На Олимпийских играх 1936 года симпатичные немецкие девушки соблазнили десятки спортсменов-мужчин, чтобы произвести на свет арийских детей. Это вымышленный рассказ о сексуальных похождениях одного спортсмена.

На Олимпийских играх 1936 года в Берлине нацистские чиновники разбили: «Сад любви», рядом с Олимпийской деревней. Он использовался, для скрещивания иностранных мужчин участников Олимпиады с симпатичными немецкими девицами, для производства генетически совершенных детей...

Часть первая.

Олимпийские игры 1936 года в Берлине были, наверное, величайшим моментом, во всей моей жизни. Я пишу эти мемуары в 1995 году. Сейчас, мне уже восемьдесят лет, мне было двадцать один год, когда произошло то, что позже назовут «Олимпийскими играми Гитлера». Я не собираюсь называть себя, скажу лишь, что в 1936 году, я был действующим чемпионом, по прыжкам в высоту среди мужчин в моей маленькой стране, которая не имела большой истории олимпийской славы. Для меня это не имело значения. Как национальный чемпион и спортсмен-любитель, это достижение принесло мне поездку в Берлин. Очевидно, это было самое важное соревнование, в котором я участвовал в своей спортивной карьере.

По прибытии в Берлин мы с товарищами, по команде прошли, через долгую канитель официальной регистрации и получения олимпийских аккредитаций в качестве спортсменов. Это были важные документы, потому что они давали нам свободный доступ ко всему, что связано с Играми и с Олимпийской деревней. Когда все необходимые документы были оформлены, нас сопроводили в наши общежития, которые превзошли наши ожидания. На самом деле, они были совершенно потрясающими!

Германия получила право на проведение Игр 1936 года, в 1931 году — менее чем, за два года, до прихода нацистов к власти в этой стране. Гитлер, который лично мало интересовался спортом, но ясно понимал ценность пропаганды, руководил строительством Олимпийской деревни в «Вустермарке», которая находилась на окраине немецкой столицы. Обширный комплекс включал в себя ультрасовременные общежития, обеденные зоны, учебные помещения и впечатляющий бассейн. Он принял около 4000 спортсменов в роскошных номерах, подобных которым редко можно было увидеть. Учитывая, что в 1936 году Великая депрессия нанесла экономический ущерб большей части мира, Олимпийская деревня в Берлине считалась невероятно роскошной, особенно те из нас, кто жил там в течение двух недель, пока длились Олимпийские игры. По иронии судьбы, Олимпийские игры были задуманы, для того, чтобы изобразить идиллический, живописный образ миролюбивой Германии, для всего мира. Фюрер даже назвал комплекс: «Деревней мира», а его планировка напоминала традиционную деревню. Каждый дом был назван в честь определенного немецкого города. Однако, никто из нас не знал, что с самого начала предполагалось, что немецкая армия будет использовать комплекс, после окончания Олимпийских Игр. Соответственно, его проектирование и строительство были полностью в руках растущей армии принимающей страны.

Конечно, немецкая пресса дала «Деревне мира», восторженные отзывы. Репортеры, со всего мира, независимо от того, нравился им нацистский режим или нет, должны были согласиться с тем, что берлинская Олимпийская деревня легко превзошла все, что было до нее.

Был, однако, один аспект Олимпийской деревни, который не получил никакой огласки в прессе, местной или какой-либо еще. Это был парк, из букового леса. Но это был не просто парк. Спортсмены-мужчины не зря называли его «Садом любви». Десятилетия спустя спортивные историки Брюс Нэш и Аллан Зулло описали, что на самом деле происходило там с благословения хозяев Олимпийских игр:

«Одержимые идеей создания арийской нации, нацисты использовали Олимпийские игры в Берлине, чтобы заманить ничего не подозревающих спортсменов, как осеменителей, где их соблазняли привлекательные молодые девушки, которые пытались завести от них детей.

«Для нацистов олимпийские спортсмены считались почти идеальными людьми, которые могли бы стать идеальными сексуальными партнерами, по спариванию с лучшими немецкими женщинами. Без ведома остального внешнего мира, нацисты тихо разбили увлекательный «Сад любви». Спортсмены мужского поля, со всего мира, соблазнялись соблазнительными немецкими девушками, отобранными нацистами.

