Дима усмехнулся, уткнувшись в геймпад. Они с Андреем сидели на диване, упоенно гоняя мяч в FIFA уже несколько часов. Счёт на табло шёл к разгромному – Андрей явно лидировал, но Дима не сдавался, старательно уклоняясь от атак.

– Да ты чего, Димон, ну давай! – засмеялся Андрей, быстро обгоняя его очередной атакой. – Это уже не игра, а избиение младенцев.

Дима фыркнул, стараясь не отрываться от экрана.

– Да погоди ты, сейчас отыграюсь... – Но на самом деле, он уже знал, что проиграл. Настроение было расслабленным, они просто балдели.

В этот момент дверь в прихожей громко щёлкнула, и в дом вошла Лариса, его мама. Они оба рефлекторно обернулись. Лариса чуть покачивалась на каблуках, платье слегка приспущено на одно плечо, волосы взъерошены, а на лице – довольная улыбка. Видимо, вечер на корпоративе удался.

– О, тётя Лариса пришла, – с улыбкой произнёс Андрей, откладывая геймпад.

– Привет, мальчики, – сказала она немного туманным, но ласковым голосом, кивая им обоим. – Играете?

– Угу, – ответил Дима, кидая взгляд на мать. – Как корпоратив?

– Ох, всё замечательно. Немного перебрали с шампанским, но... завтра выходной, – она хихикнула и, сделав шаг вперёд, слегка пошатнулась.

Андрей тут же встал, подходя ближе.

– Вам помочь? – вежливо предложил он, держа себя с абсолютной воспитанностью.

– Нет, нет, Андрюша, спасибо. Я дойду сама. Сейчас в душ, и спать. Тяжелый вечер был, – Лариса махнула рукой и, развернувшись, направилась к своей комнате. Андрей проводил её взглядом, вернувшись обратно к дивану, как только она скрылась в коридоре.

– Ничего себе, твоя мамка. Для её возраста – просто огонь, – вдруг сказал Андрей, всё ещё глядя в сторону, куда ушла Лариса. Дима немного напрягся, услышав его тон. Андрей звучал слишком... восторженно.

– Да ладно, что ты, – ответил Дима, пытаясь скрыть неудобство, хотя немного задело. – Обычная. Нормальная.

Но Андрей продолжил с лёгкой усмешкой:

– Да ты посмотри на неё! Фигура – просто супер. Многие девчонки позавидуют. Вот, как надо держать себя в форме.

Дима нахмурился, посмотрев на него чуть недовольно. Он понимал, что Андрей просто так сказал, без каких-то задних мыслей. Дружески. Но всё равно что-то в этом разговоре его смущало. Он посмотрел на друга, но тот казался совершенно спокойным. Это сбивало с толку, поэтому Дима решил не зацикливаться. Может, он просто переоценивает.

– Ладно, забей. Тоже мне эксперт по фигурам, – пробормотал он с полуулыбкой, чтобы разрядить обстановку. Андрей коротко засмеялся, и всё вернулось в прежнее русло.

Через несколько минут они, уставшие после долгой игры, разошлись спать. Андрей расположился на диване, а Дима улёгся на кровать, накрывшись одеялом. Комната погрузилась в тишину, только мягкий свет ночника создавал едва заметное мерцание в углу.

Однако сон не приходил. Дима, лёжа с закрытыми глазами, вдруг почувствовал какое-то напряжение в воздухе. Непонятное беспокойство.

Он не сразу понял, что произошло, когда услышал тихое движение рядом. Приоткрыв один глаз, он увидел, как Андрей медленно поднимается с дивана. Тот двигался как-то слишком аккуратно, стараясь не шуметь. Дима затаил дыхание и посмотрел на него. Его друг встал, затем, оглядываясь, бесшумно двинулся к двери. Словно хотел быть уверенным, что его никто не заметит.

«Что за...?» – пронеслось в голове у Димы. Он напрягся, чувствуя, как в животе холодком разливается что-то похожее на интуицию.

Андрей осторожно вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. На секунду Дима даже подумал, что, возможно, ему всё это кажется. Может, тот просто пошёл в туалет. Но нечто подсказывало, что дело совсем не в этом.

Дима тихо поднялся с кровати и крадучись подошёл к двери. Он выглянул в коридор. Андрей шёл в сторону спальни его матери. «Нет... не может быть...» — пронеслось у него в голове, но почему-то ноги сами несли его следом.

Когда Андрей дошёл до двери Ларисы, он замер, будто на секунду колебался. Дима затаил дыхание, сердце бешено стучало в груди. Он прятался в тени, в глубине коридора, но прекрасно видел, как друг нерешительно тянется к дверной ручке. Несколько долгих секунд. Андрей словно решал что-то важное для себя. Затем всё же медленно, словно ассасин, осторожно, чтобы дверь не заскрипела, приоткрыл её.

Дима, охваченный напряжением, не знал, что делать. В голове мелькали мысли – вмешаться или хотя бы позвать друга, но он... остался на месте. Любопытство, да и что-то более тёмное, не давали ему оторваться от происходящего.

Андрей бесшумно вошёл в комнату, и Дима, стараясь двигаться как можно осторожнее, подошёл ближе, остановившись у самой двери. Щель между дверью и косяком позволяла ему видеть почти всё, что происходило внутри.

Лариса лежала на кровати, лицо повернуто к стене, одна нога чуть свешена с кровати. Платье слегка задралось, обнажая её стройные ноги. Андрей, двигаясь так, будто боялся разбудить её малейшим звуком, подошёл к краю кровати и остановился, словно вновь колебался.

Дима затаил дыхание, глядя, как друг медленно наклоняется к его матери.

Андрей замер у её ног, словно собирался на последний шаг, будто внутренне решал, готов ли он переступить эту невидимую черту. Его взгляд был прикован к её телу, которое лежало так беспомощно и доверчиво в глубоком сне. Лариса дышала ровно, её грудь едва заметно поднималась и опускалась, а платье, которое теперь больше походило на тонкую тряпку, уже почти полностью было сброшено с её тела.

