Переезд – это мамина идея. Она опытный терапевт, и в конце мая она в некоторой ажитации попросила, а по сути, поставила меня перед фактом:

— Ром, мне тут Люда сказала, что у них в Успеновке больницу открыли, нужен главврач. Там очень хорошо по деньгам, но придется переехать туда... Прости, что я с ходу так вываливаю, но я тут совсем нас не тяну: и школа, и квартира у нас дорогая, а там нам и квартиру от больницы дадут, и в целом, я там выросла и на хорошем счету. Я понимаю, что тебе тяжело бросать и секцию, и друзей... но перед универом спокойно года два можешь там доучиться, воздух свежий. Двинем туда в августе, потому вот так заранее говорю.

Ну охренеть! А как же иначе? Дело свежеиспечённого призывника – быть угнетенным. Успеновка – это поселок в пяти часах езды от нашего города, причем на автобусе. В городе у меня была насыщенная жизнь - я в группе играл на гитаре, немного занимался боксом. В пол-ноги, конечно, но для жизни и улицы хватало. Пара моих корешей, опять же. Я не был ни задротом, ни хикканом, и в целом только начинал вырастать в нормального мужика и планировал найти себе девушку тут. Ага, размечтался о кренделях небесных.

Глядя на мое угрюмое лицо, мать продолжила:

— Ты Лерку-то помнишь? С ней в спецшколе будешь учиться. Школа хорошая, еще и с отсрочкой.

Оппа, так с этого и надо было начинать! Вариантов откоса других я не знал, а до призыва оставалось всего ничего. Легально пойти в недоучилище и одновременно отлипнуть от службы в рядах нашей доблестной армии. Это комбо было уже гораздо лучше. Тем более девахи местные всякие разные наверняка будут интересные...

Двоюродную сестру свою Леру я видел последний раз лет десять назад, когда мы уезжали из Успеновки строить новую жизнь в большом городе. Я помнил ее этакой смешной пухлощекой девчонкой, которая вечно за кем-то бегала и постоянно ныла. Однако от мамы я слышал, что она с головой ушла в спорт и серьезно занимается дзюдо, уже взяла КМС, участвует в сборах и соревнованиях от области. Ок, хоть кто-то на спорте, будет с кем побегать.

Все лето я прощался с тусовкой, гудели, провожали, и вот 20 августа погрузились в автобус и двинули в Успеновку. Квартиру нам пока оформляли, и еще месяц нам предстояло жить в отеле, который на весь поселок был единственным, потому ехали налегке.

Въехав в Успеновку, я ее не узнал. Это была уже не дыра с алкашами, какой я ее помнил, а вполне себе разросшийся ПГТ с двумя торговыми центрами, кафешками, здоровым кинотеатром и новыми дорогами. Да, на окраинах, конечно, на десять домов один фонарь, и тот мигает, как в припадке, но в целом вокруг отеля, где мы остановились, была вполне себе инфраструктура. Отдельно о нем: сам отель был по местным меркам сверхвысоким зданием аж в 10(!) этажей с баром-рестораном наверху. Стоял он на берегу реки и, видимо, был призван поднять туристический потенциал города. Но лично меня больше интересовал тренажерный зал, бесплатный для постояльцев, и возможность покозырять перед местными, где я живу. Наверняка в группе, куда я попаду, это будет важным.

Закинув вещи, мы пошли в гости к тетке. Тетя Люда, открывшая дверь, оказалась все такой же улыбчивой хохотушкой, которую я помнил, правда, немного располневшей. Увидев меня, она тут же охнула:

— Ба, Свет, ничего себе, какой красавец вырос Рома!

Тут надо сказать, что за собой я действительно следил. В моей прошлой школе красавиц было не то, чтобы много, и потому выглядеть, как гопник было не вариант. Подбирал и гардероб, и парикмахер был прикормленный, я сам следил за своей кожей и физической формой. Надо было конкурировать. В мою пользу также играла и генетика, наделившая меня высоким ростом, нормальной челюстью и правильными чертами лица. Тетя Люда тем временем, заключив меня в объятия, не унималась:

— Ну все, хана нашим деревенским девкам, никто не устоит! Лееер, — позвала она дочку, — ты посмотри, какой красавец-мужчина к нам пожаловал!

Из кухни вышла Лера, и тут, надо признать, я залип. Вместо пухлой плаксы вышла весьма уверенная в себе взрослая девушка с яркими синими глазами, веснушками и светло-русой косой до пояса. В коротких шортах и длинной футболке, которая, впрочем, не скрывала довольно широкую спину и покатые плечи, что сразу напомнило мне, что Лерка — серьезно так на спорте. Преодолев мимолетное смущение, я выдал заранее заготовленную фразу:

— Ну, не только я вырос, вы обе выглядите шикарно!

— Ой, ну ты смотри, как стелет, ты ж мой золотой! — Тетя Люда толкнула локтем Леру. — Как тебе? Не то, что наши местные, что до сих пор в сапожищах тут шлендают, бекают да мекают, никакой от них галантности.

Переведя взгляд на Леру, я ожидал услышать какую-нибудь шутку, но она смущенно улыбнулась, и от меня не ускользнул легкий румянец на ее щеках.«Ееее, страйк», — пронеслось у меня в голове. Значит, местных охмурять смогу. Ситуация придала уверенности, и я ощутимо расслабился.

Тетя Люда тем временем сразу же потащила нас к столу.

— Ну, налетайте, с дороги устали, поди.

