Дочь дракона

Пролог

Чем ближе они подплывали к мифически известной галее, тем больший ужас она наводила на рыцаря, стоящего на корме шлюпки под проливным дождём.

Гребцы активно работали вёслами. Сер Бейлон Хайтауэр, облачённый в серебристые тяжёлые доспехи и серый плащ, на котором красовался староместский маяк – герб его дома, держал руку на рукояти своего меча. Одному дьяволу известно, что ждёт его на этой тёмной, во всех смыслах, галее.

Поджарая, наводящая страх, одномачтовая галея росла на глазах перед командующим одного из крупнейших флотов Простора. Но не было среди флота Хайтауэров ни одного боевого корабля, похожего на этот. Чёрные паруса с изображением кракена хлопали на дождливом ветру. Тёмно-красный корпус озарялся кровавым блеском в лунном свете. Но носу корабля была установлена чугунная дева с вытянутой вперёд рукой. Её фигура представляла собой тонкую талию, гордо выпяченную высокую грудь и красивые длинные ноги. На голове чугунные, словно на ветру развевающиеся, волосы. Перламутровые глаза смотрели точно на сира Бейлона. Рот у чугунной девы отсутствовал. Молчаливая не просто так носила своё прозвище.

Поговаривали, что команда «Молчаливая» крайне диковинная: одни матросы чёрные, как смола, другие приземистые и волосатые, словно соториосские обезьяны, настоящие чудища. Говорили, что вся команда «Молчаливой» немая, а также, что среди членов команды есть три колдуна.

Очень не хотелось сиру Бейлону, старшему сыну и наследнику лорда Лейтона Хайтауэра, ступать на борт этого корабля. Но чёрный ворон, под проливным дождём прилетевший на борт «Чести Староместа» - боевого четырёхпалубного корабля сира Бейлона, принёс в когтях крайне удивительное и неожиданное послание от самого капитана «Молчаливой». Эурон Грейджой писал коротко:

«Сир Бейлон, приглашаю вас на аудиенцию на свой корабль. Кажется, нам есть, что обсудить. Гарантирую вашу безопасность и подобающее вашему статусу обращение. Эта встреча крайне важна для нас обоих»

Эурон Грейджой – Король железных островов

Сам факт того, что Вороний глаз предлагает переговоры, поразил сира Бейлона и его команду. Эурон Грейджой слыл жестоким пиратом и разбойником, не чтившим законы ведения морского боя. И тут он приглашает командира вражеского флота на переговоры. Весьма странный ход. Первой мыслью Бейлона было, что Вороний глаз замыслил нечто нехорошее, подлое и хитрое. Но каким бы отъявленным негодяем он не был, убить наследника одного из крупнейших домов Простора во время аудиенции – просто верх глупости и подлости. Всё же Вороний глаз величает себя королём, а королям не подобает убивать своих врагов таким подлым способом. Такой поступок не сослужил бы хорошую службу Грейджою ни в глазах лордов Вестероса, ни в глазах железнорождённых.

Сир Бейлон не испытывал страха за свою жизнь, но, когда ступил на борт «Молчаливой» всё его нутро съёжилось. Его встретили двое эбенийских матроса, голые по пояс, чёрные, как смола. Оба молча, чуть склонив головы, поприветствовали доблестного рыцаря и проводили его в трюм корабля.

Внутри «Молчаливая» оказалась такой же тёмной, как и снаружи. Эбенийцы освещали путь к каюте капитана лампами. На корабле было подозрительно тихо. Похоже легенды не врут – вся команда действительно немая. Или затаились... Сир Бейлон не отпускал рукояти меча, готовый в любой момент пустить его в ход.

Пришлось поплутать коридорами, прежде чем темнокожие матросы привели его к двери капитанской каюты. Один из эбенийцев постучал кулаком в овальную дубовую дверь. Спустя несколько секунд маленькое окошко в двери открылось, и в нём появилось белое женское личико с яркими веснушками. Голубые глаза девушки улыбались. Она окинула взглядом мокрого от дождя рыцаря и быстренько закрыла окошко. Следом раздался грохот открывающегося засова, и дверь отворилась. Плавно, гладко, без единого скрипа. Яркий свет из каюты проник в тёмный коридор.

В дверях появилась обнажённая молодая девица с ярко рыжими волосами, как на голове, так и внизу живота. Пышная высокая грудь с бесстыже вздёрнутыми сосками блестела от пота.

— Входите, - промолвила девушка, улыбаясь высокому рыцарю.

Бейлор Хайтауэр стряхнул капли дождя с мокрого плаща и вошёл в каюту. Он сразу ощутил, как разительно отличается температура снаружи от температуры внутри этой каюты. Здесь было просто чудовищно жарко. Вороний глаз, обнажённый по пояс, сидел на некоем возвышении, устеленном мехами. Длинные чёрные волосы спадают на плечи, на левом глазу устрашающая чёрная повязка, в правой руке золотой кубок с вином. У его ног, хихикая, сидела вторая девчонка. Такая же голая, пышногрудая и молодая. Вот только цвет кожи тёмный, как у матросов. Кудрявые, густые чёрные волосы, золотистого отлива тёмные глаза, белые зубы. Она была прекрасна. Сир Бейлон впервые видел чернокожую женщину и невольно загляделся на столь диковинное завораживающее создание.

— Сир Бейлон, - окликнул его капитан корабля. – Рад, что вы приняли моё приглашение. Прошу, присаживайтесь.

Вороний глаз указал на высокий резной стул перед возвышением. Сир Бейлон окинул его взглядом и ответил:

— Я постою.