Дима продолжал наблюдать из тёмного коридора. Его сердце колотилось так громко, что он даже опасался, что Андрей может его услышать. Но при этом он не мог оторваться от происходящего. Каждый шаг друга — его осторожные прикосновения, плавные движения — были будто каким-то ритуалом. Это не было похоже на спешку или грубую страсть, скорее на погружение в какой-то неизведанный мир, полный опасного, но манящего запретного.

Андрей медленно наклонился к её ногам и начал целовать внутреннюю сторону её бедра. Каждый поцелуй был едва заметен, но он продвигался всё выше и выше, его губы касались её кожи нежно, почти трепетно, как будто он боялся разрушить этот момент.

Дима не мог поверить своим глазам. Он знал, что должен что-то сделать, но его тело будто замерло. Он оставался на месте, его дыхание сбилось. Слишком реальным казалось происходящее, и в то же время это было как сон, как нечто, чего не должно было быть. Но именно это и привлекало его – чувство запретного, чувство того, что он видит то, что не предназначено для его глаз.

Андрей, уже совсем близко к её самой интимной зоне, остановился на мгновение. Лариса во сне снова едва заметно пошевелилась, и её губы чуть дрогнули, будто она что-то прошептала. Но сон не покидал её, она всё ещё находилась в том состоянии, когда тело откликается на прикосновения, но разум погружён в глубокий покой.

И вот, наконец, Андрей аккуратно развёл её ноги ещё шире, его пальцы слегка касались кружевных стрингов, которые едва прикрывали её интимные места. Дима наблюдал, как друг осторожно отодвигает тонкую ткань, открывая её перед собой. Его движения были настолько плавными и осторожными, что казалось, будто он делает это с предельным уважением и вниманием. Никакой спешки, никакой резкости.

Андрей склонился ещё ниже и его губы коснулись её. Дима невольно зажмурился, но тут же снова открыл глаза. Его разум отказывался осознавать реальность происходящего, но его тело реагировало по-другому. Он стоял в коридоре, всё ещё скрытый тенью, но внутри него происходила буря чувств — смесь возбуждения, недоумения и страха.

Андрей продолжал нежно ласкать её губами, его поцелуи были медленными, обдуманными. Лариса снова застонала, чуть громче, чем прежде, её ноги чуть дрогнули, но она не проснулась. Дима, не отрываясь, смотрел, как друг полностью погружается в этот процесс, словно забыв обо всём остальном.

Дима стоял неподвижно, всё ещё прячась за дверью, и не мог поверить своим глазам. Андрей, склонившись над его матерью, уже не колебался. Его лицо было так близко к её интимным местам, что Дима едва сдерживал дыхание, глядя на происходящее. Он видел, как его друг начал с нежностью и уверенностью ласкать её языком, продвигаясь всё глубже.

Лариса ответила тихим, едва различимым стоном. Её тело откликалось, но глаза оставались закрытыми, лицо было расслабленным. Она всё ещё не просыпалась, и это казалось каким-то чудом. Дима зажмурился на мгновение, пытаясь переварить происходящее. В его голове билась одна мысль: "Как она может спать?"

Стоны мамы становились чуть громче, но они были мягкими, приглушёнными, словно она находилась в полудрёме. Её тело не сопротивлялось, наоборот, оно тянулось навстречу прикосновениям Андрея, откликаясь на его ласки. Её ноги чуть развелись шире, а дыхание стало глубже, будто она наслаждалась, даже не осознавая этого.

"Но почему она не просыпается?!" — эта мысль, неотступная и мучительная, всё сильнее беспокоила Диму. Может, она настолько устала, что просто не способна проснуться? Или шампанское, выпитое на корпоративе, настолько расслабило её, что она погрузилась в слишком глубокий сон?

Каждый тихий стон, который он слышал из её уст, пробирал его до мурашек. Это было так неправильно, настолько запретно, но Дима не мог оторвать взгляд.

Андрей неожиданно остановился. Он резко выпрямился, словно что-то его осенило, и замер, глядя на Ларису, которая всё так же лежала перед ним. Дима, почти забыв дышать, наблюдал за каждым его движением. Андрей, казалось, вновь начал обдумывать что-то важное, будто стоял на грани решения, которое изменит всё.

Дима почувствовал, как его собственное тело напряглось, когда Андрей вдруг начал стягивать с себя майку. Его движения были быстрыми, и вскоре та оказалась на полу рядом с кроватью. Следом он, без малейшего сомнения, потянулся к поясу своих шортов. Дима застыл в шоке, его сердце забилось ещё сильнее, когда Андрей одним движением снял с себя и шорты, и трусы.

"Вот это да..." — мелькнула у него в голове мысль, и Дима машинально сглотнул, не отрывая взгляда от того, что сейчас раскрылось перед его глазами. Он даже не ожидал, что увиденное так сильно его поразит. Член Андрея был массивным, длиной не меньше 17 или 18 сантиметров, а его толщина вызвала у Димы внутренний шок. Он всегда знал, что друг был в форме, но такого... он точно не ожидал.

"Черт возьми, что он собирается делать? Неужели он действительно сделает это?" — паника вновь начала нарастать внутри него, но тело продолжало отказываться слушаться. Он чувствовал, как внутри него разворачивается борьба. Ему следовало давно вмешаться, остановить это, но сейчас, наблюдая за происходящим, Дима вдруг поймал себя на мысли, что не может оторваться от происходящего. Что-то удерживало его на месте. Было ли это из-за страха, или... ему действительно хотелось увидеть, чем всё это закончится?

Он смотрел на друга, стоящего над его матерью, всё ещё не веря в реальность происходящего. Лариса продолжала лежать безмятежно, её сон казался настолько глубоким, что ни одно движение Андрея не смогло её разбудить. В комнате была гнетущая тишина, нарушаемая лишь её ровным дыханием и едва слышными стонами.

"Почему я ничего не делаю? Почему не кричу, не прогоняю его? Или... может, мне нравится это смотреть? Нравится знать, что вижу то, что никто другой не должен был увидеть?" — мысли метались в голове Димы с бешеной скоростью. Той ночи ему точно не забыть, это было слишком нереально, слишком интенсивно.

Андрей ещё раз взглянул на Ларису, и Дима увидел в его глазах решимость. "Господи, вот это ночь..."