На протяжении всего ужина тетя Люда отпускала шуточки и полушуточки в мой адрес, какой я симпатичный, сильный, стильный. Я уже крепко засмущался, но внутри понял, что это такой способ придать мне бодрости и уверенности на новом месте. Дабы разрядить обстановку, я обратился за столом к Лере:

— Слышал, ты КМС уже взяла? Класс. Горжусь!

— Ага, — оживилась она. — У нас тут спортзал только в спортшколе нормальный, но качалка есть. Ты же вроде боксом занимаешься? Тут с этим не очень.

Я кивнул, мысленно порадовавшись, что есть качалка, и не стал уточнять, что не собирался серьезно боксировать.

— Да не, не особо я там что-то боксирую уже, удары поставил, хватает, чтобы на улице отбиться. А то в голову наприлетает на тренировке, буду потом плохо учиться, — мой внутренний Петросян оживился и начал выдавать свои шутки.

Лера тем временем не распознала шутку и серьезно ответила:

— Да, постоянные сотрясения — не самая приятная штука. Но если нужен будет легкий спарринг, обращайся, — внезапно предложила она.

— С КМС по дзюдо?! — картинно всполошился я. — Ну нет, ты ж меня задушишь сразу.

— Ну... не сразу, — улыбнулась она.

Оппа, это что, флирт? Молодец, Лера, ответочку мне сразу.

Далее разговор перешел в обычное русло: о том, кто кого знает, кто кого родил и кто куда уехал. Я выяснил у Леры, где предстоит учиться и что за школа у меня будет. Оказалось, в Успеновке открыли получастную спецшколу для подготовки уже отучившихся к ВУЗам или профильным курсантским училищам. г Так, как она только год существует, в ней пока что всего пока 12 человек, но там уже два языка серьезно преподают, программирование и физкультура на уровне крепко выше обычного. Так что никаких маргиналов — там учатся дети начальников и прочие мажорики, либо одаренные дети, как Лера или сын очень востребованного в ПГТ терапевта, то есть я! Проторчав еще пару часов в гостях и узнав все необходимое для обустройства, мы поехали в наш люкс в отеле.

Всю последнюю неделю лета мы с мамой готовились к началу учебного года у меня и рабочему у нее. Пару раз я пересекся с Лерой на пробежке и быстро понял, что нагрузки у них в спортшколе куда как похлеще моих. С поправкой на разницу полов, конечно.

Итак, первое сентября.

В моей старой школе это был всегда день показухи: белые банты, наглаженные рубашки, дежурные улыбки учителей и ощущение, что все это какой-то странный спектакль. Здесь, все как в ВУЗ, ну, как я его себе представлял. Мама с утра повязала галстук, который я терпеть не могу, и умчалась на работу. Я понимал, что ее первый день будет посложнее моего, потому не настаивал на ее присутствии в спецшколе, тем более я уже договорился с Лерой, что она будет гидом в мой первый день. Ну а так как школа была недалеко от нашего отеля, пешком дотопать до нее было проще простого. Лера встретила меня на пороге в брючном костюме, видимо так она представлял себе «одеться прилично» и сразу заверила:

— Не бойся, всем там будет на тебя до балды. Народ там привык, что все вокруг них крутится. Я тебя в обиду не дам.

Я, который на полторы головы выше ее и вдвое шире в плечах, только фыркнул. Но я был уверен, что авторитет у нее там имеется, а вот у меня пока еще нет. Она в целом выглядела довольно ответственной, уже тренировала детей в своей спортшколе, так что для нее это заведение – как второй дом, и она хотела сразу заявить о себе как о неформальном старосте и ответственной за все, что происходит в стенах этого учреждения.

Спецшкола оказалась не такой уж и маленькой, но очень уютной. Двухэтажное кирпичное здание с новым ремонтом, утопающее в зелени. Во дворе — галдеж, сдержанный смех. Некоторые меня узнавали в лицо — слухи в поселке разносятся быстрее света. Но в основном с довольно безразличным видом кивали, кто-то пожал руку, но чаще просто проходили мимо. Все было просто и без пафоса. Никто не пялился как на инопланетянина. Лера, идя рядом, комментировала:

— Вон тот, кудрявый — наш завхоз, вечно ноет, что мы полы пачкаем. А это наша учитель по востоковедению, Егор Алексеевич, спрашивает строго, но если что, поможет.

Мы зашли в аудиторию. Группа «А-3». Человек пятнадцать, не больше. Парты стояли по двое. Я сразу почувствовал себя немного лишним, гигантским галактическим грузчиком, который забрел не в тот звездолет. Все уже были расселены по своим местам, сформированы свои микрогруппки. Лерка подтянула меня за рукав к своей парте. Она сидела у окна.

— Это мой кузен, Роман, — объявила она всему классу в целом. — Не трогайте его, он хороший.

В классе заулыбались. Кто-то крикнул: «Светка, ты ему уже про правила рассказала?» Она лишь отмахнулась.

А потом мой взгляд упал на ее соседку по парте. И соседка там была огого. Не то чтобы объективная сверхкрасавица, но типаж прямо мой. Она сидела, чуть склонившись над учебником и ее длинные, волнистые темные волосы падали на страницы. Одета она была не в привычные брюки и туфли, а в элегантный приталенный пиджак и длинную плиссированную юбку. Выглядела она не как старшеклассница, а как молодая студентка из какого-нибудь хорошего известного университета. Утонченная, женственная, со слегка подведенными глазами, красивыми бровями и практически полным отсутствием макияжа, что лишь подчеркивало ее природную красоту. На ее фоне остальные девушки выглядели, конечно, как девочки, а она — гораздо более утонченно. Сразу угадывалась южная внешность. Не то чтобы девушки с Кавказа меня всегда привлекали, но конкретно эта была действительно красива.