— Как пожелаете, - пожал плечами одноглазый морской волк и махнул обнажённым девицам. – Оставьте нас.

Девушки беспрекословно покинули каюты. Проходя мимо высокого, облечённого в доспехи рыцаря, они хихикали и шептались. Сир Бейлон невольно окинул взглядом их соблазнительные, блестящие от пота обнажённые тела, и его естество налилось кровью и набухло. Благо под доспехами этого не было видно.

— Женщины на корабле – дурной знак, - промолвил рыцарь.

— Попав в воду в таких доспехах, вы вряд ли уже выплывите на поверхность, - усмехнулся Вороний глаз, пропустив его слова мимо ушей. – Мы, железнорождённые, во время морских сражений носим более лёгкую экипировку, а то и вовсе бьёмся без доспехов.

— Что-то я не увидел на вашем корабле железнорождённых. Только чернокожие рабы и шлюхи.

— Зато на других кораблях моего флота железнорождённых полным-полно. Вам ли не знать, сир.

— Зачем вы меня пригласили? – нетерпеливо проскрежетал жестки голосом Бейлон Хайтауэр.

— Сразу к делу? Уважаю такой подход.

Вороний глаз чуть наклонился вперёд, держа двумя руками золотой кубок и глядя в сосуд. Какое-то время он молчал, испытывая терпение прославленного рыцаря. Затем поднял один глаз на Бейлона и заговорил:

— Битва пяти королей разрывает Вестерос на части. На троне сидит слабый мальчишка, которым управляет то его сумасшедшая мать, то дядя. Учитывая то, что сейчас происходит в Красном замке между Ланнистерами, Тиреллами и этими религиозными фанатиками, нас ждёт скорый раскол. Мальчишка недолго ещё усидит на своём троне. Сегодня я получил прекрасную весть из Королевской гавани. Киван Ланнистер был убит из арбалета в покоях мейстера Пицеля. Старик тоже мёртв. Серсея видит в этом руку своего братца карлика или же Тиреллов. Тиреллы считают, что сира Кивана могла убить сама Серсея, так как её дядя долгое время являлся прямой угрозой её единоличной власти над домом Ланнистеров. В красном замке сейчас очень жарко...

На устах Грейджоя растянулась довольная зловещая улыбочка.

— Вскоре союз между двумя домами, что укреплял власть Томмена над Вестеросом, подорвётся, и на шахматной доске появятся новые фигуры. И мы с вами, сир Бейлон, можем оказаться одними из них.

На это Бейлон Хайтауэр лишь криво усмехнулся:

— Мне известным ваши посягательства на железный трон, Грейджой, но я предпочту видеть на нём кого угодно, но только не вас.

— Но я и не собираюсь претендовать на железный трон, чтобы там не говорили, - с не сходящей с уст улыбкой, ответил Вороний глаз. – Есть кандидатура получше.

— Кто? Молодой гриф? – фыркнул Бейлон. – Об этом говорит весь Вестерос, но дом Хайтауэров, как и большинство великих домов, сомневается в том, что это настоящий Эйгон Таргариен. Мальчишка просто самозванец, а Ковингтон совсем из ума выжил, проведя десятки лет за Узким морем. Притащил оттуда непонятно кого и решил выдать его за наследника Таргариенов. Пфф! Никто не приклонит колен перед самозванцем!

Выслушав тираду рыцаря, Вороний глаз согласно кивнул:

— Вы правы. Скорее всего молодой гриф самозванец. А если даже это не так, то всё равно есть кандидатура получше него.

— Если он настоящий Таргариен, то нет кандидатуры, больше его претендующей на трон.

— Вы забываете кое о ком, - хитро улыбнулся одним глазом Грейджой. – Там за океаном, в далёком Миэрине, правит прекраснейшая из всех дев. И у неё есть драконы, на секундочку.

— Если вам известно, Грейджой, она пропала и скорее всего мертва. Дракон унёс её, учинив кровавый пир в бойцовой яме. Говорят, что её труп видели в какой-то канаве неподалёку от Миэрина.

— Если бы это было так, сир Бейлон, весь Эссос и Вестерос знал об этом. Но никто не видел её тела, и у меня есть все основания полагать, что она жива и скоро вернётся в Миэрин, злая, как тысячи чертей!

Вороний глаз хищно осклабился.

— Даже если Дейнерис Бурерождённая жива и вернётся в Миэрин верхом на своём сказочном драконе, в чём я очень сомневаюсь, то как вы собираетесь усадить её на железный трон? Вы уж не обижайтесь, Грейджой, но где вы, а где она? Вы пират и разбойник, а она королева за Узким морем. И судя по тем новостям, что доходят до нас из Миэрина, девчонка не собирается возвращаться в Вестерос.

— Пока не собирается, - отметил Эурон. – У неё есть огромная армия безупречных, наёмников и дотракийцев, но нет флота, чтобы разместить их всех и отправить в Вестерос. И так уж вышло, что у нас есть то, что ей нужно.

Бейлон смерил Грейджоя недоверчивым взглядом.

— Что вы предлагаете?

— Я уже отправил своего брата на поиски Дейнерис. Виктарион найдёт её и убедит вступить с нами в союз. Тогда-то мы пошлём к Миэрину многотысячный флот и заберём Драконью королеву домой. А из благодарности она посулит нам богатства и земли в новом королевстве.

— Ради благодарности и земель? – недоверчиво усмехнулся Бейлон. – Нет, Грейджой, вы чего-то не договариваете. Какая ещё у вас выгода и зачем вам мой флот?

— Лишь объединив флота и армии Грейджоев, Хайтауэров, Редвинов и других лордов Простора мы сможем завоевать для Дейнерис трон. Плюс ещё её многотысячная армия Безупречных и наёмников. И конечно же драконы.