Андрей продолжал стоять над Ларисой, его движения всё ещё были медленными и нерешительными. Он мастурбировал, наблюдая за её обнажённым телом, словно его разум всё ещё колебался, решая, сделать ли последний шаг. Дима, всё ещё прячась в дверном проёме, смотрел на это в каком-то странном оцепенении. Его друг словно находился на грани, полностью погружённый в происходящее, но одновременно с этим будто ещё обдумывал последствия.

Прошло несколько минут, и Андрей, наконец, сделал следующее движение. Он медленно потянулся к платью Ларисы и, с той же осторожностью, что и раньше, начал стягивать его с её тела, оставив только бельё. Лифчик упал на пол рядом с кроватью, а её грудь полностью освободилась. Теперь она лежала перед ним в одном тонком белье — чулках и стрингах, которые казались последними островками интимности на её почти полностью оголённом теле.

Дима не мог не заметить, как красивые были эти чулки. Чёрные, обтягивающие её стройные ноги, они подчёркивали каждую линию, делая её фигуру ещё более притягательной. Он смотрел на её ноги, такие длинные, гладкие и безупречные, и на мгновение совершенно забыл о том, что происходит. В его голове пронеслись мысли, от которых он тут же попытался избавиться. "Чёрт, о чём я думаю? Это же моя мама!"

Он знал, что не должен позволять себе такие мысли, но, несмотря на это, они всё равно прокрадывались. "Какие красивые ноги... а эти чулки..." — его разум цеплялся за эти детали, которые не давали ему возможности трезво оценить ситуацию. Он пытался прогнать их, заставить себя перестать думать об этом, но чем сильнее он боролся, тем отчётливее понимал, что это не просто случайный взгляд. Это было что-то большее.

"Что со мной происходит?" — подумал Дима, чувствуя, как внутри него поднимается смесь странного возбуждения и внутреннего конфликта. Он не знал, как реагировать на это. Ему не следовало здесь находиться, не следовало смотреть на это, но он не мог оторваться.

Дима замер в коридоре, наблюдая, как Андрей достал телефон из шорт и включил камеру. Это движение застало его врасплох. До этого момента всё казалось странным, неправильным, но происходило будто в каком-то далёком, отстранённом мире. Но когда он увидел, как его друг начал фотографировать обнажённую Ларису, что-то в Диме защемило особенно остро. "Вот же сука..." — промелькнуло в его голове с резкой злостью.

Андрей сделал несколько снимков — сначала груди, потом между её ног, а затем полностью её тело, обнажённое и почти беззащитное в этих красивых чулках и тонких стрингах. Дима хотел что-то сказать, но внутри него бушевал конфликт. Он злился, чувствовал себя преданным, но всё равно стоял на месте, не шевелясь. Он словно был закован в цепи собственного паралича, неспособен что-то предпринять.

"Как он мог? Это же моя мать..." — мысли в голове Димы метались хаотично. Ему хотелось вбежать в комнату, вырвать телефон из рук Андрея и прекратить этот кошмар, но его тело отказывалось двигаться. Всё происходящее казалось каким-то туманным, нереальным. Он просто не верил, что его друг способен на такое.

Но самое ужасное началось потом. Андрей приблизился к лицу Ларисы, и Дима с ужасом увидел, как он поставил телефон на запись. Его член, всё ещё возбуждённый, теперь был рядом с её губами. Он прислонил его к её лицу, едва касаясь её губ, и сделал ещё один снимок. Дима ощутил, как по телу пробежала волна холода. "Господи, он действительно это делает..."

В этот момент мысли Димы стали ещё более запутанными. Он чувствовал ненависть к тому, что видел, злость на Андрея за то, что он решился на такое. "Он перешёл черту... Это уже не игра..." — мелькнуло у него в голове. Но в то же время внутри него был и другой голос. Голос, который шёпотом повторял: "Ты всё ещё не остановил его... Почему? Тебе это интересно, да? Ты хочешь увидеть, что будет дальше..."

Этот внутренний конфликт разрывал его изнутри.

Андрей продолжал снимать видео, его телефон был направлен прямо на лицо Ларисы, а его движения становились всё более уверенными. Дима, затаив дыхание, смотрел, как друг медленно, но настойчиво двигал членом возле её губ, постепенно настаивая на том, чтобы его член проник в её рот. Лариса оставалась погружённой в сон, её лицо было расслабленным, дыхание спокойным. Она не давала никаких признаков того, что проснётся, даже когда её губы начали приоткрываться.

И вот, в какой-то момент, рот Ларисы действительно открылся достаточно, чтобы Андрей, воспользовавшись этим, медленно ввёл член ей в рот. Дима наблюдал, как его друг на секунду замер, поднял голову и закрыл глаза, как будто в этот момент достиг какой-то кульминации собственного удовольствия. Его рот приоткрылся, и выражение лица Андрея сменилось на чистое наслаждение. Он, казалось, забыл обо всём вокруг, полностью погружённый в свои ощущения.

"Почему мама до сих пор не просыпается?" — эта мысль не отпускала Диму. Он видел, как её губы сомкнулись вокруг члена Андрея, но она всё ещё не давала никаких признаков осознания происходящего. "Сколько же она выпила на этом корпоративе? Как можно так глубоко заснуть?" — Дима чувствовал, как внутри него снова поднимается странная смесь эмоций: злость, отвращение, шок, но и что-то тёмное, не дающее ему оторваться от происходящего.

Его разум не мог найти ответа. Он стоял в дверном проёме, наблюдая за этим запретным действием, и каждый раз, когда он хотел вмешаться, его тело будто парализовало.

Дима стоял неподвижно, чувствуя, как в его голове борются противоречивые эмоции. Он не мог поверить, что всё это происходит на его глазах, но также понимал, что если он не остановил Андрея в самом начале, то уже было слишком поздно. Взгляд снова упал на телефон Андрея, который продолжал снимать видео, фиксируя каждое мгновение. Это осознание подействовало на Диму словно щелчок – он понял, что не может позволить Андрею просто так уйти с этим.

"Если кто-нибудь узнает об этом..." – Дима начал думать. Он ощущал, что должен иметь рычаг против друга, компромат. И, возможно, что-то даже более личное – возможность потом пересмотреть всё это в одиночестве. Хотя эта мысль ему казалась постыдной, она завораживала.

