Эпилог, история Джанет

Действие происходит вскоре после главы 8, а затем начинается одновременно с главами 9 и 10.

Джанет нервно стояла на крыльце, теребя ожерелье, поправляя волосы, теребя подол платья. Все, что угодно, лишь бы оттянуть неизбежное, но в конце концов она собралась с духом и позвонила в дверь. Спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, дверь распахнулась, и на пороге появилась госпожа Карен, с привычным презрением глядя на встревоженную женщину на крыльце. Еще через целую вечность Карен скрестила руки на груди, прислонилась к дверному косяку и скучающим тоном спросила:

—Что?

Джанет почувствовала, как у нее подкашиваются колени. Как эта женщина могла так сильно влиять на нее, что в ней было такого, что так неотступно занимало ее мысли всю последнюю неделю? Она нервно оглянулась через плечо Карен на дверь в подвал, в темницу, где совсем недавно ее так сильно сломали. Она в отчаянии прикусила губу, почему слова не шли с языка? Она репетировала этот момент несколько дней, повторяя свои реплики снова и снова, пока не убедилась, что они идеальны, но теперь в ее голове царил вихрь мыслей и эмоций.

—Я, эм, я хотела... —заикаясь, пробормотала Джанет, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя, как каблуки ее туфель на шпильках царапают бетонное крыльцо. Ее взгляд неудержимо притягивала черноволосая богиня, которая так непринужденно стояла перед ней.

Карен была одета в мешковатую толстовку и черные леггинсы, черная бретелька лифчика выглядывала из-за расстегнутого воротника. Она прислонилась к дверному косяку, скрестив босые ноги, и постукивала по полу накрашенными красным лаком ногтями. В такт ритму, ее идеально наманикюренные ногти медленно барабанили по скрещенным предплечьям. Ее длинные черные волосы были собраны в беспорядочный пучок, и выбившиеся пряди мягко развевались на ветру. Изящная черная бровь приподнялась в невысказанном вопросе, а уголки рта раздраженно изогнулись.

Джанет глубоко, прерывисто вздохнула. Как может эта женщина быть такой властной и такой расслабленной одновременно? Возможно, она только что прервала занятие йогой, но одно слово Карен заставило бы Джанет опуститься на колени в знак покорности.

—Я хотела, я хочу сказать, что...

—Нет, —решительно заявила Карен, и Джанет вздрогнула, как будто ее ударили хлыстом для верховой езды, который, как она знала, был рядом.

—Но... —ответила Джанет.

—Я сказала «нет». — настойчиво повторила Карен, и Джанет вздрогнула в ответ. Она закрыла рот и ссутулила плечи, словно ожидая удара.

—Как я могу дать тебе то, чего ты хочешь, если ты сам этого не знаешь? —пренебрежительно сказала Карен.

Она оглядела Джанет с головы до ног, ее проницательный взгляд отмечал все. Черные блестящие туфли на шпильках, которые неловко шаркали по ступенькам. Гладко выбритые загорелые ноги, которые, казалось, поднимались бесконечно, пока не достигали кружевного подола облегающего платья до середины бедра. Нежный изгиб бедра Джанет, плавно переходящий в узкую талию, затем во впечатляющий бюст и ложбинку между грудей, которые были видны за глубоким вырезом. Сверкание единственного бриллианта на тонкой золотой цепочке, которая располагалась прямо над глубокой ложбинкой ее идеальной груди. Влажные красные губы, слегка приоткрытые в предвкушении, обнажающие сверкающие белоснежные зубы. Безупречно накрашенное лицо и большие глаза, обрамленные длинными темными ресницами и подчеркнутые идеальным сочетанием теней для век. Вьющиеся золотистые волосы, элегантно уложенные на голове, удерживались блестящими гребнями и заколками, за исключением двух прядей, которые падали на встревоженное лицо.

Карен презрительно фыркнула при виде представшего перед ней зрелища и отступила от двери.

—Ты все забыла. —сказала она с усталым вздохом. —Когда ты поймешь, чего хочешь, и будешь готова сказать мне, кто ты на самом деле, тогда ты сможешь вернуться.

—Подожди, я... —сказала Джанет, но дверь захлопнулась у нее перед носом. Она стояла на крыльце, испуганная и униженная, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она повернулась и поспешила к своей машине, не обращая внимания на раздраженные взгляды людей, мимо которых проходила. Она резко повернула ключ зажигания и рванула с места, пытаясь избавиться от чувства разочарования, которое сменило предвкушающее вожделение, охватившее ее, когда она подъехала к дому.

—Чего я хочу? Кто я такая? —всхлипывала она про себя, бесцельно ведя машину.

Джанет остановилась у двери и позвонила в колокольчик. Она сделала глубокий вдох и успокоилась, услышав приближающиеся шаги, а затем напряглась, когда дверь распахнулась. На пороге стояла госпожа Карен, такая, какой она ее помнила, и от этого зрелища у нее перехватило дыхание.

На ней была белая шелковая блузка и черные брюки. Ее волосы были распущены и перекинуты через плечо, словно лавина оникса на снежном поле. Белые пряди только добавляли ей элегантности и свидетельствовали о ее зрелости, а не о возрасте. На ней были элегантные, но в то же время деловые черные туфли на каблуках и черное бархатное колье с белой камеей, подчеркивавшее ее длинную изящную шею. Она могла бы блистать в любом зале заседаний или политическом офисе, и только черные кожаные перчатки в обтяжку, которые она носила, давали понять, где она на самом деле правит.

Джанет выпрямилась и высоко вздернула подбородок, словно выставляя себя на всеобщее обозрение. В некотором смысле, она была очень внимательна к своему наряду. На ней были серые слаксы, практичная красная блузка и удобные, но привлекательные сапоги на скромном каблуке. Ее волосы были по-деловому собраны на затылке в хвост, а на шее висела простая золотая цепочка в тон серьгам и браслету, которые были ее единственными украшениями. Она покачала головой, убирая волосы, собранные в хвост, за спину, и почтительно скрестила руки перед собой.

—Я пришла прямо с работы, вот кто я на самом деле, —сказала она твердым, ясным голосом. —Чего я хочу, так это...

—Нет, —сказала Карен. Она произнесла это не резко, не грубо и даже не повелительным тоном, но это короткое слово снова заставило Джанет похолодеть. Ее губы шевелились, пока она пыталась вспомнить заготовленную речь. Она была готова все объяснить, если только Карен согласится выслушать.

Карен вышла из двери, и ее присутствие заставило Джанет неловко попятиться. Она споткнулась о ступеньку и, пошатываясь, отошла к тротуару. Когда она восстановила равновесие, то уставилась на женщину, которая возвышалась над ней.

—Это не ты, это еще одна маска, —сказала Карен, махнув рукой. —Еще одна роль с еще одним набором отрепетированных реплик, которые призваны продолжить этот спектакль, который ты называешь жизнью. —Карен продолжила мягким, но твердым голосом. —Я не смогу помочь тебе, пока ты не примешь себя такой, какая ты есть на самом деле. А до тех пор не трать больше мое время.

