Каждое утро перед ванной, Леонид мечтал чтобы его жена Ольга поскорее уехала. И пускай, Ольга была все той же красавицей как и десять лет назад, с манящей привлекательной фигурой, светлыми волосами и широкими и упругими бёдрами, Ольга жутко любила Лёню и ревновала его.

Леня и Оля познакомились в школе в десятом классе. Никто даже и представить не мог, что могла найти такого первая красавица не класса и даже не школы, а области.

Толстоватый, не очень весёлый и слегка задумчивый Леонид обожал только две вещи в своей жизни. Алкоголь — под ним он чувствовал себя не так неуверенно, чем в трезвости и комиксы. Он мог скупать целые тонны комиксов от разных студий. DC, Марвел, японских Куданша и Шогакукан и много чего ещё. Конечно же, читать было лучше всего под градусом.

Это было крайне странно. Лёня сидел за партой и листал учебник по биологии, а светловолосый ангелок подсел к нему с наивным вопросом :

— Как дела ?

Лёня продолжал сидеть. Не из-за чванства или высокомерия, не из-за нарциссизма, а из-за тотального одиночества. Одиночество настолько сильно поглотило его, что голоса раздающиеся эхом по классу практически не касались его ушей. "Если меня не видят и не слышат — значит я невидимый, значит так лучше" — думал Лёня, подоткнув учебник, в надежде подготовиться и снова не провалится на контрольной.

— Эй-ээй, планета Капекс ? Меня слышно ?

— с доброй улыбкой и взглядом полного женского и детского любопытства, спрашивала Оля, освежая заиндевевшую грусть на этой последней парте, третьего ряда, на которой сидят либо самые независимые личности меняющие Мир, либо одинокие столпы тоски.

Лёня внезапно повёл своей пышной бровью и глянул сквозь учебник на Олю.

Стройная и нежная девочка с собранной косой глядела на него своими зачарованными голубыми глазами. Черное, открытое платье было не пошлым, а скорее очень откровенным. Таким откровенным, что открывало душу.

Все слова как будто выпали из-за рта, и, в и так не очень богатом багаже из вербальности, остались только звуки.

— Э-ээ.

— Простофиля, ты наш, задумчивый. — проговорила Оля закрыв книгу и подмигнула. — Как дела ?

— У меня ? — спрашивал Лёня, разгадывая класс, в надежде на то, что это просто очередной не очень смешной прикол про его застенчивость.

Оля прыгнула на парту, приблизившись к парню.

— А тут с тобой кто-то еще есть ? Неужели Полтергейст ? — с театральной жеманностью проговорила Оля, погладив по кучерявой макушке парня. — Ну так что ? Как дела ?

— Нормально.

«Нормально» — это мужское слово, которое говорят и тогда, когда все как пиздец плохо и когда все не так и не сяк, и когда просто хочется лечь в гроб.

— Нормально ? В девятнадцатом веке так говорили, когда болели чахоткой или раком. Ты надеюсь не болен ? — с доброй улыбкой спросила Оля, в надежде развеселить Лёню.

— Да.. То есть нет.. То есть в чем вопрос ? — чуть гневливо спросил Олю, Лёня, закутавшись в свою старую хлопковую клетчатую рубашку салатового цвета.

— Слушай, ты конечно извини, что так внезапно, но.. — Оля остановилась — у меня день рождения сегодня... Не хочешь сегодня ко мне прийти ? Повеселимся вместе, в настолки поиграем, а если будешь паинькой может и выпьем слегка ?.

От неё исходил аромат ромашек с сиренью. За окном стояла золотая осень, размашисто поливая струями прохлады окна школы.

Лёня ощутил эту панику и дикую неловкость с выстраиваниями отношений с людьми. Даже сейчас ему хотелось залечь в землю с головой и спрятаться, чтобы никто не видел его, а приттй на день рождения ? Он будет там лишним. Мятой, черной кляксой в виде тени, которая как будто заблудилась и попала не на тот банкет.

Но лучезарность и доброта Оли не позволяла ей грубить, да и в целом грубить хоть кому-то. Лёня не был букой, а был скорее пленником. Пленником своих комплексов.

— Ну если позовёте... Пойду

— Зову... Пойдешь — проронила хитро Оля, чмокнув в щечку Лёню.

Парень хотел тут же поздравить девушку, но проревел звонок и Оля уже убежала.

Как и любой одиночка, Лёня конечно же никуда не собирался.

«Никто и не заметит... Так лучше... Для всех лучше» — думал про себя парень, посматривая за развеселым классом, который шутил вместе с учительницей и Олей, которая сияла как звёздочка, а Лёня, в толще холодного айсберга, укутался снегом со льдом, закрылся капюшоном и включил какой-то тяжеляк в наушниках, в надежде просто прожить этот день.

***

Лёня стоял на балконе своей четырехэтажки, после школы, и смотрел на спокойную атмосферу обречённости.