Дрожащими руками он медленно вытащил свой телефон из кармана. Хорошо, что комната была достаточно большой, а освещение приглушённым. Коридор, погружённый в темноту, скрывал его полностью, и Андрей даже не подозревал, что за ним наблюдают. Дима включил камеру, направив её через приоткрытую дверь на происходящее в комнате.

Андрей теперь двигался более активно. Он уже не просто вводил член в рот Ларисы, а начал медленно, но уверенно двигаться взад-вперёд, наслаждаясь каждым мгновением. Его лицо время от времени искажалось от удовольствия, но при этом он всё ещё действовал осторожно, чтобы не разбудить её. Лариса продолжала спать, её губы покорно обхватывали член Андрея, но она оставалась неподвижной, словно её тело просто не реагировало на происходящее.

Дима, держа телефон, снимал происходящее в тишине, чувствуя, как его сердце бешено колотится в груди. "Что я делаю?" – эта мысль вспыхивала в его голове, но тут же исчезала, уступая место любопытству и чему-то ещё более тёмному.

Дима стоял в темноте, держа телефон в руках, и вдруг с ужасом осознал, что его собственное тело начало откликаться на то, что он видел. Член напрягся, пульсируя в его шортах, и это вызвало мгновенную волну отвращения к самому себе. "Чёрт... о чём я думаю? Как такое вообще возможно?" – пытался он отогнать эти мысли, но они будто прилипли к его сознанию. Он глубоко вздохнул, заставляя себя сосредоточиться на том, зачем он здесь. "Я просто снимаю компромат на Андрея. Это для моей безопасности. Я должен это сделать." Эти слова казались ему оправданием, но внутри что-то неумолимо нашёптывало другое: "А может, ты хочешь это видеть. Может, ты хочешь пересматривать это снова и снова."

Тем не менее, Дима продолжал снимать. Его пальцы крепко держали телефон, глаза не отрывались от происходящего. Андрей, казалось, уже не так беспокоился о том, что Лариса может проснуться. Он действовал всё увереннее, хоть и сохранял какую-то внешнюю осторожность. Движения его стали чуть более резкими, но всё ещё плавными и замедленными, как будто он пытался продлить этот момент как можно дольше.

Андрей вытащил член из её рта, и Дима с удивлением наблюдал, как тот аккуратно положил его прямо на лицо Ларисы. Его яйца расположились около её губ, почти касаясь их. Андрей, не стесняясь, направил камеру телефона на этот вид, снимая и при этом улыбаясь, как будто это была какая-то извращённая игра, которая доставляла ему невероятное удовольствие. Дима видел, как друг наслаждается моментом, его лицо светилось какой-то странной радостью, как будто он достиг своей цели.

"Мама сама виновата, " – Дима вдруг начал искать оправдания в своей голове. "Если бы она не выпила столько на корпоративе, ничего бы этого не было." Он пытался перенести вину на Ларису, как будто это могло сделать происходящее менее отвратительным. "Она сама не уследила за собой..."

Но при этом, он не мог не замечать, что эти мысли не вытесняли то тёмное любопытство, которое разгоралось внутри него с каждой минутой наблюдения.

Андрей, похоже, был полностью поглощён происходящим. Он поставил телефон на тумбочку рядом с кроватью и начал настраивать ракурс, чтобы захватить всю сцену. Дима с удивлением и странным чувством восхищения наблюдал за тем, как его друг методично, без спешки, продумывает каждый шаг. "Смышленый засранец, " – мелькнуло у него в голове. Он понимал, что Андрей не просто делает это ради удовольствия — он хотел запечатлеть момент, контролировать всё, чтобы было идеально. Телефон теперь стоял так, чтобы видно было и его, и Ларису, словно Андрей снимал целую сцену, продуманную до мелочей.

Дима почувствовал, как в груди вновь сжалось чувство тревоги и непонимания. "Неужели он действительно сделает это?" Мысли метались, но тело, как и раньше, не двигалось, не пытаясь вмешаться. Он стоял в темноте, глядя, как его друг продолжает, не обращая внимания на моральные границы, которые давно уже были размыты.

Андрей перевернул Ларису на живот, её тело послушно поддалось, даже не отреагировав. Она по-прежнему спала, погружённая в глубокий, непроницаемый сон. Он поднял её бёдра, оставив её попу высоко, и начал нежно целовать её ягодицы, скользя губами по её коже. Дима наблюдал за этим со странным чувством, которое всё сильнее смешивало в нём ужас и признание, что то, что он видел, выглядело, без сомнения, красиво.

"Чёрт, но признай... это действительно красиво, " – мелькнуло у него в голове, и он, сам того не желая, не мог оторвать взгляд. Лариса, в этом положении, в чулках, с приподнятыми бёдрами, выглядела так, что невозможно было не заметить её привлекательность. Андрей, с его спокойными движениями, выглядел почти как художник, создающий своё произведение искусства.

Андрей медленно и уверенно поставил Ларису так, чтобы её ноги касались пола, а попа была на краю кровати, идеально выставленная под нужным углом. Её тело, неподвижное и расслабленное, лежало в таком положении, что казалось, будто она полностью подчинена происходящему, даже не осознавая этого. Андрей, уже совершенно не сдерживаясь, начал шлёпать своим членом по её ягодицам, как будто проверяя реакцию, наслаждаясь моментом. Лариса всё ещё не просыпалась, её сон казался неразрушимым.

Дима смотрел на это, и его внутреннее сопротивление постепенно угасало. Он видел, как друг наслаждается своим моментом триумфа. Андрей радовался, словно ребёнок, которому позволили делать всё, что он хочет, и не было никаких последствий. В какой-то момент он даже взглянул на камеру, которую поставил на тумбочку, и, улыбнувшись, принял позу чемпиона — обе руки согнуты, демонстрируя бицепсы, словно он одержал победу в каком-то соревновании.

Этот жест почему-то вызвал у Димы улыбку. Он неожиданно поймал себя на том, что уже давно не думает о том, насколько это неправильно. Его сознание постепенно переставало бороться с тем, что происходило перед ним. Всё это — ситуация, развивающаяся перед его глазами, — стало для него неким странным зрелищем, которое не отпускало, а наоборот, увлекало всё глубже.