Эти соблазнительные девушки обычно были учителями физкультуры или членами женских молодежных групп Гитлера, у которых были пропуска в Олимпийскую деревню, чтобы они могли общаться, со спортсменами. Они отбирали, только тех молодых мужчин, которые благодаря своей привлекательной внешности и крепкому телу представляли собой идеальные перспективы, для размножения. Для соблазнения были выбраны арийские типы — «Белые американцы, скандинавы, голландцы и им подобные, и особенно немцы».

Конечно, не потребовалось много времени, чтобы уговорить найти сговорчивых самцов. Миловидным фройляйн не составило труда привести возбужденных самцов в этот маленький кусочек рая среди цветов, тенистых деревьев и романтического озера. Я был одним из них.

Часть вторая.

В Олимпийской деревне, я пробыл всего около суток. Я наслаждался обильным завтраком из яиц, картошки, сосисок и свежих фруктов, когда чрезвычайно привлекательная блондинка села рядом, со мной, за длинный стол, за которым я ел. Она произвела на меня впечатление своим очень хорошим английским, который был моим языком, и завела, со мной приятную беседу. Я заметил, что на ее шее не было тех же удостоверений, которые спортсмены, тренеры и официальные лица должны были носить, чтобы получить доступ к огромному залу столовой, в котором 24 часа в сутки были доступны горы горячей еды в виде шведского стола. Она сказала, что ее зовут Магда и что ей двадцать лет. Я поздоровался и протянул руку.

Из любопытства, я упомянул, об отсутствии у нее олимпийского удостоверения. Она показала мне специальную карточку, на которой было написано, что она «Гость организаторов», и может свободно пойти в любое место в деревне, чтобы поговорить, со всеми спортсменами. У нее также был блокнот.

«Вы журналист или что-то в этом роде?» — спросил я.

— Нет, — ответила она с озорной ухмылкой. «Я здесь, от имени государства, чтобы убедиться, что сильные, мужественные спортсмены, такие как вы, хорошо проведут время, во время Олимпиады в Германии — «Действительно очень хорошее время».

Я был совершенно ошеломлен, но полностью внимателен.

Она объяснила, что всего в нескольких минутах ходьбы есть скрытый романтический парк, который она будет рада исследовать со мной, как только, я закончу завтракать. Чтобы, я был совершенно ясен в ее намерениях, она положила правую руку мне на промежность и начала ласкать меня в определенной деликатной зоне. Я на мгновение ахнул — реакция, которая заставила ее улыбнуться. Она продолжала свои чувственные прикосновения, и я не собирался ее останавливать. «Мы можем пойти в тот парк прямо сейчас», — предложила она. «Есть много укромных мест, где мы можем быть близки друг с другом». Я доел быстро свой завтрак, прежде чем она успела передумать. Я не мог не заметить, что она записывает мое имя, национальность и номер удостоверения личности в своем блокноте. Я не удосужился спросить, почему — по крайней мере, пока. Официальные лица моей страны сказали мне, что Олимпийские игры подарят мне незабываемые впечатления на всю жизнь.

Эти, если бы они сложились, безусловно, были бы среди них.

Я взял свой поднос, столовые приборы и посуду и положил их в специально отведенные столы для использованной посуды. Я быстро зашел в мужской туалет, чтобы умыться и выглядеть презентабельно, перед этой восхитительной молодой немкой, которая, казалось, совсем не имела морали. Я почти ожидал, что она уйдет, когда вернусь в главную часть столовой. Она не ушла. Улыбаясь, она взяла меня за руку и быстро повела, из здания в сторону парка. Уверен, что я тоже улыбался.

Мы зашли в лес, прошли, по грунтовой тропинке около ста метров и наткнулись на прекрасную зеленую лужайку с великолепными цветниками и искусственным озером, в котором радостно плавали лебеди и утки. Я также заметил необычно большое присутствие полицейских. — Магда, дорогая, ты не боишься, что у нас могут быть проблемы с полицией, из-за того, что ты хочешь сделать со мной? — спросил я ее, несколько обеспокоенный.

«Все наоборот, глупый!». Магда, со смехом поправила меня. — Полиция здесь с особой целью — убедиться, что никто не мешает нам, пока мы занимаемся сексом. Затем она поцеловала меня в щеку. Я ответил взаимностью.

