Летом 1963 года я сродителями поехал в Москву. Мы с мамой к её родной сестре, а папа дальше – в санаторий министерства обороны в Сочи. т. Маша(так звали мамину сестру)жила в частном доме в Серебрянном бору, она была старше мамы на 4 года, ей было 37 лет, её мужа звали Владимир, он работал шофёром – дальнобойщиком.

т. Маша(моя крёстная)была очень похожа с моей мамой, только волосы у неё были

рыжеватые, тело покрупнее, грудь больше, а при узкой талии бёдра её казались необъятными. По характеру она была заводная, весёлая, любила компании иочень была дружна с мамой. По субботам у них в доме всегда собиралась компания из близких друзей, давно знакомых друг с другом, люди все молодые семейные, весёлые и общительные. В честь нашего приезда в ближайшую субботу собрались:Николай с женой Валей, брат Володин – Сергей с женой Галей, соседи – Михаил с женой Татьяной,

Толя с женой Тамарой. Всех их мы давно знали, я так со дня рождения, поэтому, как говориться веселье сразу задалось. Я посидел с ними немного, а потом с ребятами

убежал на Москва – реку и провёл там весь день пока не началось смеркаться. Подойдя к дому я зашёл во двор, посмотрелна окна, они ярко не горели были включены бра и торшер, играла музыка. Я заглянул в окно, гости кто сидели за столом, кто танцевал, кто хлопотал по хозяйству. Я зашёл на кухню, там была мама с крёстной, они сидели за столом, перед ними стояла бутылка с коньяком, они попивали и разговаривали. Мне их разговор показался интересным и я шмыгнул за занавеску где был умывальник и затих. С первых фраз я понял, что разговор шёл о мужчинах. т. Маша рассказывала о себе, не забывая распрашивать и маму.

– Живём мы с Володей хорошо, детей вот только нет, а так всё в порядке, всё нас устраивает. Когда он в рейсе, ко мне приходит Колька, когда Николай уходит в рейс, Володька поёбывает его Вальку и все делают вид, что ничего не происходит.

– И тебе Маш, это надо?

Ты знаешь, сестрёнка, надо. Это привносит в нашу жизнь какую – то изюминку, даже остроту. Вовка у меня класный мужик, но мы сразу сним договорились, когда поженились, что не будем мешать друг другу, не будем устраивать сцены ревности, и ни прикаких условиях не растанемся. А как у тебя на этом на фронте?

– Я Маш, как вышла замуж в 18 лет за Петра, по любви, кстати вышла, так кроме него мне и не нужен никто.

– А он, что только стобой?Да не в жизнь не поверю. Ты, как всякая влюблённая дурочка не хрена незамечаешь, а я видела как он Томку тискал во время танцев, Галку по коленкам гладил, Татьяну за жопу сегодня прихватил, так что кобель он у тебя, правда хорош, просто красавчик. Вот и в санатории наверняка бабу заведёт.

– Маш, я не вижу, не знаю, значит всё в порядке, всё хорошо, к своей юбке мужика не привяжешь, а кроме того, у меня есть сын, вот уж кто не предаст никогда.

– Подожди, ну а самой другого члена поиметь не хочется?Вон как к тебе и мой Володька не ровно дышит, я видела и Колька тебя по заднице гладил, и Мишка под юбку пытался залесть, а ты такая спокойная прямо не могу.

– Да нет, Машуня, это конечно заводит. Ды думаешь в гарнизоне за мной не пытаются ухаживать, не хотят меня затащить в койку, да полно таких, но позорить мужа – это не помне. Я сделаю это только в двух случаях – либо в отместку за Петину измену, либо влюблюсь.

– Ну и зря, ты попробуй, пока молодая, пока к тебе липнут, потом будет что вспомнить.

Воспользовавшись тем, что они отвлеклись я выскользнул из кухни и вышел во двор. Я искал отца. Слова т. Маши будоражили мне душу. Я заглянул во окно, в комнате его не было, я прошёлся по двору и заметил в саду, где была беседка мелькнул цветастый сарафан Татьяны и интуитивно пошёл туда. Я тихо и аккуратно, не задевая кусты смородины подошёл к самой беседке и заглянул в щель между досками. Сначало, пока глаза не привыкли, ничего не было видно, потом я различил светлый силуэт Татьяны и отца рядом с ней.

Они стояли обнявшись и целовались. Потом папины руки стали приподнимать сарафан и я увидел Татьянины белые трусики. Папа рывком сдёрнул их до колен и разведя рукой её ноги засунул свою руку ей в промежность. Женщина запрокинула голову и застонала. Через какое – то время папа резко повернул Татьяну к себе спиной, наклонил к столу и вошёл внеё. Она застонала ещё сильнее и ответила ему на ласки. Они трахались где – то с минуту, затем Татьяна выпрямилась, легла спиной на стол, сняла трусы, развела ноги широко в стороны и заставила папу войти в себя. Через какое – то время они кончили, она своими трусами вытерла у себя между ног, протёрла ими – же папин член, и опустившись на колени облизала и пососала его. Они привели в порядок свои одежды и по одиночке вышли из беседки. Я выждал минут 10, и тоже пошёл к дому прошёл на кухню, где мама с крёстной допивали бутылку коньяка. Увидев меня они обрадовались, посадили рядом с собой положили еды и заставили есть. Я прголодался, ел, а перед глазами стояла картина, как отец имел чужую женщину, и в душе было одновременно и горечь и обида и возбуждение.... .