Дверь снова закрылась, и Джанет снова побрела к своей машине, побежденная и сбитая с толку.

Было уже темно, поздний вечер, когда Джанет прошла по дорожке и снова позвонила в колокольчик. Дверная ручка снова повернулась, и Джанет расстегнула пояс на своем пальто, распахнув его, когда Карен открыла дверь. Под ним Джанет была обнажена. Ее идеальные, увеличенные груди блестели в свете фонаря на веранде от блеска для тела, который она нанесла. Полоска волос на лобке, покрытая воском, подчеркивала ее сексуальность и уязвимость. Ее волосы были распущены и длинными локонами ниспадали на спину, а макияж был элегантно выдержан в мягких розовых и красных тонах. На ней были красные туфли на каблуках, которые были на ней, когда они с дочерью впервые встретились с человеком, который познакомил их с госпожой Карен, и с тех пор она считала, что им повезло. Джанет глубоко вздохнула, боясь заговорить, пока Карен ее рассматривала.

Карен была в полном облачении госпожи - корсете, сапогах и перчатках, но с таким же успехом могла быть в спортивных штанах и кроссовках, учитывая ее расслабленную позу. Она разочарованно покачала головой, а Джанет всхлипнула от досады.

—Чего ты от меня хочешь? — взвыла она, не заботясь о том, кто ее услышит или увидит.

Карен вышла и застегнула пальто женщины, крепко завязывая пояс, пока Джанет всхлипывала. Она взяла лицо Джанет в ладони и смахнула слезу с ее щеки. Джанет в отчаянии посмотрела на нее, умоляя взглядом о чем-нибудь, о чем угодно, лишь бы помочь ей.

—Ваша дочь задавала своему Хозяину тот же вопрос. Пока ты не перестанешь пытаться быть кем-то, кем ты не являешься, я никогда не смогу помочь тебе стать тем, кем ты хочешь быть, —сказала Карен, нежно заправляя выбившийся локон за ухо Джанет. —Ты знаешь, что должна сделать, но слишком боишься это сделать. Когда ты преодолеешь этот страх, я помогу тебе преодолеть остальные. Карен повернулась и пошла обратно в дом, оставив тихо всхлипывающую женщину стоять на тротуаре.

Джанет повернулась и направилась по дорожке к своей машине. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила мужчину, пока не столкнулась с ним.

—О, простите. —пробормотала она, пытаясь обойти его, роясь руками в карманах в поисках ключей.

—Эй, малышка, что за спешка? — услышала она и почувствовала, как сильная рука схватила ее за плечо. Она с тревогой посмотрела на молодого человека, который держал ее. Она почувствовала запах алкоголя в его дыхании, затем увидела двух других мужчин позади него.

—Извините, я уже собирался уходить. —сказала она, пытаясь вырваться, но рука сжала ее еще крепче и притянула обратно.

—Мы тоже как раз собирались уходить. —сказал незнакомец. —Почему бы тебе не пойти с нами?

Двое других мужчин встали по обе стороны от нее, фактически окружив ее, когда она оказалась прижатой к машине.

—Нет, спасибо. —испуганно пробормотала Джанет. —Все в порядке, мне нужно домой.

Она снова попыталась вырваться, но в итоге врезалась в мужчину справа от нее. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, и его рука скользнула под ее пальто, чтобы нащупать ее грудь.

—Черт, эта цыпочка голая! —закричал он, дергая за пояс ее пальто.

—Нет, нет, остановись, пожалуйста. —умоляла Джанет, пытаясь застегнуть пальто.

Сильные молодые руки дернули за ткань, распахивая пальто и открывая ее обнаженное тело своим похотливым пьяным взглядам.

—Ты прав. —сказал третий мужчина. —Похоже, мы нашли, что сегодня вечером будет вечеринка. Ты стриптизерша или что-то в этом роде? —спросил он, протягивая руку, чтобы схватить Джанет за грудь.

—Черт, здесь, должно быть, мальчишник или что-то в этом роде. —сказал первый мужчина, когда его рука скользнула ей между ног.

—Нет, нет, отпусти меня! —закричала Джанет, пытаясь вырваться из цепких рук и злобных взглядов пьяных мужчин, окруживших ее.

—Не волнуйся, детка, у нас есть наличные. Сколько ты берешь за час?

—Больше, чем ты можешь себе позволить, придурок. —услышала Джанет и, выглянув из-за плеча нападавшего, увидела госпожу Карен, стоящую позади них. —Отпусти ее и исчезни.

Первый мужчина обернулся на новый голос.

—Черт, это, должно быть, та еще вечеринка.

Он подошел к Карен и протянул руку, чтобы погладить ее.

—А-а-а! —закричал он, когда Карен взмахнула хлыстом, который держала в руках, и ударила его по запястью.

—Отпусти ее, и ты сможешь уйти. —снова скомандовала Карен.

—Чертова сука, это больно. —сказал первый мужчина. —Похоже, кто-то должен преподать тебе урок о том, кто здесь главный.

Он поднял руку, чтобы ударить ее наотмашь, но вместо этого его рука взлетела к лицу, когда удар Карен оставил на его щеке кровавый след.

—Последнее предупреждение, уходи. —повторила она.

—Чертова шлюха! —закричал мужчина, бросаясь к женщине и протягивая руки, чтобы схватить ее за горло. Карен развернулась, присела на корточки и сильно ударила его жесткой рукояткой своего хлыста в промежность, когда он проходил мимо нее. Он взвыл от боли и упал на землю, схватившись руками за свое наказанное мужское достоинство.

—Эй, сучка, мы тут просто развлекались. —крикнул второй мужчина, бросаясь на Карен. Она поднялась с корточек и, взяв свой кнут обеими руками, ударила ручкой в грудь нападавшего. Он со свистом выдохнул, когда из его легких выпустили воздух, а затем упал на колени, хватая ртом воздух. Карен презрительно толкнула его, и он повалился на землю, его рот бесполезно шевелился, когда он пытался снова наполнить легкие воздухом.

—Ты самый умный из них, или мне еще раз испортить свой газон? —спросила Карен, и третий мужчина поднял руки в знак капитуляции.

—Прости, прости. У нас сегодня была игра, и я думаю, адреналин все еще в крови. —сказал он, отступая назад.

—Мне все равно, даже если ты только что вернулась с ночной оргии.

Карен сердито сплюнула и взмахнула хлыстом, останавливая его на волосок от носа мужчины.

—Когда тебе говорят «нет», это значит нет.

Мужчина отшатнулся, отчаянно пытаясь увеличить дистанцию между собой и одетой в кожу женщиной, которая стояла над его друзьями.

—Извините, извините, я обещаю, что это больше не повторится. —умолял он, отступая назад по тротуару.

Карен посмотрела на Джанет и подошла к ней, чтобы застегнуть пальто и завязать его потуже.

—С тобой все в порядке? —спросила она. Джанет молча кивнула, снова не в силах говорить в присутствии этой женщины.

