Глава 1. Прибытие и знакомство

Тропическое солнце нещадно палило, отражаясь от зеркальной глади Индийского океана, когда небольшой катер, покачиваясь на бирюзовых волнах, наконец причалил к деревянному пирсу, утопающему в белоснежном песке. Песок был таким мелким и мягким, что казался почти пудрой, а его ослепительная белизна резала глаза, заставляя щуриться даже сквозь темные очки. Трое друзей — Павел, Михаил и Игорь — сошли на берег одного из мальдивских островов, каждый с тяжелым рюкзаком за спиной, с лицами, на которых смешались восторг, усталость от долгого пути и легкая тревога перед неизвестным. Воздух был густым, влажным, пропитанным соленым привкусом моря, смешанным с тяжелым, почти наркотическим ароматом тропических цветов, которые росли вдоль берега в густых, непроходимых зарослях. Высокие пальмы, словно древние стражи, отбрасывали длинные, изломанные тени на песок, шелестя листьями под легким бризом, а где-то вдали раздавался мягкий, убаюкивающий шепот волн, ласкающих коралловые рифы. Это место выглядело как открытка, как кадр из глянцевого журнала о роскошной жизни, но для трех студентов, привыкших к серым бетонным джунглям, тесным общежитиям и вечному безденежью, оно казалось почти нереальным, словно они вторглись в чужой, запретный мир, где им не место.

Павел, как всегда, шагал впереди, его подтянутая фигура в старой, выцветшей футболке и потрепанных шортах выглядела уверенно, но в глазах, скрытых под козырьком бейсболки, мелькала тень сомнения. Его русые волосы, слегка выгоревшие на солнце, торчали во все стороны, а кожа, уже начавшая покрываться легким загаром, блестела от пота под жаркими лучами. Он закинул рюкзак на одно плечо с небрежной легкостью, оглядывая окрестности с широкой, почти мальчишеской улыбкой, которая, однако, не могла полностью скрыть внутреннего напряжения. Павел был лидером их маленькой компании, тем, кто всегда тащил остальных за собой, будь то спонтанная поездка на выходные или безумная идея вроде этого бюджетного тура на Мальдивы, который они выхватили по акции в последний момент. Он был из тех, кто привык действовать, не думая о последствиях, но даже его обычная бравада дрогнула, когда он заметил разительный контраст между их скромным пристанищем и окружающей роскошью. Вдалеке, на сваях над водой, возвышались виллы, словно вырезанные из мечты: их стеклянные стены и полы отражали солнце, частные бассейны сияли бирюзой, а террасы, украшенные гирляндами и цветами, казались недоступными, как замки в облаках. Это место было для богачей, для тех, кто мог позволить себе тратить тысячи долларов за ночь, а не для таких, как они, с их потрепанными рюкзаками и дешевыми билетами.

— Ну что, парни, мы сделали это! Мальдивы за три копейки! — голос Павла звенел энтузиазмом, но в нем проскальзывала едва уловимая нотка неуверенности. Он хлопнул Игоря по плечу с чуть большей силой, чем нужно, будто стараясь подбодрить не только друга, но и себя. Бюджетный тур, который они нашли на каком-то сомнительном сайте, обещал рай на земле, но с кучей мелких оговорок, напечатанных мелким шрифтом: никаких излишеств, никаких личных гидов, общие экскурсии с толпами туристов, дешевый алкоголь в баре с ограничением "один стакан в руки" и проживание в самом простом бунгало, которое, судя по описанию и размытым фото, больше походило на сарай, чем на жилье для отдыха. Но они были молоды, полны энергии и готовы терпеть любые неудобства ради того, чтобы хотя бы на неделю вырваться из серой рутины.

— Если не считать, что нас поселили в какой-то халупе, а вокруг — виллы для миллионеров, — Михаил, как всегда, не упустил шанса вставить свое саркастичное замечание. Он поправил очки на переносице, щурясь от яркого света, который отражался от песка и воды, превращая все вокруг в ослепительный калейдоскоп, от которого болели глаза. Его худощавая фигура в мешковатой рубашке с длинными рукавами и выцветших шортах выглядела неуместной на этом фоне тропической роскоши, будто он был случайным гостем на чужом празднике. Михаил был самым сдержанным из троицы, всегда анализирующим, всегда наблюдающим, будто пытался понять, как этот мир работает, как устроены его механизмы. Он окинул взглядом окрестности, задержавшись на тех самых виллах над водой, которые возвышались на сваях, словно замки из стекла и дерева, недоступные и манящие. Их стеклянные полы, через которые, вероятно, виднелись коралловые рифы и стайки рыб, и частные бассейны с видом на бесконечный океан выглядели как вызов их скромному существованию. Контраст был почти унизительным, как напоминание о том, что они здесь чужие, что их место — в тесных общежитиях, а не среди этой красоты. Но Михаил только хмыкнул, привычно скрывая раздражение за сухой усмешкой, и поправил рюкзак на плече, стараясь не показывать, как его задевает эта несправедливость.

— Да ладно тебе, Миш, зато океан один на всех, — Игорь, с его неизменной беспечностью, уже снимал кроссовки, чтобы почувствовать под ногами теплый, почти горячий песок, который обжигал ступни. Его атлетичное тело, обтянутое тесной майкой, двигалось с легкостью, а на лице играла ленивая, чуть насмешливая улыбка. Игорь был самым импульсивным из друзей, всегда готовым к приключениям, будь то ныряние в неизвестные воды без подготовки или флирт с первой попавшейся туристкой в баре. Его темные волосы были растрепаны ветром, а глаза блестели от предвкушения, словно он уже представлял, какие приключения ждут их впереди. — Сегодня сноркелинг, завтра дискотека. Мы тут не для того, чтобы ныть, верно? Давайте наслаждаться, пока не выгнали за неуплату.

Они направились к своему бунгало, пробираясь по узкой тропинке, окруженной пальмами и кустами с яркими, экзотическими цветами, от которых исходил тяжелый, почти пьянящий аромат, круживший голову. Песок скрипел под ногами, цепляясь к подошвам, а воздух был таким влажным, что казался липким, будто его можно было пить. Тропинка петляла между зарослями, то и дело открывая вид на океан, который сиял под солнцем, как расплавленное стекло, а затем снова ныряла в тень пальм, где было чуть прохладнее, но все равно душно. Их жилье оказалось именно таким, как они и ожидали: маленьким, потрепанным временем и солеными ветрами, с крышей из пальмовых листьев, которые местами провисали, и облупившейся краской на деревянных стенах, некогда, вероятно, выкрашенных в яркий голубой цвет, но теперь выцветших до бледно-серого. Внутри пахло сыростью, смешанной с резким запахом кокосового масла, которое, видимо, использовали для уборки, и чем-то затхлым, будто помещение не проветривали неделями. Две узкие кровати с тонкими, продавленными матрасами, покрытыми выцветшими простынями, и одна скрипучая раскладушка с ржавыми пружинами едва помещались в тесной комнате, где стены были покрыты пятнами плесени. Единственное окно, мутное от соли и пыли, выходило на соседнее бунгало, где уже обосновалась шумная семья с детьми, чьи крики и смех доносились даже сквозь тонкие стены. Ванная, если это можно было так назвать, представляла собой крохотный уголок с ржавым душем, из которого текла тонкая струйка тепловатой воды, и треснувшим зеркалом, в котором отражались их усталые, но все еще возбужденные лица. Но даже это не могло испортить настроение — они были на Мальдивах, черт возьми, и это было главным. Они были готовы терпеть любые неудобства ради этого кусочка рая, ради шанса почувствовать себя свободными, вырваться из серых будней.

— Ну, жить можно, — Павел бросил рюкзак на ближайшую кровать, поднимая облако пыли с матраса, и оглядел их новое пристанище с насмешливой улыбкой. — Главное, чтобы крыша не протекала во время тропического ливня. А то будем спать в луже.

— А я думал, что в общаге тесно, — Михаил аккуратно поставил свой рюкзак в угол, вытирая пот со лба рукавом рубашки, который тут же прилип к влажной коже. Его голос был ровным, но в нем чувствовалась легкая досада, смешанная с усталостью. Он уже представлял, как будет спать под шум волн, которые доносились даже сюда, но вместо романтики его ждала духота, запах сырости и скрипучая раскладушка, от одного вида которой ныла спина. Он подошел к окну, пытаясь разглядеть хоть что-то за мутным стеклом, но видел только соседний двор, где дети носились с криками, а их родители лениво покрикивали на них, не вставая с потрепанных шезлонгов.

— Да брось, Миш, зато мы на пляже через пять минут, — Игорь уже рылся в своих вещах, доставая плавки и маску для сноркелинга, его движения были быстрыми, почти лихорадочными от нетерпения. — Давайте распакуемся и пойдем к воде. Я хочу увидеть этих чертовых рыбок, пока солнце не село. И, может, заодно найдем, с кем поболтать. Я слышал, тут полно туристок, которые скучают без мужского внимания.

Они быстро разобрали вещи, переоделись в шорты и майки, не тратя времени на лишние разговоры. Каждый из них чувствовал, как адреналин и предвкушение бурлят в крови, как жаркий воздух и соленый привкус на губах будят что-то первобытное, жаждущее свободы. Пляж оказался буквально в двух шагах от их бунгало, и, едва ступив на мягкий, теплый песок, который ласкал ступни, они замерли, пораженные открывшейся картиной. Перед ними простирался океан — бесконечный, сияющий, с водой такой прозрачной, что даже на глубине виднелись тени кораллов и стайки рыб, мелькающих в лучах солнца. Волны мягко накатывали на берег, оставляя за собой пенные следы, которые тут же впитывались в песок, а где-то вдали, у горизонта, небо сливалось с морем в одну голубую линию, такую чистую, что казалось, будто мир заканчивается именно там. Пальмы шелестели над головой, их листья отбрасывали узорчатые тени на песок, а жаркий воздух обволакивал кожу, заставляя чувствовать себя частью этого тропического рая, частью чего-то дикого и необузданного.

— Вот это да, — Павел присвистнул, снимая бейсболку и проводя рукой по влажным от пота волосам, которые тут же прилипли к пальцам. Его взгляд скользил по пляжу, по отдыхающим, которые лениво лежали на шезлонгах или плескались в воде, по парочкам, которые, не стесняясь, обнимались на виду у всех, но то и дело возвращался к тем самым виллам над водой, которые манили своей недоступностью. Одна из них, самая уединенная, притягивала внимание больше остальных. Она стояла чуть в стороне, окруженная частным пирсом, а ее терраса была украшена гирляндами из маленьких лампочек, которые, вероятно, загорались с наступлением темноты, превращая виллу в сказочный дворец. Стеклянные двери отражали последние лучи заката, а изнутри не доносилось ни звука, ни смеха — только тишина, словно там обитал призрак, а не человек. Кто мог позволить себе такое? И почему эта вилла казалась такой... загадочной? Павел поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться там, за этими стеклянными стенами, не просто из любопытства, а из какого-то странного, почти животного желания прикоснуться к этой роскоши, почувствовать ее на вкус, как запретный плод.

— Интересно, кто там живет, — Михаил, стоя рядом, тоже смотрел в ту сторону, его голос был задумчивым, почти мечтательным. Он поправил очки, пытаясь разглядеть хоть какие-то детали, но расстояние и блики на воде мешали. — Наверное, какой-нибудь олигарх. Или звезда. Или... кто-то, кто прячет там свои тайны.

— Или просто кто-то, кто устал от всего мира, — Павел хмыкнул, но его взгляд не отрывался от виллы. Что-то в ней будоражило его воображение, будто за этими стеклянными стенами скрывалось нечто большее, чем просто роскошь. Может, там была женщина, красивая и недоступная, как эти виллы, женщина, которую он мог бы... Он отогнал эту мысль, но она оставила после себя легкий жар в груди, предвкушение чего-то, что он не мог пока назвать.

— Да ладно вам, хватит пялиться на чужие хоромы, — Игорь, как всегда, вернул их к реальности, хлопнув Михаила по спине с такой силой, что тот чуть не уронил очки. — Пойдемте лучше к воде. Я слышал, тут рифы прямо у берега, можно без лодки нырять. А заодно, может, встретим кого-нибудь интересного. Я бы не отказался от компании на вечер. — Его голос был полон намеков, а в глазах мелькал знакомый азарт, который появлялся всякий раз, когда он думал о женщинах.

Они провели остаток дня на пляже, ныряя в теплую, почти горячую воду, разглядывая кораллы, которые переливались под солнцем всеми цветами радуги, и ярких рыбок, которые мелькали между камней, не обращая внимания на их присутствие. Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые, розовые и багровые тона, а воздух становился прохладнее, но все еще оставался тяжелым от влажности, липким, как мед. Друзья смеялись, брызгались водой, подшучивали друг над другом, но в глубине души каждый чувствовал, что это место — нечто большее, чем просто курорт. Это был шанс на приключение, на что-то, что они запомнят на всю жизнь, на что-то, что может изменить их навсегда.

Вечером курорт ожил, словно пробудился от дневной дремы под жарким солнцем. Пляжная дискотека, организованная в баре под открытым небом, пульсировала тропическими ритмами, которые разносились далеко за пределы пляжа, смешиваясь с шумом волн и криками чаек. Деревянная площадка, окруженная пальмами, была увешана гирляндами из цветных лампочек, которые мигали в такт музыке, а яркие прожектора мелькали над толпой, создавая ощущение, будто ты попал на съемки какого-то экзотического фильма. Воздух был густым, пропитанным запахом кокосового солнцезащитного крема, соленого бриза и сладости фруктовых коктейлей, которые бармены разливали в пластиковые стаканчики с яркими зонтиками. Босые ноги топтали теплый песок в такт музыке, а смех и крики смешивались с шумом волн, создавая атмосферу полного раскрепощения, свободы, почти дикости.

Павел, подогретый парой дешевых "Пина Колада", уже пританцовывал у края площадки, высматривая, с кем бы поболтать, с кем бы завести разговор, который мог бы перерасти во что-то большее. Его рубашка была расстегнута на пару пуговиц, обнажая загорелую грудь, блестящую от пота, а в движениях сквозила привычная уверенность, смешанная с легкой дерзостью. Он любил такие моменты — когда вокруг шум, веселье, а в воздухе витает обещание чего-то нового, чего-то запретного. Игорь, стоя рядом с ним, потягивал пиво из бутылки, его взгляд скользил по толпе с ленивым интересом, выискивая девушек, которые выглядели бы открытыми для флирта. Он подталкивал Павла локтем, подшучивая с привычной насмешкой:

— Давай, герой, найди нам приключение на вечер. А то Михаил опять уткнется в телефон и будет читать свои умные статьи. Я хочу чего-то горячего, понимаешь? Не просто танцев, а... ну, ты понял. — Его голос был полон намеков, а глаза блестели от азарта.