Во всяком случае, быть дома и читать комиксы, попивая чай с купленными дешёвыми шоколадками было не так тревожно, как пойти на день рождения без подарка и в той же самой одежде, в которой он бывает в школе.

Балкон был тем местом, где он мог просто сидеть и как капитан кирпичного корабля, наблюдать за курсом океана, бороздя в своей бесконечности.

Небольшая квартирка, где живёт Лёня и его больная бабушка которая часто смеётся и радуется, потому что знает, что скоро рак заберёт её, мама которая работает кассиром в продуктовом и отец, вкалывающий на стройке, была именно в эти три часа дня после школы, самым спокойным уголком в этом мире. За три часа до ругани уставшей, от жизни, матери и полтора до скандала с матери с отцом. Именно этот момент, как сгущённое молоко, обливал какой-то детской радостью несчастного, но очень задумчивого Лёню, который любил так сидеть на этой табуретке, на ветру, с кружкой чая и батончиками, с книжкой в руках и улетать от бренности, прямо туда, в мир, где ОН был другим.

Когда возвращалась мать, все становилось обратным. Из полного конфуцианского спокойствия в жуткую агрессию и крики из-за беспомощности перед этим миром. И хоть, в глубине души, Лёня понимал это, все таки те оскорбления которые зачастую неоправданно летели в его сторону, были слишком острыми и наносили кровоточащий, несмолкающий и клокочущий вред в его душе, проникая и оседая там, подобно грязи.

— Опять стол засран.. Опять посуда немытая сколько блядь можно ! Мне повесится что ли ? — начинала запойный концерт мама, кидаясь грязной посудой.

Потом приходил отец и пламя гнева разгоралась до какой-то невероятной точки и становилось безрассудным пожаром, уничтожая все лоброе и нежное, что когда-то роилось и жило здесь.

Лишь утром, пепелище мёртвой любви, нежности и благоразумия, жертвенности и доброты, становилось тихим и под гул старого телевизора и громкого абсолютного несчастного смеха бабушки, превращалась в концерт безысходности и реквием смерти.

Утром, Лёня пришёл и как обычно сел за последнюю парту, поздоровавшись с парой одноклассников.

Рядом, сидели два парня и обсуждали задорно вчерашний день рождения Оли.

Красивые, молодые и такие харизматичные парни, подкалывали друг друга и как-будто не переживали не о чем, словно "тревога" у каждого из них просто атрофировалась. Словно, они были обладателями того самого чувства, о котором мечтает каждый. Счастье.

— Бля, Олька такая задорная красотка. Мы вчера в Д'н'Д рубили, я за мага в Санта фе отыгрывал, так там так весело было......................................... И потом она такая, ты чего ? Совсем что ли? А я.................................................. Потом хотел её чмокнуть, но Паша там начал драться, он же, ну её любит, а я такой.................................................................... Потом, короче ушёл.

— Ну ты, лох ! — смеясь, подколол его Егор Бобылев, поправив потом свои квадратные очки и ловко кинув бумажку в Катю Иващенко.

Наступил звонок. Потом был урок математики, в которой Лёня ничего ре понимал и скатывался на тройки, даже с учётом стараний, после география с ненавистной весёлой учительницей, которая часто шутила про вес Лёни, а затем, на третьем уроке, точнее на перемене, когда все разошлись в столовую или покурить, в классе осталось пару ботаников, которые не интересовались классом, Таня Щепкина слушала новый альбом Bounce, а Оля как лисичка подошла к Лёне.

Она была как и всегда прелестна. Белые колготки превращали её в настоящего ангелочка, а серая юбка и черная блузка в клеточку подходили к её красивой талии.

— Ну здравствуй, друг прекрасный. — начала Оля.

Лёня неловко ответил.

— Здравствуйте.. Привет то есть...

Его накатывало.

— Чего не пришёл вчера ? Я тебя ждала.

Лёня ощущал как кипяток сливают прямо на его кожу и как вода попадает даже в глаза.

— Да.. Я... Не смог.. Прости — проговорил, бубня под нос, Лёня, закрывшись книгой.

— Это не ответ. Ерунда какая-то. Да брось ты эти знания ! — проронила с назойливостью девочки Оля, выдернув учебник по мат. анализу и слега коснувшись своими светлыми волосами прямо его лица — Так, пока вы, молодой человек не скажите причину, я отсюда не ногой.

Лёня, впервые улыбнулся. Искренне и по-детски. Улыбка его только украшала. С ней, он походил не на сурового викинга в депрессии, а на милого музыканта времен, Генриха шестого.

_ Что ? — с улыбкой и смущением проронила Оля.

— Ты милая.

— Ах ты... С козырей пошёл... Ну Лёня ! — театрально проговорила Оля, руками щекоча его и засовывая бумажки за шиворот

_ Ээ-э... А меня за что...