"Чёрт, это даже весело, " — подумал он, впервые открыто признавая это чувство. Ему нравилось наблюдать за тем, как его друг не просто перешагивает границы, а делает это с абсолютной уверенностью и наслаждением.

Андрей, уже не скрывая своего возбуждения, медленно стянул стринги с Ларисы, обнажая её полностью. Дима не мог отвести взгляд, чувствуя, как напряжение внутри него снова поднимается. Он понимал, что вот-вот произойдёт нечто, после чего не будет возврата, но тело, как и прежде, отказывалось действовать. Всё, что оставалось, — это смотреть.

Андрей осторожно начал вводить член в Ларису, и Дима заметил, как его друг замер, прикусив нижнюю губу, явно наслаждаясь моментом. Это было какое-то особенное удовольствие для него, видно было, как он задержался, ощущая, как её тело принимает его. Он вставил только на треть, медленно двигаясь, будто специально продлевал это мгновение. Его лицо было напряжённым, наполненным сосредоточением, а глаза прикрыты от удовольствия, которое накрывало его.

С каждым движением Андрей заходил всё глубже, двигаясь аккуратно и постепенно, не торопясь. Он явно старался не сделать резких движений, чтобы не разбудить Ларису, но при этом каждый раз всё больше погружался в неё.

Андрей, погрузившись в процесс, начал ускорять движения. Его руки крепко сжали бёдра Ларисы, пальцы вцепились в её кожу, и он явно начинал терять контроль над собой. Его движения становились всё более уверенными, ритмичными, и с каждым разом он проникал всё глубже, заполняя её полностью. Дима, всё ещё скрытый в тени, наблюдал за этим безмолвно, чувствуя, как ситуация всё больше выходит из-под контроля.

Андрей уже не старался быть осторожным. Он явно входил во вкус, двигаясь всё быстрее, его дыхание становилось тяжелее, а лицо было сосредоточено на одном – удовольствии, которое он получал от происходящего. Каждое движение было более резким, его руки крепче держали Ларису за бёдра, и казалось, что он полностью отдался этому моменту.

Дима, продолжая снимать, уже не думал о том, как это неправильно. Всё происходящее перед ним, казалось, стирало все моральные границы.

Дима стоял в коридоре, погружённый в свои мысли, когда вдруг до его ушей донёсся тихий, но явственный звук — хлюпанье. Он замер, осознавая, что это было не просто случайное движение. "Неужели её тело... реагирует?" — пронеслось у него в голове, и эта мысль вызвала у него странное чувство тревоги и одновременно возбуждения. Лариса всё ещё спала, но её тело, похоже, не оставалось равнодушным к тому, что с ним происходило.

Звуки становились громче, и теперь к ним добавились резкие шлепки, когда тела Андрея и Ларисы сталкивались с каждым его толчком. Дима не мог поверить, что это происходит прямо у него на глазах, но вместо того, чтобы чувствовать отвращение или желание остановить друга, он поймал себя на том, что с интересом продолжал наблюдать. "Интересно, если бы я не пошёл за ним... услышал бы я всё это из своей комнаты?" — эта мысль проскользнула в его сознании, но сразу исчезла. Уже не важно было, как и что могло бы произойти.

Важным теперь казалось только то, что Андрей делал это. Он взял свой шанс, и Дима был свидетелем этого момента. Андрей, полный уверенности, всё больше ускорялся, его движения становились резкими и уверенными, и казалось, что ничто не может его остановить.

Дима замер, когда услышал тихое бормотание, доносящееся от Ларисы. Она начала что-то непонятное произносить, словно пыталась осознать, что происходит вокруг. "Неужели она просыпается?" — промелькнуло в голове у Димы, и его сердце забилось ещё быстрее. Он увидел, как её глаза чуть приоткрылись, но взгляд был затуманенным, как будто она находилась где-то между сном и реальностью, не до конца понимая, что происходит.

Андрей тоже это заметил, но его лицо не выдало никакой тревоги или сожаления. Он не замедлился, не остановился, и казалось, что ему уже всё равно, заметит ли она его или нет. Его движения оставались уверенными, он продолжал толчки, проникая всё глубже, не заботясь о том, что Лариса уже начала приходить в себя. Возможно, он думал, что она ещё слишком пьяна, чтобы по-настоящему осознать ситуацию. Или же ему просто стало безразлично.

Дима наблюдал, как его мать медленно открыла глаза. Её лицо всё ещё оставалось безмятежным, словно она находилась в состоянии глубокого опьянения, в котором не может ни сопротивляться, ни реагировать. "Почему она ничего не делает?" — думал Дима, пытаясь понять, что происходит в её голове. Она лежала, молчала, не сопротивлялась, будто её тело отказалось от любой попытки вмешательства.

Андрей, видя, что Лариса приходит в себя, наклонился к ней и начал целовать её спину, проводя губами по коже, словно пытаясь убедить её остаться в том же состоянии пассивности.

Андрей, движимый всё большей уверенностью, развернул Ларису на спину, аккуратно поднял её ноги и закинул их себе на плечи. Её тело, казалось, подчинилось его движениям, а затуманенный взгляд оставался устремлён в пустоту, не до конца понимая, что происходит. Он снова начал двигаться, входя в неё с тем же ритмом, который теперь становился всё более интенсивным. Шлепки их тел, как и ранее, звучали всё громче, заполняя комнату, и теперь они казались почти ритмичными, как эхо его уверенных толчков.

Дима продолжал наблюдать из коридора, напряжённо следя за каждым движением Андрея и реакцией Ларисы. Его сердце продолжало бешено стучать, а внутренний конфликт сменялся странным чувством отрешённости. Он услышал, как Лариса снова начала что-то бормотать, её голос был тихим, приглушённым, словно она всё ещё не могла выбраться из глубин сна или опьянения.

"Что ты делаешь? Ммм... ооо... зачем..." — услышал Дима из её уст. Эти слова звучали так, будто она находилась где-то между реальностью и иллюзией, не до конца понимая, что с ней происходит. Её глаза слегка приоткрылись, но взгляд оставался туманным, наполненным смесью замешательства и, возможно, остатков пьяного забытья.