Михаил, сидя на краю барной стойки с бутылкой воды в руках, только закатил глаза, не удостоив Игоря ответом. Его очки слегка запотели от влажности, а рубашка прилипла к спине от жары, но он старался не обращать на это внимания. Он предпочитал наблюдать, чем бросаться в центр событий, но даже он не мог не признать, что атмосфера вокруг заражала. Его взгляд скользил по танцующим фигурам, по разноцветным огням, по парочкам, которые уже начали обниматься в темных уголках пляжа, не стесняясь чужих глаз, но внезапно замер. В центре толпы, под мигающими огнями, танцевала женщина. Одна. Ее струящееся платье, почти невесомое, из полупрозрачной ткани, обрисовывало фигуру при каждом движении, подчеркивая изгибы бедер, тонкую талию, округлость груди, которая слегка колыхалась в такт музыке. Темные волосы каскадом падали на плечи, слегка растрепанные от танца, а кожа, покрытая легким загаром, блестела от пота под светом прожекторов, будто покрытая тонким слоем масла. Она двигалась с грацией, но в то же время с какой-то дикой, почти животной свободой, словно не замечала никого вокруг, словно танцевала только для себя. Уверенность, исходящая от нее, была почти осязаемой, будто она владела этим местом, этой ночью, этими ритмами, и каждый, кто смотрел на нее, невольно подчинялся этой власти.

— Кто это? — Михаил невольно подался вперед, его голос был едва слышен из-за музыки, но в нем чувствовалось неподдельное любопытство, смешанное с чем-то более глубоким, более темным. Он поправил очки, пытаясь разглядеть ее лицо, но расстояние и мелькание огней мешали. В груди загорелся странный жар, а мысли, которые он обычно гнал от себя, начали лезть в голову. Каково было бы подойти к ней? Почувствовать тепло ее кожи? Услышать ее голос, шепчущий что-то только для него?

— Не знаю, но я сейчас узнаю, — Павел ухмыльнулся, его глаза загорелись азартом, а в теле напряглась каждая мышца, как у хищника перед прыжком. Он поправил рубашку, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и решительно направился к ней, пробираясь сквозь толпу. Сердце стучало чуть быстрее, чем обычно, но он не собирался отступать. Вблизи она казалась еще более притягательной: ее глаза, темные и глубокие, смотрели с легкой насмешкой, а губы, слегка приоткрытые от дыхания, блестели в свете огней, маня, как спелый плод. Он поймал ее взгляд и, не раздумывая, протянул руку, приглашая на танец, хотя в голове уже крутились мысли о том, каково было бы прижать ее к себе, почувствовать ее тело под своими руками, вдохнуть запах ее кожи.

Она улыбнулась, чуть прищурившись, словно оценивая его, и приняла его руку. Их движения тут же синхронизировались с ритмом, а ее близость — тепло ее кожи, легкий аромат жасмина, смешанный с соленым привкусом океана, — ударила Павлу в голову сильнее любого коктейля. Ее платье касалось его ног при каждом шаге, а пальцы, сжимавшие его руку, были теплыми и уверенными, почти властными. Он чувствовал, как напрягаются мышцы под ее кожей, как ее грудь вздымается в такт дыханию, и это будило в нем что-то первобытное, что-то, что он не мог и не хотел контролировать. Он представлял, как срывает с нее это чертово платье, как прижимает ее к ближайшей пальме, как ее ноги обвивают его талию, а губы шепчут его имя. Эти мысли были резкими, почти болезненными, но от них кровь кипела, а сердце стучало так, что заглушало музыку. Игорь и Михаил наблюдали издалека, переглядываясь с смесью удивления и насмешки, но каждый из них чувствовал, как в груди загорается искра зависти.

— Ну, этот парень точно не теряется, — Игорь хмыкнул, потягивая пиво и качая головой. Его голос был полон одобрения, но в глазах мелькнула тень раздражения. Он тоже хотел бы оказаться на месте Павла, чувствовать тепло ее тела, видеть, как она смотрит на него с этой насмешливой улыбкой. В голове мелькали образы — ее кожа под его пальцами, ее дыхание на его шее, ее стоны, которые он мог бы вырвать одним движением. Он отогнал эти мысли, но они возвращались, подогреваемые жарой и алкоголем.

— Или сейчас облажается, — Михаил поправил очки, но в его голосе сквозило любопытство, почти восхищение. Кто она такая? И почему танцует с Павлом, будто они знакомы сто лет? Его взгляд то и дело возвращался к ней, к ее движениям, к тому, как она держит себя — с такой уверенностью, с такой свободой, что это почти пугало. Он чувствовал, как в груди зарождается странное чувство, смесь интереса и желания, которое он пытался подавить, но не мог. Он представлял, как ее руки касаются его, как ее голос звучит шепотом у самого уха, как ее тело прижимается к нему в темноте. Эти мысли смущали его, но он не мог их отогнать.

Павел тем временем уже шутил с ней, наклоняясь ближе, чтобы перекричать музыку. Ее смех, низкий и теплый, пробирал до мурашек, а ее взгляд, цепкий и насмешливый, будто раздевал его насквозь. Он не знал, кто она, но уже понимал, что эта встреча — не случайность. Это было начало чего-то, что могло перевернуть их поездку с ног на голову, чего-то, что могло утолить жажду, которую он чувствовал с того момента, как ступил на этот песок.

Глава 2. Установление связи

Следующие два дня пролетели в вихре новых впечатлений, каждый из которых оставлял свой след в памяти друзей, будто выжигая их на коже, как солнечные ожоги. Утро начиналось с завтрака в общей столовой курорта, где пахло жареным беконом, сладкими тропическими фруктами и дешевым кофе, который подавали в потрепанных пластиковых кружках. Столы были накрыты под открытым небом, в тени пальм, чьи листья шелестели над головой, а вокруг суетились туристы всех возрастов и национальностей, от семей с крикливыми детьми до парочек, которые не могли оторваться друг от друга даже за едой. Павел, как обычно, шутил и подкалывал официантов, пытаясь выторговать лишний кусок ананаса или добавку бекона, его голос звучал громче всех, а глаза блестели от азарта. Михаил молча наблюдал за всем этим хаосом, сидя в стороне с тарелкой фруктов, которые он ел медленно, будто размышляя о чем-то далеком. Игорь уже планировал, как проведет день, высматривая группы туристов, с которыми можно было бы присоединиться к экскурсиям, или девушек, которые выглядели бы открытыми для общения. Его взгляд то и дело скользил по женщинам, сидящим за соседними столами, оценивая их фигуры, их улыбки, представляя, каково было бы провести с ними вечер.

Первый день они посвятили сноркелингу, взяв напрокат маски и ласты за смешные деньги у местного прокатчика, который выглядел так, будто сам только что вынырнул из океана. Океан встретил их теплом и прозрачностью, такой, что казалось, будто они ныряют в гигантский аквариум, созданный природой. Кораллы, переливающиеся всеми цветами радуги, возвышались под водой, словно подводные замки, их острые края и причудливые формы завораживали, а стайки рыб — синих, желтых, красных, с неоновыми полосами и пятнами — мелькали между ними, не обращая внимания на непрошеных гостей. Павел нырял глубже всех, его сильные руки рассекали воду с уверенностью пловца, а глаза горели азартом, когда он выныривал, чтобы показать друзьям очередную находку — то ли морскую звезду, липкую и шершавую на ощупь, то ли раковину с перламутровым отливом, которая переливалась на солнце. Игорь, как всегда, дурачился, пытаясь напугать Михаила, подплывая к нему сзади и изображая акулу, его смех разносился над водой, а Михаил, хоть и ворчал, не мог скрыть улыбку, разглядывая подводный мир через мутное стекло своей маски, которое то и дело запотевало.

— Смотри, какая красота, — Павел вынырнул рядом с Михаилом, держа в руках маленький коралл, который тут же отпустил обратно в воду, чтобы не навредить экосистеме. Его голос был полон восторга, а мокрые волосы прилипли к лицу, делая его похожим на мальчишку, который впервые увидел море. Вода стекала по его плечам и груди, блестя на солнце, а в глазах мелькало что-то дикое, почти первобытное. — Я бы тут жил, к черту все эти города, все эти серые коробки. Только море, солнце и... ну, ты понял, пара горячих девчонок для компании.

— Ага, только без денег ты тут долго не протянешь, — Михаил хмыкнул, вытирая воду с очков, которые он снял перед нырянием и теперь держал в руках. Его кожа уже начала краснеть на солнце, но он не обращал на это внимания, слишком увлеченный видом рифов, которые казались почти нереальными. — Хотя, да, это место... оно как из другой реальности. Здесь можно забыть обо всем. Даже о том, что ты никто в этом мире.

Игорь, плескавшийся неподалеку, только рассмеялся, брызнув водой в их сторону с такой силой, что Михаил чуть не захлебнулся. — Да бросьте вы свои философские размышления. Пойдемте лучше к бару, я слышал, там сегодня барбекю на пляже. Мясо, пиво, девчонки — что еще надо? Я бы не отказался от чего-то остренького на ночь. — Его голос был полон намеков, а глаза блестели от предвкушения.

Вечером действительно состоялось барбекю, и пляж превратился в арену для праздника, полного запахов, звуков и красок. Огромные мангалы дымились, распространяя аромат жареного мяса, рыбы и специй, которые смешивались с соленым привкусом океана. Столы ломились от фруктов — манго, папайи, ананасов, — которые резали прямо на месте, их сок стекал по рукам, оставляя липкие следы. Кокосовые коктейли лились рекой, их сладкий вкус смешивался с горечью рома, а музыка, хоть и не такая громкая, как на дискотеке, создавала уютную атмосферу, заставляя расслабиться. Друзья сидели на деревянных скамьях, обмениваясь впечатлениями от дня, когда внезапно заметили ее — женщину с дискотеки. Елена. Она стояла у одного из мангалов, держа в руках бокал с чем-то ярко-оранжевым, и разговаривала с местным поваром, ее улыбка была теплой, но в то же время слегка отстраненной, будто она держала дистанцию. На ней было легкое платье, белое, с открытыми плечами, которое подчеркивало ее фигуру, обрисовывая изгибы тела, а волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались пряди, падающие на шею и плечи, блестящие от влажности.

— Это же она, — Игорь ткнул Павла локтем, его голос был полон интереса, а глаза загорелись. — Та, с дискотеки. Пойдем, поздороваемся? Я бы не против узнать, что у нее под этим платьем. — Он хмыкнул, не скрывая своих мыслей.

— А почему бы и нет? — Павел ухмыльнулся, вставая и поправляя рубашку. Его взгляд уже был прикован к Елене, а в груди загорелось знакомое чувство азарта, смешанное с желанием. Он подошел к ней первым, с привычной уверенностью, бросив небрежное: — Привет, снова встретились. Не против, если мы присоединимся? Я Павел, а это мои друзья. Мы тут новенькие, может, покажешь, что к чему?

Она повернулась к нему, ее глаза блеснули узнаванием, а губы растянулись в легкой улыбке, почти хищной. — Конечно, мальчики, присоединяйтесь. Я как раз думала, что вечер слишком скучный. Меня зовут Елена. — Ее голос был низким, с теплыми, почти бархатными нотками, но в нем чувствовалась какая-то властность, будто она привыкла, что ее слушают, что ей подчиняются. Они представились, хотя Павел уже знал ее имя — Елена. Она оказалась на удивление дружелюбной, хотя о себе рассказывала мало, ограничиваясь общими фразами о том, что путешествует одна и ищет тишины. Но ее манера держаться, ее смех, ее случайные прикосновения — то к плечу Павла, то к руке Игоря, — создавали ощущение, что она играет с ними, будто кошка с мышками, проверяя, как далеко они готовы зайти.

— Вы как щенки, которым впервые дали свободу, — смеялась она, сидя с ними за столиком в пляжном баре на следующий вечер. Они уже провели вместе несколько часов, болтая о всякой ерунде, и напряжение между ними росло с каждой минутой, почти осязаемое, как электричество в воздухе перед грозой. Елена поддразнивала их за неуклюжие попытки торговаться с местными за сувениры или за их юношеский азарт, а они, в свою очередь, не могли оторвать от нее глаз. Павел, не теряя времени, флиртовал открыто, бросая ей комплименты с мальчишеской дерзостью, которая, кажется, ей нравилась. Его взгляд то и дело скользил по ее телу, задерживаясь на открытых плечах, на изгибе талии, на том, как ткань платья обтягивает ее грудь. Он представлял, как срывает с нее эту чертову тряпку, как прижимает ее к песку, как ее ноги обвивают его, а губы раскрываются в стоне. Эти мысли были почти болезненными, но он не мог их остановить.

— А ты, значит, нас дрессировать будешь? — подмигнул он, наклоняясь чуть ближе, чтобы уловить ее реакцию. Его голос был игривым, но в нем чувствовалась искренняя заинтересованность, смешанная с вызовом. Елена только рассмеялась, откидывая волосы назад, и ее взгляд, темный и цепкий, задержался на нем чуть дольше, чем следовало бы, будто она видела его насквозь, знала, о чем он думает.

— Может, и научу вас чему-нибудь, если будете хорошими мальчиками, — ее ответ был полон намеков, а улыбка — почти хищной. Она отпила из своего бокала, не отводя глаз, и Павел почувствовал, как по спине пробежал холодок возбуждения. Он не знал, шутит она или нет, но уже представлял, каково это — быть рядом с ней, касаться ее кожи, чувствовать ее тепло, брать ее так, как он хотел бы, грубо и жадно.

Михаил, как всегда, наблюдал молча, сидя чуть в стороне с бутылкой воды в руках. Его взгляд то и дело задерживался на Елене, на ее манере говорить — неспешно, с легкой иронией, — и на том, как она держала дистанцию, оставаясь при этом невероятно притягательной. Ему нравилась ее уверенность, ее способность одним словом или взглядом заставить тебя чувствовать себя маленьким, но в то же время желанным. Он поймал себя на мысли, что думает о ней больше, чем следовало бы, представляя, как ее руки касаются его, как ее голос звучит шепотом у самого уха, как ее тело прижимается к нему в темноте. Эти мысли смущали его, но он не мог их отогнать, чувствуя, как жар разливается по телу.

Игорь же просто наслаждался моментом, подыгрывая Павлу и бросая свои шуточки, от которых Елена иногда заливалась смехом, запрокидывая голову назад, отчего ее шея казалась еще более манящей. Его взгляд скользил по ее фигуре, по открытым плечам, по изгибу талии, и он не скрывал своего интереса, хотя и держался в рамках приличия. Но в его голове уже крутились фантазии, одна откровеннее другой, о том, каково было бы остаться с ней наедине, почувствовать ее тело под своими руками, услышать ее стоны, взять ее прямо здесь, на песке, под шум волн. Он отгонял эти мысли, но они возвращались, подогреваемые ее улыбками и легкими прикосновениями.

Напряжение росло с каждым днем, с каждой встречей. Они сталкивались с Еленой на общих мероприятиях — то на экскурсии к соседнему острову, где они вместе смеялись над неуклюжими попытками Павла управлять каяком, то в баре, где она угощала их коктейлями, то на пляже, где она лежала на шезлонге, читая книгу, пока они играли в волейбол неподалеку, бросая на нее взгляды, полные желания. Каждый из друзей чувствовал это по-своему. Павел искал любой повод оказаться рядом с ней, его флирт становился все смелее, а в глазах горел вызов, почти голод. Михаил размышлял о том, что скрывается за ее улыбкой, за ее загадочностью, и его тянуло к ней, как мотылька к огню, хотя он и пытался это скрыть. Игорь, хоть и казался беззаботным, не мог не заметить, как ее присутствие меняет их привычную динамику, как оно заряжает воздух электричеством, которое вот-вот разразится грозой.