Вороний глаз склонился ниже, заглянув в глаза опытного прославленного рыцаря.

— Мы будем править на море и на суше. Объединив наши флота, мы будем править не только в Вестеросе, но и в Эссосе. Мы завоюем весь мир и положим к её ногам.

— Вы сошли с ума Грейджой, - рассмеялся Хайтауэр. – Даже Эйгон завоеватель не смел претендовать на весь мир.

— Время Эйгона давно уже прошло. Скоро наступит время Дейнерис Таргариен.

Сир Бейлон покачал головой, став расхаживать по каюте.

— Вообще-то, мы сейчас воюем, Грейджой.

— Да, и вы терпите поражение за поражением. Скоро мой флот разгромит ваш, и я захвачу Простор, а там и Север склонится предо мной.

— Я не позволю вам этого сделать, - железным тоном промолвил Хайтауэр.

— Этого можно избежать. Посмотрите сами, сир Бейлон, ваш отец стар, он уже много лет не покидал Староместа. Сидит в своей башне и читает колдовские книги. И здоровье его уже подводит. Со дня на день старик...

— Мой отец ещё жив!

— Пока жив.

— Вы предлагаете мне пойти на измену? - воскликнул Бейлон. – Хайтауэры присягали Тиреллам, а Тиреллы сейчас ближе всех к престолу. Вы хотите, чтобы я предал своих вассалов, втайне от отца собрал флот и повёл его с вами за Узкое море вызволять драконью королеву? Это же безумие! Ты и правда сумасшедший, Вороний глаз!

— А вы нерешительный и не дальновидный, сир Бейлон. – Улыбка наконец сошла с лица Эурона. – Оглянитесь, железный трон сейчас шаток, как никогда. Тиреллы и Ланнистеры скоро учинят бойню за трон. Станнис Баратеон сгинул на севере, скорее всего он уже мёртв. Севером правит Болтоны, но лорды Севера примкнули к нему не из уважения, а из страха. А союз, построенный на страхе, долго не продержится. Вскоре война захлестнёт и Север, и Юг. Пусть убивают друг друга, пусть проливают кровь, нам же лучше. Молодой гриф слишком слаб, у него маленькое войско. Мальчишка скорее всего самозванец. Мы легко перебьём его войско и принесём голову самозванца к ногам Дейнерис. Пока воюют на Севере и на Юге, мы с вами, и другими лордами Простора, коих вам нужно будет убедить, поплывём в Миэрин и привезём Дейнерис в Вестерос. А дальше дело за малым. Нам не составит труда посадить её на Железный трон. Обескровленные армии Ланнистеров и Тиреллов падут. Дейнерис сядет на свой законный трон. Простор и Речные земли незамедлительно примкнут к ней. Затем она обратит свой взор на Север, и несомненно завоюет его. После падёт Дорн, сейчас он не так силён, как во времена Эйгона Завоевателя.

Сир Бейлон впервые за эту встречу всерьез задумался над планом безумного одноглазого короля Железных островов. И думал он долго, нервно расхаживая по комнате и ругаясь себе под нос. Вороний глаз молчал, давая рыцарю переварить информацию.

— Это безумная авантюра! – наконец выругался наследник Староместа.

— И, если она выгорит, вы наконец выйдете из тени Тиреллов, и станете главным домом Простора, как это было в далёкие времена завоеваний. Напомню, когда-то ваш предок служил десницей при трёх королях Таргариенах. Сериса Хайтауэр была женой Мейегора жестокого, а Алисента Хайтауэр супругой Визериса первого, и родила ему множество наследников. Дом Таргариенов и Хайтауэров помнит славные времена, связывающие эти великие дома крепкими узами. Пора вернуть давно забытое и утраченное. Дом Хайтауэров возродит былое величие, и вы станете тем, кто положит этому начало.

— Мне нужно подышать, - прохрипел рыцарь, пытаясь вытянуть шею из стального воротника.

— Выйдем на палубу, - предложил Грейджой.

Сир Бейлон с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух и подставил лицо моросящему дождю. Вороний глаз стоял рядом с ним, всё также обнажённый по пояс и даже не поёжился. Он смотрел куда-то вдаль, за спину Бейлона.

— Я не смогу уговорить на эту авантюру других лордов Простора, - нахмурился сир Бейлон, двумя руками вцепившись в борт галеи.

— Всех и не надо, достаточно флота Редвинов.

— Пакстер Редвин заседает в малом совете. Киван Ланнистер назначил его мастером над кораблями.

— Но у него есть сыновья, - заметил Вороний глаз, то ли улыбаясь, то ли скалясь.

— Хостер и Хоббер? – усмехнулся и сплюнул в море Хайтауэр. – Два болвана близнеца, один тупее второго. Их недавно судили за прелюбодеяния с Маргери Тирелл.

— И оправдали. Сейчас оба брата озлоблены на Ланнистеров. Насколько я знаю, они ведут флот Редвинов обратно на Арбор, чтобы присоединиться к вам в войне со мной. Идеальная возможность заключить тройственный морской союз. Если я убедил вас, то вам не составит труда убедить глупцов Редвинов.

— Не думайте, что убедили меня, - проворчал Бейлон.

— Нет, убедил, - хитро улыбнулся Грейджой. – Внутри себя вы уже приняли решение, сир Бейлон. Оглянитесь.

Бейлон проследил за взглядом Вороньего глаза и повернулся. Вот значит куда всё это время смотрел Грейджой... На горизонте, в предрассветных сумерках начали вырисоваться сотни, нет, тысячи мачт боевых галей. Чёрные паруса с кракеном развивались на мокром ветру.