Карен подвела ее к машине, открыла дверцу, помогла сесть и протянула ключи, которые она уронила. Затем она остановилась и протянула ей кожаный хлыст.

—Когда будешь готова, верни его мне. —сказала Карен, закрывая дверцу. Джанет смотрела, как женщина величественно шагает по дорожке, не обращая внимания на мужчин, которые, пошатываясь, поднимались на ноги, когда она проходила мимо. Джанет завела машину и тронулась с места, пока один из друзей помогала двум другим, пошатываясь, спускаться по тротуару.

Она поспешила домой, едва в силах вести машину от избытка адреналина, но успокоенная тем, что все еще держала в руках кнут. Это был символ, талисман защиты, данный ей богиней, и плетеная кожа оставила отпечаток на ее ладони от того, как она держала его. Она, пошатываясь, вошла в свою квартиру, сбросила туфли и пальто, отчаянно пытаясь избавиться от страха, который охватил ее той ночью. Она бросилась в душ и позволила горячей воде омыть ее тело, расслабляя мышцы и успокаивая разум. Она соскользнула на пол, всхлипывая от облегчения, когда адреналин схлынул. Она опустила глаза, по-прежнему держа в руке кнут. В истерике она потянулась, чтобы выключить воду, не повредит ли это кнуту? Не повредила ли она его в своем эгоизме?

Она, пошатываясь, вышла из душа, поскользнувшись на кафельном полу, когда хваталась за полотенце. Вода стекала с ее волос и тела, когда она заворачивала обрезок в мягкую впитывающую вату. Она сжала его и прижала к груди, умоляя, чтобы все было в порядке. Она медленно развернула его, и коричневая кожа заблестела на свету. Она все еще чувствовала запах крема для рук госпожи Карен на ручке и всхлипнула от облегчения, прижимая предмет к груди, как любимую куклу.

Она направилась к своей кровати, все еще мокрая после душа, но не обращающая внимания ни на что, кроме того, что произошло той ночью. Карен была великолепна! Она спасла ее от трех мужчин, которые были почти вдвое крупнее ее, и при этом даже не растрепала волосы. Джанет ворочалась на простынях, вспоминая каждое изящное движение, словно снова и снова прокручивая в голове сцену драки в своем любимом боевике.

Ее дыхание участилось, и она просунула руку себе между ног, почувствовав там влагу. Она ахнула, когда пальцы скользнули по клитору и между половых губ, исследуя и разминая его со всей привычностью. Она остановилась, и непрошеное одиночество вернулось. Сколько ночей она занималась этим, как часто доставляла себе удовольствие, лежа одна в своей постели?

Еще печальнее были воспоминания о том, как она сделала это после того, как ее спутник уснул. Ее победа за вечер, удовлетворенная слишком быстро и не считающаяся с ее потребностями. Ее пальцы внезапно стали грубыми и негнущимися, словно ей надоело смотреть фильм, который когда-то нравился, но который теперь ей наскучил. Она всхлипнула от безудержного разочарования и в приступе ярости сильно ударила хлыстом по бедру.

Вспышка боли взорвалась в ее мозгу, вытеснив все остальные мысли, словно молния, пронзившая темное небо. Она застыла от неожиданности, затем ударила себя снова. Боль вернулась, на секунду очистив ее разум от всего, что она ненавидела в себе. Она снова и снова била себя по ногам, груди, спине, по всему, до чего могла дотянуться, пока не скатилась с кровати и в изнеможении не упала на колени. Все ее тело пульсировало, но это было все, что она чувствовала. Это было благословенное избавление от тюрьмы, о которой она даже не подозревала. Она посмотрела на хлыст в своей руке, такой инструмент, такое оружие, такое исцеление в такой простой вещи.

Она прикусила губу, затем медленно просунула толстую кожаную ручку себе между ног. Она ахнула, когда плетеный материал потерся о ее клитор и половые губки, массируя их, как новый любовник, жаждущий доставить ей удовольствие. Она наклонилась вперед, не обращая внимания на то, что щека ее была покрыта грубым ковром, и провела им между ног. Она застонала в экстазе, когда он скользнул в нее, мягкий, но твердый материал наполнил ее так, как она давно не ощущала. Она двигала им туда-сюда, прикасаясь к своим самым чувствительным местам новым и волнующим способом. Ее рука нащупала грудь, сжимая упругую плоть между пальцами и сжимая твердый сосок с почти болезненным возбуждением.

Она перекатилась на спину, широко раздвинув ноги, и засунула кнут глубоко в свою киску. Ее стоны наполнили пустую комнату, пока она все сильнее и сильнее трахала себя жесткой кожаной насадкой. Теперь уже обеими руками, загоняя его глубоко и быстро в свое тело, она взвыла так, как не стонала уже много лет, когда из нее вырвался оргазм. Она дрожала, ее ноги барабанили по полу, а в руке вибрировало древко хлыста, заставляя его находить места, о существовании которых она забыла. Казалось, прошла вечность, пока наслаждение накатывало на нее, как волны на пляж, пока она лежала, задыхаясь, не в силах пошевелиться, едва дыша.

Она, пошатываясь, добралась до кровати, все еще сжимая в руке хлыст. Запах ее тела и кожи, смешанный с еще не остывшими ароматами госпожи Карен, был самым прекрасным, что она могла себе представить. Она заснула, свернувшись калачиком и прижимая к себе хлыст, как дорогого друга.

На следующее утро Джанет проснулась, когда лучи солнца проникли в ее спальню. Она заставила себя вылезти из постели и побрела на кухню, отчаянно желая выпить кофе. Прошло всего несколько часов с тех пор, как она заснула, и в результате с каждым днем она чувствовала, что стареет. Она нащупала чайник и поставила его на плиту, чтобы он закипел, а сама облокотилась на столешницу. Она взглянула на часы и увидела свое отражение в тостере, стоявшем перед ней.

Каждая морщинка на ее лице выделялась четким рельефом, глаза были красными и опухшими от слез, а волосы растрепались от того, что она спала с мокрыми волосами. Она глубоко вздохнула и увидела, как поднимаются и опускаются ее груди —единственное, что в ней было совершенным, потому что они были ненастоящими. Как можно любить что-то подобное, подумала она. Она протянула руку, чтобы отодвинуть тостер, надеясь, что, потеряв отражение, человек исчезнет. Она остановилась и посмотрела еще раз.

В отчаянии она заколотила в дверь Карен, не обращая внимания на поздний час. Было раннее воскресное утро, и люди, направлявшиеся в церковь или на утреннюю пробежку, бросали на нее очень неловкие взгляды. Ей было все равно, все, что имело значение, — это Карен.

Дверь открылась, и на пороге появилась Карен. Она едва пришла в себя, куталась в домашний халат, волосы наспех стянуты на затылке в конский хвост.

—Вот кто я такая, —сказала Джанет, стоя на крыльце. На ней была ее самая удобная толстовка с капюшоном и спортивные штаны, а ноги она засунула в розовые кроксы. Ее волосы были все в том же беспорядочном состоянии, что и тогда, когда она выбежала из своей квартиры, а на усталом лице не было ни пятнышка косметики.

