удивительно, что мне так легко это удается. Она страдала, а я обнаружил, что ничуть не заинтересован в том, чтобы утешать ее или даже быть с ней порядочным. Совершила преступление - получи срок. Она разрушила мой брак, разнесла мою счастливую жизнь на миллион кусочков.

Пока я ждал, по ее щеке скатилась слеза.

— Нет, Дэвид, думаю, больше ничего не осталось.

Не говоря больше ни слова, я забрал подписанные бумаги, повернулся и вышел из дома.