В воскресеье мы с мамой проводили отца в Сочи, погуляли по Москве и к вечеру вернулись домой. т. Маша нас уже ждала. Володя на своей автобазе готовил машину в рейс, в понедельник он уезжал на 3 дня, а т. Маша натопила баньку, накрыла в предбаннике стол с закуской, мне поставили лимонад, а сами с мамой решили попить коньячку. Они, не стесняясь меня разделись, обернулись прстынками и сели за стол. Я попил лимонаду, разделся до трусов и пошёл в парилку. Кроме печки и полока в углу стояла большая дубовая бочка с холодной водой, над ней был кран для подачи воды, а снизу кран для спуска и замены воды на свежую. Париться мне было лень, а вот в бочке я судовольствием поплескался.

Когда я вышел в предбанник, мама с т. Машей от тепла и коньяка распарились и сняв простынки сидели голые. Я в смущении уставился на их груди и вдруг в трусах, почувствовал оживление моего члена. т. Маша спросила:

– А ты что парился и мылся в трусах?

– Да – ответил я. Она рассмеялась, встала и я увидел её полностью голой, с большими стоячими сиськами и аккуратно подстриженным рыжим лобочком. Она подошла ко мне и стащив с меня трусы изумлённо замерла.

– Ну, сестрёнка, я всё по старой памяти думала племяш у меня ещё маленький, а у него и член, как у взрослого мужика, и волосы на лобке уже отрасли.

– Да Маша, сын у меня уже большой.

Мне сначало было неловко, а потом вид двух обнажённых женщин сделал своё дело, член стал надуваться, толстеть, головка раздулась и он встал во всей красе. Я невольно попытался его закрыть руками, но это у меня плохо получалось. Мне стало ещё жарче, мама покраснела, а т. Маша захохотала и потащила меня мыть. Она намылила меня с ног до головы, особенно, как мне показалось, намыливая мой член. Она села на лавочку, широко развела ноги и я с близкого расстояния во всей красе рассмотрел её вагину. Она смыла с меня всю пену, внимательно посмотрела на меня и вдруг притянула к себе, взяла мой член в кулачок изасунула его к себе в рот. Я превратился в столб. Я ничего не понимал, мне было так хорошо, так приятно, что у меня закружилась голова. Я смтрел, как она второй рукой развела свои половые губы и теребила своим пальчиком какой – то красный бугорок. Больше сдерживаться я не смог и кончил т. Маше прямо в рот. Она всё полность приняла, облизала член, встала, приложила пальчик ко рту, как бы показывая"это между нами" и вышла.

Я немного отдышался, посидел на лавке и хотел уж было выйти, как сквозь щелку в двери услышал, как т. Маша сказала:

– Послушай, сестрёнка, а твой Пётр вчера выебал Таньку.

– Маш, не может быть, мы вчера почти всю ночь с ним трахались, он был не утомим, три раза на меня залезал, я вся обкончалась, до сих пор всё болит.

– Знаю раз говорю. Помнишь я тебе сказала, что пойду в туалет поссать, а сама быстренько пробежала по дому, и ненашла Таньку и твоего. Тогда я пошла в сад к беседке и застала их в самый ответсвенный момент. А утром, когда вы првожали Петра, я зашла к ней и всё у неё распросила и эта довольная дурёха мне всё рассказала. К тому же она мне поведала, что твой красавец – жеребец в прошлом году переспал с Томкой, а Серёжкина Галка ему отсосала.

– Маша, этого не может быть, но даже если и так, это мужской рефлекс, любит он только меня.

– Согласна, любит, конечно любит, но и с другими своего не упустит. Из нашей компании он не переспал ещё только Валькой да со мной. Но по её словам, хоть завтра раздвинет ноги.

– Машунь, милая, чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты дурой не была. Ведь все наши знакомые мужики на тебя запали. Мой Володька по тебе сохнет ещё с вашей Петром свадьбы.

– А ты думаешь я об этом не знаю. Как только я остаюсь одна, то за сиськи, то за задницу меня прихватит, Николай вчера, все чулки мне порвал, так хотел до трусов добраться, а в гарнизоне, на танцах, от молодых лейтенантов нет отбоя, они не идут в атаку лишь потому, что побаиваются своего командира полка. У меня после их обжиманий в трусах всё мокро. Но мне никто не нравится.

– А в отместку, ты же сама говорила.

– Говорила, но если не с любовью, то с симпатией, тогда да.

– Ну хорошо, я подумаю. Завтра я встречаюсь с Колей на природе, есть там у нас хорошее местечко для этих встреч, очень заводит, я сним поговорю, пусть в следующую субботу приведёт Виктора, своего дружка. Парень, закачаешься, красавец цыганестого вида, синие глаза, чёрные кудри, сама на него запала, но Кольку обижать не хочется. Договорились?

– Ну, хорошо, уговорила. Пошли мыться.

Я отскочил от двери изалез в бочку. Они зашлиголые, весёлые, стали париться и меня затащили на полок, отшлёпали веником и выставили из парилки.... .

6517   2 108   +6.78 [21] Следующая часть

Измена, Инцест, Наблюдатели