—Я пожилая женщина, которая каждый день надевает маску, надеясь, что я ничего не упущу и мир увидит меня настоящую, —сказала она в спешке. —Я одинока, отчаянно нуждаюсь в общении. Нет, не в общении, а в самоутверждении. Уверенность в том, что я все еще та женщина, которой пытаюсь быть каждый день.

Она прислонилась к дверному косяку.

—Но с каждым днем это становится все труднее.

Она всхлипнула.

—Я трачу все больше времени на то, чтобы выглядеть молодо, потому что с каждым днем становлюсь старше. Я боюсь, что однажды это больше не сработает и тогда будет слишком поздно.

Джанет посмотрела на женщину, стоявшую перед ней, тоже без макияжа и укладки, но все равно совершенную. Уверенную в себе, независимо от того, как ее воспринимали другие.

—Я хочу быть такой, как ты. —всхлипнула Джанет. —Я хочу быть довольной тем, кто я есть, вместо того, чтобы бороться за то, чтобы быть тем, кем я была раньше.

Карен протянула руки и обняла ее, успокаивая, пока Джанет плакала у нее на плече.

—Теперь мы можем начать. —сказала Карен, и Джанет всхлипнула от облегчения.

Джанет поднялась, вытерла слезы с глаз и поправила толстовку. Затем, поколебавшись, она протянула ему хлыст.

—Он твой. —сказала она тихим голосом.

—Оставь это себе, ты это заслужила. —ответила Карен, отступая назад и пропуская Джанет через дверь. Затем она фыркнула. —И я думаю, ты ее уже отметила.

Это был второй сеанс Джанет с госпожой Карен. Первый был в тот день, когда она, наконец, приняла себя такой, какая она есть, и чего она на самом деле хочет для себя. Они сидели на диване Карен, пили чай, а Джанет, казалось, говорила часами. Чувства, в которых она не признавалась ни себе, ни тем более кому-либо другому, хлынули потоком. Когда она закончила, то почувствовала себя промокшим полотенцем, с которого насухо выжали все, что его тяготило.

Этот сеанс был совсем другим. Госпожа Карен отвела ее в подземелье и заставила пройти через все, что только можно вообразить. Стрессовые позы, побои, сенсорную депривацию, чрезмерную эротическую стимуляцию —все, что она считала невозможным. Она мысленно вернулась к последним мгновениям того дня.

Она была подвешена вниз головой за лодыжки, ее ноги были широко раздвинуты, а цепи тянули ее до тех пор, пока ей не показалось, что она вот-вот расколется надвое. Она застонала в кляп —неудобно большой комок, который был твердым и неподатливым под ее зубами, но эффективно заглушил крик, который она издала, когда госпожа Карен ударила ее снова.

Госпожа Карен стояла в другом конце комнаты, достаточно далеко, чтобы Джанет могла полностью видеть ее сквозь заплаканные глаза. Удивительно, но госпожа Карен была обнажена, если не считать блестящих черных туфель на шпильках. Несмотря на боль, Джанет не могла не восхищаться телом женщины, которая так хорошо ее мучила.

Длинные, бледные ноги уверенно ступали по холодному бетонному полу, пока она расхаживала взад-вперед, словно тигр, оценивающий добычу. Одна рука покоилась на ее стройном бедре, изящные ногти, покрытые черным лаком, лениво барабанили по упругой плоти в задумчивости. Взгляд Джанет скользнул по гладкому плоскому животу, по все еще упругой, но слегка обвисшей груди. В этом не было ничего фальшивого, подумала Джанет, ей это было не нужно. Она была удивлена, увидев, как свет отражается от пирсинга в соске, но это была полоска, а не кольцо. Это скорее проявление самоконтроля, чем символ подчинения. Ее волосы были собраны в тугой пучок, открывая длинную изящную шею, на которой не было никаких препятствий. Губы были такими же черными, как и ногти, а темно-фиолетовые тени на веках придавали зеленым глазам хищный вид, когда они оценивали ее следующий удар.

Хлыст просвистел в воздухе и задел Джанет чуть пониже левой груди, оставив небольшой красный след в том месте, где кончик едва задел ее плоть. Джанет взвизгнула, от ее общего возбуждения этот легкий контакт показался ей прикосновением раскаленного железа.

Госпожа Карен раздраженно хмыкнула, и хлыст снова потянулся к ней. На этот раз удар пришелся по левой груди Джанет. Она взвыла от боли, затем еще раз, когда хлыст коснулся того же места на другой груди. Госпожа Карен попеременно двигалась взад и вперед, не двигая ничем, кроме запястья, но быстро нанося удар за ударом.

Джанет металась взад и вперед, пытаясь избежать ударов кожи, которые наносились ей снова и снова. Наконец, она не выдержала и подняла два пальца левой руки. Хлыст замер, не успев нанести последний удар, и она открыла глаза, чтобы увидеть, как госпожа Карен направляется к ней, наматывая хлыст на руку. Щелчок лебедки, и Джанет медленно опустили на пол, холодный твердый пол словно бальзам пролился на ее пылающее тело.

—На сегодня достаточно, у меня есть все, что мне нужно. —сказала госпожа Карен, освобождая Джанет от кляпа и отстегивая наручники на лодыжках от подъемника. Джанет застонала и пошевелила ноющей челюстью, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

—Что все это значит? —выдохнула она, приподнимаясь на руках, но все еще не доверяя своим ногам.

—Дорогая, это было примерно то, на что ты была готова пойти, чтобы произвести на меня впечатление. —ответила Карен, переходя на клинический тон, который она использовала, когда работала с пациентами.

—И как у меня получилось? —спросила Джанет, откидывая волосы с лица.

—Какое это имеет значение? —ответила Карен, скрестив руки на груди и глядя на женщину, которая лежала на полу. Во взгляде не было ни презрения, ни даже разочарования. Напротив, в нем было почти нетерпение.

Джанет помолчала, затем поднялась на ноги. Ее трясло, но она взяла себя в руки и с благодарностью приняла бутылку воды, которую протянула ей Карен. Сделав большой глоток, она вытерла рот.

—Я думаю, этого не следует делать, это урок?

Карен кивнула.

—Твое исцеление началось, когда ты осознала и приняла себя такой, какая ты есть. Сегодня я попыталась научить тебя тому, что то, чего ты хочешь от себя, важнее, чем то, чего хотят от тебя другие. Не должно иметь значения, насколько хорошо, по моему мнению, ты справилась, важно то, насколько хорошо, по твоему мнению, ты справилась.

Джанет провела руками по своему ноющему телу, массируя ноющие груди и старательно избегая касаться ушибленной задницы.

—Я думаю, что справилась неплохо, хотя и была удивлена тем, как сильно испугалась, когда ты надела на меня капюшон.

Карен кивнула.

—В этом нет ничего необычного. Сенсорная депривация — это то, с чем многие люди не могут справиться. Они должны видеть, что их ждет, даже если они ничего не могут с этим поделать. —она посмотрела на свой телефон, затем протянула Джанет халат. —В это же время на следующей неделе?