Действительно, Магду приветствовали несколько полицейских, когда мы прогуливались мимо них. Она сказала, что-то по-немецки одному из них. Он ответил и указал на травянистую местность рядом с озером. Я предположил, что именно туда полицейский велел Магде отвеcти меня на наш возможный секс. Когда мы приблизились, с той стороны шла, еще одна пара. Я узнал в нем финского прыгуна с шестом, которого я смутно знал, по европейским соревнованиям, по легкой атлетике. Он кивнул мне в знак приветствия. Он казался очень счастливым и довольным парнем.

Магда отвела меня на покатый луг у озера, где изложила некоторые правила, которых я не ожидал. Мы были здесь, чтобы заняться сексом. Как только, я буду должным образом возбужден, она с удовольствием со мной займется сексом, пока я не кончу. Я должен был кончить ей, во влагалище. Это было главной целью нашего посещения этого парка. Ни в коем случае, я не должен был уходить, до тех пор, пока наш половой акт не будет завершен. Исходя, из моей ограниченной сексуальной истории, обычно это было противоположно тому, что мои сексуальные партнерши просили меня.

Для меня все это звучало скорее по-деловому, чем романтично. Но если, я собирался трахаться с красивой немецкой девушкой, кто я такой, чтобы жаловаться на некоторые детали? Мы оба начали раздеваться. Я надеялся раздеть Магду. Мне нравилось делать это с моими послушными подругами дома. Сексуальная прелюдия меня очень возбуждала. Но Магда, казалось, торопилась. Пока я сидел, снимая обувь и носки, я заметил на другом берегу озера две другие пары, весело занимающиеся сексом. Даже издалека, я смог узнать одного, из своих товарищей, по команде, нашего чемпиона, по метанию копья, на котором мясистая немецкая девушка с большой грудью скакала, как на лошади. Казалось, они оба наслаждались своим соитием. Это был самый необычный парк. Насколько мне известно, нигде не было ничего подобного в мире.

Магда казалась немного нетерпеливой со мной, когда я медленно раздевался. — Мое влагалище ждет твоего возбужденного члена, — сказала она не особенно сексуальным тоном. Это было так, как если бы она сказала: «Ваше такси ждет вас». Как бы то ни было, я снял последний предмет одежды и встал. Я обернулся и увидел Магду. Она была довольно привлекательной, стояла передо мной обнаженная. У нее была прекрасная круглая грудь — самая привлекательная, которую я когда-либо видел — и привлекательная вагинальная зона покрытая тёмными волосами. Мой член был на пути к полной эрекции, и я еще даже не прикасался к этой девушке сексуально.

Магда спровоцировала сексуальные прикосновения. Она сразу же начала дергать мой член. Чтобы ускорить его рост, она начала целовать его и облизывать. Мне это понравилось! Через несколько секунд она сообщила мне об этом. «Хорошо! Сейчас давай начнем заниматься любовью!».

Она быстро легла на спину, и раздвинула ноги. Я на мгновение замолкаю, но она махнула мне рукой. Я хотел поиграть с ее прекрасной грудью, но когда я начал вставать на колени, Магда схватила мой член и направила его в свою ожидающую, «Любовную дырочку».

— Ты ведь не теряешь много времени, не так ли? Я обратил внимание.

Я не ожидал ответа, но она сказала: «Нет. Пожалуйста, трахни меня и войди в меня».

Это должно было быть легко выполнить. Вход в интимную часть этой здоровой молодой девушки был чувственным наслаждением. Я положил руки ей на бедра и начал отталкиваться. Поскольку, я хотел испытать все, что могла предложить Магда, я переместил свои руки к ее груди и энергично ласкал ее. Должно быть, ей это нравилось, потому что, ее соски быстро затвердели, но она, казалось, была одержима своей конечной целью — получить, от меня взрыв спермы. «Обязательно войди в меня», — предупредила она. «Помни: «Не отстраняйся — даже случайно».

