Этот рассказ — вторая часть предыдущего «Моя сестра — наездница».

Лето подходило к концу, прежняя жара сошла на нет, а в жизнь Коли претерпела серьёзные изменения. С того дня, как активная сестричка оседлала его на кровати, их отношения резко улучшились: куда-то пропали крики, неурядицы, а все конфликты парочка привыкла решать, сливаясь в долгом поцелуе, чересчур откровенном для брата и сестры. Теперь Коля просыпался не из-за страха быть укушенным каким-нибудь тараканом, а от покусывавшей его член Оли. Поначалу Коля вздрагивал, пугаясь прикосновений к самому сокровенному, но тут же расслаблялся, завидев сквозь сон склонившуюся над ним сестричку. Оля здорово поднатаскалась и теперь вряд ли кто мог сравниться с ней в отсосе. Впрочем, как подобает любвеобильной, но всё ещё игривой старшей сестре, она всегда доводила обескураженного брата до критической точки, но не позволяла спускать, а только смеялась в ответ на напряжённую физиономию Коли и сбегала, заливая комнату своим звонким смехом. А дальше всё по накатанной: Коля ловил взглядом покачивания подтянутой попки в очередных кружевных трусиках и думал про себя что-то многозначительное вроде: «Сегодня красные. К чему бы это?». Далее он поворачивал голову к окну и наслаждался видом медленно плывущих облаков над оживлённой набережной. Пройдёт месяц-два, и людей здесь поубавится, а единственными посетителями речки станут вихри пожелтевших листьев, кружащих по тротуарам. И Коля потихоньку снова погружался в дремоту, не забывая тем временем поглаживать всё ещё заряженный ствол, хотя Оля строго-настрого запретила ему «стрелять вхолостую», и риск быть застуканным, пожалуй, удерживал Колю от того, чтобы провалиться в сон.

— Эй, ты чего ещё дрыхнешь? — вдруг заявила Оля, показавшись в дверях, — иди завтракать, соня!

А всё-таки Коля хорошо устроился. И тебе готовят, и убирают, и ублажают. Конечно, не всегда ему удавалось уломать сестру на минет или что-то большее, для Оли всё это было не больше чем игрой. Игрой, которая сочетала в себе власть и страсть, потому хитрая сестричка могла не только удовлетворить свои потребности, но и ощутить себя настоящей госпожой, ну и, конечно, подразнить братское либидо. Мысль о том, что сестра то и дело берёт над ним верх и именно ей принадлежит главная роль в их необычных отношениях, а сам он какой-то безынициативный тюфяк, в последнее время часто сверлила голову Коли. Он привстал с кровати, заправляя топорщащийся член в трусы и почти было погрузился в транс, размышляя о себе и Оле, как вдруг голосок сестрички прервал его пространные размышления:

— Да, и не смей там дрочить без меня!

Голос Олечки, такой родной и задорный, сразу развеял все неприятные мысли, и Коля уже нёсся навстречу свежему завтраку.

Оля наскоро сварганила глазунью, но даже обычные яйца она умудрялась извратить. Едва Коля приземлился на стул, ему в глаза бросилась знакомая картина. Округлые желтки напоминали сиськи сестрички, а белок обволакивал их, как мягкое тельце Оли, растекался куда-то вниз, словно пухлый животик.

— Ха-ха-ха, — послышались смешки, — ты так смотришь на яичницу, будто трахнуть её хочешь!

— Что..? — недоумённо воскликнул Коля и нарочно оборвал мысль.

— А может я недостаточно тебя удовлетворяю, а, развратник? — Оля провела языком по губам и дотронулась до плеча брата, лаская его грудь.

— Да нет, что ты... Просто постоянно в трусах расхаживаешь, вот я и на еде не могу сосредоточиться, — Коля включился в беседу и приступил к завтраку.

— Да? А может мне их и вовсе снять? — Оля приподняла полюбившуюся ей футболку брата и приспустила края трусиков, слегка натягивая.

— Ха-ха-ха, — закатилась сестричка, увидав удивлённое лицо смущённого брата, и плюхнулась на стул.

— Ладно, мы уже месяц живём вместе, — вдруг серьёзно начала Оля, — и мне нужна твоя помощь.

— Помощь мне нужна, чтобы из твоего сексуального плена выбраться, — язвительно заметил Коля.

— Не, ну я серьёзно... А тебе, что? Не нравится быть моей игрушкой? — даже тут Олечка не упустила возможности подшутить над братишкой.