— Ром, это Нана, — голос Леры вернул меня на грешную землю. — Моя соседка по парте. Нан, это мой кузен, Роман.

Девушка подняла глаза. Они были огромными, темно-карими, как спелый каштан, и невероятно глубокими. В них читался ум, наблюдательность и... что-то еще.

— Привет, — сказала она. Голос был звонким, мелодичным, более юным, чем можно было предположить. Я почувствовал, что краснею, что со мной бывало примерно раз в пятилетку. Лера смотрела на нас с хитрой ухмылкой.

— Привет, — я постарался прозвучать как можно мягче. — Красивое имя. Армянское?

— Да, — в ее глазах мелькнул, как мне показалось, легкий интерес.

— В Японии тоже такое женское имя есть, — пожал я плечами, пытаясь казаться непринужденным. — Означает «семь», вроде, или «семья» в контексте имени.

— Знаешь японский? — спросила она. — Это редкость для наших краев.

Я сходу включил скромника:

— Ну, не прям чтобы знаю, так... в рамках общей эрудиции, так сказать.

Она улыбнулась. Слегка, одними уголками губ. Но это уже было немало.

— Рада знакомству с тобой, — улыбнулась она, не сводя с меня взгляда.

Мы говорили еще несколько минут ни о чем. О том, какие предметы здесь в почете, о строгости местных преподов, о том, сложно ли было переезжать. Нана говорила мало, больше слушала, ее внимательный взгляд, казалось, сканировал меня на предмет искренности. Я ловил каждое ее слово, каждый жест. Она была непохожа на всех девушек, которых я видел раньше. Она была очень непосредственной и очень мило смущалась при любом, даже самом невинном комплименте в ее сторону. Я осознал, что прямо любуюсь ею. И вот в самый разгар нашего разговора, когда я уже начал забывать, что нахожусь в новом классе, Лера вызвалась сопроводить меня в учебную часть, чтобы познакомиться с другими учителями. Здесь это, мол, такая традиция. Как только мы вышли в коридор, она, понизив голос почти до шепота, бросила как бы между прочим:

— У Наны отец — начальник нашего отдела милиции. Так что у нас тут никакого хулиганья, если что. Только, — продолжила она с серьезным лицом, — он ее тиранит там сильно. Все ей запрещает. Никаких парней, никаких вечеринок, никаких намёков на что-то, что может тень на его репутацию бросить. Ему тут слово сказать боятся, так что смотри аккуратней.

Лера сказала это с улыбкой, но в ее словах не было ни капли шутки.

— Да я не то чтобы... — растерялся я. — Замуж-то не зову еще.

— Там полная жопа, — уже без тени улыбки продолжила Лерка. — Их личный врач еще постоянно ее осматривает, чтобы никто на девственность не покусился.

— Охренеть, — изумился я. — Что за средневековье?!

— Да не говори, — мрачно продолжила она. — У нее из всех подруг-то только меня подпускают. Ее растят на выданье кому-то важному. Она там вся зашуганная своей родней, бедняга...

Это меня, конечно, крепко демотивировало. Блин, сходу вот так срезаться и противостоять всей родне я был не готов.

Пока я над этим раздумывал, мы подошли к учебной части, где я с помощью Леры быстро всем представился, после чего мы продолжили шествие уже с учителем обратно в класс. Вернувшись в класс, я сразу посмотрел на Нану. Она уже отвернулась, но я успел увидеть проблеск живого человека за этим безупречным фасадом. Увидел и понял, что со временем я что-нибудь придумаю, но отказываться от общения с этой девушкой я точно не буду. Я сел за парту сзади них, смотря в спину Наны и на ее блестящие волосы. Так вот оно какое, мое новое «спокойное» обучение в тихом поселке. С КМС по дзюдо в лице кузины и дочерью местного полицейского начальника, хехе.

Первым же уроком стал довольно необычный для моей прошлой жизни урок по истории стран Востока. Вел его уже знакомый мне Егор Алексеевич. Он был немолодым мужчиной с умными, чуть уставшими глазами за толстыми стеклами очков и тихим, но цепким голосом, заставляющим прислушиваться. Он не пытался перекричать класс, и это сработало — все стихли, слушая его вводную лекцию о том, почему изучать Восток — это не про заучивание дат, а про понимание иного мышления. Я сидел сзади и старался сосредоточиться, но периферийным зрением постоянно ловил профиль Наны. Она сидела ровно, аккуратно конспектируя, и в ее позе читалась собранность, даже некоторая отстраненность, но для меня она все равно излучала обаяние и милоту.

Внезапно посреди рассказа Егора Алексеевича о философии конфуцианства она внезапно отложила ручку. Без единого слова, не поднимая руки и не спрашивая разрешения, она просто тихо встала и вышла из класса. Дверь за ней закрылась почти бесшумно. Я замер. В моей старой школе такой финт точно не прошел бы. Учителя бы взвыли, а одноклассники начали бы перешептываться. Но здесь... Здесь ничего не произошло. Егор Алексеевич лишь на секунду прервался, кивком головы обозначив, что заметил ее уход, и спокойно продолжил: «Как говорил Конфуций, "учиться и не размышлять — напрасно терять время"...» Класс не обратил ни малейшего внимания. Ни ухмылок, ни переглядываний. Как будто так и надо. Минуты через три-четыре Нана так же бесшумно вернулась и села на свое место, будто ничего и не произошло. Она сразу же погрузилась в конспект, и на ее лице не было ни тени смущения или неловкости. Только легкая, привычная сосредоточенность.