—Дорогой, как ты смотришь на то, чтобы сходить на БДСМ-фестиваль?

Джанет стояла на коленях на полу, положив голову между ног госпожи Карен, пока та разговаривала по телефону. Она лизала изо всех сил, но Карен, по-видимому, этого не замечала, продолжая свой разговор.

Карен рассмеялась в ответ на что-то услышанное, полностью игнорируя усилия женщины, лежавшей перед ней на полу.

—О, дорогой, я, кажется, впервые слышу, чтобы ты не полностью владел собой. Восхитительно, —удовлетворенно произнесла Карен.

—О, не будь таким занудой, помни, что выход из зоны комфорта полезен для тебя, —упрекнула меня Карен. —Не волнуйся, это очень эксклюзивное мероприятие, только по приглашениям. Я была там несколько раз и получила огромное удовольствие.

Джанет застонала от разочарования и дискомфорта. Она простояла на коленях на деревянном полу почти полчаса, и ее руки и плечи ужасно болели из-за тугих колодок, в который ее заковала госпожа Карен. Она скользнула языком глубоко в киску своей госпожи, уткнувшись носом в клитор, стараясь добиться хоть какой-то реакции от женщины.

—Боюсь, что нет, дорогой. Слух о моем преображении распространился, и я завалена работой. —Карен наклонилась, чтобы погладить Джанет по волосам; это было единственное подтверждение ее присутствия с тех пор, как начался разговор. —На эти выходные у меня записаны три клиента, но я думаю, что вы с милой малышкой Дженифер готовы расправить крылышки. Окунитесь, так сказать, в новый мир и будь уверен, что это совершенно новый мир.

Джанет напряглась. Дженифер, она с ним разговаривала? Она попыталась прислушаться, но резкий стук костяшек пальцев Карен напомнил ей о ее месте, и она вернулась к своим обязанностям.

—Замечательно, —сказала Карен счастливым голосом, снова игнорируя отчаянные усилия женщины, скорчившейся у нее между ног. —Я также отправляю список ссылок на статьи и видео, которые тебе нужно просмотреть перед походом. Никто не хочет быть новичком в подобных мероприятиях, и ты с Дженифер, идете туда в качестве моих гостей.

Карен снова замолчала, прислушиваясь, а затем продолжила разговор, но уже совсем другим, спокойным голосом.

—Медленно, но она делает успехи. У нее была очень тяжелая жизнь, и это оставило довольно глубокие шрамы на ее психике.

Джанет снова оживилась, они говорили о ней.

—Это большой стог сена, через который мы проходим, чтобы найти эти ржавые иголки, но каждый раз, когда мы вытаскиваем одну, ей становится немного лучше.

Еще одна пауза, затем:

—Не думаю, что еще какое-то время. Извини, но награда должна соответствовать прогрессу, и встреча с вами двумя была бы большой наградой. Я передам ей, что вы спрашивали о ней, это ее очень обрадует.

Джанет снова застыла, увидев свою дочь? Была ли она готова к этому? Еще один резкий удар костяшками пальцев по лбу, и она покачала головой, вызвав удивленный вздох госпожи Карен. Она улыбнулась про себя и продолжила облизывать киску, лежащую перед ней.

—Я знала, что могу на тебя положиться, дорогой. Целую Дженифер, спасибо.—и она закончила разговор, положила трубку и строго посмотрела на свою пациентку/рабыню.

—Это очень невежливо - подслушивать чужие разговоры, дорогая, —сказала Карен, а затем резко шлепнула Джанет по обнаженному заду хлыстом, который она держала в другой руке. Джанет поморщилась от боли, а затем еще раз, когда госпожа Карен нанесла ей умело нацеленный удар по другой ягодице. Затем она медленно провела хлыстом вниз по своему телу, проводя им между своей промежностью и лицом работающей там женщины.

Джанет откинулась назад, запрокинув голову и перевела взгляд на Карен, откинувшуюся на спинку кожаного дивана. Она позволила себе взглянуть на доминирующую женщину, прежде чем опустить глаза в пол в знак покорности.

На Карен был кроваво-красный кожаный корсет с черной кружевной отделкой. Корсет был подогнан по индивидуальному заказу и идеально подчеркивал ее и без того впечатляющее тело. Темно-красные губы цвета мерло раздраженно поджались, а идеально очерченные черные брови нахмурились, когда она посмотрела на женщину, которая заканчивала собирать урожай. Она переступила с ноги на ногу, скрестив обтянутые чулками ноги, и постучала носком одного из своих красных кожаных сапог до середины икры по полу.

Джанет, обнаженная, опустилась на колени перед богиней, сидевшей перед ней на диване по стойке «смирно». Лишенная одежды, косметики и других косметических принадлежностей, она чувствовала себя чрезвычайно уязвимой и съеживалась под пронзительным взглядом своей госпожи. Она молчала, пока госпожа Карен рассматривала ее, даже не пытаясь угадать, что происходит в ее невероятной голове.

—Меня просили передать тебе привет от твое дочери и ее хозяина. Но ты и так это знаешь, не так ли? —сказала она с кривой улыбкой.

Джанет кивнула, зная, что Карен ожидает ответов, когда задает вопросы. Но она промолчала, потому что у Карен была раздражающая манера превращать любой комментарий в глубокое погружение в свои мысли, а она была слишком отвлечена, чтобы думать об этом сейчас. Она провела языком по губам, ощущая мускусный запах Карен, и разочарованно вздохнула, что не смогла удовлетворить свою госпожу.

Хлыст снова хлестнул ее по груди, и она ахнула от боли.

—Почему ты вздыхаешь? — спросила Карен.

Джанет вздрогнула, как же эта женщина так легко ее разгадала.

—Я не смогла заставить вас кончить, как любовницу. Я едва могла удержать ваше внимание, пока вы говорили по телефону.

—И это неудача? Неужели для тебя так важно делать других счастливыми, что, когда ты не можете этого сделать, ты расстраиваешься?

Хлыст снова ударил по другой груди, и Джанет поморщилась, принимая наказание.

—Почему ты здесь? —спросила госпожа Карен.

«—Как же так получается, что на самые простые вопросы труднее всего ответить», —подумала Джанет.

—Я хочу научиться быть похожей на вас, госпожа. —ответила она и вздрогнула, когда удар повторился.

—Неправильно. —рявкнула Карен. —Почему ты здесь?

Джанет глубоко вздохнула и задумалась: Карен никогда не торопила ее в принятии решений, но ее реакции всегда были быстрыми и часто болезненными.

—Я хочу научиться принимать себя такой, какая я есть. Если я не могу любить себя, как я могу по-настоящему любить кого-то другого или заслужить эту любовь в ответ?

Карен откинулась на спинку дивана с довольной улыбкой на губах.

—Неужели правда так жестока? —спросила она. —Почему тебе так трудно смириться с тем, что ты довольна собой такой, какая ты есть, и это не зависит от того, что думают о тебе другие.