— Сейчас, сир Бейлон, - Эурон положил руку на плечо рыцаря. – Мы либо заключим союз, либо уже к рассвету ваш флот будет уничтожен. Всё или ничего, Хайтауэр. Вечная слава – либо глупая и бессмысленная смерть. Морской бог заберёт вас всех.

Бейлон Хайтауэр смерил взглядом черноволосого одноглазого дьявола и задумчиво промолвил:

— Одного я так и не понял, Грейджой. В чём твоя личная выгода? Ты что-то недоговариваешь мне. И если ты рассчитываешь на мой флот, ты должен быть честен со мной.

— Хорошо, - кивнул Вороний глаз. – Я буду честен. Когда мы со своим флотом прибудем к Дейнерис, я потребую от неё кое-что взамен нашей помощи.

— И что же это?

Эурон Грейджой хитро улыбнулся в своей излюбленной манере и посмотрел вдаль, туда, где Узкое море разделяет два материка.

— Я женюсь на Дейнерис Таргариен. И она согласится, так как я - её единственный шанс вернуться в Вестерос.

Дейнерис

Краем глаза она уловила лёгкое шевеление: трава клонилась, словно перед королём, но король из неё не вышел. Мир тих, зелен и пуст. Мир жёлт и близок к смерти. Надо идти дальше. Вдоль по ручью.

Дени сделала шаг, ещё один, и ещё. Она потеряла счёт времени. «Сколько я уже иду? День? Два? Пять?». Ступни стёрлись в кровь, сандалии она потеряла, ещё сев на Дрогона. Голубая туника, некогда красивая и величественная, сейчас представляла собой сплошное рваньё. Чтобы не цепляться за колючие кусты, Дени оборвала подол выше колена.

Дотракийское море казалось бесконечным. А может оно такое и есть? Может она умерла и теперь вечность будет бродить по дотракийскому морю в поисках её солнца и звёзд? Трава. Бесконечная трава выше неё ростом. Иногда трава расступается, и Дени бредёт по выжженной земле. Следы Дрогона. Чёрная земля, пахнущая гарью. Тёплая. Он пролетал здесь недавно. Но где же он? Куда он улетел? Почему не вернулся за ней?

«Плохая я мать, если даже мои дети бегут от меня». Дени подняла глаза к небу, в надежде на то, что там высоко появятся громадные чёрные крылья, заслоняющиеся собой горизонт. Но нет. Крыльев нет. Только ослепляющее, палящее солнце.

В траве послышался нежный звон. Колокольчики. Её солнце и звёзды носил колокольчики в волосах. Когда солнце встанет на западе и опустится на востоке, когда высохнут моря и ветер унесёт горы, как листья, когда она вновь зачнёт и родит живое дитя, кхал Дрого вернётся к ней... но ведь ничего этого не случилось. Но колокольчики... Из звон всё громче и отчётливее. «Я схожу с ума?».

Дени раздвинула траву и вышла на очередную выжженную поляну. «Мой солнце и звёзды!». Она перестала дышать, сердце подскочило в груди. Он стоял к ней спиной, спешившись с коня. Встал на одно колено и перебивал между пальцами тёплую землю.

«Дрого! Дрого!»

Она хотела закричать, но сил осталось только на жалкий хрип. Он обернулся.

Это был не Дрого. Но лицо до боли знакомое. Увидев её, он удивился, казалось даже больше неё. Глаза цвета янтаря широко распахнулись. Он замер на месте, будто видя перед собой призрака.

Неожиданно Дени обрела силы и ярость. Её глаза налились кровью злобы.

— Ты... - выдавила бывшая кхалиси.

Маго широко улыбнулся. Нет, оскалился. Высокий, смуглый, поджарый. Кожаная жилетка расстёгнута на мускулистой груди. На поясе висит острый, блестящий на солнце аракх.

— Ты, - повторил он, делая шаг к девушке. – Мейега.

Он назвал её колдуньей. Но ведь она никогда ей не была. Маго двигался к ней не спешно, словно охотник на дичь. Только сейчас Дени испытала настоящий страх. Она ведь здесь совсем одна. Она больше не кхалиси. И их отношения с Маго закончилось на очень нехорошей ноте.

Когда-то Дени забрала у него девушку Ероих из ягнячьего народа у стены захваченного города лхазарян, которую он считал своей добычей. Это очень не понравилось Маго, и он затаил на неё кровную обиду. Спустя время, когда кхаласар Дрого распался, Маго забрал Ероих себе, а натешившись с наложницей, он отдал её своему новому кхалу – Чхако, а тот – другим шестерым своим кровным, которые ещё раз изнасиловали Ероих и перерезали ей горло. Узнав о случившимся, Дени поклялась жестоко отомстить за девушку.

Но сейчас она слаба, она одна, еле стоит на ногах. Он ведь может сделать с ней, что угодно. Сил бежать не было. Дени смогла сделать лишь пару шагов назад, прежде чем Маго схватил её, закинул на плечо, как куклу и потащил к коню. Дени пыталась сопротивляться, била кулачками ему по спине. Но дотракийцу её удары, что назойливая муха, жужжащая над ухом. Он закинул её на коня, поперёк. Привязал, что мешок. Прыгнул на лошадь и поскакал.

«Куда он меня везёт?» - в бессилие пыталась размышлять Дени. «Наверно, к своему кхалу». Когда кхаласар её солнца и звёзд распался, Чхако – ко Дрого, покинул его, объявив себя самостоятельным кхалом. Дени сочла это гнусным предательством и клятвопреступничеством.