Меня это озадачило. Неужели здесь такие вольницы? Или у нее какой-то особый статус из-за отца?

Когда прозвенел звонок, Лера сразу же обернулась ко мне, хлопнула по учебнику.

— Ну что, как тебе Алексеич?

— Нормуль, довольно интересно, если сравнить с унылой историей в моей прошлой школе — улыбнулся я. — А тут у вас все так свободно могут с урока выходить? Без спроса?

Лера на секунду насторожилась.

— Ты про Нану?

— Ага... — я кивнул в сторону Наны, которая собирала вещи в сумку. — Она вот так вот встала и вышла. Я тоже так могу?

— Ей можно. – Кратко сказала Лера.

— Дааа, - протянул я с иронией, - важную милицейскую птицу сразу видно.

Лерка скривилась:

— Ой, много ли ты знаешь...

— А что, еще есть что-то, помимо бати её? – съерничал я. - Если у меня мама главврач, можно мне тоже будет урок пропустить?

Лерка посмотрела на меня с ярко выраженным упреком. Поразмыслив пару секунд, она оглянулась, убедилась, что Нана уже вышла в коридор, и отозвала меня в сторону, к окну.

— Слушай, умник... Это не потому, что ей можно или она выёживается. — Лера понизила голос почти до шепота. — У нее... проблемы со здоровьем. Серьезные.

Я почувствовал, как внутри все сжалось. Мои глупые предположения о «бате» и особом статусе показались мне сразу же мелкими и пошлыми. Я замолчал, не зная, что сказать.

— Они с родителями пару лет назад в аварию попали, — нехотя начала Лера, и ее слова были обрывистыми, будто она не хотела об этом говорить. — Ну кароч травмировало ее и теперь она не может терпеть долго, опасно это.. — Лера немного смутилась, но я уже сам понял, что речь идет о травме мочевого пузыря и жестом показал, что продолжать не нужно.

— Ее отец с учителями порешал, а остальных это вообще касаться не должно... - закончила Лерка.

— Ясно, — тихо произнес я. — Болван я, конечно...

— Не трепи никому, — Лера мягко ткнула меня кулаком в плечо. —Она про это вообще не говорит. Ни с кем. Только я знаю, потому что мы с детства дружим... Ну и мудаком не будь, ок?

— Конечно, — я тут же пообещал. — Абсолютно.

Я нашел Нану взглядом, в этот момент она по коридору, направляясь к кабинету химии. Она шла, такая небольшая, на которую что-то столько всего навалилось в моих глазах. Мне хотелось как-то помочь, защитить, хоть что-то сделать для нее. Я поймал ее взгляд и просто кивнул, сдержанно улыбнувшись.

— Мда, за что ей все это... — вслух подумал я. Лера промолчала, не найдя, что ответить.

Всю последующую неделю я старался держаться к Нане поближе, сыпал шутками, прибаутками, которые по прошлому моему опыту отлично работали, но в этот раз я в какой-то момент будто бы наталкивался на какой-то невидимый барьер. Она смеялась, смущалась, краснела и все будто бы шло отлично, пока я не делал какой-то комплимент. В этот момент она сразу грустнела, отводила взгляд, и беседа сходила на нет. Я не принимал, как причину, что я неинтересен, и был уверен, что дело в ее отце, который всегда присутствовал над ней как огромная злодейская тень. После уроков за ней сразу приезжали и увозили домой. Хотя на дворе уже был конец 90-ых, мобильного телефона своего у нее не было и связаться с ней вне школы возможности не было.

Всю неделю я по вечерам думал про нее и в один день внезапно осознал, что я крепко на нее запал! Эта мысль пронзила меня, будто током. Оба-на, влюбился в того, в кого нельзя... Походив по комнате, я решил себя не накручивать. Ладно чувак, ты просто встретил красивую девочку, начал в внутренний диалог, очень хочешь кому-то присунуть, сейчас устроится у тебя с кем-нибудь и отпустит.

Но судьбе было угодно распорядиться иначе...

Прошла неделя с того первого сентября. Я потихоньку втягивался в ритм новой школы, привыкал к тому, что каждые полчаса Нана бесшумно исчезает из класса, и старался не смотреть ей вслед, делая вид, что это самая обычная вещь на свете.

В тот день после уроков я задержался в спортзале — договорился с физруком посмотреть качалку. Возвращался по почти пустому коридору к гардеробу и вдруг услышал за спиной неуверенный голос:

— Роман? Извини, можно тебя на секунду?

Я обернулся. Это была Нана. Она стояла, слегка скрестив руки и выглядела немного взволнованной, даже растерянной.

— Конечно, — сказал я, останавливаясь. — Что случилось?

— Я хотела спросить... — она потупила взгляд в пол, а потом резко подняла его на меня, будто решившись. — Ты же живешь в том новом отеле на берегу? «Панораме», кажется?

— Да, точно, — кивнул я. — Мы там пока временно, на месяц.

Она сделала маленький шаг вперед, и ее голос стал тише, доверительнее.

— У моего папы там в субботу юбилей. Большой прием. Будет вся его родня из области и... ну, все важные люди города. — Она поморщилась, словно от головной боли. — Мне поручили привезти и... внести торт. Он огромный, многоярусный, заказывали у кондитера в областном центре. И его нужно будет поднять прямо в ресторан. А лифты там... я слышала, не ко всем этажам подходят? Или к самому верху?