Вечером второго дня, сидя в баре и слушая, как Елена рассказывает какую-то историю о своих путешествиях, Павел поймал себя на мысли, что хочет большего. Не просто разговоров, не просто флирта. Он хотел ее. Хотел узнать, какова она на вкус, как ее кожа горит под пальцами, как она дышит, когда теряет контроль. Он знал, что это опасная территория, но именно это его и манило. Михаил, сидя рядом, думал о том же, хотя его мысли были более сдержанными, более запутанными. А Игорь просто смотрел на нее и представлял, как срывает с нее это чертово платье, как прижимает ее к песку и берет все, что она готова дать.

Они не знали, что Елена чувствует то же самое. Что ее улыбки, ее прикосновения, ее намеки — это не просто игра. Она видела их голод, их желание, и это будило в ней что-то, что она давно пыталась подавить. Она хотела их всех, каждого по-своему, и знала, что это лишь вопрос времени, когда этот огонь вырвется наружу.

Глава 3. Жар под звездами

Третий день на Мальдивах начался с удушающей тропической жары, которая обволакивала тело, словно влажное, соленое покрывало, пропитанное запахом океана и раскаленного песка. Солнце лениво поднималось над горизонтом, заливая небо нежными розовыми и золотыми оттенками, а его первые лучи играли на зеркальной глади воды, превращая ее в бесконечное поле жидкого света, которое слепило глаза. Пляж был почти пустынным: лишь несколько пожилых пар с громоздкими камерами да одинокие бегуны нарушали утреннюю тишину, оставляя цепочки следов на влажном песке, еще блестящем после ночного прилива. Воздух был свежим, но уже тяжелым, пропитанным предчувствием дневного зноя, а шелест пальмовых листьев сливался с мягким плеском волн, создавая гипнотическую мелодию, которая одновременно убаюкивала и тревожила.

Павел проснулся раньше всех в их тесном бунгало, где духота была почти невыносимой, а старый вентилятор на потолке скрипел, лениво гоняя горячий воздух, не принося никакого облегчения. Его тело было липким от пота, простыня прилипла к коже, а в голове роились мысли о Елене, не давая покоя. Он лежал на узкой кровати, слушая громкий храп Игоря и ровное, почти бесшумное дыхание Михаила, и пялился на облупившийся потолок, где пятна плесени складывались в странные, почти зловещие узоры. Но мысли его были не здесь — они возвращались к ней, к ее манящей улыбке, к тому, как ее тонкое платье обтягивало каждый изгиб тела, подчеркивая округлости бедер и упругость груди, к ее взгляду, который, казалось, раздевал его до костей. Вчера в баре она снова была рядом, снова дразнила, касаясь его руки чуть дольше, чем нужно, смеясь над его шутками с теплой, почти интимной насмешкой, которая сводила с ума. Желание, копившееся в нем с первого дня их знакомства, стало почти невыносимым, жгло изнутри, словно раскаленный уголь, требуя немедленного выхода. Он хотел ее так сильно, что это было почти физической болью, пульсирующей в груди и ниже, в паху. Эти мысли заставляли кровь кипеть, а член напрягаться в шортах, пока он не почувствовал, как дыхание становится тяжелым, прерывистым от одного только воображения ее голого тела под ним.

Эй, ты чего такой задумчивый? — голос Игоря, хриплый и грубый после сна, вырвал его из фантазий. Тот сидел на кровати, потирая заспанные глаза и ухмыляясь с привычной насмешкой. — Опять дрочишь в мыслях на нашу загадочную леди? Я бы тоже не отказался от ее сисек, знаешь ли.

Иди на хер, — Павел хмыкнул, бросив в него подушкой, но без злобы. Он встал, потягиваясь, чувствуя, как мышцы ноют после вчерашнего долгого плавания, и направился к окну, чтобы взглянуть на пустынный пляж. — Сегодня найду способ остаться с ней наедине. Хватит этих игр. Хочу трахнуть ее так, чтобы она кричала.

Михаил, уже проснувшийся, но все еще лежащий на раскладушке с телефоном в руках, только покачал головой, не отрываясь от экрана. — Ты уверен, что она вообще этого хочет? Она выглядит как баба, которая всегда на шаг впереди. Может, ты для нее просто игрушка на вечер. — Его голос был ровным, почти холодным, но в нем чувствовалась легкая тревога, смешанная с плохо скрываемой завистью.

Игрушка или нет, я намерен выяснить, — Павел ухмыльнулся, натягивая шорты и выцветшую футболку, пропитанную запахом соли и пота. — Пойду на пляж, может, она там. Вы со мной?

День прошел в ленивом, почти вязком ритме тропического отдыха, когда время будто растягивается, растворяясь в жаре и соленом воздухе. Они провели утро на пляже, купаясь в теплой, почти горячей воде, где стайки мелких разноцветных рыб мелькали у самых ног, а кораллы на дне манили своей острой, хрупкой красотой. Солнце жарило нещадно, заставляя кожу блестеть от пота и солнцезащитного крема, который пах кокосом и оставлял жирные следы на руках. Игорь, как обычно, дурачился, пытаясь поймать краба своими неуклюжими руками, а Михаил сидел в тени пальмы с книгой, хотя его взгляд то и дело скользил по пляжу в поисках знакомой фигуры. Павел же был на взводе, его глаза шарили по отдыхающим, высматривая Елену, но ее нигде не было. Разочарование смешивалось с нетерпением, и он чувствовал, как внутри нарастает напряжение, как желание, не найдя выхода, превращается в почти физическую боль в паху, где его член то и дело напрягался от одной мысли о ней.

К вечеру, когда солнце начало опускаться к горизонту, окрашивая небо в багровые и оранжевые тона, а жара немного спала, уступив место прохладному бризу, они наконец встретили ее. Елена стояла у кромки воды, босая, с закатанными до колен штанинами легких льняных брюк, и смотрела на закат, держа в руках бокал с чем-то золотистым, искрящимся на свету. Ее волосы, свободно распущенные, шевелились на ветру, а фигура, подсвеченная последними лучами солнца, казалась почти нереальной, словно вырезанной из картины. На ней была тонкая белая блузка, слегка просвечивающая на свету, обтягивающая ее упругую грудь, и Павел почувствовал, как горло пересохло, а член снова напрягся от одного взгляда на нее, на проступающие сквозь ткань темные ореолы сосков. Он не раздумывал — просто направился к ней, оставив друзей позади, его шаги были быстрыми, почти лихорадочными, сердце стучало в груди, а в голове крутился только один вопрос: как скоро он сможет почувствовать ее кожу под своими руками.

Привет, — он остановился рядом, стараясь выглядеть расслабленным, хотя сердце колотилось так, что, казалось, она могла это услышать. Его голос был чуть хриплым от волнения, а взгляд невольно скользнул по ее открытым плечам, по изящной линии шеи, по соскам, отчетливо проступающим сквозь ткань блузки. — Скучаешь одна?

Она повернулась к нему, ее губы растянулись в знакомой насмешливой улыбке, а глаза блеснули чем-то, что он не мог разгадать — то ли интересом, то ли откровенным вызовом. — Может быть. А ты, Павел, пришел меня трахнуть? — Ее голос был низким, теплым, с легкой хрипотцой, и от него по спине пробежали мурашки, а член в шортах дернулся, словно отвечая на ее слова. Она сделала шаг ближе, так близко, что он почувствовал слабый аромат ее духов — цветочный, смешанный с соленым привкусом океана, — и жар ее тела, который, казалось, обжигал даже на расстоянии.

Если ты не против, — он ухмыльнулся, но в груди уже горел огонь, а член пульсировал в шортах, требуя освобождения. — Может, прогуляемся? Там, дальше по пляжу, есть укромное место. Никто не помешает.

Елена прищурилась, будто оценивая его, а затем кивнула, отставив бокал на ближайший камень. — Веди, малыш. Посмотрим, на что ты способен. — В ее тоне было столько намеков, что Павел почувствовал, как кровь приливает к голове и к паху, а мысли становятся хаотичными, почти дикими. Он повел ее вдоль берега, туда, где пляж изгибался, скрываясь за густыми зарослями пальм и низких кустов, где песок был влажным и прохладным под ногами, а шум волн заглушал все остальные звуки. Здесь не было ни туристов, ни огней, только тени пальм, отбрасываемые последними лучами заката, и бесконечный океан, который шептал свои тайны в ритме прилива.

Они остановились у большой пальмы, чьи корни вылезали из песка, создавая естественное укрытие, словно природный шатер. Павел повернулся к ней, его дыхание было тяжелым, а в глазах горел голод, который он больше не пытался скрыть. Она смотрела на него с той же насмешкой, но теперь в ее взгляде было что-то еще — ожидание, желание, почти вызов. Она знала, чего он хочет, и, кажется, была готова дать это, но только на своих условиях, играя с ним, как с добычей.

Ну что, Павел, — она скрестила руки на груди, отчего блузка натянулась еще сильнее, подчеркивая ее твердые соски, и он невольно сглотнул, чувствуя, как жар разливается по телу, а член становится еще тверже, почти болезненно упираясь в ткань шорт. — Ты привел меня сюда. Что дальше?

Он не ответил словами. Вместо этого шагнул ближе, его рука коснулась ее талии, пальцы скользнули по тонкой ткани, ощущая тепло ее кожи, которое пробивалось даже сквозь одежду. Она не отстранилась, только слегка прищурилась, будто проверяя, насколько далеко он зайдет. Это было все, что ему нужно. Он притянул ее к себе, резко, но не грубо, и его губы нашли ее, жадно, почти отчаянно. Ее вкус — соленый от океана, сладкий от коктейля, с легкой горчинкой мяты — ударил в голову сильнее любого алкоголя. Она ответила на поцелуй с такой же страстью, ее руки скользнули по его плечам, пальцы впились в кожу, оставляя горящие следы, а тело прижалось к нему, позволяя почувствовать каждый изгиб, каждую линию. Ее сиськи, мягкие и упругие, прижимались к его груди, соски терлись о ткань его футболки, а бедра прижимались к его твердому члену, дразня, обещая больше, пока он не почувствовал, как его яйца сжимаются от напряжения.

Ты этого хотел с первого дня, да? — прошептала она, отрываясь от его губ, ее дыхание было горячим, а голос — хриплым от желания. Ее глаза горели, а пальцы скользнули под его футболку, касаясь напряженных мышц живота, отчего он невольно выдохнул, чувствуя, как кожа горит под ее прикосновениями. Она знала, как его завести, как играть с ним, и это только подливало масла в огонь, заставляя его член пульсировать еще сильнее.

Хочу трахнуть тебя так, чтобы ты орала, — он рыкнул, его руки скользнули ниже, сжимая ее жопу через тонкую ткань брюк, притягивая еще ближе, так, чтобы она почувствовала, как его хуй рвется из шорт, твердый и горячий. Ткань ее брюк была почти неощутимой, и он мог чувствовать тепло ее пизды, ее мягкие изгибы, которые сводили с ума. Он хотел сорвать с нее все прямо сейчас, засунуть свой хуй в ее мокрую дырку и трахать, пока не кончит, но что-то в ее взгляде — властность, уверенность — заставляло его ждать, подчиняться ее ритму. Его пальцы скользнули к пуговицам ее блузки, медленно расстегивая их одну за другой, открывая гладкую, загорелую кожу, которая блестела в тусклом свете заката, покрытая мелкими капельками пота. Она не носила лифчика, и вид ее голых сисек, полных, с темными, твердыми сосками, торчащими от возбуждения, заставил его дыхание сбиться. Он наклонился, губы коснулись ее шеи, спускаясь ниже, к ключицам, к мягкой коже, которая пахла солью, жасмином и чем-то неуловимо женским, а она тихо выдохнула, запрокидывая голову назад, позволяя ему больше, открывая доступ к каждому дюйму своего тела.

Не торопись, — ее голос был почти приказом, но в нем чувствовалось удовольствие, когда его губы нашли ее сиську, обхватив сосок, посасывая и покусывая его, чувствуя, как он твердеет еще больше под его языком. Ее пальцы впились в его волосы, направляя, требуя, а тело изогнулось навстречу, отчего он почувствовал, как хуй пульсирует, требуя выхода. Она потянула его наверх, ее руки скользнули под его футболку, стягивая ее через голову, и ее пальцы прошлись по его груди, по напряженным мышцам, по мелким каплям пота, оставляя горящие следы. Их тела прижимались друг к другу, кожа к коже, жар к жару, и каждый поцелуй, каждое прикосновение было как удар тока, как взрыв, который невозможно остановить.

Елена отстранилась на мгновение, ее глаза сверкали в полумраке, а губы изогнулись в улыбке, полной власти и обещания. Она медленно опустила руку, ее пальцы скользнули по его животу, ниже, к краю шорт, которые уже давно стали тесными от его твердого хуя. Он затаил дыхание, чувствуя, как ее ногти слегка царапают кожу, оставляя горящие следы, а затем ее рука уверенно расстегнула пуговицу, а после и молнию, медленно, почти мучительно, позволяя ему почувствовать каждый момент ожидания. Его шорты сползли вниз, обнажая его полностью, и прохладный вечерний воздух коснулся разгоряченной кожи, вызвав легкую дрожь. Его хуй стоял, как каменный, головка блестела от предэякулята, а вены проступали под кожей, пульсируя от напряжения. Елена посмотрела на него, ее взгляд был тяжелым, оценивающим, но в то же время полным жгучего интереса, и это заставило его сердце стучать еще быстрее.

Она обхватила его хуй своей теплой, мягкой рукой, ее пальцы сомкнулись вокруг ствола с такой уверенностью, что он невольно выдохнул, стиснув зубы, чтобы не застонать слишком громко. Ее прикосновение было медленным, дразнящим, она двигала рукой вверх и вниз с почти ленивой точностью, наблюдая за его реакцией, за тем, как его мышцы напрягаются, как его дыхание становится рваным. Ее большой палец скользнул по головке, размазывая предэякулят, который уже выступил, и это движение было таким точным, таким рассчитанным, что он почувствовал, как волна жара прокатывается по всему телу, от кончиков пальцев до макушки. Она сжимала его хуй чуть сильнее у основания, а затем отпускала, позволяя крови приливать к головке, отчего каждый ее рывок казался почти невыносимым. Ее ногти слегка царапали кожу мошонки, добавляя остроты ощущениям, а другая рука скользнула по его бедру, сжимая мышцы, будто проверяя их твердость. Его руки сжались в кулаки, песок под ногами казался единственной опорой, когда его колени начали подгибаться от накала, который она создавала. Он чувствовал, как его яйца напрягаются, как жар собирается внизу живота, готовый взорваться, и хотел сказать что-то, остановить ее, чтобы не кончить слишком быстро, но слова застревали в горле, превращаясь в низкий, хриплый стон, который вырвался против его воли. Елена только улыбнулась, ее глаза блестели в полумраке, а движения стали еще более медленными, почти мучительными, растягивая каждую секунду, каждый всплеск удовольствия, пока он не почувствовал, что еще немного — и он взорвется прямо в ее руку.