— Нравится, нравится, — поспешно ответил Коля, доедая глазунью, — Так что за помощь?

— Ты же знаешь, что я поступила в художественную академию и... препод сказал, что работы у меня не плохие, но не хватает «практики в изображении человеческой фигуры», — начала Оля, пародируя учителя.

— Так и в чём проблема? Иди на улицу — рисуй, сколько влезет, — указал Коля вилкой в окно.

— Да нет, мне-то нужна обнажённая фигура...

— А это ещё легче, включи порно и малюй, там столько обнажёнки, ещё и в разных позах! — заявил Коля, поглощая последние куски яичницы.

— Да ты что! Ты вообще в курсе, что нельзя срисовывать с экрана, он же плоский, — завелась Оля.

— Ну а я-то... Ммм... чем могу тебе помочь? — спросил Коля с набитым ртом.

Олечка мгновенно изменилась в лице, брови её опустились, а личико приняло прежний игривый оттенок:

— Ты... сегодня будешь, — она облокотилась на спинку стула и закинула ногу на ногу, — Моим натурщиком!

От таких новостей Колян поперхнулся, глаза его округлились, а взгляд стал растерянным. «Я? Натурщик? Что за муха её на этот раз укусила?»

— Ну, молчание — знак согласия! — её любимая фраза ещё с детства.

Пару мгновений, и парочка переместилась в просторную гостиную, где Оля уже приготовила мольберт, материалы, стулья, даже импровизированный подиум для натурщика. Видимо, просьба была лишь формальностью.

— Вот, встань сюда, — скомандовала сестричка.

Коля послушно встал посреди комнаты и настороженно огляделся. Оля тут же уселась на стул, скрывшись за мольбертом так, что брат мог видеть только её волосы и стройные ножки. Она приготовилась к рисованию и удивлённо взглянула на брата, чуть наклонившись:

— А ты чего стоишь? Давай раздевайся и вставай в позу. Буду с тебя Геракла писать!

«Раздеваться?! А впрочем, как она сказала? Геракла?» — в голове Коли боролись смущение и какая-то гордость, что с него будут рисовать такого персонажа. Коля неохотно скинул футболку и спустил трусы, ожидая дальнейших указаний.

— Ха-ха, ты что прикрываешься? Голым перед сестрой стоять стесняешься, а трахать её нет? — ехидно заметила Олечка.

— Ну, Оль! — только и смог сказать Коля.

— Ладно-ладно, сейчас будем ставить тебя в рабочее положение.

Коля неуклюже сменял одну позу за другой, пытаясь угодить сестричке:

— Ну нет, это совсем не похоже, — запротестовала Оля, — облокотись на тумбочку, вон она стоит. Да нет, сюда её притащи и встань. Во! Ну и что, что неудобно, подушку подложи, что ты как маленький! Геракл вообще на палицу опирался... Ага... Убери руку за спину... Чуть наклонись... Хорошо!.. Опусти голову... Вот так!

Оля так увлечённо управляла братом, что-то вымеряла карандашом и ёрзала на стуле. Коле даже показалось, что она затеяла эту ерунду только для того, чтобы лишний раз покомандовать им.

Наконец, мучения прекратились, и братишка принял необходимую позицию. Оля устроилась поудобней на импровизированном троне, послышалось шуршание угля по холсту. Лёгкой рукой она проводила чёткие линии, намечая мускулистый силуэт, то и дело размазывая их пальчиком.

Кажется, прежняя нервозная атмосфера улетучилась, но стало нарастать совсем другое напряжение. Смущение Коли исчезло, теперь ему даже нравилось изображать античного героя, а от мысли, что он позирует нагишом для родной сестрички, только больше раззадоривало его. Знакомое чувство накапливалось внизу живота, перетекало ещё ниже и будило зверя. Колян даже задался вопросом, а не извращенец ли он, раз возбуждается от демонстрации собственного члена. Впрочем, он уже трахнулся с сестрой, так что не ему рассуждать о собственной невинности.

— Хе-хе, — послышались смешки Оли.

— Ты чего это? — на разгорячённое лицо брата вернулся прежний румянец стеснения.

— Ты в курсе, что в Древней Греции ценился небольшой, аккуратный член? — тактично начала Олечка, хоть и сдерживая улыбку.

— И... Что?

— А то! Какой из тебя Геракл, когда дрын колом стоит! — выпалила сестричка и засмеялась.

— Ничего эти древние греки не понимают в мужчинах! — гордо возразил Коля, подняв голову, и даже его член дёрнулся, как бы в подтверждение его слов.