— Суббота, говоришь? — я почесал подбородок. — Кажется, у меня как раз в это время запланирована... тренировка. Но, думаю, я могу ее перенести. Ради такого важного дела. Спасение торта — дело благородное.

Ее лицо просияло. Это было настолько ярко, что у меня перехватило дыхание.

— Правда? — выдохнула она. — Ты не против?

— Абсолютно, — я успокоил ее. — Я буду в отеле. Просто скажи, во сколько тебе быть с этим... монстром.

— Около шести, — быстро ответила она.

— Значит, в шесть у служебного входа, — кивнул я с важным видом.

— Спасибо, Ром, — она сказала это так тепло, что по спине побежали мурашки. — Ты меня прямо выручаешь.

И она развернулась и быстро зашагала по коридору, ее плиссированная юбка заколыхалась вокруг коленей. Она обернулась на повороте и еще раз махнула мне рукой.

На следующий день, в субботу, я привычно выбежал на долгую пробежку вдоль реки. По плану было отбегать часик и вернуть аккурат к приходу Наны, дабы быстренько поднять ее с тортом наверх. В думах о ней я забыл про нужный темп и разогнался, пока легкие не стали гореть огнем, а в горле не пересохло настолько, что, кажется, можно было наждачной бумагой шлифовать. Вернулся в отель я полностью выжатый, как лимон, и дико хотел пить. В голове крутилась одна маниакальная идея — огромная бутылка холодной воды и мамин компот, оставшийся с утра, которые ждали меня в номере. Я уже видел их во всех подробностях, чувствовал этот спасительный холод, текущий по горлу.

Я шагнул в прохладное, вылизанное до блеска лобби «Панорамы», и моя жажда достигла космических масштабов. Взгляд автоматически потянулся к стойке администратора, где обычно стоял кулер с водой. Его не было. На его месте красовалась какая-то хрень в виде стеклянной стелы с логотипом отеля. Я мысленно выругался, думая, сбегать ли попить до того, как Нана приедет с тортом и успею ли вернуться обратно.

Но Нана уже стояла у стеклянных дверей, ведущих к служебному входу, решив, по всей видимости, прийти для страховки пораньше. Она выглядела так, будто сошла со страниц глянцевого журнала про стильных и неуверенных в себе девушек одновременно. Длинная юбка цвета горького шоколада, строгая блузка с длинными рукавами точно такого же оттенка и тонкий кожаный ремешок, подчеркивавший ее талию. Никаких лишних деталей, только элегантная простота для семейного торжества. Но ее лицо было немного бледным и напряженным, а пальцы теребили ручку какой-то дорогой сумки так, будто хотели оторвать ее.

Она заметила меня, и в ее глазах мелькнуло облегчение.

— Ром! Ты здесь! Фух... — она оборвала себя на полуслове, оглянувшись. — Машина уже здесь. С тортом. Все в силе?

— Да, без проблем, —бодро отрапортовал я. — Сейчас все оформим в лучшем виде.

Мы вышли к служебному входу. Там действительно стоял огромный, многоярусный торт в коробке из прозрачного пластика. Он был белоснежным, с золотой ажурной росписью и какими-то хрустальными подтеками. Напоминал скорее архитектурный памятник, чем десерт.

— Офигенный, — выдохнул я искренне.

— Да, везли из Москвы, —сказала Нана. — В специальным рефрижераторе. Мои трясутся, лишь бы чего не случилось...

Тут я первые услышал некий укор от Наны в сторону своей семьи.

— Прессуют тебя они с праздником этим? — осторожно спросил я.

Она медленно перевела на меня взгляд. В ее глазах была такая усталость, что мне стало не по себе.

— Да не говори — ее голос звучал приглушенно и безжизненно. — Там все руководство отца пришло и родня, поздравлять с повышением. Все должно пройти идеально, он испереживался уже весь, да и мы с мамой на взводе. Мое дело - сидеть рядом и улыбаться его начальству и всем остальным. Мои думают, что здесь это важно и не переубедить их. Ну и стандартные три часа от всех них про то, как должна вести себя настоящая армянская девушка. Что я слишком худая и слишком бледная, что нужно есть больше и больше бывать на солнце. И где все женихи, будто они кого подпустят ко мне... — тут она осеклась. — Ой, прочти, что-то понесло меня...

— Ничего...это адок, конечно, — искренне выдохнул я, не готовый к такой внезапной откровенности. — Сбежать никак?

— Да куда там... — Она наконец посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел не детскую обиду, а взрослую, вымотанную тоску. — Иногда мне кажется, я живу их жизнью. Где нельзя ошибиться, упасть, испачкаться. Где нельзя просто захотеть есть не тогда, когда положено, надеть то, что нравится, посмотреть тупой сериал вместо новостей. Думала, переедем сюда, станет полегче, но они за меня боятся, будто мне десять лет...

Ее словно прорвало. Она говорила это тихо, но с ощутимой накопившейся горечью. Я понял, что ей, по всей видимости и поделиться-то не с кем всем этим. Мне захотелось как-то ее искренне ее поддержать, защитить, но что делать, я не знал.

— Нан... — я начал неуверенно, подбирая слова. — Я думаю все образуется, это же не будет длиться вечно.

— Вечно уж точно. — она горько усмехнулась. — Когда-нибудь возьму и убегу куда глаза глядят.