Джанет кивнула, и похвала наполнила ее теплым чувством гордости. Кнут снова взметнулся вверх.

—Перестань искать гордость в других людях, найди ее для разнообразия в себе. —скомандовала Карен, когда Джанет отшатнулась от удара.

—Да, госпожа. —быстро ответила Джанет, кивая головой в знак согласия. —Но разве это неправильно —испытывать удовлетворение от того, что делаешь счастливым кого-то другого? Если ты существуешь только ради собственного удовольствия, разве это не эгоистично?

Джанет приготовилась к новому удару, но когда она открыла глаза, то увидела госпожу Карен с легкой улыбкой на лице.

—Не бойся задавать вопросы, дорогой, именно так ты учишься. —сказала она почти родительским тоном. —Бойся только последствий того, что ты лжешь самой себе, когда отвечаешь.

Она наклонилась вперед, приблизив свое лицо к лицу женщины, стоявшей перед ней на коленях.

—Нет ничего плохого в том, чтобы получать удовольствие от того, что делаешь счастливым кого-то другого. К сожалению, все, что ты делаешь, — это формируешь себя так, как, по твоему мнению, хотят другие, не обращая внимания на то, чего хочешь ты. Ты была счастливы не потому, что сделала счастливым кого-то другого, ты питалась их счастьем, чтобы оправдать свои собственные действия. Это тонкая грань, но ее нужно переступить, если ты хочешь когда-нибудь быть довольна собой.

Она откинулась назад, аура силы и самообладания вернулась к ней без усилий.

—Итак, что сделало бы тебя счастливой, удовлетворенной собой?

Джанет выпрямила спину и встала на колени. Она гордо подняла голову:

—Госпожа, я хочу, чтобы вы кончили.

—Я так рада, что ты это сказала. —усмехнулась Госпожа Карен и снова раздвинула ноги.

Джанет поднялась на знакомое крыльцо и постучала в дверь. Она чувствовала себя странно, почти неуютно в своем наряде, ожидая, когда госпожа Карен впустит ее. Она получила сообщение с вопросом, готова ли она принять участие в импровизированном сеансе и одеться «как госпожа».

Джанет знала, как должна выглядеть госпожа, но самой ей было на удивление трудно это сделать. У нее был обширный гардероб, но каждый наряд, который она примеряла, выглядел так, словно она собиралась на вечеринку в честь Хэллоуина. Как это удалось госпоже Карен, в своей толстовке и леггинсах она выглядела настоящей госпожой.

Джанет в последний раз поправила корсет, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Карен. И снова у Джанет перехватило дыхание. Ее темные волосы были заплетены в косу, которая обвивалась вокруг макушки, словно змея, готовая к броску. Ее большие зеленые глаза были идеально обрамлены тенями для век и подводкой, а губы были накрашены темно-синим, который сочетался с цветом кожаного бюстгальтера, который она носила. Черные кожаные брюки с низкой посадкой облегали каждый изгиб ее тела, а шнуровка по бокам делала ее ноги еще длиннее, чем Джанет считала возможным. Высокие кожаные сапоги до середины икры на платформе делали ее фигуру еще более впечатляющей, и Джанет поежилась в ее тени.

Карен улыбнулась, оценив старания Джанет: черный корсет был не кожаный, но хорошо подогнан по фигуре и приподнимал ее и без того впечатляющий бюст, создавая ложбинку, как у порнозвезды. Джанет туго зачесала волосы на затылок, и они были заплетены в тугую французскую косу, свисавшую по спине. Кожаная юбка доходила ей чуть выше колен, с разрезом, достаточно высоким, чтобы был виден кружевной верх чулка, который она носила под ним. Ее черные кожаные ботильоны были туго зашнурованы вокруг лодыжки, а каблук-шпилька выглядел достаточно острым, чтобы заколоть кого-нибудь.

Карен тихо присвистнула.

—Тебе идет, мы еще можем сделать из тебя настоящего госпожу.

Джанет покраснела от похвалы и пожала плечами, как ребенок, которому сказали, что она выглядит как леди. Карен рассмеялась.

—Я думаю, нам все еще нужно кое-что сделать, —и жестом пригласила ее войти.

Их каблуки издавали резкие щелчки, когда они спускались в подземелье, и Джанет увидела, что они здесь не одни. К большому кресту в углу был привязан мужчина, закованный в наручники, с толстым ошейником на шее. На голове у него был кожаный капюшон и черный кляп, но он не сводил с них глаз, когда Карен подвела ее к нему и поставила перед собой. На нем были обтягивающие кожаные шорты, но в остальном он был обнажен. Джанет окинула взглядом его тело, впечатляющее, но не скульптурное. Это была не модель, и на вид ему было лет под тридцать-сорок, судя по седым волосам, пробивавшимся у него на груди.

Карен взяла кнут и постучала им по ладони.

—Это Чед, конечно, не настоящее его имя, но для наших целей оно подойдет. —сказала она, проводя кончиком кожаного хлыста по обнаженной груди мужчины. —Это еще один мой клиент, который добровольно согласился принять участие в этом сеансе. Он согласился с тем, что мы можем делать с ним все, что захотим, и его сигналом безопасности будет поднятие двух пальцев на каждой руке, верно?

«Чед» кивнул головой и поднял два пальца в знак того, что понял.

Хлыст Карен просвистел, резко ударив Чеда по внутренней стороне бедра. Мужчина что-то проворчал сквозь кляп, затем снова, когда Карен ударила по другому бедру в том же месте. Последовало еще несколько почти хирургических ударов, по линии талии его шорт и вдоль ключицы. Когда она закончила, на его промежности и шее осталась четкая линия красных отметин.

Карен отступила и повернулась к Джанет.

—Ты можешь бить его в любом месте между этими линиями, никаких ударов по голове или в пах, понятно?

Она протянула ей хлыст. Джанет замерла.

—Я? —недоверчиво переспросила она.

—Да, Джанет, ты. —ответила Карен повелительным тоном.

Джанет взяла кнут, он был черным, а не коричневым, как у нее дома. Она нервно посмотрела на Чеда, затем снова туда, где стояла Карен. Она скрестила руки на груди и терпеливо ждала.

—Почему? —спросила Джанет, которая никогда не ожидала от себя, что будет доминировать. Она так усердно работала, чтобы снять свои маски, что это было все равно что надеть еще одну.

—Чед —никто, его маска дает ему анонимность как для вас, так и для него, —ответила Карен. —Напротив, Чед — это каждый мужчина, который когда-либо причинял вам боль.

Джанет ахнула от такого предположения и повернулась, чтобы снова рассмотреть связанную фигуру. Маска расплылась перед ее глазами, но тело оставалось четким, а пальцы, сжимавшие рукоять кнута, побелели.

—Чед — это каждый мужчина, который когда-либо бросал вас, нарушал свое обещание, получив то, что хотел. —продолжила Карен. —Он — это каждый мужчина, который бил вас или лгал вам. Он — это каждый мужчина, который говорил, что любит вас, а затем уходил из вашей жизни. —она подошла и прошептала Джанет на ухо. —Чед сделал тебя такой, какая ты есть.