Во время пути она несколько раз проваливалась в небытие, теряя сознание. Ей мерещилось или снилось, что она скачет вместе с Дрого по дотракийскому морю, обнимая его могучее мускулистое тело сзади. Его длинная коса болтается, звенит колокольчиками, щекочет ей лицо. Коса истинного кхала, длинная, спускающаяся ниже ягодиц. Коса дотракийца, не знающего поражений. Таким Дрого и умер. Он одержал сотни битв, но не смог победить смерть от гниющей раны.

Дени очнулась, когда чьи-то руки стаскивали её с коня. Её поставили на ноги, и она бы упала, не схватившись за лошадь. Короткий сон в пути пошёл ей на пользу, Дени обрела какие-никакие силы. Она разлепила веки и ужаснулась.

Вокруг неё выстроилось несколько десятков, а то и сотен дотракийцев. Мужчины, женщины, дети. Одни смеялись над ней, над её грязными ногами и порванной одеждой. Другие смотрели на неё удивлённо. Третьи шептались и указывали на неё пальцем. Кто-то плевал в её сторону с пренебрежением, кто-то выкрикивал «кахера». Когда-то она была кхалиси для этих людей, сейчас они кличут её шлюхой.

«Они ненавидят меня», - видела Дени по глазам дотракийцев. «Они винят меня в смерти Дрого».

— Вперёд! – раздался сзади хриплый голос Маго. Свой приказ он сопроводил толчком в спину и унизительным шлепком по её заднице, вызвав оглушительный смех у соплеменников.

Дени шла вперёд, ступая босыми ногами по тёплой песчаной земле. Маго толкал её в спину. Дотракийские войны расступались перед ней нехотя. Женщины плевали в неё и оскорбляли, но Дени старалась держаться, не показывая страха. Но она боялась, она очень боялась. Несколько мужских рук нагло впивались в её ягодицы. Кто-то просто хватал, кто-то шлёпал.

— Кахера! Драконья шлюха! Мейега!

Дотракийские войны в последний раз расступились перед ней, и Дени оказалась перед палаткой их кхала. Вход в палатку был завешен тёмной шкурой, не пропускающей солнечный свет.

С последней надеждой Дени подняла голову к облакам. «Где же ты? Ты должен чувствовать меня! Должен чувствовать мой страх!»

Маго отодвинул шкуру и втолкнул её в палатку.

Дени словно очутилась в прошлом. Та же самая палатка. Храм, где она когда-то ела лошадиное сердце и становилась женой кхала. Резные колонны высятся вверх, поддерживая потолок. Здесь душно, жарко, горят жаровни. Дотракийцы привычны к жаре, они не переносят холода. Могучий кхал сидит на возвышении, на мягких шкурах, в окружении своих кровных всадников. Вот только кхал другой. Не её солнце и звёзды.

Чхако не был удивлён её прибытием. Должно быть разведчики уже доложили ему, какую добычу везёт Маго. Дени окинула взглядом нового кхала. Он окреп, став в два раза шире. Длинная коса, как когда-то у Дрого, была переплетена десятками золотых колец. У Дрого была густая чёрная борода, у Чхако длинные усы, свисающие аж до груди. В усах тоже сверкают золотые кольца.

Он долго молчал, разглядывая её и поглаживая усы. А потом рассмеялся.

— Мать драконов собственной персоной. Ведьма, убившая моего кхала.

— Предатель! – вырвалось у Дени. Она неожиданно обрела силы и ярость. – Ты бросил его! Как смеешь ты сидеть на его месте?!

Кровные всадники вскочили со своих мест, схватившись за аракхи. Они не могли позволить оскорбление своего кхала в его покоях. Но Чхако остановил их, однако его скулы затряслись от злости.

— Как смеешь ты, проклятая шлюха, обвинять меня в предательстве?! – он резко поднялся и словно пролетел по комнате, схватив Дейнерис за горло. Она впилась в его руку и прохрипела:

— Ты бросил его...

— Когда я ушёл он был ещё жив! Но это не жизнь... То, что ты и твоя ведьма сделали с ним, хуже любой смерти!

— Я была с ним до конца! А вы, его кровные ко, покинули своего кхала! Клятвопреступники!

Хлёсткая пощёчина обрушила Дени на песок. Чхако кивнул своим кровным, и те вздёрнули Дени обратно на ноги. Новый кхал вытащил острый аракх и приставил к горлу девушки.

— Ты больше никто. Ты не кхалиси. Ты просто среброволосая шлюха!

Чхако провёл острием аракха по её грязной потрёпанной тунике и хитро осклабился, сверкнув золотыми зубами.

— Всегда была интересно... там у тебя тоже серебристые волосы?

Резким взмахом аракха он полоснул по её тунике сверху-вниз, разрезав её на две части. Глаза кхала заблестели, улыбка растянулась на смуглом лице.

— Так и думал...

Он впился пальцами в густой серебристый куст волос внизу живота Дени. Грубо потянул волоски вверх, заглядывая Дени в глаза. Она стиснула зубы, превозмогая боль, и выдержала его взгляд. «Я не покажу тебе своего страха и боли».

Чхако лишь усмехнулся и, выдрав пару волосинок, сдул их Дени в лицо.

— Как ты там себя величаешь? Дейнерис Бурерождённая? Мать драконов? Неет. Я придумал кое-что получше. – Чхако развёл руками, оглядев своих кровных и воскликнул: - Дейнерис – серебристая манда!

Семеро кровных Чхако, стольких насчитала Дени, громогласно расхохотались. Лёгкий румянец стыда коснулся щёк девушки.