Она произнесла это тихо, но в некоторой долей решимости.

— Слушай, — сказал я, коснувшись ее плеча. — Мы что-нибудь придумаем с Леркой или... я сам. Ты можешь говорить обо всем этом. Со мной. Я тебе клянусь, что кроме меня никто не узнает ничего. Даже Лерка!

Нана подняла на меня взгляд, и пристально смотрела мне в глаза пару мгновений. Внезапно на ее лице расцвела широкая искренняя улыбка, от которой мое сердце заколотилось раза в два быстрей, и я начал краснеть.

— Спасибо, Ром. Правда. — она опустила взгляд, но я понял, что моя реакция не осталась незамеченной. — Просто... ой я что-то разнылась. Давай поднимем уже этот торт. Чем раньше все начнется, тем быстрей закончится...

Пока мы завозили торт, я понял, что, в сущности, Нане не с кем и поговорить об всем этом, и самая красивая девушка школы была на самом деле самой одинокой и зажатой в тиски чужих ожиданий. И при моем даже небольшом соучастии, она доверила мне кусочек своей настоящей, непарадной жизни. Мне стало ее безумно жалко. Вся эта показуха, давление... И вся эта тяжесть легла на ее хрупкие плечи в виде этого сахарного монстра.

— Да расслабься, — сказал я, берясь за ручки коробки. — Все будет огонь. Поехали.

Мы дождались пустого лифта, закатили туда наш драгоценный груз, и Нана нажала кнопку «R» — ресторан на крыше. Лифт с мягким гулом тронулся вверх. Я облокотился о стену, мечтая о воде и компоте. Нана стояла, вытянувшись в струнку, и от нее почти физически ощущалось напряжение важного мероприятия.

И вдруг лифт дернулся. Раз. Другой. Загрохотал, словно в него бросили мешок с гвоздями, и с жутким скрежетом замер. Свет мигнул, но не погас. На табло замерла цифра «3».

На секунду воцарилась гробовая тишина.

— Что... что это? — тихо спросила Нана.

Я уже полез к кнопке вызова.

— Застряли. Не страшно, должны быстро починить.

Я нажал на кнопку звонка. Никакой реакции. Спустя секунд двадцать я начал бить в дверь кулаком, пытаюсь привлечь хоть какое-то внимание.

Услышав топот ног по лестнице, я завопил:

— Нас кто-то слышит? Мы в лифте! Он застрял!

Звук шагов сразу же остановился. Я обернулся и взглянул на Нану, ее лицо покрылось пятнами и на лице отчетливо читалась паника.

— Не переживай! - подбодрил я ее. – Сейчас они что-то придумают.

Буквально через минуту на лестнице, судя по звуку, появилось несколько людей и сто стороны прозвучал властный и громкий мужской голос:

— Нана! Ты там?

— Папа! — ее голос дрогнул. — Лифт застрял!

— Я вижу... сейчас вызываем лифтеров. Не паникуй! Потерпи немного.

Обладатель голоса, так по совместительству ее страшный отец умчался по лестнице, и мы принялись ждать. Я внезапно ощутил, что в горле сильно пересохло и что стоило, конечно сгонять в номер и выпить все, что там имелось перед тем, как лезть в лифт, но кто ж знал...

Снизу донеслись разговоры на повышенных тонах: отец Наны скандалил с сотрудником отеля. Спустя две минуты он снова забежал на третий этаж к нашему лифту.

— Нана, Нана? — взволнованно крикнул его голос. – Лифтеры приеду через час. Потерпи, пожалуйста, потерпи!

В ответ я услышал тихий, почти детский всхлип. Я обернулся. По бледным щекам Наны текли слезы.

— Все... — прошептала она. — Мне конец.

Я недоуменно посмотрел на нее, не понимая в чем трагедия.

— Нана, ну что ты... — растерянно начал я.

— Ты не понимаешь! — ее голос сорвался на истерику.

И тут меня осенило. Она же не вытерпит полчаса без туалета! Блииин. Я с тревогой посмотрел на нее. Казалось, я уже сам ощутил себя ей, как она поднимается наверх с тортом, стоя в луже мочи и в таком виде предстает перед всей праздничной делегацией.

— Они все увидят! Отец... отец убьет меня... – ее голос затих.

— Сильно в туалет нужно? – просил я, стараясь сделать свой голос мягче.

Нана, едва заметно кивнула, не смотря в мою сторону, завороженно уставившись на табло лифта.

Я лихорадочно оглядывал лифт, ища хоть что-то, тряпку, салфетки, щель в полу, но ничего не было. Только гладкие, блестящие стены и этот проклятый торт.

Не подумав, я ляпнул, пытаясь проявить некоторое сопричастие в ее трагедии:

— А я еще после пробежки, думал успею воды попить...

Она резко обернулась на меня с безумным блеском во взгляде.

— Правда? — выпалила она. — Ты можешь... это сделать, выпить? Ромочка, умоляю тебя! Я все, что хочешь сделаю! Да? Пожалуйста!

В отчет я ошарашенно смотрел на нее. Она что, предлагает мне выпить ее мочу? Прямо из нее?!

По лицу Наны я понял, что до нее только медленно доходить смысл того, что она сказала. Она закрыла ее лицо руками.

— Боже.. — выпалила она. — Что я несу... Прости... прости...

Не в силах справиться со стрессом она села в углу лифта и громко, в голос, зарыдала. Я растерянно смотрел на нее, не зная, что предпринять. К такому жизнь меня не готовила.