Лариса не сопротивлялась, и это продолжало сбивать Диму с толку. Она осознавала, что что-то происходит, но её тело, казалось, просто не способно отреагировать.

Андрей, будто интуитивно чувствуя, что Лариса начинает приходить в себя, склонился над ней и начал нежно целовать её шею. Его губы медленно касались её кожи, и это, казалось, пробуждало в ней новые ощущения. Дима, продолжая наблюдать, отметил про себя, насколько хитро действовал друг. "Он знает слабые места женщин, " — мелькнула у него мысль. Андрей не просто двигался механически, он словно понимал, как полностью захватить контроль над ситуацией, играя на каждом ощущении.

Каждый толчок сопровождался громким шлепком, и теперь это звучало почти оглушительно. Звуки усиливали напряжение в комнате, заставляя сердце Димы стучать ещё сильнее. Лариса, лежащая на кровати, явно уже не могла игнорировать происходящее. Её тело больше не было неподвижным, и бормотание, которое она издавала ранее, стало более осмысленным. Она стонала, и с каждым движением Андрея её дыхание становилось прерывистым. Волна возбуждения, похоже, начинала захватывать её, вытесняя остатки здравого смысла.

"Вот это шлепки, " — подумал Дима, не в силах оторваться от зрелища. Он видел, как Андрей всё увереннее овладевает ситуацией, а Лариса больше не сопротивляется. Кажется, что теперь её разум, всё ещё затуманенный алкоголем, погружался в другое состояние — состояние, в котором она уже не могла думать о том, что происходит, а лишь чувствовала.

В какой-то момент, когда Андрей, погрузившись в своё дело, начал целовать Ларису, Дима заметил нечто новое в её взгляде. Её глаза, которые до этого были затуманены, наконец начали проясняться. Лариса будто начала осознавать, что с ней происходит. Её дыхание стало сбивчивым, и, как только Андрей наклонился к её шее для нового поцелуя, Дима отчётливо услышал её слабый, но полный удивления и недоверия голос.

"Андрей... не может быть... что происходит..." — прошептала она, словно пытаясь понять, как такое вообще могло случиться. В её словах была смесь шока и растерянности, как будто реальность вдруг ударила её с новой силой. Она начала понимать, что это не сон, и, вероятно, пыталась соединить в своей голове обрывки воспоминаний о том, как она вернулась домой, пьяная, и что произошло после.

Дима застыл на месте, сердце пропустило удар. Он чувствовал, что вот-вот ситуация может кардинально измениться. "Она начинает понимать..." — мелькнуло у него в голове. Но Лариса, несмотря на свои слова, не сопротивлялась. Её тело оставалось под контролем Андрея, и она всё ещё была под воздействием смешанных эмоций — шока, замешательства и, возможно, той странной волны возбуждения, которая теперь захватила её разум.

Лариса наконец начала осознавать, что происходит, и её голос, хоть и слабый, прозвучал с отчётливым замешательством и паникой: "Андрей... что ты делаешь... прекрати..." Её слова прозвучали как попытка вернуть контроль над ситуацией, но они не были сказаны с должной уверенностью. Её тело всё ещё не подчинялось ей полностью, и это было слышно в тоне её голоса — нерешительность, смешанная с остатками пьяного состояния и пробуждающегося возбуждения.

Однако Андрей, услышав её слова, не только не остановился, а, казалось, наоборот, усилил свои действия. Он начал двигаться ещё активнее, и в тот же момент его рука скользнула вниз, начав быстро и уверенно стимулировать Ларису в точке G. Это было неожиданно интенсивно, как будто он знал, как именно действовать, чтобы захватить её внимание полностью, чтобы она не могла сопротивляться.

Лариса внезапно застонала, и этот стон был уже совершенно другим — громким, наполненным эмоцией, которую она, возможно, сама не до конца осознавала. Её тело резко откликнулось на новую волну ощущений, и Дима увидел, как она начала буквально терять контроль над собой. Её стон повторился, становясь всё более прерывистым, а дыхание — неровным. Казалось, что в этот момент её разум был разорван между осознанием происходящего и тем, как её тело откликалось на действия Андрея.

Дима стоял в коридоре, как заворожённый, глядя на всё это. Ему было не по себе от того, что он видел, но он не мог оторваться.

Лариса внезапно задергалась, её тело охватило напряжение, которое казалось почти неконтролируемым. Каждый мускул дрожал, и Дима понял, что она приближается к кульминации. Её стоны стали громче, прерывистее, и с каждым движением Андрея её тело ещё больше отдавалось этим ощущениям. Она уже не могла сопротивляться, даже если бы хотела.

Андрей, видимо, тоже почувствовал, что она вот-вот кончит. В этот момент он резко наклонился к её лицу и закрыл ей рот рукой, приглушая её стоны. Её тело продолжало дёргаться, и теперь всё казалось таким интенсивным, будто происходящее вышло за пределы любой реальности. Андрей не остановился ни на секунду — его движения оставались быстрыми и уверенными, он продолжал стимулировать её, усиливая это ощущение.

Дима, стоя в коридоре, не мог поверить своим глазам. Всё происходящее казалось ему настолько мощным и захватывающим, что в какой-то момент он даже перестал бороться с внутренними сомнениями. "Чёрт, как же это круто смотрится, " — мелькнуло у него в голове. Это было похоже на сцену из какого-то запрещённого фильма, где границы морали уже давно стерлись.

Андрей, уже полностью поглощённый происходящим, не собирался останавливаться. Его движения становились всё быстрее, интенсивнее, и Дима, наблюдая из тени, видел, как его друг всё больше теряет контроль. Теперь было очевидно, что Андрей сам приближается к своей кульминации. Его дыхание стало сбивчивым, а толчки — всё более резкими и мощными.

Лариса всё ещё извивалась под ним, её тело дрожало после оргазма, но она оставалась в замешательстве и растерянности. Андрей, не обращая внимания на её состояние, продолжал. Казалось, что он хочет довести до конца, используя каждый момент.