Но она остановилась, ее рука замерла, а пальцы разжались, оставив его на самом краю, с тяжелым дыханием и пульсирующим хуем, который был почти болезненным от напряжения. Она отступила на шаг, ее улыбка стала шире, почти хищной, и в ее взгляде читалась абсолютная власть. — Не так быстро, малыш, — прошептала она, ее голос был мягким, но полным силы. — Сначала ты сделаешь то, что я хочу. На колени, сука.

Ее слова прозвучали как приказ, и хотя часть его хотела сопротивляться, другая, более глубокая, подчинилась мгновенно. Он опустился на колени, песок был прохладным и шершавым под кожей, а она стояла перед ним, высокая, уверенная, как богиня, сошедшая на этот пустынный пляж. Она медленно расстегнула свои брюки, позволяя им сползти вниз по ее длинным, загорелым ногам, открывая тонкие кружевные трусики, которые едва прикрывали ее пизду. Ткань была влажной, почти прозрачной от ее соков, и он мог видеть очертания ее половых губ, мягкие изгибы, темную тень между бедер, которые заставляли его горло сжиматься от желания. Она зацепила пальцами края трусиков и стянула их вниз, медленно, позволяя ему увидеть каждый дюйм ее голой пизды, гладко выбритой, блестящей от влаги, которая уже сочилась из нее в этой тропической духоте. Ее губы были слегка припухшими, клитор едва виднелся между складками, а запах — теплый, соленый, с легкой сладостью — ударил в голову, как крепкий алкоголь.

Ну же, — ее голос был низким, требовательным, когда она шагнула ближе, ее пизда оказалась прямо перед его лицом, а аромат ее тела стал еще сильнее, почти одурманивающим. — Лижи меня. Хочу кончить от твоего языка. Сделай это хорошо, и, может быть, я дам тебе засунуть свой хуй в меня.

Он не заставил себя ждать. Его руки обхватили ее бедра, пальцы впились в упругую кожу, чувствуя, как она слегка дрожит под его прикосновениями, несмотря на всю ее уверенность. Он наклонился вперед, его горячее дыхание коснулось ее влажной пизды, и она выдохнула, тихо, но с явным ожиданием. Его язык скользнул по ее губам, сначала медленно, исследуя, пробуя на вкус — соленый, теплый, с легкой терпкостью, которая сводила с ума. Он раздвинул ее складки языком, находя клитор, маленький и твердый, и начал ласкать его, сначала мягко, кружа вокруг, обводя его кончиком языка, а затем сильнее, посасывая губами, слегка прикусывая, чувствуя, как она дергается от каждого прикосновения. Он чувствовал, как ее тело напрягается, как ее пальцы впиваются в его волосы, направляя его, требуя большего. Он двигался медленнее, позволяя себе прочувствовать каждую складку, каждый изгиб, каждый ее вздох, который становился все громче, все более рваным. Его язык проникал внутрь, ощущая ее тепло, ее влагу, которая текла по его губам и подбородку, а затем снова возвращался к клитору, посасывая, покусывая, то ускоряясь, то замедляясь, подстраиваясь под ее ритм, под ее дыхание. Он добавил пальцы, сначала один, скользнув внутрь ее мокрой дырки, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг него, а затем второй, растягивая ее, двигая ими в ритме с языком, надавливая на точку внутри, которая заставляла ее стонать громче. Ее соки текли по его руке, липкие и горячие, а вкус ее пизды становился все более насыщенным, пока он не почувствовал, что сам готов кончить от одного только ее запаха и звука ее стонов.

Елена изогнулась, ее бедра прижались ближе, почти придавливая его, а стоны, которые она издавала, были тихими, но глубокими, полными наслаждения, которое она не могла скрыть. — Да, вот так, лижи мою пизду, — прошептала она, ее голос дрожал, а пальцы сжимали его волосы сильнее, почти до боли, но это только подстегивало его. Он чувствовал, как ее тело начинает дрожать, как мышцы напрягаются, как ее дыхание становится все более частым, пока, наконец, она не выдохнула его имя, почти выкрикнула, а ее тело содрогнулось в его руках, пизда сжалась вокруг его пальцев, а соки потекли сильнее, покрывая его губы и подбородок, пока она не обмякла, тяжело дыша, но все еще держа его за волосы, не позволяя отстраниться.

Она посмотрела на него сверху вниз, ее глаза были полуприкрыты, а губы изогнуты в удовлетворенной улыбке. — Неплохо, — выдохнула она, ее голос был хриплым, но в нем все еще чувствовалась власть. — Очень даже неплохо, малыш.

Но Павел не собирался останавливаться. Желание, которое она разожгла в нем, было слишком сильным, слишком жгучим, чтобы просто ждать ее следующего приказа. Он хотел дать ей больше, хотел увидеть, как она снова теряет контроль, как ее тело снова содрогается под его прикосновениями. Его руки скользнули по ее бедрам, разворачивая ее, так что она оказалась спиной к нему, ее руки уперлись в ствол пальмы для опоры, а жопа, округлая и упругая, оказалась прямо перед ним. Она взглянула на него через плечо, ее бровь вопросительно изогнулась, но в глазах мелькнуло любопытство, смешанное с новым всплеском желания.

Что ты задумал, малыш? — спросила она, ее голос был низким, почти мурлыкающим, но он не ответил, только наклонился ближе, его дыхание коснулось ее кожи, а руки раздвинули ее ягодицы шире, открывая ее тугой анус, маленький и розовый, слегка блестящий от пота. Его губы скользнули по ее жопе, мягкой и упругой, оставляя влажные следы, целуя каждый дюйм, пока его язык не нашел ее очко, сначала осторожно, пробуя, исследуя. Она напряглась на мгновение, ее дыхание сбилось, но затем выдохнула, тихо, с легким стоном, который был полон удивления и удовольствия. Он двигался медленно, позволяя ей привыкнуть к ощущениям, его язык лизал, кружа вокруг ануса, мягко надавливая на тугое кольцо, чувствуя, как оно слегка поддается, пока ее тело не начало расслабляться, позволяя ему больше. Он чувствовал, как она дрожит, как ее кожа покрывается мурашками под его прикосновениями, а ее дыхание становится все более частым, все более глубоким. Он добавил больше слюны, делая движения скользкими, его язык надавливал сильнее, проникая чуть глубже, чувствуя, как ее очко сжимается и расслабляется под его ласками, а ее тихие стоны становятся громче, почти хриплыми. Он добавил палец, сначала касаясь только края, размазывая слюну, а затем медленно надавливая, чувствуя, как тугое кольцо поддается, как ее жопа принимает его, сжимая с такой силой, что он сам едва не застонал от ощущения.

Елена опустила одну руку вниз, ее пальцы скользнули между бедер, начиная дрочить свою пизду, касаясь клитора и проникая внутрь, где она была все еще влажной от первого оргазма. Ее движения были медленными, но уверенными, она знала, чего хочет, и это зрелище — ее пальцы, скользящие по мокрой пизде, ее бедра, слегка дрожащие, ее тихие стоны, которые смешивались с плеском волн, — сводило его с ума. Он видел, как ее соки блестят на пальцах, как ее губы раскрываются под ее прикосновениями, как ее клитор набухает еще сильнее. Он ускорил движения языка, добавляя больше давления на ее очко, больше интенсивности, чувствуя, как ее тело реагирует, как оно напрягается, как ее стоны становятся громче, почти отчаянными. Ее другая рука сжала кору пальмы, ногти впились в дерево, а тело изогнулось, когда вторая волна оргазма накрыла ее, сильнее, глубже, чем первая. Она задрожала, ее колени подогнулись, пизда сжалась вокруг ее собственных пальцев, а очко сжалось вокруг его пальца, почти выталкивая его, пока голос не сорвался на низкий, хриплый крик, который тут же растворился в шуме океана. Он держал ее, не позволяя упасть, его руки сжимали ее жопу, чувствуя, как она дрожит, пока она не затихла, тяжело дыша, ее тело блестело от пота, а кожа казалась почти раскаленной.

Она медленно повернулась к нему, ее глаза были затуманены, но в них все еще горел огонь. Она опустилась на песок рядом с ним, ее руки обхватили его лицо, и она поцеловала его, глубоко, жадно, пробуя вкус своей пизды и жопы на его губах, слизывая остатки своих соков с его подбородка. — Ты полон сюрпризов, малыш, — прошептала она, ее голос был мягким, почти ласковым, но в нем чувствовалась обещание чего-то большего. — Но это только начало. Не думай, что я так легко сдамся. Хочу, чтобы ты засунул свой хуй в меня и трахнул, как последнюю шлюху, пока я не кончу еще раз.

Он рассмеялся, все еще пытаясь отдышаться, и притянул ее ближе, чувствуя, как ее тело расслабляется в его руках, но его хуй все еще стоял, как каменный, требуя своего. Головка была влажной, блестящей, а вены на стволе пульсировали от напряжения. Он знал, что это не конец, что желание, которое он чувствовал, не утолено, а только разгорелось сильнее. И он знал, что Игорь и Михаил, которые, вероятно, уже заметили их отсутствие, будут задавать вопросы. Но сейчас это не имело значения. Сейчас был только песок под спиной, звезды над головой и ее мокрая пизда, которая ждала его хуя, обещая еще больше жара и наслаждения.

Глава 4. Ночь без правил на вилле Елены

Ночь на Мальдивах окутала остров мягким бархатным покрывалом, усеянным звездами, которые сияли, словно бриллианты на черном небе. Луна, почти полная, висела низко над горизонтом, отбрасывая серебристый свет на океан, который превратился в бесконечное зеркало, шепчущее древние тайны. Воздух, пропитанный солью и ароматом тропических цветов, был влажным и теплым, обволакивая кожу липкой пеленой. Вилла Елены, расположенная на краю уединенного пляжа, стояла как оазис роскоши среди пальм: белоснежные стены, огромные панорамные окна, открывающие вид на океан, и терраса с частным бассейном, который переливался под лунным светом, словно жидкое серебро. Внутри виллы царила атмосфера утонченной страсти — мягкий свет свечей, аромат сандалового дерева и тихая мелодия, доносящаяся из скрытых динамиков, создавали ощущение, будто время здесь остановилось, оставляя место только для желаний и тайн.

Павел и Елена вошли в виллу, их тела все еще горели от жара недавней страсти на пляже, кожа блестела от пота и морской соли, а дыхание было тяжелым, но полным предвкушения. Песок, прилипший к их ногам и рукам, оставлял мелкие следы на мраморном полу, но Елена только рассмеялась, ее голос был низким, хриплым, с легкой насмешкой, которая всегда сводила его с ума. Она скинула с себя легкий сарафан, который едва прикрывал ее тело, обнажая упругие сиськи с твердыми сосками и изгибы бедер, блестящие от влаги. Ее половые губы, припухшие от недавнего секса, слегка виднелись в тени между ног, маня его снова, а кожа, покрытая мелкими каплями пота, казалась почти светящейся в мягком свете свечей. Его хуй, все еще твердый, хотя и немного ослабший после пляжа, дернулся в шортах, головка блестела от предэякулята, а вены проступали под кожей, пульсируя в ритме его сердцебиения. Он чувствовал, как желание снова нарастает, медленно, но неумолимо, особенно когда она посмотрела на него через плечо, ее темные глаза блестели от луны, отражая серебристый свет, и в них читалось что-то дикое, необузданное, смешанное с абсолютной уверенностью в своей власти.

Пойдем, малыш, — прошептала она, ее голос был как шелк, но с острым краем, который резал его самообладание на куски. — Мы оба грязные после пляжа. Хочу, чтобы ты вымыл меня. Каждую часть. А потом я покажу тебе, как умею благодарить. — Ее губы изогнулись в улыбке, полной вызова, а рука скользнула по его груди, слегка царапая кожу ногтями, оставляя легкие красные полосы, которые тут же исчезали под влажным воздухом.

Они вошли в просторную ванную комнату, где мраморные стены и пол блестели, отражая свет свечей, расставленных по периметру. Огромный душ с панорамным окном выходил на океан, и лунный свет заливал пространство, создавая почти мистическую атмосферу. Елена повернула кран, и теплая вода хлынула из потолочной лейки, как тропический дождь, мягко обволакивая их тела, смывая песок и соль, но не жар, который все еще горел между ними. Она встала под струи, ее волосы намокли, прилипая к шее и плечам, а вода стекала по ее сиськам, по плоскому животу, по бедрам, блестящим, как полированный мрамор, и между ног, где ее пизда, все еще припухшая и влажная от соков, казалась почти зовущей. Она протянула ему флакон с гелем для душа, пахнущим кокосом и ванилью, и ее глаза встретились с его, полные молчаливого приказа.

Мой меня, — сказала она, ее голос был низким, почти мурлыкающим, но в нем чувствовалась стальная уверенность. — Хочу чувствовать твои руки везде. А потом... потом ты вылижешь меня. Я хочу кончить от твоего языка дважды, малыш. Сначала мою пизду, потом мою жопу. И не смей останавливаться, пока я не скажу.

Ее слова ударили в голову, как выстрел, заставляя его хуй дернуться в шортах, которые он тут же скинул, обнажая твердый член, головка которого блестела от предэякулята, а вены пульсировали от напряжения. Он выдавил гель на ладони, растирая его до пены, и начал с ее плеч, его пальцы скользили по влажной коже, чувствуя каждый изгиб, каждую мышцу, которая напрягалась под его прикосновениями. Он спустился ниже, к ее сиськам, обхватывая их, сжимая мягко, но с намеком на силу, чувствуя, как ее соски твердеют под его пальцами, торчат, как маленькие камни, а пена покрывает их, делая кожу скользкой и блестящей. Она тихо выдохнула, ее тело слегка изогнулось навстречу, а руки оперлись на мраморную стену, позволяя ему больше доступа. Его руки скользнули по ее животу, ниже, к бедрам, обходя ее пизду, дразня, растягивая ожидание, пока она не посмотрела на него с легким раздражением, смешанным с желанием.

Не играй со мной, — прошипела она, но в ее голосе было больше мольбы, чем угрозы. — Мой меня там. Хочу чувствовать твои пальцы на моей пизде.

Он послушался, его руки скользнули между ее ног, пальцы раздвинули ее половые губы, чувствуя, как ее соки смешиваются с пеной, горячие и липкие, несмотря на воду, которая стекала по ним. Он натирал ее медленно, кружа вокруг клитора, который набух и торчал, умоляя о ласке, а затем спустился ниже, к входу, слегка надавливая, чувствуя, как ее стенки сжимаются, будто зовут его внутрь. Она стонала тихо, ее дыхание сбивалось, а бедра слегка раздвинулись, давая ему больше пространства. Он добавил второй палец, проникая чуть глубже, чувствуя ее тепло, ее тесноту, а затем перешел к ее жопе, натирая ее ягодицы, раздвигая их, касаясь ее ануса, маленького и розового, который блестел от воды и пены, чувствуя, как она напрягается на мгновение, но затем расслабляется под его прикосновениями.