Оля лишь улыбнулась и продолжила рисовать дрожащей рукой. Сложно, конечно, сохранять самообладание и концентрацию, когда перед лицом маячит пульсирующий член брата. Оля наслаждалась процессом. Она старательно выводила каждый изгиб молодого тела, каждый напряжённый мускул Коли. Она чувствовала его жар, его желание и смущение. Да, развратной сестричке определённо нравилась беспомощность братишки, нравилось, как он отводит глаза, как его разгорячённое тело томилось в изнеможении, застряв в одной позе.

Оля опустила свободную руку с мольберта в красные трусики, которые уже успели увлажниться. Кажется, и на стуле образовалась небольшая лужица. Ещё немного и соки из её киски станут капать на пол. Она свела ножки, чуть задрожала, поглаживая набухший клитор. Уголёк совсем перепачкал руки и перестал слушаться.

«Интересно, он заметил, как я теку?» — Оля даже не знала, чего она хочет больше: тихонько ласкать себя, пока её братик стоит голышом, не смея прикоснуться к стояку, или засунуть его стояк в свой грязный ротик.

Оля собралась с мыслями, протёрла руку тряпкой и, улыбнувшись, встала с мокрого стульчика.

— Что? Уже всё? — Коля с надеждой посмотрел на загадочную сестру. Она медленно приближалась походкой кошки, точно зная, чего она желает, нет, точно зная, что получит желаемое.

— У меня появилась идея... — многозначительно начала Олечка, проигнорировав вопрос братишки. Улыбка не сходила с её личика, а глазки так и загорелись.

— Ну, не томи, — несколько раздражённо заметил Коля, — ты закончила там? А то уже холодно так стоять.

— Холодно? А по тебе не скажешь... — Оля провела нежной рукой по торсу брата, оторвав её у самого лобка.

Она развернулась спиной, чуя смущение Коли, и продолжила:

— В общем... Нарисуй меня!

— Нарисовать? — тут уж брат расшевелился, — Я ж не умею.

— Ничего страшного... Но я хочу не обычный портрет. Хочу... — тут Оля сделала паузу в странной нерешительности, — Хочу... Как Роуз из «Титаника»!

Колю как током ударило. Мало того, что хитрая сестричка затащила его голым позировать, так ещё и, развратница такая, хочет, чтоб он нарисовал её обнажённой! Вот чертовка!

— Ну что ты затих? — Оля посмотрела на Колю немного расстроено, но тут же добавила с привычным смешком, — Как трахать сестрёнку, ты первый, а нарисовать не можешь?

— Да что ты сразу... Ладно, тащи бумагу с карандашом и ложись на диван.

Олечка лишь радостно воскликнула, и через пару мгновений в гостиной получилась комичная сцена: сестричка спешно удалилась готовиться, а нагой Колян пытался устроиться в кресле, опирая планшет с бумагой на твёрдый член, который, кажется, предвкушал появление натурщицы.

— Оль! Ну где ты там копаешься?

— Да погоди, сейчас выйду! — послышалось из ванны.

В глубине коридора хлопнула дверь, и на пороге появилась сестричка в коротком халатике и улыбкой до ушей:

— Извини, что заставила ждать тебя... И твоего друга, — от этих слов «друг» дёрнулся под холстом, — Просто я хотела, чтобы всё было, как в фильме.

Оля всё той же походкой зашагала по комнате, развязывая халатик. Она приподняла концы пояса и спросила важным тоном:

— Николя? Вы готовы к работе? — Коля сильнее сжал карандаш, щёки загорелись, а планшет на коленях тут же дернулся.

Элегантным движением Оля с невозмутимым видом отдёрнула халат.. Всего секунда, и она полностью обнажилась: ненужная уже теперь одежда соскочила с хрупких плеч, едва дотронулась до сосков подтянутой груди и сползла по аккуратной попке. Коля разрывался в желании смотреть в глаза сестре и на её тело, но смог выдавить:

— Вон туда... На кровать... На диван.

Олечка улыбнулась своей хитрой улыбкой и, пока брат пытался совладать с собой, приняла позу на ложе.

— Так, значит... Как там было? Одну руку убери за голову... Нет, другую... А эту подними к лицу. Да, вот так...

— Да знаю я, — Оля тут же засмеялась, — Теперь я наклоняю голову... И смотрю только на тебя, не отрывая глаз.