Чхако разорвал на ней остатки туники и сделал шаг назад, изучая взглядом её тело. Поглаживая усы и улыбаясь, он кивнул и промолвил:

— А ты хороша. Созрела. Помнится, когда ты попала к Дрого, была совсем девчонкой. Сиськи только начали расти. Но сейчас...

Двумя руками он сжал большие, тяжёлые груди Дени. Грубо стиснул их, взвесил на ладонях. Почти нежно провёл сухими большими пальцами по её пухлым розовым соскам. Резко сжал их, выкрутил и хрипло посмеялся.

— Сейчас я вижу перед собой пару лучших сисек, когда-либо встречавшихся мне.

Чхако пристально смотрел на обнажённую грудь Дейнерис, восхищаясь её размерами, формой, соблазнительной тяжестью.

— Дархарар! Что за сиськи! – не сдержался кхал и ещё раз помял их.

Его кровные ко тоже с восхищением смотрели на грудь Дени, она видела это по их сверкающим расширенным зрачкам. Дотракийки на славятся пышногрудостью. Их тела не такие женственные, нежные, белокожие. Их формы не столь эстетичны и соблазнительны. Они смуглые, поджарые, мускулистые.

В какой-то момент Дени перестала испытывать страх и стыд. Глядя в глаза дотракийцев, он читала в них желание и похоть. «Они хотят меня. Они, дикие животные, жаждут моё тело. Оно нравится им, оно пленит их члены, которые уже образуют приличные бугры на плетёных штанах».

На устах Дени сверкнула горделивая ухмылка.

— Хочешь меня, лже-кхал?

Чхако злобно раздул ноздри. Его рука нырнула Дени между бёдер. Пальцы заскользили меж влажных половых губ. Кхал довольно улыбнулся, ослепив Дени золотыми зубами и обдав её неприятным запахом изо рта.

— Шлюха! – он вынул из неё пальцы и показал своим кровным. Пальцы блестели от липкой влаги. – Она мокрая, как тысячи шлюх! Драконья шлюха!

— О да, - язвительно прошептала Дени. – Лучше быть шлюхой, чем предателем своего кхала.

Чхако отвесил её звучную пощёчину. На секунду у Дени потемнело в глазах. Но когда зрение снова вернулось, Дейнерис Таргариен сплюнула кровь с разбитой губы и издевательски улыбнулась.

— Будешь бить меня или трахать?

— Ах ты...

Чхако схватил её за волосы и потащил к столу, на котором лежали разделанные куски мяса дикого животного. Взмахом руки он сбросил всё на пол и обрушил Дени голой грудью на окровавленный стол.

— Кахера! Шлюха! – рычал Чхако, срывая с себя штаны.

Дени покорно лежала на столе, даже не пытаясь сопротивляться. Кхал двумя руками впился в её большие, мясистые, белые ягодицы. Он грубо раздвинул их, на секунду залюбовавшись влажной розовой щелью. Серебристые густые волоски охватывали половые губы и анус.

— Таких шлюх, как ты, иметь нужно только в гузно!

С этими словами он потянулся к кувшину с ароматным маслом. Этим маслом дотракийцы смазывали свои косы и бороды.

Дени ощутила, как тёплое масло полилось на её ягодицы. Оно приятно стекало между ними по анусу и расщелине. Пальцы Чхако грубо растёрли масло по её анусу. Смазав и свой член, он приставил головку к трепещущему анусу Дейнерис и стал надавливать.

«Я не закричу!» - пообещала себе Дени, стиснув зубы. «Не доставлю ему такого удовольствия».

Под напором крепкой массивной головки дотракийского кхала её анус стал раскрываться, впуская твёрдый член внутрь. Чхако зарычал от наслаждения и впился руками в её ягодицы. Обхватил широкие женственные бёдра Дени и стал трахать её.

Толчки были резкими и быстрыми. Твёрдый член прогрызал себе дорогу в глубины заднего прохода. Дени скрипела зубами и впивалась ногтями в мокрый от крови стол. Он трахал её грубо, по животному. Имел её, как суку. Так привыкли совокупляться дотракийцы. Так её брал Дрого в их первую ночь. Но потом она показала ему, что заниматься этим можно по-другому и удовольствие от других поз ничуть не меньше.

Но сейчас её имеет не её солнце и звёзды. Не её возлюбленный кхал. И не туда, куда она привыкла. Кхал предатель содомировал её с крайней жестокостью. Размер его члена был слишком велик и доставлял Дени только боль. Но она стоически терпела, вспоминая слова Ири и Чхику.

«Сначала всегда неприятно, моя королева. Нужно потерпеть несколько минут, а потом тебе откроются новые грани удовольствия»

И Дени терпела. С каждым толчком член Чхако погружался всё глубже и глубже в её прямую кишку. Казалось, он достаёт до самого желудка, а когда движется назад, словно выворачивает кишку наизнанку.

— Так её! Жёстче! Трахать её белый зад! – кричали, топали и свистели кровные всадники Чхако, выстроившись за спиной своего кхала и подбадривая его.

Чхако рычал, как дикий зверь, впиваясь жёсткими пальцами с острыми ногтями в её нежные белые ягодицы. Хлёсткие шлепки его бёдер об её попу звучно разносились в замкнутом пространстве палатки кхала.

«Нужно потерпеть несколько минут, а потом тебе откроются новые грани удовольствия», - снова и снова звучали в голове Дени слова её верных служанок.

И наконец Дейнерис начала понимать, что они имели ввиду. Боль плавно отошла на задний план, сменившись странными, непривычными, но очень приятными ощущениями. Дени казалось, что она сейчас опписается, внизу живота начало наливаться приятное тепло. Каждый толчок доставлял ей всё новые, более сильные и ярко выраженные чувства, от которых глаза закатывались.