После того как он вымыл ее всю, она повернулась к нему, ее глаза горели огнем, а тело, блестящее от воды и остатков пены, казалось почти нереальным в лунном свете. — Теперь ты, — сказала она, ее голос был полон власти, а руки потянулись к флакону с гелем. Она натирала его с такой же тщательностью, ее пальцы скользили по его груди, по мышцам живота, которые напрягались под ее прикосновениями, а затем ниже, к его хую, который был твердым, как камень, головка блестела от предэякулята, а вены проступали под кожей, пульсируя от желания. Она обхватывала его, сжимая с такой силой, что он невольно выдохнул, чувствуя, как кровь приливает к головке, делая ее почти багровой, а пена делала скольжение почти мучительно приятным. Ее другая рука скользнула к его яйцам, сжимая их мягко, покатывая в ладони, чувствуя их тяжесть, их напряжение, а затем слегка царапая кожу ногтями, добавляя остроты ощущениям, от которых его бедра дернулись навстречу.

Но она не дала ему расслабиться. — На колени, малыш, — приказала она, ее голос был низким, но не терпящим возражений. — Вылижи меня. Сначала мою пизду. Хочу кончить от твоего языка.

Он опустился на колени, вода стекала по его лицу, а ее пизда, блестящая от влаги и остатков пены, была прямо перед ним, манящая, с припухшими губами и торчащим клитором, который, казалось, умолял о ласке. Он наклонился ближе, его дыхание коснулось ее кожи, а язык скользнул по ее губам, сначала осторожно, пробуя ее вкус — соленый, сладкий, с легкой горчинкой, смешанной с ароматом кокоса от геля. Он раздвинул ее губы языком, лизнув глубже, чувствуя, как ее соки текут, горячие и липкие, покрывая его рот, а затем сосредоточился на клиторе, обводя его кругами, посасывая мягко, но с нарастающей силой, пока ее дыхание не сбилось, а бедра не начали дрожать. Она сжала его волосы, направляя его, подталкивая глубже, ее стоны становились громче, почти хриплыми, пока, наконец, она не содрогнулась, ее пизда сжалась, а соки хлынули сильнее, покрывая его подбородок, когда она кончила, ее крик эхом отразился от мраморных стен, смешиваясь с шумом воды.

Но она не дала ему остановиться. — Теперь мою жопу, — выдохнула она, ее голос был слабым, но полным требования. Она повернулась, опершись руками на стену, ее ягодицы, блестящие от воды, раздвинулись, открывая ее анус, маленький, розовый, слегка блестящий от влаги. Он наклонился ближе, его язык скользнул по ее жопе, сначала касаясь только края, дразня, чувствуя, как она напрягается, а затем расслабляется, позволяя ему больше. Он добавил слюны, делая движения скользкими, его язык надавливал сильнее, проникая чуть глубже, чувствуя, как ее тугое кольцо поддается, пока она не начала тихо стонать, ее тело слегка дрожало под его ласками. Его руки сжали ее ягодицы, раздвигая их шире, позволяя ему лизать глубже, кружа языком вокруг ее очка, надавливая, пока ее стоны не стали громче, полными смеси боли и удовольствия, и, наконец, она снова кончила, ее тело содрогнулось, а жопа сжалась вокруг его языка, посылая волны дрожи по ее бедрам, а ее крик снова разнесся по ванной, смешиваясь с шумом воды.

Они вышли из душа, их тела блестели от влаги, кожа была горячей, несмотря на прохладный воздух виллы, а желание, которое только что вспыхнуло с новой силой, горело в их глазах. Елена обернула полотенце вокруг бедер, но тут же сбросила его, позволяя ему упасть на пол, и повела его на террасу, где джакузи, подсвеченное мягким голубым светом, пузырилось, обещая новые игры.

На террасе воздух был чуть прохладнее, но все еще пропитан солью и тропической влагой. Джакузи, встроенное в деревянный настил, переливалось под лунным светом, пузырьки поднимались к поверхности, создавая легкий шум, который смешивался с плеском океана неподалеку. Рядом на столике стоял ледяной кулер с бутылкой шампанского и двумя бокалами, их хрустальные грани отражали свет свечей, расставленных вокруг. Елена улыбнулась, ее глаза блестели от предвкушения, а тело, все еще влажное после душа, казалось почти мистическим в полумраке — сиськи упругие, соски торчали, а кожа блестела, как полированный жемчуг. Она шагнула в джакузи, вода обволокла ее бедра, а затем опустилась ниже, позволяя пузырькам ласкать ее кожу, и поманила его пальцем, ее улыбка была полна обещания.

Иди сюда, малыш, — прошептала она, ее голос был низким, мурлыкающим, но в нем чувствовалась власть. — Хочу попробовать кое-что новенькое. Шампанское и твой хуй — звучит как идеальный коктейль.

Он шагнул в воду, тепло обволокло его тело, пузырьки щекотали кожу, а его хуй, все еще твердый после душа, дернулся от ее слов, головка блестела от предэякулята, маня ее взгляд. Она потянулась к столику, взяла бутылку шампанского, откупорила ее с легким хлопком, и пена хлынула наружу, стекая по ее пальцам. Она поднесла бутылку к губам, сделав глоток прямо из горлышка, позволяя золотистой жидкости стекать по подбородку, по шее, между ее сиськами, оставляя блестящие дорожки на коже. Затем она наклонилась к нему, ее губы нашли его, и он почувствовал вкус шампанского на ее языке, холодного, шипучего, смешанного с ее теплом, ее страстью, которая снова начала жечь изнутри.

Она отстранилась, ее рука скользнула под воду, обхватывая его хуй у основания с такой силой, что он невольно выдохнул, чувствуя, как кровь приливает к головке, делая ее почти болезненно твердой. Затем она поднесла бутылку к его члену, наклонив ее, позволяя холодному шампанскому литься на головку, стекая по стволу, смешиваясь с его предэякулятом, создавая странное, но невероятно возбуждающее ощущение — холод жидкости контрастировал с жаром его кожи, а пузырьки шампанского щекотали, добавляя остроты. Она наклонилась ниже, ее губы нашли его хуй, сначала слегка касаясь головки, слизывая шампанское, смешанное с его соками, пробуя его на вкус, а затем обхватывая его полностью, мягко, но уверенно, создавая идеальное давление, которое заставило его выдохнуть низкий, хриплый стон.

Она работала ртом медленно, растягивая каждый момент, позволяя ему почувствовать каждое движение ее языка, который скользил по головке, размазывая шампанское и предэякулят, а затем опускался ниже, вдоль ствола, обводя каждую вену, каждый изгиб, пока ее губы не сомкнулись вокруг него сильнее, создавая скользкое, почти непристойное ощущение. Она сделала еще глоток шампанского, но не проглотила, а снова наклонилась к его хую, позволяя холодной жидкости обволакивать его член, пока ее рот работал, посасывая, лаская, смешивая тепло ее губ с холодом напитка, от чего его яйца сжимались от напряжения, а жар нарастал с каждой секундой, угрожая взорваться. Ее рука сжимала основание его хуя, направляя его, а другая ласкала его яйца, сжимая их мягко, но с намеком на силу, покатывая их в ладони, чувствуя их тяжесть, их пульсацию, пока он не начал стонать громче, его бедра дернулись навстречу, требуя большего.

Блядь, Елена, — выдохнул он, его голос был хриплым, почти сорванным от напряжения, а рука невольно потянулась к ее волосам, сжимая их, направляя ее, хотя она и без того знала, что делать. — Если ты так продолжишь, я кончу тебе в рот прямо сейчас.

Она отстранилась, ее губы блестели от шампанского и его предэякулята, а улыбка, которая растянулась на ее лице, была полной власти и дразнящего обещания. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, медленно, почти демонстративно, позволяя ему увидеть, как ее язык скользит по губам, слизывая остатки его вкуса. — Не так быстро, малыш, — прошептала она, ее голос был низким, но твердым. — Хочу, чтобы ты трахнул меня. Сначала в пизду, потом в жопу. Хочу почувствовать твой толстый хуй внутри, растягивающий меня, пока я не кончу снова. А потом, может быть, я позволю тебе кончить. Но только если ты будешь хорошим мальчиком.

Ее слова подстегивали его, заставляя кровь кипеть, а хуй пульсировать еще сильнее, почти болезненно, требуя засунуть его в ее мокрую дырку и трахать, пока они оба не потеряют сознание. Они вышли из джакузи, вода стекала с их тел, оставляя лужи на деревянном настиле, и направились к бассейну, который переливался под лунным светом, его края сливались с горизонтом, создавая иллюзию, будто они плавают прямо в океане.

Бассейн был прохладным, но не холодным, вода обволакивала их тела, смывая остатки шампанского и пота, но не жар, который горел между ними. Лунный свет отражался на поверхности, создавая серебристые блики, которые танцевали на их коже, а пальмы вокруг шелестели на ветру, добавляя к атмосфере что-то первобытное, почти животное. Елена вошла в воду первой, ее тело, блестящее от влаги, казалось почти нереальным, каждый изгиб, каждая линия — как произведение искусства, созданное для того, чтобы сводить с ума. Ее сиськи слегка покачивались, соски торчали, маня его, а между бедер, в тени, виднелись ее половые губы, припухшие, блестящие от влаги, которые, казалось, звали его, обещая тепло и тесноту, от которых можно потерять голову. Она оперлась спиной на край бассейна, раздвинув ноги, позволяя воде ласкать ее пизду, а ее взгляд, полный вызова, встретился с его.

Иди сюда, малыш, — прошептала она, ее голос был низким, полным обещания. — Хочу, чтобы ты трахнул меня прямо здесь. Сначала в пизду, глубоко и сильно. Хочу чувствовать твой хуй до самого конца.

Он не заставил себя ждать. Он вошел в воду, его хуй, твердый, как камень, скользил по поверхности, оставляя легкие волны, а затем приблизился к ней, его руки обхватили ее бедра, раздвигая их еще шире, так, чтобы ее пизда была полностью открыта для него, блестящая, мокрая, манящая. Он наклонился ближе, его дыхание коснулось ее кожи, а хуй уперся в ее вход, чувствуя тепло, которое исходило от нее, манящее, обещающее тесноту и наслаждение, от которых можно сойти с ума. Он вошел медленно, но уверенно, растягивая ее, чувствуя, как ее стенки обхватывают его, тесные, горячие, почти сжимающие с такой силой, что он невольно стиснул зубы, чтобы не застонать слишком громко. Вода вокруг добавляла странное ощущение — скольжение было легче, но давление ее пизды вокруг его хуя было невероятным, каждый дюйм, который он проталкивал внутрь, был как взрыв удовольствия, прокатывающийся по его телу, от головки хуя до кончиков пальцев.

Блядь, ты такая узкая, — выдохнул он, его голос был хриплым, почти сорванным, а руки сжали ее бедра сильнее, оставляя красные следы на коже, которые тут же исчезали под водой. Он начал двигаться, медленно, позволяя себе почувствовать каждый изгиб ее пизды, каждое сжатие ее стенок, которые обхватывали его хуй, как идеальная перчатка, созданная только для него. Ее соки текли, липкие и горячие, смешиваясь с водой, но добавляя какое-то почти непристойное ощущение, которое только подстегивало его, заставляя двигаться быстрее, глубже, с каждым толчком чувствуя, как ее тело реагирует, как ее сиськи покачиваются в ритме его движений, как ее соски торчат, манящие, будто прося, чтобы их снова коснулись.

Елена стонала, ее голос был низким, глубоким, полным наслаждения, которое она не пыталась скрыть, а пальцы впивались в край бассейна, сжимая его, будто ища опору, пока ее тело изгибалось навстречу каждому его толчку. — Да, вот так, трахай меня, — выдохнула она, ее глаза были полуприкрыты, но в них горел огонь, а губы изогнулись в улыбке, полной власти и удовольствия. — Глубже, малыш, хочу чувствовать твой хуй до самого конца.

Ее слова подстегивали его, заставляя двигаться быстрее, сильнее, его бедра хлопали о ее жопу с влажным, почти чавкающим звуком, который смешивался с плеском воды и их тяжелым дыханием, создавая почти животный ритм, который невозможно было остановить. Он чувствовал, как ее пизда сжимается вокруг его хуя, как ее стенки пульсируют, будто предвещая новый оргазм, а ее стоны становились громче, почти криками, которые она пыталась сдерживать, но не могла. Его рука скользнула между их телами, пальцы нашли ее клитор, надавливая на него, кружа вокруг с такой силой, что она дернулась, ее тело напряглось, а пизда сжалась вокруг его хуя еще сильнее, почти выталкивая его, пока она не закричала, ее голос сорвался на хриплый стон, а тело содрогнулось под ним, сотрясаемое мощным оргазмом, который заставил ее соки течь еще сильнее, покрывая его хуй липкой, горячей влагой, несмотря на воду вокруг.

Он замедлился, позволяя ей отдышаться, но не остановился полностью, продолжая двигаться медленно, глубоко, чувствуя, как ее пизда продолжает пульсировать вокруг него, как ее тело дрожит, пока она не открыла глаза, ее взгляд был затуманен, но полон нового желания. — Не останавливайся, — прошептала она, ее голос был слабым, но требовательным. — Хочу, чтобы ты трахнул меня в жопу. Хочу почувствовать твой хуй там, растягивающий меня, пока я не кончу снова.

Ее слова были как удар, как новый взрыв желания, который заставил его хуй дернуться внутри нее, почти болезненно, требуя большего, требуя выполнить ее просьбу прямо сейчас. Он медленно вышел из ее пизды, его член блестел от ее соков, липких и горячих, а головка была почти багровой от напряжения. Он перевернул ее, прижимая ее грудью к краю бассейна, ее жопа, округлая и упругая, поднялась навстречу, блестящая от воды, а ее половые губы, все еще припухшие, блестели в лунном свете, манящие, но теперь его взгляд был прикован к ее анусу, маленькому, розовому, слегка блестящему от воды и остатков ее соков, которые стекали вниз. Он наклонился ближе, его дыхание коснулось ее кожи, а язык скользнул по ее жопе, лизнув ее очко, сначала осторожно, пробуя, чувствуя, как она напрягается на мгновение, а затем расслабляется, позволяя ему больше. Он добавил слюны, делая движения скользкими, его язык надавливал сильнее, проникая чуть глубже, чувствуя, как ее тугое кольцо поддается, пока она не начала тихо стонать, ее тело слегка дрожало под его ласками.

Он добавил палец, сначала касаясь только края, размазывая слюну и ее соки, которые стекали с пизды, а затем медленно надавливая, чувствуя, как ее очко сжимается, но поддается, принимая его, обхватывая с такой силой, что он сам едва не застонал от ощущения. Он двигался медленно, позволяя ей привыкнуть, добавляя второй палец, растягивая ее, чувствуя, как ее жопа становится мягче, податливее, пока ее стоны не стали громче, полными смеси боли и удовольствия, которые смешивались в ее голосе, как тропический коктейль. — Да, вот так, — выдохнула она, ее голос был хриплым, а тело изогнулось, подталкивая его к большему. — Засунь свой хуй. Хочу почувствовать, как ты трахаешь меня в жопу.