И вот, когда он наконец подошёл к своему пределу, он резко вытащил член, быстрым движением отстранившись от её тела. В следующее мгновение его оргазм был настолько сильным, что сперма обильно выплеснулась, попадая прямо на живот Ларисы. Но напор был настолько мощным, что капли спермы долетели и до её груди, и даже на лицо. Белые пятна контрастировали с её кожей, пока она лежала перед ним, дыша глубоко, всё ещё не до конца понимая, что происходит.

Андрей медленно отошёл от Ларисы, его дыхание было всё ещё тяжёлым, но движения стали спокойнее, будто он начал возвращаться к реальности после всего произошедшего. Он подошёл к тумбочке, где оставил телефон, и на мгновение застыл перед ним. Дима, наблюдая за другом из коридора, видел, как тот проверяет видео, видимо, чтобы убедиться, что всё записалось. Андрей что-то быстро нажал на экране — вероятно, сохранил файл.

Затем, словно ничего не произошло, Андрей вернулся к Ларисе. Её тело всё ещё лежало на кровати, расслабленное, под одеялом возбуждения и усталости. Он аккуратно поднял с пола её стринги и натянул их обратно на её тело, пытаясь вернуть хоть какую-то иллюзию порядка. Её лицо, испачканное его спермой, выглядело спокойным, будто она всё ещё не до конца пришла в себя.

Андрей затем осторожно взял Ларису на руки, как будто хотел проявить заботу, и уложил её обратно на подушку. Он аккуратно накрыл её одеялом, чтобы она выглядела так, словно просто спит.

Из темноты коридора Дима собирался наконец уйти, чтобы не быть замеченным, но его остановили слова Ларисы. "Андрей, как ты мог?" — её голос звучал хрипло и сломлено, как будто реальность происходящего наконец-то пробилась сквозь пелену алкоголя и шока. Её глаза, полные недоумения и боли, были прикованы к Андрею, который только что уложил её под одеяло.

Дима замер, чувствуя, как напряжение в воздухе нарастает. Он увидел, как Андрей спокойно сел рядом с ней на кровать, совершенно не выказывая ни малейших признаков стыда или сожаления. В его руке по-прежнему был телефон, и он показал ей что-то на экране. Дима понял — это были её фотографии, те самые снимки, которые Андрей сделал раньше.

"Тётя Ларис... вы были хорошей девочкой, " — сказал Андрей с улыбкой, которая казалась настолько уверенной, что это пугало. "Извините меня, я не смог устоять..." Его тон был странно мягким, как будто он пытался успокоить её, но на самом деле он продолжал манипулировать ситуацией. "Не делайте из этого трагедию. Если Дима узнает... эти фотки..." — он сделал паузу, давая ей время осознать смысл его слов. "Ну, вы поняли..."

Дима почувствовал, как его сердце застучало быстрее. Он не мог поверить в то, что слышит. Андрей не просто воспользовался ситуацией, он теперь открыто шантажировал Ларису, держа её под контролем.

"Не переживайте, мы ещё вернёмся к этому вопросу... но не сейчас, " — добавил Андрей, снова глядя на телефон, как будто оставлял Ларисе выбор, которого на самом деле не было.

Это просто секс... и он был шикарный, " — сказал Андрей, глядя на Ларису с самодовольной улыбкой. Его голос звучал тихо, но уверенно, как будто то, что произошло, было чем-то обыденным и совершенно незначительным. "Обязательно повторим."

Эти слова разлетелись эхом в голове Димы. Он не мог поверить своим ушам. Андрей, который был его другом, сейчас говорил это его матери, словно это было что-то абсолютно нормальное, почти привычное. У Димы внутри всё переворачивалось от услышанного, но он не двигался, не вмешивался. Что-то мешало ему сделать хоть что-то.

Когда Андрей наконец встал с кровати, Дима понял, что это его единственный шанс незаметно уйти. Сердце бешено колотилось, и он, стараясь не выдать ни звука, быстрым шагом вернулся в свою комнату, пытаясь контролировать дыхание. Он едва успел улечься на кровать, как услышал, как дверь тихо скрипнула — Андрей вернулся.

Дима, лежа на кровати, притворился, что спит, затаив дыхание. Он чувствовал, как напряжение в воздухе нарастало с каждой секундой. Андрей медленно подошёл к своей постели, и Дима отчётливо ощущал на себе его взгляд. Он знал, что друг проверяет, не бодрствует ли он, и старался сохранять полную неподвижность.

Наконец, спустя несколько мучительных секунд, он услышал, как Андрей лег на диван и выдохнул, будто выполнил какую-то важную миссию.

Дима проснулся, едва сдерживая себя от лавины мыслей, которые вихрем кружились у него в голове. Он почти не спал ночью, продолжая прокручивать в уме то, что произошло. На утро он ожидал увидеть скандал, напряжённые взгляды или хотя бы неловкость, но вместо этого всё было до странности обычным... даже чересчур.

Лариса, облачённая в лёгкий халат, вышла на кухню, улыбаясь, словно ничего не случилось. Она выглядела расслабленной, почти довольной, и, как ни в чём не бывало, спросила:

— Мальчики, будете завтракать?

Дима был ошеломлён. Он не мог понять, как это возможно, что мама, пережившая такой вечер, может вести себя так, будто ничего не произошло. Андрей, потягиваясь и весело улыбаясь, с таким же лёгким тоном ответил:

— Конечно! Голодный как волк.

Он бросил на Ларису улыбку, полную скрытого смысла, а она ответила ему такой же, как будто между ними был не просто вчерашний вечер, а что-то большее, что теперь связывало их.

Дима, сидя за столом, пытался осознать происходящее. "Что? Это? Было?" — билась у него в голове мысль, как оглушающий сигнал тревоги. Он посмотрел на маму, её лицо, её глаза — никаких признаков страха или стыда. Она казалась абсолютно спокойной, даже немного весёлой, как будто этот день ничем не отличался от всех остальных.

"Мама, ты в своём уме?" — продолжал думать Дима, не веря своим глазам. "Ты помнишь хоть что-то? Или ты настолько напугана, что делаешь вид, будто ничего не произошло? Или... чёрт, может, тебе это понравилось?"

Этот последний вопрос разрывал его изнутри, вызывая ещё больше путаницы в голове. Он не мог понять, как реагировать на их поведение. Всё, что произошло ночью, всё, что он видел — теперь это было тайной, о которой, как казалось, знали только они трое.