— Ааакх... - натужно закряхтела Дени.

Чхако хлёстко шлёпал её ягодицы, окрашивая белую кожу в пурпурный цвет. Он зарычал с ещё большей яростью и ускорился. Дени ощущала, как крупный, твёрдый член на бешеной скорости скользит в её попе, проникая до самых глубин и выбивая воздух из её лёгких. Тянущее, тёплое, приятное чувство обжигало низ её живота. «Я сейчас опписаюсь...».

Но она не опписалась. Однако по бёдрам потекло. Потекли ручьи ей выделений. Обильные, толчками и брызгами извергающиеся из её влагалища. Дени пробил мощнейший оргазм, природу которого она не понимала, но сила его была запредельной. Её бёдра дрожали, зрачки закатились за веки, дыхание спёрло. Несколько секунд она не могла дышать от наслаждения.

Чхако, ускоряя темп, фаршировал её анус своим вздыбленным каменным членом. Дени только начала приходить в себя после оргазма, как вдруг кхал взревел:

— А-а-а-а-а-а!

Она ощутила, как тёплое семя мощными брызгами выплёскивается в её задницу, наполняя прямую кишку. Необычайное чувство. Член кхала перестал двигаться, глубоко и плотно засев в её попе и извергая в её глубины своё обильное семя. Стенками ануса Дени чувствовала, как пульсирует половой орган дотракийца.

Чхако шумно выдохнул, уперевшись двумя руками в её спину. Какое-то время он учащённо дышал ей в затылок, а затем попятился назад. Член выскользнул из ануса Дени, и колечко снова сжалось. Ручеёк спермы вытекал наружу, стекая по влажным половым губам. И даже это чувство оказалось приятным для Дейнерис.

Опираясь на локти, она обернулась через плечо, посмотрев в глаза кхала.

— И это всё? – насмешливо ухмыльнулась Дени.

Чхако злобно оскалился и кивнул своим кровным. К Дени подскочил следующий дотракиец, спешно расстёгивая тесёмки на своих штанах. Дени нагло вильнула задом, зазывая самца. Сперма Чхако вытекала из её ануса. Дотракиец обхватил её ягодицы и приставил головку члена к дырочке.

«Когда он будет вводить его в твою попу, тужься навстречу, так будет приятнее, и легче войдёт», - вспомнила Дени ещё одни наставления Чхику.

Она расслабила сфинктер и потужилась навстречу члену дотракийца. Анус податливо распахнулся, принимая уже второй член. Дени натужно закряхтела от смеси боли и наслаждения.

Этот с ней тоже не церемонился. Резвые, учащённые фрикции. Жёстко, быстро, грубо. Второй член анус Дени принимал уже намного легче. Больше не нужно было терпеть боль, теперь Дейнерис Таргариен сосредоточилась на получении удовольствий.

Один за одним они подходили к ней и грубо трахали, выплёскивая тёплое дотракийское семя в её задний проход. Дени больше не стискивала зубы, она наслаждалась. Боль и удовольствие сплетались воедино, даруя ей совершенно иные, новые чувства, о которых она ранее даже не подозревала. Толстые, твёрдые дотракийские члены бурили её задний проход на бешеной скорости. Анус Дени извергал сперму одного дотракийца, служащую смазкой для члена другого. Чавкающие, хлюпающие звуки её заднего прохода, заполненного спермой, становились всё громче и отчётливее.

Время остановилось. Удовольствие нет. Сколько раз они поимели её, Дени не знала. Сколько кругов сделали? Ей было всё равно. Им не сломить Дейнерис Бурерождённую, матерь драконов, законную наследницу железного трона, королеву андалов и Первых людей. Они всего лишь грязные табунщики!

В какой-то момент всё прекратилось. Последний член покинул её натруженный, растянутый, опухший анус. А затем тишина. Дени поднялась на руках и обернулась. Дотракийцы сидели на песке, переводя дыхание и поглаживая свои уставшие члены. Восемь крепких мужчин обливались потом, красные, запыхавшиеся.

Глядя на них, Дейнерис ощутила новый прилив энергии, огромную волну силы и вдохновения. Она положила руки на ягодицы и широко раздвинула их. Сперма рекой вытекала из её растянутого ануса, обрамлённого вокруг дорожкой серебристых кудрявых волос. «Смотрите, смотрите сюда», - ухмылялась Дени, выталкивая сперму табунщиков из своего покрасневшего ануса.

— Это всё, на что вы способны? – насмехалась она над ними, вертя задницей, извергая сперму из опухшей, натруженной дырки. – Вы жалкие пародии на мужчин! Вы не стоите и мизинца на ноге моего Дрого. Он брал меня по нескольку раз на день и не знал устали!

Дейнерис повернулась к ним, гордо вздымая большую пышную грудь, окрасившуюся кровью со стола. Она смеялась им в лицо.

Чхако схватил свой аракх и поднялся. Два широких шага, и он уже возле неё. Схватил за волосы, оттянул голову назад и приставил клинок к горлу.

Но Дени не знала страха. Она лишь выигрывала для себя время. Она ждала, чувствовала нутром, как мать чует дитя, и дождалась...

Сначала раздались женские крики снаружи. Кровные всадники вскочили с мест, натягивая штаны и хватая аракхи. Чхако непонимающе нахмурился, повернув голову к выходу.

— Не туда смотришь, - прошептала Дени.

Огромная тень нависла над палаткой, заслонив собой солнце. Острые когти разорвали брезентовую крышу. Дени закрыла глаза. А затем пламя обрушилось с небес, охватив всё вокруг.