Он не заставил ее ждать. Его руки сжали ее ягодицы, раздвигая их шире, открывая ее тугое очко, блестящее от слюны и соков, а затем он направил свой хуй, головка скользнула по ее жопе, размазывая предэякулят, а затем начала надавливать, медленно, но уверенно, чувствуя, как ее кольцо сопротивляется, но поддается под его напором, растягиваясь вокруг его толстого хуя с такой теснотой, что он невольно стиснул зубы, чтобы не кончить от одного только ощущения. Вода вокруг облегчала скольжение, но теснота ее жопы была почти болезненной, тепло и давление были невероятными, каждый дюйм, который он проталкивал внутрь, был как взрыв удовольствия, который прокатывался по его телу, заставляя мышцы напрягаться, а дыхание сбиваться. Она выдохнула, ее голос был полон напряжения, но в нем чувствовалось и желание, и она подалась назад, принимая его глубже, позволяя ему войти полностью, пока его яйца не прижались к ее пизде, все еще влажной, все еще пульсирующей от предыдущего оргазма.

Блядь, ты такая тесная, — выдохнул он, его руки сжали ее жопу сильнее, оставляя красные следы на коже, а затем он начал двигаться, медленно, позволяя ей привыкнуть, чувствуя, как ее очко сжимается вокруг его хуя, как ее стенки пульсируют, обхватывая его с такой силой, что каждый толчок был почти мучительным, но невероятно сладким. Ее соки из пизды текли вниз, смешиваясь с водой, облегчая скольжение, но добавляя какое-то почти животное ощущение, которое только подстегивало его, заставляя двигаться быстрее, глубже, с каждым толчком чувствуя, как ее тело реагирует, как она стонет, как ее пальцы впиваются в край бассейна, будто ища опору.

Елена начала двигаться навстречу, ее бедра подталкивали его, требуя большего, а одна рука скользнула между ее ног, пальцы нашли ее пизду, начиная дрочить себя, касаясь клитора и проникая внутрь, где она была все еще влажной, все еще горячей. Он видел, как ее пальцы скользят по мокрым губам, как ее клитор набухает под ее прикосновениями, как ее соки блестят в лунном свете, и это зрелище — ее жопа, принимающая его хуй, ее пизда, которую она сама трахает пальцами, ее стоны, которые становились все громче — было почти слишком для него. Он ускорил темп, его бедра хлопали о ее жопу с влажным, почти непристойным звуком, а его хуй растягивал ее очко с каждым толчком, чувствуя, как ее тело напрягается, как ее стоны становятся почти криками, пока, наконец, она не содрогнулась под ним, ее жопа сжалась вокруг его хуя с такой силой, что он едва не кончил, а пизда, судя по ее дрожи, снова кончила, покрывая ее пальцы липкими соками, которые стекали по бедрам.

Он замедлился, но не остановился, продолжая двигаться медленно, глубоко, чувствуя, как ее тело расслабляется после оргазма, как ее дыхание становится рваным, но она все еще держится, все еще хочет больше. — Кончи в меня, — прошептала она, ее голос был слабым, но полным власти. — Хочу почувствовать, как твой хуй пульсирует в моей жопе, как ты заполняешь меня своей спермой.

Ее слова были последней каплей. Он почувствовал, как жар, который копился в его яйцах, взрывается, как волна удовольствия прокатывается по телу, от кончиков пальцев до макушки, а его хуй дернулся внутри ее жопы, извергая горячую, липкую сперму, заполняя ее с такой силой, что он невольно застонал, его голос был низким, почти животным, а руки сжали ее жопу так сильно, что на коже остались следы его пальцев. Он кончал долго, каждый спазм был как новый взрыв, а ее очко сжималось вокруг него, будто выдавливая все до последней капли, пока он не обмяк, тяжело дыша, его тело блестело от пота и воды, а хуй медленно начал слабеть внутри нее, чувствуя, как его сперма смешивается с ее соками, стекая вниз по ее бедрам.

Они рухнули на край бассейна, их тела переплелись, кожа к коже, жар к жару, а дыхание медленно приходило в норму, смешиваясь с плеском воды и шелестом пальмовых листьев. Луна все еще сияла над ними, освещая их блестящие от воды тела, а вилла вокруг казалась почти нереальной, как декорация для их страсти. Павел чувствовал, как его сердце стучит в груди, как усталость смешивается с удовлетворением, но в то же время в голове крутились мысли о том, что это не конец, что Елена — не просто женщина на одну ночь, а загадка, которую он все еще не разгадал. Он знал, что Игорь и Михаил, вероятно, уже ищут его, что завтрашний день принесет новые вопросы, новые взгляды, но сейчас это не имело значения. Сейчас была только вилла, звезды над головой и ее тепло рядом с ним, обещающее новые игры, новые тайны.

Глава 5

Теплое утреннее солнце пробивалось сквозь тонкие, почти прозрачные занавески роскошной виллы Елены, заливая спальню мягким золотистым светом, который играл на белоснежных шелковых простынях. Павел медленно приходил в себя после глубокого, почти наркотического сна, его тело все еще расслаблено после бурной ночи, полной страсти и изнеможения. Он лежал на огромной кровати, окруженный мягкими подушками, аромат тропических цветов, доносящийся из сада, смешивался с соленым запахом океана, который проникал через широко распахнутую террасу. Шум волн, разбивающихся о берег, убаюкивал, но вскоре его внимание привлекло нечто гораздо более интимное, более чувственное, заставившее его сердце биться чаще.

Он ощутил теплое, влажное прикосновение у себя между ног, нежное, но настойчивое, словно мягкий шелк, скользящий по коже, но с явным намеком на страсть. Его тело отреагировало мгновенно, мышцы напряглись, а дыхание стало глубже, прерывистым, как будто воздух стал гуще от предвкушения. Глаза Павла медленно открылись, веки тяжелые от сна, но любопытство и нарастающее желание заставили его сфокусироваться. Он посмотрел вниз, слегка приподняв голову с подушки, и увидел Елену, которая уже была там, ее длинные темные волосы рассыпались по его бедрам, словно шелковый занавес, мягко ласкающий кожу при каждом ее движении. Ее полные, чувственные губы, слегка припухшие от ночных поцелуев, мягко обхватывали его член, двигаясь с неспешной, но уверенной грацией, словно она знала каждую его реакцию наперед. Ее глаза, поднятые к нему, блестели от игривого желания, в них читалась смесь власти и подчинения, как будто она наслаждалась своей способностью управлять его удовольствием. Она не остановилась, даже заметив, что он проснулся, наоборот, ее взгляд стал еще более интенсивным, почти вызывающим, а уголки губ слегка изогнулись в едва заметной улыбке, несмотря на то, что они были заняты им.

Павел издал низкий, хриплый стон, звук вырвался из глубины его груди, почти против его воли, а его руки невольно потянулись к ее голове, пальцы запутались в мягких, густых прядях, слегка сжимая их, пока он пытался справиться с накатывающими волнами удовольствия, которые уже начали захлестывать его. Елена работала с утонченной точностью, ее язык скользил по головке, дразня самые чувствительные точки, обводя венки с легким нажимом, то ускоряя, то замедляя темп, словно играя с ним, растягивая его наслаждение до предела. Ее губы сомкнулись плотнее, создавая идеальное давление, и она взяла его глубже, позволяя ему почувствовать жар ее рта, влажное тепло, которое охватывало его целиком, как бархатная ловушка, из которой невозможно вырваться. Слюна стекала по ее подбородку, капая на его кожу, оставляя прохладные следы, и этот влажный, скользкий звук, смешиваясь с его тяжелым, рваным дыханием, только усиливал его возбуждение. Она снова взяла его в рот, на этот раз глубже, почти до самого основания, ее горло сжалось вокруг него, вызывая у Павла резкий, почти болезненный вздох, его бедра невольно дернулись вверх, но она удержала его, ее руки мягко, но твердо прижали его к кровати, показывая, кто здесь главный в этот момент.

Елена не торопилась, наслаждаясь каждым движением, каждым его стоном, который она извлекала из него, как музыку. Ее язык закручивался вокруг головки, лаская уздечку с особой нежностью, затем скользил вниз по стволу, обводя каждый выступ, каждую вену, словно изучая его на вкус. Она то посасывала его с легким нажимом, создавая мягкое, но ощутимое всасывание, которое заставляло его пальцы сильнее сжимать ее волосы, то отпускала, позволяя прохладному воздуху коснуться его влажной кожи, от чего он вздрагивал, а затем снова обхватывала его губами, возвращая жар и влажность. Ее руки скользили по его бедрам, сжимая напряженные мышцы, пальцы слегка царапали кожу, добавляя остроты к сладкому удовольствию, которое уже граничило с мучением. Елена то ускоряла ритм, ее губы двигались быстрее, создавая почти невыносимое трение, то замедлялась, дразня его, не давая дойти до пика слишком быстро, растягивая его агонию, как опытный мастер. Она наслаждалась своей властью над ним, и Павел, обычно такой уверенный и контролирующий, полностью отдался ее воле, его дыхание стало рваным, а стоны — громче, почти первобытными, вырываясь из него с каждым ее движением.

Она ласкала его яйца, мягко посасывая их, перекатывая во рту с нежной осторожностью, ее пальцы слегка массировали их, добавляя новые слои ощущений, пока он не сжал простыни, его кулаки побелели от напряжения, а мышцы живота напряглись так, что казалось, они вот-вот порвутся. Елена вернулась к его члену, снова взяв его глубоко, ее губы скользили по всей длине, оставляя влажные следы, а язык продолжал свои дразнящие движения, то надавливая на головку, то обводя ее по кругу, пока слюна не начала стекать по ее подбородку и его бедрам, создавая скользкое, жаркое ощущение. Она издавала тихие, почти мурлыкающие звуки, которые вибрировали вокруг него, усиливая его удовольствие до предела, а ее глаза, все еще смотрящие на него снизу вверх, были полны искр, как будто она наслаждалась каждым его вздохом, каждым его движением. Павел чувствовал, как напряжение нарастает внизу живота, как жар собирается в тугой узел, готовый вот-вот разорваться, его дыхание стало почти судорожным, а стоны превратились в низкие, хриплые рыки. Наконец, когда напряжение стало невыносимым, он предупредил ее хриплым, срывающимся голосом, его слова были едва разборчивы, но она только улыбнулась, не отрываясь, ее глаза сверкнули вызовом, и она продолжила, позволяя ему излиться в ее рот. Она проглотила все, медленно отстранившись, ее губы блестели от слюны и его семени, а взгляд был полон удовлетворения и легкой насмешки, как будто она знала, что только что полностью подчинила его себе.

— Доброе утро, — прошептала Елена, ее голос был низким, почти мурлыкающим, когда она вытерла уголок рта тыльной стороной руки, ее движения были медленными, почти театральными, как будто она подчеркивала свою победу. Она поднялась, чтобы поцеловать его, и Павел почувствовал солоноватый привкус на ее губах, смешанный с ее собственным сладким ароматом, что только разожгло его желание снова. Его руки обхватили ее талию, притягивая ближе, и он почувствовал, как ее обнаженное тело прижалось к нему, кожа к коже, горячая и мягкая, словно продолжение его собственного тела.

— Ты невероятна, — выдохнул он, его голос все еще дрожал от пережитого оргазма, а руки скользнули по ее спине, ощущая каждый изгиб, каждую впадинку ее тела, от плеч до поясницы, где кожа была особенно нежной.

Елена лишь улыбнулась, ее пальцы играли с его волосами, слегка потягивая их, добавляя легкую игривую боль. — Это только начало, Павел. Сегодня у нас будет особенный день. Я хочу, чтобы вы все были здесь. Позови Михаила и Игоря. Я хочу, чтобы вы все были со мной, чтобы мы могли раствориться друг в друге.

Павел, все еще под впечатлением от утреннего пробуждения, кивнул, его сердце забилось быстрее от предвкушения чего-то большего, чего-то запретного и дикого. Он быстро отправил сообщение друзьям, приглашая их на виллу, и вскоре Михаил и Игорь появились на пороге, их лица светились любопытством, легким волнением и плохо скрываемым желанием. Они знали, что их ждет нечто незабываемое, и воздух уже был пропитан электричеством предстоящей страсти.

Елена встретила их в легком шелковом халате, который едва прикрывал ее тело, подчеркивая каждый изгиб, каждую линию ее фигуры. Ткань была почти прозрачной, и под ней угадывались очертания ее груди, темные соски, напряженные от предвкушения, и плавная линия бедер. Она выглядела как королева, уверенная и властная, но в ее глазах читалось желание подчиниться, отдаться их энергии, стать их игрушкой на этот день. Вилла была готова к их приходу: на террасе горели десятки свечей, отбрасывая теплые отблески на мраморный пол, в воздухе витал аромат жасмина и сандала, а из скрытых колонок доносилась мягкая музыка с тропическими ритмами, создавая атмосферу чувственного уединения. Елена предложила им коктейли, экзотические смеси с ромом и свежими фруктами, но напряжение в воздухе было слишком сильным, чтобы долго тянуть с прелюдией. Их взгляды скрещивались, руки невольно тянулись друг к другу, и вскоре слова стали не нужны.

— Я хочу, чтобы вы взяли меня полностью, — сказала Елена, ее голос дрожал от предвкушения, когда она медленно развязала пояс халата, позволяя ткани соскользнуть с плеч и упасть на пол, обнажая ее тело во всей красе. Ее кожа блестела в свете свечей, грудь вздымалась от учащенного дыхания, а между ног уже было заметно легкое увлажнение, выдающее ее возбуждение. — Не сдерживайтесь. Я ваша. Делайте со мной все, что захотите.

Эти слова стали спусковым крючком, словно открыли шлюзы их сдерживаемой страсти. Павел, как лидер, сделал первый шаг, подойдя к ней и притянув ее для страстного, почти агрессивного поцелуя. Его язык вторгся в ее рот, исследуя каждый уголок, пока его руки сжимали ее ягодицы, притягивая ее ближе, чтобы она почувствовала его уже вновь затвердевший член через тонкую ткань шорт. Михаил и Игорь присоединились, их руки начали исследовать ее тело с жадностью, лаская полную грудь, сжимая соски, которые тут же напряглись под их пальцами, скользя по бедрам, ягодицам, касаясь внутренней стороны ее ног, где кожа была особенно чувствительной. Елена стонала под их прикосновениями, ее кожа покрылась мурашками, а тело изгибалось, словно приглашая их продолжать, брать больше, глубже, сильнее.