Джанет шагнула вперед, стиснув зубы за накрашенными губами. Ее глаза впились в черные прорези маски, в безликое лицо, которое внезапно стало Дэном. Она взмахнула хлыстом и сильно ударила мужчину подмышкой. Дэн был тем парнем, который лишил ее девственности, а затем выкрикнул это во время футбольного матча на следующий день. Она наносила удары снова и снова, оставляя на груди Дэна красные рубцы.

Теперь он был Эндрю, босс, который пообещал бросить свою жену ради нее. Мужчина, который обманывал ее в течение нескольких месяцев, пока, наконец, не признался во время деловой поездки, что все это было ложью. У него были дети, и она принимала его во всем, он не мог этого сделать. Джанет взвыла, когда хлыст хлестнул Эндрю по ногам и рукам.

Теперь это был Марк, отец Дженнифер. Мужчина, который пообещал жениться на ней, когда они узнали, что она беременна. Она чувствовала себя такой счастливой, что наконец-то в ее жизни кто-то появился. Затем, спустя всего несколько недель после того, она вернулась в их квартиру и обнаружила, что его вещи пропали. На столе лежала записка с извинениями и пара сотен долларов, чтобы успокоить его совесть. Она выкрикивала его имя, колотя его по груди, но забыла об этом и принялась колотить его кулаками. Она услышала приглушенное ворчание, сорвавшееся с губ Марка, и ярость вырвалась из нее.

Она нападала снова и снова на всех мужчин, которые использовали ее, а затем бросили, оставшись одинокой и опустошенной. Слезы потекли из ее глаз, когда она охрипла, выкрикивая их имена безликому мужчине перед ней. Наконец, сильная рука остановила ее, и она повернулась к человеку, который посмел прервать ее гнев.

Госпожа Карен стояла рядом, крепко держа Джанет за запястье и изо всех сил пытаясь подтолкнуть ее вперед.

—Хватит! —приказала Карен, и Джанет неохотно подчинилась.

Она вытерла слезы с глаз и посмотрела на мужчину на кресте. Он обмяк в своих путах, его тело было избито и покрыто синяками от нападения Джанет. Два пальца на его правой руке слабо подрагивали, когда она была в наручнике. Он хрипел сквозь маску и кляп, его грудь тяжело вздымалась.

Карен осторожно забрала хлыст из рук Джанет и притянула ее к себе, уютно обхватив рыдающую женщину руками. Через несколько минут Джанет взяла себя в руки и высвободилась из объятий Карен.

—Иди наверх, выпей чашечку чая, я скоро приду. —сказала Карен спокойным, успокаивающим голосом.

Как робот, Джанет поднялась по лестнице и рухнула на диван в гостиной. Она сидела в оцепенении, глубоко дыша, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Через несколько минут она услышала, как закрылась дверь подвала и из подземелья появилась госпожа Карен. Она взяла неиспользованный чайник и поставила его кипятиться, затем села рядом с Джанет. Она не прикоснулась к ней, было достаточно одного ее присутствия.

—Спасибо. — сказала Джанет, все еще глядя в пол.

—Тебе это было нужно. —ответила Карен. —Тебе нужно было знать, что это нормально —злиться на других, а не на себя.

Джанет вытерла нос, затем взяла салфетку, которую предложила ей Карен. Она наблюдала, как женщина прошла на кухню, налила кипяток в две чашки, поставила их на чайный сервиз и поставила на кофейный столик. Чайный сервиз, конечно, Карен пользовалась бы чайным сервизом, подумала Джанет, кладя в чашку кусочек сахара и размешивая его.

—С ним все в порядке? —тихо спросила Джанет.

Карен кивнула с легкой улыбкой на лице.

—Да, Чеду стало хуже из-за меня, но я думаю, ты напугал его, и он сдался.

—Могу я спросить, в чем вы ему помогаете? —спросила Джанет, делая глоток и наслаждаясь теплой жидкостью, которая потекла по ее горлу.

Карен тоже отхлебнула чаю.

—У Чеда проблемы с ограничениями. Его уверенность в себе граничит с высокомерием, и это приводит его к неприятностям. Он продолжает брать на себя больше, чем может выдержать, и в результате терпит крах и прогорает. Его занятия со мной направлены на то, чтобы показать ему, что не все является соревнованием, и сказать, что с него хватит, — это не то же самое, что проиграть.

—Значит, вы били его до тех пор, пока он не сказал остановиться? —спросила Джанет.

—Да, сначала я чуть не убила его. Боже, этот человек был таким упрямым. —фыркнула Карен. —Сейчас мы работаем над тем, чтобы определить его пределы и чтобы он признал, что они у него есть.

Карен вздохнула.

—Вот почему я никогда не получу одобрения медицинского сообщества, но с результатами не поспоришь. Ну, я думаю, что можно, если методы не оценены по достоинству.

Джанет рассмеялась и отставила чашку с чаем.

—Это было приятно, я понимаю, почему вам это нравится.

Карен строго посмотрела на нее.

—Быть госпожой — значит причинять боль не потому, что тебе это нравится, а потому, что это нравится твоей подчиненной. Они здесь главные, и твоя работа —соблюдать эти ограничения. —сказала она твердым голосом.

Джанет кивнула.

—Я понимаю. Я могла бы по-настоящему навредить ему, если бы вас там не было, не так ли?

—Да, ты была так погружена в себя, что даже не заметила, что он в опасности. —ответила Карен, затем протянула руку и ободряюще похлопала Джанет по колену. —Но мы здесь не для того, чтобы сделать из тебя госпожу, мы здесь для того, чтобы сделать тебя тем, кем ты хочешь быть.

Джанет снова кивнула и поднялась на ноги.

—Да, и я не думаю, что я госпожа. —сказала она.

Карен встала и проводила ее до двери.

—Ты даже не представляешь, как я счастлива. Ты слишком милый человек, чтобы получать удовольствие от того, что причиняешь кому-то боль, даже если он этого хочет.

Две женщины обнялись и обменялись дружеским поцелуем в щеку.

— В наше обычное время на следующей неделе. У меня есть для тебя последний тест. - сказала Карен, закрывая дверь.

Джанет постучала в дверь. Последний тест, подумала она, чтобы это могло значить. Карен открыла дверь и жестом пригласила ее войти. Сегодня она была не в наряде госпожи, а в «деловом элегантном» образе, который ей так легко удавался. Джанет последовала за ней в гостиную, но остановилась в дверях, увидев, кто сидит на диване.

Это был он, Мужчина. У него было имя, она была уверена, что слышала его, но в своем воображении она всегда будет воспринимать его как Мужчину. Он был Хозяином Дженнифер, и формально —ее мужем. Она вспомнила, как впервые увидела его в ресторане, и теперь испытывала отвращение к тому, как вела себя. Она машинально направилась к стулу, на который указала Карен, все еще думая о прошлом.