По какой-то причине, я воспринял это наставление, как приглашение быть с ней более грубым, чем любая девушка, с которой, я когда-либо дома вступал в интимные отношения. Я почувствовал, как мой член стал твердым, как железо, а мои толчки внутрь ее киски с каждым моментом становились все более быстрыми. Я начал стонать громче, по мере того, как наш секс продолжался. Это не было романтичным ни в малейшей степени, но это было здорово! Наконец, я закричал: «Магда... Я собираюсь кончить!».

«Хорошо!» — объявила она и заключила меня в медвежьи объятия, чтобы я никак не мог вырваться, из её «Любовной дырочки». Я выстрелил в нее зарядом своего семени, все еще толкаясь. Я не знал, когда мне будет позволено вытащить свой член, из ее дворца наслаждения поэтому я просто лежал на ней несколько минут, продолжая толкаться, пока мой член не стал полностью вялым.

Все еще тяжело дыша, я спросил ее: «Мы закончили, Магда».

«Да», — сказала она. «Ты сделал то, что я хотела, и ты хорошо справился с этим».

Я хотел поцеловать ее — и она согласилась, — но ее не очень интересовало, как я сосу ее красивые сиськи теперь, когда я ее обслуживал. Несмотря на то, что половой акт был приятным опытом, эмоционально отстраненное отношение, представленное Магдой, сделало его гораздо менее приятным и веселым, чем он мог бы быть.

Магда в спешке оделась, и я тоже. Мы сидели и болтали некоторое время на скамейке, расположенной в нескольких метрах, от озера. Я набрался смелости спросить ее, из-за чего была вся эта встреча. Магда объяснила, что осиротела в юном возрасте. Она была подопечной государства в течение многих лет. Из-за ее неоспоримо привлекательной внешности ей предложили шанс стать «Женщиной, для родов», для немецкого правительства. Ее работа заключалась в том, чтобы забеременеть, от подходящего отца и родить арийского ребенка. Ребенка усыновляла, какая-нибудь немецкая пара, которая по каким-то причинам не могла иметь собственных детей. Во время беременности о ней заботились в специальном доме. «Все дело в увеличении популяции арийской расы, за счет лучшего потомства», — сказала она.

«Думаю, это отличный комплимент, для тебя, что тебя выбрали для этого», — предложил я.

— Да, это так, — быстро согласилась она. «Вы тоже должны быть удостоены чести. Когда вы заселялись в Олимпийскую деревню, сами того не подозревая, вас выбрали, как идеального германского отца. Моя встреча с тобой сегодня утром в Олимпийской столовой не была случайностью».

— Итак, это единственный раз, когда ты меня увидишь? — спросил я ее.

— Ну, возможно. Примерно, через неделю или около того меня проверят, беременна ли я. Если это так, я сразу же уеду в специальный дом, для будущих матерей. Если ты не оплодотворил мою яйцеклетку, у нас, скорее всего, будет второй шанс попробовать снова... Но, вероятно, возможен третий шанс».

«Будет ли мне сообщено, если я будущий отец?» — спросил я. «Это очень важно, для меня».

«Нет», — заявила она. «То, что ты только что сказала, необычно. Большинство спортсменов здесь не заботятся, о результате своих сексуальных свиданий. Они просто счастливы вступить в половые отношения с желающей девушкой. Они, как правило, не знают, почему некоторые незнакомые немецкие девушки хотят заниматься с ними сексом, и им все равно. Магда продолжила: «Я скажу тебе следующее: если к вам подойдет другая девушка в Олимпийской деревне, у которой есть такое же специальное удостоверение личности, как у меня, это означает, что наша встреча сегодня утром удалась. Я беременна, и ты должен трахнуть другую девушку, прежде чем отправиться в свой дом, где проживает ваша команда. Неплохая сделка, правда?»

«Если ты так говоришь», — сказал я. «Все это ошеломляет меня. Конечно, мне понравилось трахать тебя, — добавил я. — Надеюсь, ты нашла меня удовлетворившим полностью твои сексуальные позывы.

— Конечно, — сказала она, — у тебя хороший большой член, и мне это понравилось. Давай освободим это место, для других пар и вернемся в Олимпийскую деревню. Есть много пар, которые будут отправлены в то же самое место сегодня, чтобы зачать прекрасных арийских детей».

Часть третья.