Они переместились на огромную кровать в центре комнаты, где шелковые простыни уже были смяты после утренних ласк. Павел уложил Елену на спину, раздвинув ее ноги с почти грубой решимостью, его глаза горели от желания, когда он увидел, как блестят ее складки, уже влажные и готовые принять его. Он вошел в нее медленно, но с силой, растягивая ее, позволяя ей почувствовать каждый дюйм, каждый толчок, пока она не выгнулась под ним, ее ногти впились в его плечи, оставляя красные следы. Ее стоны заполнили комнату, высокие, почти кричащие, смешиваясь с хриплым дыханием Павла. В это время Игорь встал на колени у ее лица, его член, уже твердый и пульсирующий, оказался перед ее губами, и она с жадностью взяла его в рот, ее губы обхватили головку, язык закружился вокруг, облизывая, посасывая, пока слюна не начала стекать по ее подбородку. Игорь стонал, запустив пальцы в ее волосы, слегка надавливая, направляя ее голову, чтобы она брала его глубже, почти до горла, пока она не начала слегка задыхаться, но не остановилась, ее глаза были полны решимости доставить ему удовольствие. Михаил, пока наблюдая, ласкал ее грудь, его пальцы сжимали соски, крутили их, то нежно, то грубо, пока Елена не потянула его ближе, чтобы он тоже получил свою долю внимания. Она освободила рот от Игоря на мгновение, чтобы взять Михаила, ее губы скользили по его члену с такой же страстью, пока ее рука продолжала ласкать Игоря, сжимая его ствол, двигаясь вверх-вниз в ритм с движениями Павла внутри нее.

Павел перевернул ее на бок, продолжая двигаться в ней, его член входил под новым углом, задевая самые чувствительные точки внутри, заставляя Елену дрожать от каждого толчка. Игорь лег сзади, его руки скользнули по ее ягодицам, раздвигая их, чтобы подготовить ее к следующему шагу. Он нанес немного смазки на ее анус, его пальцы мягко массировали тугое кольцо, пока она не расслабилась под его прикосновениями, ее стоны стали тише, но глубже, полными ожидания. Елена, чувствуя их желание, прошептала: "Я хочу вас обоих. Сейчас. Не бойтесь, я готова". Игорь медленно вошел сзади, его член растягивал ее, вызывая сначала легкую боль, которая быстро сменилась удовольствием, пока Павел продолжал двигаться спереди, их ритмы начали синхронизироваться, создавая ощущение полного заполнения, которое сводило ее с ума. Ее тело напряглось от двойного проникновения, но вскоре она полностью отдалась им, ее стоны стали громче, почти криками, а руки сжимали простыни, пока она не начала дрожать между ними. Михаил в это время стоял перед ней, и она снова взяла его в рот, ее губы работали с отчаянной жадностью, слюна текла по ее подбородку, а глаза были полузакрыты от удовольствия. Ощущение ее тесноты, ее дрожащего тела, влажного тепла рта и синхронных движений Павла и Игоря было ошеломляющим. Они двигались как единое целое, их тела блестели от пота, а комната наполнилась звуками их страсти — влажными шлепками, стонами, хриплым дыханием — и запахом секса, который витал в воздухе, как тяжелый мускус.

После первого раунда, когда все достигли пика, их тела дрожали от напряжения и разрядки, они переместились к частному бассейну виллы, окруженному пальмами и цветущими кустами. Вода была прохладной, но их тела горели от желания, кожа была горячей, несмотря на легкий бриз с океана. Михаил опустился под воду, его руки раздвинули бедра Елены, когда она сидела на краю бассейна, и он начал ласкать ее языком, его движения были медленными, но настойчивыми, он обводил ее клитор, надавливал на него кончиком языка, посасывал его, пока она не начала извиваться, ее ноги дрожали, а руки вцепились в его плечи, чтобы удержаться. Ее стоны раздавались над водой, высокие и прерывистые, а Михаил продолжал, его язык скользил ниже, исследуя каждый складочку, проникая внутрь, пока ее бедра не начали сжиматься вокруг его головы от нарастающего оргазма. В это время Павел встал позади нее, наклонив ее вперед, его руки раздвинули ее ягодицы, и он начал ласкать ее анус языком, проводя медленные круговые движения, надавливая на тугое кольцо, пока она не застонала от нового уровня удовольствия, ее тело содрогалось от двойной стимуляции. Игорь, не желая оставаться в стороне, целовал ее шею, его губы оставляли влажные следы на ее коже, зубы слегка прикусывали мочку уха, а руки сжимали ее грудь, пальцы крутили соски, усиливая ее ощущения до предела. Елена была на грани, ее тело напряглось, как струна, и вскоре она закричала, ее оргазм накатил волнами, заставляя ее дрожать, пока Михаил и Павел продолжали свои ласки, не давая ей передышки.

Затем они переместились в джакузи, где горячая вода пузырилась вокруг них, создавая ощущение невесомости, но их страсть только разгоралась. Елена оседлала Павла, ее бедра двигались ритмично, она насаживалась на него с жадностью, ее грудь подпрыгивала с каждым движением, пока она не наклонилась вперед, позволяя Игорю подойти сзади. Он вошел в нее анус, его член скользил медленно, но глубоко, растягивая ее, пока она не застонала от ощущения двойного проникновения, ее тело содрогалось между ними. Михаил стоял перед ней, его член был прямо перед ее лицом, и она снова взяла его в рот, создавая идеальный круг удовольствия, ее губы скользили по его стволу, язык ласкал головку, пока слюна не начала стекать по ее подбородку. Вода плескалась вокруг них, их тела скользили друг по другу, а стоны Елены становились все более отчаянными, почти животными. Она полностью отдалась их доминации, ее тело было их игрушкой, и это доставляло ей неописуемое наслаждение. Павел сжимал ее бедра, его пальцы впивались в кожу, оставляя следы, Игорь держал ее за волосы, слегка оттягивая голову назад, чтобы контролировать ритм, а Михаил направлял ее голову, его движения становились все более резкими, пока все не достигли кульминации почти одновременно, их крики смешались с шумом воды и пузырей джакузи.

После джакузи они выбрались на террасу, где на шезлонге под открытым небом их ждали мягкие полотенца и теплый бриз. Елена легла на спину, ее тело все еще дрожало от предыдущих оргазмов, но в ее глазах читалась жажда большего. Павел вошел в нее сверху, его движения были медленными, но глубокими, он наслаждался каждым толчком, каждым ее стоном, пока Игорь и Михаил ласкали ее тело, их руки и губы были повсюду — на ее груди, шее, животе. Они меняли позы — то раком, когда Павел брал ее сзади, сжимая ее бедра, а Игорь снова вошел в ее рот, его член скользил между ее губами с влажным звуком; то сбоку, когда Михаил лег позади нее, его член вошел в ее анус, а Павел продолжал спереди, их движения были почти синхронными, заставляя ее кричать от переизбытка ощущений; то она была сверху, оседлав Игоря, ее бедра двигались с дикой энергией, пока Михаил ласкал ее клитор пальцами, а Павел стоял перед ней, позволяя ей снова взять его в рот. Елена полностью отдалась их власти, ее стоны были почти криками, а тело извивалось от переизбытка удовольствия, пот стекал по ее коже, смешиваясь с их потом, создавая скользкое, жаркое ощущение. Они закончили, когда она достигла еще одного мощного оргазма, ее тело содрогалось, мышцы сжимались вокруг них, а они, один за другим, излились, оставляя ее покрытой их теплом, их семя стекало по ее груди, животу, бедрам, пока она не рухнула на шезлонг, изможденная, но счастливая.

Но это был не конец. После короткого перерыва, когда они пили коктейли, смеялись и восстанавливали силы, Елена предложила переместиться в душевую комнату виллы, огромную, с мраморными стенами и несколькими насадками, из которых лилась теплая вода. Она встала под струи, позволяя воде стекать по ее телу, смывая следы их страсти, но ее глаза снова загорелись желанием. Она поманила их к себе, и они присоединились, их руки снова начали исследовать ее, скользя по мокрой коже, лаская каждый изгиб. Павел прижал ее к стене, его член вошел в нее сзади, пока вода текла по их телам, создавая скользкое, чувственное ощущение, его толчки были быстрыми и резкими, а ее стоны эхом отдавались от стен. Игорь встал перед ней, его руки подняли ее ногу, чтобы открыть доступ, и он вошел в нее спереди, их двойное проникновение снова заставило ее дрожать, ее тело сжималось между ними, пока Михаил ласкал ее грудь, его губы посасывали соски, а пальцы скользили вниз, чтобы стимулировать ее клитор. Они двигались под струями воды, их тела блестели, а стоны смешивались с шумом душа, создавая почти гипнотическую симфонию страсти. Елена кричала, ее оргазмы накатывали один за другим, ее ноги подкашивались, но они держали ее, не давая упасть, пока сами не достигли пика, их семя смешивалось с водой, стекая по ее телу.

Наконец, когда ночь начала переходить в утро, они вернулись на террасу, где все началось. Они лежали на шезлонгах, их тела переплелись, а дыхание постепенно выравнивалось. Елена, все еще тяжело дыша, улыбнулась, ее глаза блестели от удовлетворения, а кожа была покрыта следами их страсти — красными отметинами от их пальцев, следами зубов, каплями их семени, которые она не стерла. — Вы... вы невероятные, — прошептала она, ее голос был хриплым, почти сломленным. — Я никогда не чувствовала себя такой... живой, такой желанной, такой полной.

Павел, Михаил и Игорь переглянулись, их лица светились смесью гордости, изумления и легкой усталости. Они знали, что этот день, эта ночь останутся в их памяти навсегда, как нечто, что невозможно повторить. Елена прижалась к ним, ее тело было теплым и мягким, и в этот момент между ними установилась странная, но глубокая связь, нечто большее, чем просто физическое удовольствие. Они провели остаток утра, смеясь, разговаривая и наслаждаясь тропической зарей, но в глубине души каждый понимал, что их время с Еленой подходит к концу.

Атмосфера виллы, с ее роскошью, ароматом моря, звуками волн и легким бризом, стала фоном для их мимолетного, но незабываемого опыта. Они знали, что завтра все может измениться, что реальность вернется, но в этот момент они просто наслаждались друг другом, позволяя ночи и утру укрыть их своей магией, оставляя воспоминания, которые будут греть их долгие годы.

Глава 6

Тропическое утро на Мальдивах окутывало остров мягким, тёплым светом, а лёгкий бриз доносил солёный аромат океана, смешиваясь с запахом цветущих гибискусов. Последний день пребывания Елены на этом райском клочке земли начался с тихой меланхолии, которая незримо витала в воздухе, переплетаясь с чувством благодарности за всё, что произошло за эту удивительную неделю. Павел, Михаил и Игорь, проснувшись в своём скромном бунгало с потёртыми деревянными полами и простыми плетёными кроватями, ощущали лёгкую вину перед Еленой за интенсивность последних дней. Они понимали, что их связь с этой загадочной, чувственной женщиной подходит к концу, и единогласно решили сделать её последний день на острове особенным, окружив её заботой и вниманием, словно она была настоящей королевой тропического царства. Они хотели показать ей, что их чувства — это не только страсть, но и искреннее уважение, зародившееся в их сердцах за эти короткие, но насыщенные дни.

Пока Елена ещё дремала в своей роскошной вилле над водой, парни тихо прокрались на её террасу, предварительно заказав завтрак через обслуживание отеля. На большом серебряном подносе, украшенном свежими орхидеями, красовались яркие тропические фрукты — сочные дольки манго, спелый ананас, сладкие ломтики папайи, а также тёплые круассаны с хрустящей корочкой, ароматный кофе в маленьком медном кофейнике и охлаждённый манговый сок в запотевшем стеклянном графине. Они поставили всё на низкий столик из тикового дерева у её кровати, стараясь не разбудить её раньше времени. Шум волн, разбивающихся о сваи виллы, создавал умиротворяющую атмосферу, а утренний свет, проникающий через лёгкие белые занавески, мягко освещал её спящее лицо. Елена выглядела безмятежной, её тёмные волосы рассыпались по шёлковой подушке, а лёгкая простыня едва прикрывала изгибы её тела, подчёркивая её природную красоту и зрелую чувственность.

Когда всё было готово, Павел, Михаил и Игорь переглянулись с лёгкой улыбкой, полные решимости начать день с нежности, которая бы выразила их благодарность. Они осторожно скользнули на широкую кровать, окружив Елену с трёх сторон. Её тело, укрытое тонкой шёлковой простынёй, выглядело расслабленным, а дыхание было ровным и спокойным, словно она всё ещё витала в сладких снах о прошедших ночах. Павел, как всегда уверенный и инициативный, опустился ниже, его сильные руки мягко раздвинули её бёдра, обнажая её гладкую кожу, слегка блестящую от утренней влажности тропиков. Его губы сначала коснулись её внутренней стороны бедра, оставляя тёплые, влажные поцелуи, которые медленно прокладывали путь к её лону. Он начал с нежных, почти невесомых прикосновений, его горячее дыхание обжигало её кожу, а затем его язык скользнул к её клитору, дразня его лёгкими круговыми движениями. Елена слегка вздрогнула во сне, её дыхание стало глубже, а тело инстинктивно выгнулось навстречу его ласкам. Павел продолжил свои действия, чувствуя, как её плоть начинает откликаться на его прикосновения. Его язык двигался ритмично, то мягко касаясь набухшего бугорка, то слегка надавливая на него, то обводя его широкими, медленными движениями, пока её бёдра не начали едва заметно дрожать от нарастающего возбуждения. Он вдыхал её естественный аромат, смешанный с тонким запахом тропического лосьона, который она наносила накануне, и это только усиливало его желание доставить ей удовольствие. Его руки крепко сжимали её бёдра, удерживая её на месте, пока его рот продолжал исследовать каждый миллиметр её плоти, а её тихие вздохи становились всё более отчётливыми, пробуждая в нём ещё больше страсти.

Михаил, более сдержанный и осторожный, но полный желания угодить, приподнял её бёдра, подложив под них мягкую подушку, чтобы получить лучший доступ. Его худощавые, но твёрдые руки нежно гладили её округлые ягодицы, чувствуя их упругость и тепло под своими пальцами, а затем он наклонился, чтобы подарить ей более интимные и смелые ласки. Его губы сначала коснулись её кожи, оставляя лёгкие поцелуи вокруг её ануса, а затем его язык начал ласкать эту запретную зону, сначала робко, почти нерешительно, но затем всё смелее, обводя контуры и слегка проникая внутрь. Елена издала тихий стон, её тело выгнулось ещё сильнее, реагируя на двойное внимание, которое она получала от двух мужчин одновременно. Михаил чувствовал, как её мышцы напрягаются под его языком, как её кожа становится горячее, а её дыхание — более прерывистым. Его слюна стекала по её ягодицам, смешиваясь с влагой её тела, создавая скользкое, тёплое ощущение, которое только усиливало её реакцию. Он продолжал свои ласки, чередуя мягкие круговые движения с более глубокими проникновениями, пока её стоны не стали громче, а её тело не начало дрожать от удовольствия.