Она подумала о том первом разе в его доме, когда она принесла ей игру и чуть не испортила все, оказавшись той, кем она себя считала. С тоской она вспомнила следующий раз, когда они с Дженифер извинились перед ним и друг перед другом. Она почувствовала, как ее киска стала влажной при мысли о его сильных руках на ее теле, о его члене в ее киске и, наконец, о крепком, властном поцелуе Дженифер. Она облизнула губы, вспомнив вкус своей дочери, о чем она и представить не могла, что была способна, но этот мужчина пробудил в ней это чувство.

Она посмотрела на Карен, и ее мысли вернулись к тому моменту, когда она впервые оказалась в темнице. Наблюдая, как она и Мужчина избивают Дженифер, Карен учила его, как быть Хозяином. Затем чувство ужаса, когда Карен воспользовалась возможностью очистить ее от кожуры, как луковицу. Воспоминание о том, как она снимала слой за слоем лжи со своего урожая, пока Джанет наконец не осознала, насколько пустой и опасной она была.

Это был последний раз, когда она его видела. Карен привела ее в эту самую комнату, пока он оставался в подземелье с Дженифер. Джанет хотела спуститься вниз, чтобы извиниться за все, но Карен запретила ей это. Она сказала, что не сможет связаться со своим прошлым, пока не восстановит свое настоящее.

—Это все? —спросила Джанет. Если он был здесь, где была Дженнифер. Могла ли она вернуться к ним?

—Почти. —ответила Карен. Затем она посмотрела туда, где сидел он, откинувшись на мягкую спинку кожаного дивана, небрежно держа в руке стакан с виски.

—Пожалуйста, встаньте. —попросила Карен.

Он поставил бокал на стол и встал, засунув одну руку в карман и перенеся вес тела на одну ногу. Боже, он был великолепен, мужская версия богини, которая была смыслом ее жизни в течение последнего месяца, подумала Джанет скользнув взглядом по его темным волосам, пронзительным зеленым глазам, твердому подбородку и широким плечам. Ее взгляд скользнул по его груди и задержался на промежности, затем спустился по длинным ногам к удобным кожаным ботинкам.

—Приди в себя, девочка.

Упрекнула ее госпожа Карен, и Джанет встряхнулась. Она поняла, что прикусила губу и ногти оставили отпечатки на ее ладонях. Она обнаружила, что стоит в знакомой позе смиренного внимания, пятки вместе, руки сложены на коленях, взгляд устремлен на кофейный столик. Когда она успела это сделать?

Карен протянула руку и коснулась ее колена.

—Посмотри еще раз, не на ауру, а на мужчину.

Что это значит? Подумала Джанет. Она посмотрела еще раз, затем моргнула и посмотрела в третий раз.

Его волосы были темными, с проседью на висках, что придавало ему вид зрелого человека. Но сейчас они были тоньше, чем она помнила, и не поредели ли у него залысины? Его глаза были все такими же пронзительно-зелеными, но откуда взялись эти морщинки под глазами? Челюсть у него была на месте, но лицо было мясистым и с возрастом начинало обвисать. Как же она раньше этого не заметила.

Ее взгляд снова скользнул по его телу. Да, плечи у него были широкие, а пуговица на рубашке натягивалась на грудь, но и живот тоже. Как же она раньше не заметила этого брюшка. Ее взгляд скользнул вниз по его ногам, он всегда был таким низкорослым? Она вспомнила, и да, Дженифер была выше его на каблуках, как же она это пропустила? Джанет откинулась на спинку стула, удивленная и немного разочарованная. Где был этот Мужчина? Этот мужчина, хотя и производил впечатление, был почти обычным.

—Спасибо, пожалуйста, присаживайтесь, —вежливо попросила Карен.

Он посмотрел на нее в замешательстве, затем пожал плечами и откинулся на спинку дивана. Внезапно Мужчина вернулся. Он наклонился вперед, небрежно взяв стакан, и Джанет невольно откинулась назад. Он сидел напротив нее за столом, но его присутствие заставило ее вернуться на свое место. Его рука небрежно лежала на спинке дивана, неосознанно занимая больше места, чем ему на самом деле было нужно. Он закинул лодыжку на колено и скрестил ноги тем раздражающим образом, который обычно делают мужчины, занимая два места, в то время как он занимал только одно.

Джанет посмотрела на Карен и заметила, что они сидят на одинаковом расстоянии от Него. Это было похоже на то, как если бы одинаково заряженные магниты отталкивали друг друга. Никакого конфликта, никакого вызова, просто две ауры уверенности и мягкого контроля заполняли слишком маленькое пространство. Она посмотрела на пустоту между ними, почти представляя себе треск, с которым их пузырьки соприкасались друг с другом.

—Теперь ты это видишь? —спросила Карен, и Джанет кивнула в ответ. Этот мужчина был всего лишь мужчиной. Ее привлекло в нем не его тело и даже не его разум, а его душа... Что в нем привлекало? Она посмотрела на Карен, затем быстро отвела взгляд. Она не хотела видеть недостатки, в ее богине не было трещин, сказала она себе.

—Какой урок ты усвоила сегодня? —спросила Карен.

Джанет подумала.

—То, кем я хочу быть, определит, кто я есть. Нет... то, во что я верю, определяет, кто я такая. —она посмотрела на Карен. — Это правда?

Карен откинулась на спинку стула.

—Я не знаю, так ли это?

Джанет помолчала, затем кивнула.

—Да, да, это так”.

Карен захлопала в ладоши.

—Отлично, —воскликнула она и наклонилась, чтобы обнять Джанет. —Я так горжусь тобой. —она откинулась на спинку стула. —Ты еще не закончила, теперь тебе нужно разобраться, кто ты такая, но, по крайней мере, ты знаешь, что тебе не нужно быть кем-то другой.

Карен посмотрела на Мужчину, и с ее губ сорвался непроизвольный смех. Он сидел в замешательстве, уставившись на двух женщин. Джанет тоже фыркнула.

—Боже, он даже не понимает, что делает, не так ли? —сказала она, и Карен покачала головой, прижав руку ко рту, пытаясь взять себя в руки. Когда она взяла себя в руки, она наклонилась вперед и похлопала его по колену.

—Прости, дорогой, но ты мне сегодня очень помог. Спасибо. — сказала она.

Он пожал плечами и допил свой напиток.

—Я не знаю, что я сделала, но я рад, что помог.

Карен снова хихикнула, затем повернулась к Джанет.

—Он хочет попросить тебя об одолжении.

Джанет посмотрела на Него. С ее точки зрения, она принадлежала ему. Она взяла себя в руки и прочистила горло.

—Да? —пискнула она.

Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Для него это была удобная поза, но от этого движения у Джанет защемило в груди, и она почувствовала, что ее ноги начинают раздвигаться сами по себе. Она свела их вместе. Как там говорила госпожа Карен, «Осанка и самообладание»?

—Я хочу попросить Дженифер переехать ко мне, но я хочу, чтобы у нее было свое личное пространство. Я освободил свой кабинет, не могла бы ты помочь мне сделать для нее комнату?