На пару минут в лифте воцарилось молчание. Плач Наны не утихал и почти буквально разрывал мне сердце.

Она медленно привстала и даже под юбкой я понял, что она сжала колени и напрягла ноги, намереваясь терпеть из всех сил.

Прошло пять минут, плач Наны затих, но слезы все так же безостановочно текли по ее щекам, а лицо не выражало ничего, кроме отчаяния. Я смотрел на нее и с каждым мигом осознавал, что должен помочь ей, во что бы то ни стало. Мое сердце внезапно резко ускорило ритм, но мозг неожиданно переключился в режим спасения утопающих, и я медленно подошел к ней.

— Нан... Я готов помочь, ты же только никому... ладно? – тихо произнес я.

— Да ты что, Ром – она медленно повернула взгляд ко мне, ее глаза расширились от изумления. – Я это в панике сказала... - на последнем слове она затихла, но я четко уловил проблеск надежды на ее лице.

— Я хочу пить, ты писать, как говорится, не дадим друг другу умереть. – попытался разрядить я атмосферу дурацким каламбуром.

Я увидел выражение внутренней борьбы внутри Наны, и добавил:

— Кажется, другого выхода нет... Когда поднимемся, я встану за тортом, представлюсь сотрудником отеля, ну... если одежда испачкается... и быстро выйду в пожарный выход. А ты... пройдешь к гостям, отдашь торт, как ни в чем не бывало...

Нана молчала, но я уже понял, что она решилась.

— Только попробуй...эм... небольшими порциями, ладно...? Я тогда не испачкаюсь сам... - потихоньку до меня начало доходить, что сейчас будет происходить, мои щеки начали гореть.

— Боже, как мне стыдно... - прошептала Нана, снова закрыв лицо руками. Но ее плач прекратился, и она заметно успокоилась.

— Мне тоже – честно ответил я, - но кажется иного выхода нет. Можешь поднять юбку? – удивившись собственному напору, сказал я. Что-то внутри меня уже пыталось перехватить контроль над ситуацией и ускорить ход событий.

Нана не ответила, но опустила руки и сжав ткань юбки, медленно приподняла подол вверх, обнажив красивые ноги и светло-бежевое белье. Стыд стыдом, но в туалет она уже хотела очень сильно и это пересиливало и стыд, и доводы разума.

Я, сглотнув, затих, медленно прикоснулся к ее трусикам и плавно потянул их вниз. Сверху послышался стыдливый всхлип Наны. Моим глазам открылся неожиданно густой и темный треугольник волос и видимый контур половых губ. Этот темный густой треугольник, который я ранее видел только у весьма зрелых и взрослых женщин гипнотически приковал мой взгляд. Я мгновенно забыл, что я тут делаю и зачем, мне хотел просто сидеть и смотреть на него часами. Сверху тихо послышалось:

— Ром...пожалуйста быстрей...

Я опомнился и неожиданно для себя резко подался вперед и прижался раскрытым ртом прямо к половым губам, которые видел перед собой. Нана в этот момент ощутимо вздрогнула и в мой рот попала первая коротка струя.

Я машинально и быстро проглотил, не успев почувствовать ни вкуса, ни запаха. Я почувствовал, как Нана сверху накрыла мой голову подолом юбки, видимо от стыда и смущения. Кровь неистово неслась по моим венам, и я почувствовал, как мой член стремительно наливается кровью. Волосы на ее лобке мягко обволокли мой нос, но они не источали никакого неприятного запаха, а скорее наоборот. Хоть голова была накрыта юбкой, свет в лифте был довольно яркий, а ткань тонкой, потому моему обзору ничего не мешало.

Тем временем, Нана никак не могла продолжить и я, повинуясь инстинкту, провел языком прям посередине ее вагины, ощутив немного солоноватый вкус. Она снова вздрогнула и от этого ее контроль над процессом ослаб и ко мне в рот пролилась вторая небольшая струя. Поборов свое желание начать просто безостановочно вылизывать ее внизу, я снова провел пару раз языков и в этот раз струя уже была больше.

Спустя примерно минуту, размер и напор маленьких струй стал стихать, а моя работа языком между этими инъекциями, наоборот, нарастать. Я уже не думал о том, правильно ли это, уместно ли, все, что я хотел – продолжать вылизывать эту прекрасную девушку. Спустя еще минуту поток мочи совсем стих, но меня было уже не остановить, я хозяйничал своим языком вверх и вниз, как завороженный. Внезапно я почувствовал сквозь подол юбки мягкое прикосновение рук Наны на своей макушке. Я подумал, что она хочет остановить меня, но вместо этого ее руки стали неуверенно гладить мою голову.

Я понял, что она хочет, чтобы я продолжал и немного увеличил амплитуду движения языка, стараясь зацепить им и клитор, который к этому времени значительно увеличился в размерах.

— Мнн... - донесся сверху низкий стон Наны. Эрекция в моих штанах стало настолько мощный, что член, казалось, готов был лопнуть. От возбуждения мои руки подрагивали, но я старался не ускорять процесс.

Спустя еще минуту, будра Наны стали подаваться навстречу мне, а ее руки на моей макушке стали так же легко прижимать мой голову к ее промежности. Я начал ускорять движения языка вокруг клитора, реагируя на задаваемый ей ритм. Буквально через пару минут ее ноги начали ходить ходуном, она полностью оперлась руками на мои плечи. «Кончает!» - промелькнуло у меня в голове.