Игорь, с его игривой и неиссякаемой энергией, сосредоточился на её груди, которая выглядела особенно соблазнительно в утреннем свете. Он откинул простыню, обнажив её полные, мягкие формы с тёмными сосками, которые уже слегка затвердели от прохладного воздуха и предвкушения. Его губы сомкнулись вокруг одного из сосков, посасывая его с жадностью, пока его язык кружил вокруг твёрдой вершины, дразня её быстрыми, лёгкими движениями. Он чередовал соски, уделяя каждому равное внимание, то слегка прикусывая их, то облизывая широкими, влажными движениями, а его руки ласкали её кожу, чувствуя, как она покрывается мурашками от его прикосновений. Её грудь была мягкой, но упругой, и он не мог насытиться этим ощущением, сжимая её в своих ладонях, пока её стоны не стали ещё более отчётливыми, смешиваясь с шумом океана за окном.

Елена медленно открыла глаза, её взгляд был затуманен сном и нарастающим удовольствием, которое охватывало её тело с каждой секундой. Она улыбнулась, увидев своих "мальчиков", окруживших её с такой нежностью и страстью, и потянулась, позволяя им продолжать свои ласки. Её руки скользнули по их волосам, слегка сжимая их, словно направляя их движения, пока её тело полностью не проснулось под их умелыми прикосновениями. "Ох, вы знаете, как разбудить женщину..." — прошептала она, её голос был хриплым от утренней неги и возбуждения, которое уже начинало пульсировать в её венах. Она откинулась на подушки, полностью отдаваясь их вниманию, её бёдра раздвинулись шире, давая Павлу больше пространства для его ласк, а её спина выгнулась, когда Михаил углубил свои движения, а Игорь с ещё большей страстью начал посасывать её соски, слегка прикусывая их зубами, чтобы усилить её реакцию. Её дыхание стало тяжёлым, её стоны — громче, а её тело начало дрожать от нарастающего оргазма, который медленно, но неумолимо подкрадывался к ней под их совместными усилиями.

После этого утреннего пробуждения, которое оставило всех четверых в приподнятом настроении, они вместе позавтракали на просторной террасе виллы, смеясь и наслаждаясь видом на бирюзовый океан, который простирался до самого горизонта. Тёплый ветерок играл с занавесками, а солнце уже начинало припекать, обещая ещё один жаркий день. Парни решили, что этот день будет посвящён только Елене, без физической близости, чтобы показать ей, что их связь — это не только страсть, но и искреннее уважение и забота. Они устроили для неё лёгкий массаж с ароматными маслами, которые пахли кокосом и ванилью, растирая её плечи и спину прямо на террасе под тенью пальмы. Они приносили ей прохладные коктейли с яркими зонтиками, пока она отдыхала в гамаке, качаясь в ритме лёгкого бриза, и даже спели ей импровизированную песню под старую гитару, которую нашли в углу виллы, смешивая слова и мелодии на ходу. Елена смеялась от души, её глаза сияли от счастья, и в этот момент она казалась не загадочной женщиной, полной тайн, а просто близким другом, с которым так легко и комфортно.

Они провели день, гуляя по уединённому пляжу, где белый песок скрипел под ногами, а волны лениво накатывали на берег, оставляя за собой пенные следы. Они собирали ракушки, соревнуясь, кто найдёт самую красивую, и рассказывали друг другу истории из детства, делясь смешными и трогательными моментами. Павел был задумчив, часто замолкая и глядя на горизонт, словно пытаясь запомнить каждый момент. Михаил, обычно сдержанный, стал более открытым, рассказывая о своих мечтах и страхах с неожиданной искренностью. Игорь, как всегда, добавлял лёгкости своими шутками и спонтанными идеями, вроде того, чтобы построить замок из песка, который тут же размыло волной. Елена, чувствуя их заботу, позволила себе расслабиться, наслаждаясь каждым моментом, каждым взглядом и улыбкой, которые они дарили ей.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в золотисто-розовые тона, Елена пригласила их в джакузи на своей вилле, чтобы завершить этот день чем-то особенным. Вода была тёплой, пузырьки ласкали кожу, создавая приятное покалывание, а на столике рядом стояли бутылка дорогого шампанского и четыре хрустальных бокала, отражавших последние лучи уходящего солнца. Атмосфера была наполнена ароматом тропических цветов, растущих вокруг виллы, и солёного бриза, который доносился с океана. Елена, одетая в лёгкий шёлковый халат, который едва прикрывал её тело, скользнула в воду первой, её движения были грациозными и уверенными. Она подняла бокал, наполненный искрящимся шампанским, и улыбнулась своим спутникам с тёплой, но властной улыбкой. "Мальчики, я хочу поблагодарить вас за этот день... и за всю эту неделю. Вы сделали меня счастливой, как давно не было. Давайте выпьем за моменты, которые мы разделили, " — сказала она, её голос был мягким, но полным эмоций, которые она редко показывала. Они чокнулись, и звон стекла смешался с шумом волн, создавая почти магический момент. Елена сделала долгий глоток, её глаза блестели от благодарности, а затем она поставила бокал на бортик и посмотрела на каждого из них с той самой улыбкой, которая всегда предвещала что-то неожиданное.

"А теперь я хочу, чтобы вы слушались меня. Я хочу сделать кое-что особенное, чтобы запомнить этот вечер навсегда, " — продолжила она, её голос стал ниже, почти гипнотическим, а в глазах загорелся знакомый огонёк. Парни переглянулись, чувствуя, как в воздухе снова нарастает напряжение, но кивнули, готовые подчиниться её желанию, как это было уже не раз за эту неделю. Они знали, что Елена всегда умела удивлять, и были готовы к любому её капризу.

Елена указала на Павла, её взгляд был полон власти, но в то же время в нём читалась странная нежность. "Ты первый, мой лидер. Стань на колени, лицом к бортику, " — скомандовала она, её голос не терпел возражений. Павел, не раздумывая ни секунды, выполнил её просьбу. Он опустился на колени в тёплой воде, его сильные руки упёрлись в край джакузи, а спина напряглась от предвкушения того, что должно было произойти. Елена приблизилась к нему сзади, её изящные руки скользнули по его мокрым бёдрам, раздвигая их с мягкой, но твёрдой уверенностью. Она наклонилась, её горячее дыхание коснулось его кожи, обжигая её и вызывая мурашки, а затем её язык начал ласкать его анус. Сначала её движения были медленными, дразнящими, почти невесомыми, словно она только пробовала его на вкус, обводя контуры этой чувствительной зоны с лёгкой насмешкой. Затем она стала смелее, её язык начал проникать глубже, исследуя его с жадностью, пока Павел не начал тяжело дышать, его тело дрожало от непривычных, но невероятно острых ощущений. Её слюна смешивалась с водой, создавая скользкое, тёплое чувство, которое сводило его с ума. Она чередовала мягкие, круговые движения с более глубокими проникновениями, её руки сжимали его ягодицы, раздвигая их шире, чтобы получить полный доступ. Павел чувствовал, как его член твердеет от её ласк, как его тело напрягается, а дыхание становится всё более прерывистым. Её язык двигался с умелой точностью, то дразня его, то надавливая сильнее, пока он не начал стонать, его голос эхом отдавался в тишине виллы. Елена наслаждалась его реакцией, её собственное дыхание стало тяжелее, а её движения — более настойчивыми, словно она хотела довести его до предела одним лишь языком. Она облизывала его снова и снова, её слюна стекала по его коже, смешиваясь с водой джакузи, а её руки продолжали сжимать его плоть, направляя его в нужное положение.

"А теперь дрочи, " — приказала она, её голос был хриплым от возбуждения, когда она протянула ему пустой бокал из-под шампанского. "Я хочу, чтобы ты кончил сюда. Не заставляй меня ждать." Павел, всё ещё под впечатлением от её ласк, взял бокал дрожащей рукой. Его пальцы сомкнулись вокруг его твёрдого члена, который уже пульсировал от желания, и он начал двигать рукой, сначала медленно, словно пытаясь растянуть момент, затем всё быстрее, под её пристальным, почти хищным взглядом. Елена наблюдала за ним с удовлетворённой улыбкой, её руки продолжали гладить его спину, скользя по его мокрой коже, пока он не издал низкий, гортанный стон, и его сперма не брызнула в бокал, оставляя мутные следы на прозрачном стекле. Она забрала бокал с лёгкой улыбкой, её глаза блестели от удовольствия, словно она только что выиграла некую тайную игру.

Довольная результатом, Елена повернулась к Михаилу, её взгляд смягчился, но всё ещё был полон власти, которая так привлекала их всех. "Теперь ты, мой тихий мыслитель. Давай, я знаю, что ты хочешь этого, " — сказала она, её голос был почти ласковым, но в нём чувствовалась сталь. Михаил, слегка покраснев от смущения, но не смея отказать, принял ту же позу. Его худощавое тело напряглось, его руки упёрлись в бортик джакузи, а очки запотели от пара, поднимающегося от тёплой воды. Елена быстро заставила его расслабиться, её руки ласкали его ягодицы, чувствуя их напряжение, а затем её язык снова начал своё дело, лаская его анус с той же уверенностью, с которой она делала это с Павлом. Сначала она двигалась медленно, дразняще, обводя контуры его чувствительной зоны с лёгкой насмешкой, её горячее дыхание обжигало его кожу, вызывая дрожь. Затем она стала смелее, её язык проникал глубже, исследуя его с жадностью, пока Михаил не начал стонать, его голос был тихим, но полным напряжения. Её слюна стекала по его коже, смешиваясь с водой, создавая скользкое, тёплое ощущение, которое только усиливало его возбуждение. Она чередовала мягкие, круговые движения с более настойчивыми проникновениями, её руки раздвигали его ягодицы шире, чтобы получить полный доступ к нему. Михаил чувствовал, как его член твердеет с каждым её движением, как его тело дрожит от непривычного удовольствия, а его дыхание становится всё более прерывистым. Елена продолжала свои ласки, её язык двигался с умелой точностью, то дразня его, то надавливая сильнее, пока его стоны не стали громче, а его тело не начало подрагивать от нарастающего возбуждения. Она наслаждалась его реакцией, её собственное дыхание стало тяжелее, а её движения — более настойчивыми, словно она хотела довести его до предела, не позволяя ему даже на секунду расслабиться.

"Дрочи, " — скомандовала она, протягивая бокал, её голос был полон власти. "Покажи мне, как сильно тебе это нравится." Михаил, тяжело дыша, взял бокал и начал мастурбировать, его движения были сначала неуверенными, почти робкими, но под её взглядом, который словно пронизывал его насквозь, он ускорился. Его рука двигалась всё быстрее, его член пульсировал от желания, а её глаза следили за каждым его движением, словно она наслаждалась каждой секундой этого зрелища. Наконец, с тихим, но глубоким стоном, он кончил, добавив свою долю в бокал, который Елена тут же забрала с довольной, почти торжествующей улыбкой.

Последним был Игорь, его игривая улыбка исчезла под её властным взглядом, но в его глазах всё ещё читалось предвкушение. "Мой дерзкий мальчик, твоя очередь. Не разочаруй меня, " — сказала Елена, её голос был полон ожидания. Игорь подчинился, встав на колени и уперевшись руками в бортик. Его атлетичное тело блестело от воды, капли стекали по его мускулистой спине, а Елена наклонилась к нему, её руки раздвинули его бёдра с твёрдой уверенностью, и её язык начал ласкать его анус. Она делала это с особой страстью, дразня его, обводя контуры этой чувствительной зоны с лёгкой насмешкой, а затем проникая глубже, исследуя его с жадностью, пока Игорь не начал стонать, его голос эхом отдавался в тишине виллы. Её слюна стекала по его коже, смешиваясь с водой джакузи, а её горячее дыхание обжигало его, усиливая его возбуждение. Она чередовала мягкие, круговые движения с более настойчивыми проникновениями, её руки сжимали его ягодицы, раздвигая их шире, чтобы получить полный доступ. Игорь чувствовал, как его член твердеет с каждым её движением, как его тело дрожит от непривычного удовольствия, а его дыхание становится всё более прерывистым. Елена продолжала свои ласки, её язык двигался с умелой точностью, то дразня его, то надавливая сильнее, пока его стоны не стали громче, а его тело не начало подрагивать от нарастающего возбуждения. Она наслаждалась его реакцией, её собственное дыхание стало тяжелее, а её движения — более настойчивыми, словно она хотела довести его до предела, не позволяя ему даже на секунду расслабиться. Её руки скользили по его мокрой коже, сжимая его плоть, направляя его в нужное положение, а её язык продолжал исследовать его, облизывая его снова и снова, пока он не начал стонать ещё громче, его голос смешивался с шумом воды и далёким звуком волн.

"Кончай, " — приказала она, протягивая бокал, её голос был полон власти. "Я хочу всё до последней капли." Игорь, стиснув зубы, взял бокал и начал дрочить, его движения были быстрыми и резкими, его рука скользила по его твёрдому члену, который уже пульсировал от желания. Под её взглядом, который словно пронизывал его насквозь, он не смог долго сдерживаться, и его сперма добавилась в бокал, завершая её странный, почти ритуальный процесс. Елена забрала бокал с лёгкой улыбкой, её глаза блестели от удовольствия, словно она только что завершила некий тайный обряд.

Когда все трое закончили, Елена взяла бокал, теперь наполовину заполненный их спермой, и подняла его на уровень глаз, разглядывая содержимое с загадочной, почти торжествующей улыбкой. Она достала бутылку шампанского и с лёгким хлопком открыла её, золотистая жидкость с шипением полилась в бокал, смешиваясь с содержимым и создавая необычный, почти мистический коктейль. "За моих любовников, " — произнесла она, поднимая бокал в тосте, её голос был полон страсти и благодарности. "За ночи, которые мы разделили, и за моменты, которые останутся с нами навсегда." Она поднесла бокал к губам и сделала долгий, медленный глоток, не отводя глаз от парней. Каждый из них смотрел на неё, заворожённый её уверенностью и властью, пока она не осушила бокал до дна. Затем она поставила его на бортик и рассмеялась, её смех звенел в тишине вечера, как обещание, что эта ночь останется в их памяти навсегда.

На следующее утро парни проснулись в вилле, но Елены уже не было. Её кровать была аккуратно застелена, шёлковые простыни идеально выглажены, а на столике из тикового дерева лежала записка, написанная её изящным, уверенным почерком. "Мои дорогие мальчики, живите моментом. Не ищите меня, но помните меня. Елена, " — гласила она. Они переглянулись, чувствуя смесь грусти и благодарности, которая сжимала их сердца. Её уход был таким же загадочным, как и её появление в их жизни. Каждый из них взял записку в руки, словно пытаясь сохранить частичку её присутствия, её тепла, её страсти.

Павел стал более задумчивым, размышляя о том, как быстро всё может измениться, как мимолётные моменты могут оставить след на всю жизнь. Михаил, обычно сдержанный, чувствовал себя увереннее, словно Елена открыла в нём что-то новое, что-то, о чём он раньше даже не подозревал. Игорь, всегда беззаботный, начал понимать, что даже мимолётные связи могут иметь глубокий эмоциональный след, который невозможно стереть.

Они собрали свои вещи и вернулись в своё бунгало, готовясь к отъезду. Их дружба окрепла, но приобрела новые оттенки из-за этого опыта. Каждый из них знал, что Елена изменила их, оставив след, который будет с ними ещё долго, как отпечаток на песке, который не смоют даже самые сильные волны.