Суровые, могучие дотракийские войны визжали, как девчонки, катаясь по земле. Их тела и лица пожирал огонь. Густые чёрные косы сгорели в один миг, глаза лопались, вытекая из глазниц. Кожа стекала по их телам, словно воск.

Дени открыла глаза. Кхал Чхако катался в её ногах, вопя от боли в предсмертных муках. Его кровные уже сгорели дотла, обуглившись чёрной коркой. Палатка, и всё вокруг, полностью сгорело. Пылающий брезент свисал вниз и падал на песок.

Переступив через Чхако, Дени прошла мимо его кровных и насчитала лишь шестерых. Один сбежал. Неопалимая откинула кусок горящего брезента, всё что осталось от стен, и вышла из пламени наружу.

Перед ней высился огромный чёрный дракон, выдыхающий из ноздрей горячий пар. Под его лапой на земле корчился сбежавший Маго, крича от боли. Дрогон прижимал его к земле, вогнав острый коготь ему в спину. Кишки дотракийца вывалились на песок.

Женщины лежали на земле, прижимая к себе детей и прикрывая головы. Они кричали и плакали в ужасе. Мужчины, что осмелились вступить в схватку с драконом, теперь представляли собой обугленный чёрные головешки. Те воины, что опустили оружие и упали на колени, сейчас дрожали в ужасе, также, как их женщины. Лошади разбежались. Вокруг всё дымилось и пылало. Жёлтый песок стал чёрным, смешавшись с кровью.

Дени в раскорячку, с трудом передвигая ноги, и морщась от лёгкой боли и дискомфорта в попе, подошла к Дрогону и с упрёком проворчала:

— Почему так долго?

Дракон лишь фыркнул, обдав свою мать горячим паром из ноздрей. Маго стонал в предсмертных хрипах. Но всё ещё держался.

— Отпусти его, - велела Дени дракону на древнем валирийском.

Дрогон поднял лапу вместе с насаженным на коготь дотракийцем. Маго мучительно застонал. Кишки из его живота свисали вниз, как связка овечьих сосисок. Дрогон тряхнул лапой, и его жертва плавно соскользнула с когтя и шмякнулась на песок.

Дени подсунула ногу под Маго и перевернула его на спину. Глаза дотракийца отражали всю его мучительную боль. Маго держался за живот, стоная и пытаясь затолкать кишки обратно. Дени поставила ногу ему на грудь и прорычала:

— Смотри на меня!

Глаза дотракийца, искажённые нечеловеческой болью, сфокусировались на её, грязном от копоти лице. В фиалковых глазах Дейнерис Таргариен пылал огонь ненависти.

— Ероих, - бросила она в лицо Маго имя бедной девушки, за которую поклялась отомстить. – Её звали Ероих! Ты изнасиловал её и перерезал ей горло. Назови её имя! Скажи её имя! Ты помнишь её?! Её звали Ероих!

Но Маго лепетал нечто нечленораздельное. Он мог лишь корчиться от боли и стонать. Кровь пузырилась на его дрожащих губах.

— Тебе больно, - улыбнулась Дейнерис. – Я вижу. Ты страдаешь. Как страдала она! – Дени переступила через него и кинула через плечо: - Продолжай страдать, пока не слетятся коршуны и не склюют твои кишки.

По крылу Дрогона она взобралась ему на спину и во весь рост встала на дракона, повернувшись к испуганному многотысячному кхаласару. Дени озирала их взглядом с высоты спины своего дракона. Голая, чёрная от копоти, но неопалимая. Даже её волосы не сгорели в адском пламени Дрогона. Серебристые густые волосы сверкали на солнце на её голове и внизу живота.

Дени заметила две стрелы, засевшие в броне Дрогона. Но ему это, что укус комара. Она выдернула стрелы и бросила их на песок.

— Вы все! Кхаласар предателя Чхако! Я, матерь драконов, законная наследница железного трона, неопалимая! Кхалиси великого травяного моря! Обращаюсь к вам и обещаю помилование, если вы примкнёте ко мне здесь и сейчас. Поклянётесь служить мне верой и правдой. Вступить в моё войско и защищать свою кхалиси до конца пути!

Сначала тишина, затем шепотки. Всё отчётливее и отчётливее.

— Кхалиси... - послышался женский тонкий голосок справа. Дотракийка склонила голову и положила перед собой свой лук, как знак верности.

— Кхалиси, - ещё один голос, на сей раз мужской.

Крепкий, уже не молодой дотракийский воин, в чьей косе уже проявились серебристые нити, приклонил одно колено и положил перед собой тугой лук и колчан.

— Кхалиси. Кхалиси. Кхалиси! Кхалиси! Неопалимая! Неопалимая! Мать! Мать драконов! Кхалиси!

На выжженном драконом песке, тысячи женщин и мужчин преклоняли колени, именуя Дейнерис Таргариен своей кхалиси и клянясь ей в верности. Они скандировали её титул, громогласно, непрерывно, так, что их голоса на много миль разносились по степи. Гомон их голосов звучал, как бой барабанов.

Дени подняла руку, призывая свой кхаласар к тишине. Потребовалось какое-то время, чтобы они затихли и приготовились слушать. И тогда она скомандовала:

— Поднимите оружие! Седлайте своих лошадей! – Дени повернула голову на восток. – Мы идём в Миэрин, чтобы вернуть мой трон.

__________________________

За продолжением этого рассказа и других моих работ обращайтесь в личные сообщения на сайте или на почту torres9111@mail.ru. Вторая глава посвящена Тириону (18+)

Также пишу на заказ. На любые тему, по вашему сценарию, предпочтениям и пожеланиям. Обращайтесь.