— Ммм, мнаа, ааа, аааааа.... - стоны сверху стали громкими и частыми. Я обнял ноги Наны, которые затряслись крупной дрожью. В мой рот снова что-то потекло, но уже не моча. Вкус был менее горький, почти как вода. Я просунул свои руки Нане под ягодицы, чтобы не позволить ей упасть во время ее первого, по всей видимости, оргазма в жизни. Подождав, пока дрожь в ее теле не унялась я аккуратно провел еще раз языком сверху вниз по ее вагине, чтобы слизать остатки влаги и медленно вылез из-под ее юбки. Нана с абсолютно отсутствующим взглядом тихо сползла вниз по стене лифта, присев на корточки. Ее грудь тяжело вздымалась, а дыхание было прерывистым.

Мои руки тряслись от возбуждения, а член по ощущениям стал каменным. Я медленно подошел к ней, сидящей у стенки. Такого бурного оргазма у девушек я не видел ни разу в своей жизни.

— Ты как, в порядке?... – хрипло спросил я.

Она медленно подняла голову и ее взгляд уперся в мой член, который выпирал из штанов, пытаясь прорваться наружу. Прежде, чем я успел что-то сообразить, она жадно схватилась за него прямо сквозь штаны и крепко сжала. От такого напора я на миг растерялся, но все равно начал судорожно развязывать резинку беговых штанов.

И в этот момент лифт ощутимо дернулся и мигнул светом. Динамик в лифтовой кабине захрипел и оттуда раздался сдавленный голос лифтера:

— Кто в лифте, внимательно, сейчас будем запускать!

Мы с Наной так и замерли, как изваяния. Спустя несколько секунд до нас стало доходить, где мы находимся и что вообще происходит. Нана отпустила мой многострадальный член и начала судорожно поправлять свою блузку, юбку а так же спешно натягивать трусики, которые болтались на одной ноге. Я быстро оглядел себя, удостоверился, что на мне нет никаких мокрых пятен.

После этого я быстро взял Нану за руку и развернул к себе, чтобы осмотреть ее и тут наши взгляды встретились. Прежде чем я успел что-либо сказать, она быстро сделал шаг навстречу и с усилием прижала свои губы к моим. Опешив, я застыл на пару мгновений, но в этот момент лифт дернулся и пришел в движение. Нана оторвалась от моих губ и выпалила:

— Торт!

Я развернулся и увидел, что главная причина нашего мокрого приключения так же стоит невредимо в противоположном углу лифта. Я метнулся на друг сторону, бегло осмотрел и крикнул:

— Порядок! Иди к двери.

Нана без лишних слов развернулась к выходу и двери лифта с мягким шипением разъехались. Перед нами предстала роскошная панорама ресторана на крыше, залитая вечерним солнцем, и около десятка человек, застывших в ожидании. В первых рядах — ее отец, высокий, суровый мужчина в костюме, и несколько пожилых, важного вида мужчин.Их взгляды упали сначала на Нану, потом на торт, за которым стоял я, всем видом стараясь не отсвечивать. Видимо моя затея прикинуться грузчиком отеля вполне себе сработала и практически никто на мне взглядом не задержался. Взгляд отца Наны сразу же ощупал одежду своей дочери и в нем явственно прочиталось облегчение.

— Дочка... все в порядке? — его голос прозвучал встревоженно и с надеждой в то же время. Он, как и Нана двадцать минут назад, ожидал худшего.

Надо отдать Нане должное, она быстро сориентировалась и сделала широкий жест в сторону торта, который и правда выглядел нетронутым и величественным.

— Простите за задержку, — сказала она уверенным голосом. — Лифт взбунтовался, но папа вызволил нас. Прошу налетать на торт!

Я с удивлением смотрел на ее спину, от недавней истерики не осталось и следа. Она будто бы сразу же оказалась в своей стихии. Но от меня не укрылось то, что отец коротким движением головы сразу указал ей, где находится туалет.

Элегантно перехватив поручни каталки для торта, Нана повезла его в сторону стола, чтобы потом сразу же выйти в соседний проход, в туалет. Я же, воспользовавшись тем, что фокус внимания сместился на Нану и торт быстро нашел глазами пожарный выход и юркнул туда. В этот раз до своего номера я решил-таки дойти пешком.

Забежав в номер, я тут кинулся к холодильнику за компотом, хотя жажда по понятным причинам, меня уже не мучила. Схватив графин, я осушил его залпом и медленно выдохнул, осознавая, что сейчас произошло.

Если кратко, то девушка, на которую я запал, спустя одну неделю знакомства помочилась мне в рот, потом я ей отлизал, она кончила, а потом мы поцеловались. Но при это я ее спас, и семейная честь не пострадала. Но как она будет теперь ко мне относиться? И как мне к ней относиться? Это нормально? Нет, это явно ненормально! Я никогда не думал, что я такой извращенец! Или мы оба?!

Я стал прокручивать произошедшее в голове и незамедлительно мой член напомнил о себе, вкус Наны, ее стоны, ее треугольник между ноги и все остальное буквально за 15 секунд вернули мой орган вновь в каменное состояние. Учитывая, что после пробежки я так и не сходил в душ, а в лифте так и не кончил, у меня не было иного варианта, как исправить это прямо сразу. Встав под струи душа со своими новыми воспоминаниями в голове, я буквально за несколько секунд довел себя до мощнейшего извержения. Такого оргазма у меня не было давно, даже во время секса. Ноги начали подкашиваться, и я схватился за стену, чтобы не упасть. В глазах заплясали звездочки.

Кажется, я влюбился в Нану!