Дима сидел за столом, сдерживая нарастающий гнев и внутренний конфликт. "Идите к черту! Это не могло мне присниться! У меня есть видео этой ночи, " — пронеслось у него в голове, пока он механически двигал вилкой по тарелке. Они начали завтракать, и всё происходящее казалось сюрреалистичным. Лариса почему-то села ближе к Андрею. Сначала это не бросалось в глаза, но Дима, зная теперь слишком много, отчётливо видел разницу. "Да, она явно села ближе к нему, " — отметил он про себя, чувствуя, как всё внутри закипает.

И тут Андрей, с улыбкой на лице, вдруг спросил:

— Как вам спалось, тётя Ларис?

Дима чуть не задохнулся от возмущения. "Боже, он издевается ещё!" — мысль билась в голове. Он посмотрел на маму, ожидая, как она отреагирует. Но её лицо оставалось на удивление спокойным, лишь лёгкая неуверенность проскользнула в её улыбке.

— Хорошо, Андрюш, спасибо, — ответила Лариса с лёгкой натянутой улыбкой.

Андрей, не теряя своего уверенного тона, продолжил:

— Выспались хоть? А то вчера такой усталой с корпоратива пришли.

Лариса слегка замешкалась, но быстро взяла себя в руки:

— Эм... да... что-то выключилась вчера моментально... спала как убитая, — она нервно усмехнулась, будто её собственные слова напомнили о чём-то неприятном.

Андрей, не сводя с неё глаз и продолжая свою извращённую игру, добавил с хитрой улыбкой:

— Ну... надеюсь, вам снились приятные сны...

Дима, глядя на этот обмен фразами, почувствовал, как внутри него что-то сломалось. "Ах, ты сученыш, " — думал он, с трудом сдерживая себя, чтобы не выдать свои чувства.

"Не помню, " — Лариса посмотрела на Андрея и улыбнулась, но Дима моментально уловил в этой улыбке что-то странное. Это было заигрывание, и от этого у него по спине побежали мурашки. Андрей же, будто специально подливая масла в огонь, ответил с лёгкой, но намекающей улыбкой:

— А я вот запомнил. Мне снился отличный сон.

Дима чуть не подавился, услышав это. Он внутренне вскипел, но постарался не выдать свои эмоции. "Ок, " — подумал он, пытаясь успокоиться, — "А как ты запоёшь, когда останешься с ним наедине?" Дима знал, что Андрей остаётся у них на все выходные, и это его лишь больше раздражало. Но теперь у него возник план. Он хотел посмотреть, как мама поведёт себя, если они с Андреем останутся наедине. Это была своего рода проверка.

— Андрюх, я обещал с Сашей в спортзале потренироваться, — сказал Дима, как бы вскользь, но наблюдая за реакцией Андрея и Ларисы. — Посидишь тут без меня пару часиков?

Андрей на секунду изобразил на лице лёгкое разочарование, но было очевидно, что он вовсе не против такого поворота. Наоборот, внутри него, казалось, разгорался азарт, и Дима это прекрасно понимал. Андрей даже попытался сделать вид, что не хочет остаться один:

— Хочешь, я с тобой схожу к Саше?

— Не-е, — махнул рукой Дима, понимая, что друг именно этого и ждал. — Чего ты будешь туда-сюда ходить? Я быстро. Всего на пару-тройку часов. Не будешь скучать? Ну, мама тут, если что, с ней что-нибудь придумаете. Да, ма?

Он хотел увидеть реакцию матери, её страх или хотя бы лёгкую тревогу, но вместо этого Лариса выглядела немного растерянной, но ничего больше. Её лицо было спокойным, но не совсем уверенным:

— Э... да, конечно... — ответила она, чуть замешкавшись.

Дима не мог поверить, что она так легко согласилась. "Интересно, как она запоёт, когда останется с ним наедине, " — подумал он с раздражением, пытаясь скрыть свои подозрения.

Диму всё сильнее бесило то, как Лариса и Андрей делают вид, что всё в порядке, словно прошлой ночи вообще не было. Он чувствовал, как его раздражение нарастает, и решил продолжать подначивать их, хотя внутренне уже начал задумываться о более серьёзных мерах.

— Ма, ты же как раз искала партнёра. Вот Андрюха тебя растянет по полной программе.

Дима специально акцентировал последние слова, надеясь, что хоть это вызовет какую-то реакцию. Но, к его удивлению, ни Лариса, ни Андрей никак не показали, что понимают его подкол. Они продолжали делать вид, будто ничего не происходит.

— Это правда, тётя Ларис? Вам помочь? — ответил Андрей с всё той же самодовольной улыбкой, которую Дима уже ненавидел. Он посмотрел на Ларису, явно не обращая внимания на Диму, как будто его присутствие уже не имело значения.

Лариса, слегка замешкавшись, выдавила натянутую улыбку:

— Ой, нет, наверное, не сегодня, Андрюш.

В её голосе послышалась неуверенность, и Дима подумал, что, возможно, мама начинает наконец приходить в себя, осознавать, в каком она положении. "Ага, значит, что-то всё-таки задело, " — подумал он. Но Андрей, не отводя от неё взгляда, лишь мягко улыбнулся:

— Всё нормально будет, не переживайте.

Лариса будто замерла под его взглядом, и Дима ясно увидел, как она стала ещё более растерянной. Андрей, казалось, уже не замечал его, полностью сосредоточившись на Ларисе, что ещё больше усиливало напряжение.

Дима понял, что дело движется к чему-то, и нужно действовать. Он доел завтрак, не сказав ни слова, и пошёл к себе в комнату, чтобы собраться в спортзал. Но, зайдя в комнату, его мысли были далеко не о тренировке. Он знал, что всё это не закончится просто так. "Если они думают, что я ничего не знаю, то они сильно ошибаются, " — пронеслось у него в голове.

Дима быстро нашёл пару скрытых камер, которые он когда-то купил «на всякий случай». Теперь этот случай как никогда подходил. Он поставит камеры и узнает всё, что происходит за его спиной, когда их с мамой оставляют наедине. "Наконец-то пригодятся, " — подумал он, предвкушая, что скоро всё станет ясным.

продолжение следует...?