Соревнования, по легкой атлетике всегда проводятся ближе к концу Олимпийских игр. Я занял 17 место в мужских соревнованиях, по прыжкам в высоту — примерно этого, я ожидал, от себя. Медалисты и занявший четвертое место преодолели планку на расстоянии двух метров и более. Это было выше моих возможностей. Теперь, я мог свободно наслаждаться оставшейся частью Олимпийских Игр в качестве зрителя, без необходимости покупать билет.

Однако однажды утром, я испытала дежавю. Пока, я ел тот же самый завтрак, которым наслаждался я, когда Магда сидела рядом со мной, другая немецкая девушка молча подошла к моему столику и сделала то же самое. Это была худая брюнетка, которая была гораздо застенчивее, чем Магда.

Она даже не успела начать, со мной разговаривать, как я спросил, есть ли у нее специальное удостоверение посетителя и она хочет отвезти меня в романтический парк неподалеку.

Пораженная, она сказала: «Ну... Да!». Ее английский тоже был очень хорошим.

«Пожалуйста, дай мне съесть мой завтрак, и мы сможем заняться любовью», — сказал я ей. — Ты очень красива, поэтому я знаю, что мне понравится заниматься с тобой сексом.

Она сказала мне, что ее зовут Клара, и ей восемнадцать лет. Мы лишь коротко поболтали, пока шли к озеру в парке. Я узнал того самого полицейского, с которым Магда разговаривала 12 дней назад. На этот раз полицейский велел Кларе идти на противоположный конец озера — к тому месту, где я видел издалека, как метатель копья, из нашей команды занимался сексом грудастой немецкой девушкой.

Пройдя через это раньше, я решил, что буду больше любовником и меньше жеребцом, чем с Магдой. Я настоял на том, чтобы раздеть свою гибкую брюнетку. Клара была далеко не такой грудастой, как Магда, но ее маленькие груди меня сильно возбуждали. Я настаивал на том, чтобы ласкать их и сосать, еще до того, как она разденется. Клара, казалось, совсем не возражала против задержки. На самом деле, она была гораздо более восприимчива, чем Магда, к тому, чтобы немного романтики входило в ее планы. Мы целовались и обнимались. Я потратил несколько минут, вылизывая ее область влагалища. Она даже сделала мне короткий, осторожный минет.

«Я не должна этого делать на случай, если ты кончишь мне в рот», — сказала она.

— Но ты мне нравишься. Пожалуйста, не кончай мне в рот.

— Обещаю, что не буду, — мягко сказал я ей.

Тем не менее, она позволила мне сделать это примерно на полминуты, прежде чем сказать: «Я слишком боюсь, что ты кончишь. Давай начнем с полового акта, пожалуйста.

— Да, Магда, — грустно ответил я.

«Я Клара, а не Магда», — поправила она меня.

«Вы могла бы обмануть меня», — сказал я. — Ты говоришь так же, как она.

Ради разнообразия, я настоял на том, чтобы трахнуть Клару сзади. Она не возражала и против этого. Таким образом, я мог бы протянуть руку вперед и одновременно поиграть с ее задорными маленькими сиськами, чтобы уделить им внимание, которого они заслуживают. Это было очень весело. Не занимаясь сексом 12 дней, я был заряженным пистолетом. Я продержался всего несколько минут, прежде, чем выстрелить своим грузом своей спермы глубоко в гостеприимное влагалище Клары.

«Пока не уходи», — проинструктировала она меня. — Держи свой член внутри меня и продолжай толкаться, чтобы я получила все, до последней капли твоей спермы. Я уверена, ты понимаешь, в чем вся идея».

«Хорошо», — согласился я. — Это значит, что я могу ласкать твои сиськи сколько душе угодно! Мне это нравится, Клара!

Эпилог:

По словам спортивных историков: Нэша и Зулло, «Никто не знает, сколько олимпийских детей было зачато или сколько спортсменов поддались сумасшедшей брачной схеме Гитлера». Я никогда не знал, стал ли я отцом один или два раза или вообще не стал.

Девять лет спустя, весной 1945 года, я был членом одной из армий, оккупировавших Германию, после того, как нацистский режим пал, под натиском Красной Армии и войск союзников. Во время моей службы в Германии после войны, я встретил множество немецких детей в возрасте около восьми лет. Я никогда не видел никого, кто был бы похож на меня. И наверное это было хорошо...