Коля уже стал неуклюже намечать линии карандашом, обрисовывая силуэт сестрички. Её волосы ниспадали на плечи, почти скрывая их; отдельные пряди устроились рядом с обнажённой грудью. Это был один из последних солнечных дней, и лучи солнца щедро озаряли комнату и натурщицу. Играли и бегали зайчики по животику сестрички, спускаясь всё ниже к сокровенному месту, перебегая то к ножкам, то к грудкам.

— Знаешь, если б эта Роза так лыбилась, как ты, Ди Каприо бы точно не совладал с собой.

— Ха-ха, — Оля только сильнее расплылась, — вообще-то её рисовал режиссёр, а не Ди Каприо. Ты там не отвлекайся давай.

Коля невольно ухмыльнулся. Карандаш ёрзал по бумаге, очерчивая бёдра и ноги. Коля осторожно растёр пальцем тень под грудью. Ещё чуть-чуть — и будет готово.

Сердца обоих неистово колотились от нетерпения и вожделения. Кто же сорвётся первым? Оля не вытерпела:

— Ну скоро ты там? — она заёрзала на диване, — А то мне уже холодно...

— Да? А по тебе не видно, — усмехнулся Коля, подловив сестру. В интимную обстановку вновь проник юмор.

— Ну вот в принципе и всё, — объявил братишка, встав с кресла, и приблизился к дивану.

Не успел он развернуть планшет, чтобы продемонстрировать свой шедевр Оле, как ощутил приятное тепло внизу живота. Подумать только, наглая сестричка как с цепи сорвалась и дотянулась до стояка брата. Коля непроизвольно выронил рисунок, пока его сестричка жадно облизывала ствол члена, надрачивая головку. Она взглянула на обескураженного брата, прикусив губу, и тут же запустила член в ротик. Оля всегда отдавалась делу по полной. Усаживаясь в седло в обтягивающих штанах, она стремительно неслась к финишу, демонстрируя соперникам первоклассную задницу. Она была такой даже когда сосала собственному брату, не теряя ни капли грации.

Коля немного очухался и даже положил руки на Олину голову. Поначалу он лишь придерживал шелковистые волосы сестрички, но вскоре стал подмахивать ей, погружая член всё глубже в ненасытную глотку. Почувствовав власть, Коля стал иметь Олю в рот, но тут же наткнулся на сопротивление. Олечка открыла глаза, нахмурилась и больно оттянула яички. Братишка перестал, вопросительно взглянув на сестричку.

— Что это ты делаешь? — воскликнула Оля.

— Ну... трахаю тебя в рот, — промямлил Коля.

— Ложись, — приказала она таким тоном, которого нельзя было ослушаться.

Коля покорно расположился на диване, где мгновение назад лежала сестра. Оля уселась на брате спиной к нему и обернулась:

— Трахаю здесь только я!

Подтянутая попка Олечки приземлилась на лицо брата так, что его нос чуть не погрузился во влажную киску сестрички.

Он лизал киску, засасывая соки сестрички, пока она стонала, трахая лицо братишки.

— Ахмм...

Её задница немного подрагивала, пока язычок Коли всё глубже погружался и играл в лоно Оли.

— А ты хорошо управляешься языком, — похотливо заметила сестричка, — За это полагается приз.

Оля наклонилась, и заглотнула член одним движением. Всё произошло так быстро, набухший ствол брата охватило приятное тепло, а губы Оли плотнее сжимали стояк. Она стала ускоряться, сдавливая основание пальчиками и облизывая головку члена. Шаловливый язычок отыскал уздечку, и Колян уже было хотел расслабиться, но сестричка обиженно завиляла попкой:

— Эй, ты здесь не один! — выдала она, освободив рот.

Оля воспринимала это как соревнование, пытаясь то ли первой дойти до оргазма, извиваясь на лице брата, то ли довести его, заглатывая разгорячённый член всё глубже. В какой-то момент она даже поперхнулась.

— Оль, я всё... — только и выдавил Коля, как сестричка тут же вскочила и спустилась на пол.

Не прошло и пары секунд, как струя семени хлынула на лицо Олечки, залив волосы. Горячая густая жидкость стекала по хлопающим ресничкам, капая на шею и давно обнажившуюся грудь.

Взгляд опустошённого Коли упал на развёрнутый мольберт, где красовался он в образе Геракла:

— Эй, Оль, это чё такое? Я вон тебе в сиськах прибавил, а ты мне что за стручок подрисовала?

— Ну, искусство требует жертв, — с ухмылкой парировала сестричка, погружая в ротик остатки спермы.