— Говори, партизанин, почему тебя не было на моем дне рождении ? Иначе, я твою домашку оторву.

— Неет ! Не надо ! — искренне кричал Лёня, вспоминая те "весёлые часы", когда родители кидались столовыми приборами, бабушка плакала и смеялась, а он, решал эти сраные интегралы в атмосфере полной безысходности и безумия. — Я... Мне... Бабушка... Ей плохо — произнёс Лёня, вспомнив первое попавшиеся, что взбрело в голову.

— Бабушке ? Боже.. А что случилось ?

Лёня снова перешёл на правду.

— Рак. Давай не об этом.. Прошу..

— Хорошо.. Ладно, прости что достаю тебя.. Просто.. Хочется тебя развеселить, ты ведь такой булочка.. — мягко и нежно поцеловала в нос Лёню, Оля, собираясь уходить, но Лёня тут же проронил

— Все хорошо... Ну... Прости, что меня не было, но взамен, я.. Вот в общем. — Лёня принялся искать в портфеле, купленную на последние деньги, мангу любимого автора Макото Синкая.

— Что это ?

— Это, великий японский мангака. Поверь, тебе обязательно нужно прочитать это, да и думаю, тебе понравится. Прости, что не пришёл... — проговорил удивительно нежно паренёк, чуя как в него полетят тумаки, но Оля лишь обняла его, сжав плечи.

— Спасибо....

— Да ладно.. Чего там — говорил Лёня, вспоминая, что купил на честно заработанные во время летних каникул курьером, но этот момент, почти не сравним ни с какой мангой. — Это тебе спасибо..

— А мне за что ? — со слезами спрашивала Оля, нежно смотря на Лёню.

— За тепло.

Девушка хмыкнула, словно поперхнулась смешинкой, а потом сказала:

— У вас не топят ? Ну ладно, буду приходить к тебе домой и греть, если так.

Прозвенел звонок и Оля благополучно пошла на свою первбу парту к подругам и друзьям, но как только встала со стула тут же произнесла :

— Сегодня в два на площади. Буду ждать.

— Хорошо.. Хорошо...— сказал Лёня, обезумив от счатья и какой-то непонятной радости.

Тот вечер был ключевым в их жизни. Легкая неловкость, дождь, первый поцелуй стеснение, а после страсть.

Они сделали это у её подруги. Раскатистый гром бил по железной крыши многоэтажки, а уставшие с работы люди, тихо добирались до своих квартир.

Так поздно никогда не возвращался Леонид и понимал, что на следующий ровно также как и следующий месяц, он булет наказан, обруган и облит помоями, но минуты, проведённые с Ольгой, он запомнит навсегда.

Так, идя под руку, Лёня почувствовал нервное возбуждение и чувство стыда. Чёрные облака заполонили весь горизонт, раскачивая удела молний и парочка побежала под легкий дождик, который все сильнее и быстрее превращался в ливень.

— Быстрее — произнесла Оля, укрываясь папкой, но Лёня, осознав, что осталось немного, взял под руки девушку и побежал с ней сквозь пышный ливень мимо серых многоэтажек.

Добежав до голубого, обшарпанного дома, возле которого лежала испуганная, дворовая собака, Лёня опустил мокрую, от дождя, Олю.

— Прости, что так неожиданно.

— Лучше давай поболтаем дома.

И они добежали на свой этаж, проходя внутри старый, синий лестничный марш.

— Наша — прозвенел запиханный голос, Оли, от которой капало огромное количество воды. Её белое платье было мокрое и просвечивало её ажурное нежное бельё.

Зайдя внутрь, Лёня сел на табуретку, отвернувшись, пока Оля снимала одежду в спальной комнате ее подруги. Медовый и слегка тусклый свет исходил из спальни в практически полностью тёмном помещении.

Внезапно, голос :

— А ты что ? Греться со мной не будешь ? — произнесла девушка в белом ажурном белье.

— Греться ? — с некоторой неуверенностью произнёс Леонид.

— Да.. Ты весь дрожишь вон. Давай под одеялко быстро. Скорее уснём. — проговорила Оля, мелькая своими широкими и округлыми бёдрами в эротических трусиках и бюстгальтере.

Лёня очень медленно снял всю одежду, оставшись в трусах и побрёл в кровать к Оле.

Лёг он вдали от блондинки, подобно самой нелюбимой игрушке у ребёнка.

— Ты бы еще в Краснодар съездил. Чего далеко так прилёг ? — развернувшись полубоком и положив руку на плечо — сказала Оля.

— Я... Стесняюсь.

— Кого ? — таинственно спросила девушка, осмотревшись. — Тут кто-то есть ?

— Не придумывай.

— Ну ладно.. Меня что ли ? Это мне стесняться надо. Лежу тут в трусах белых, но я же не стесняюсь... — колко ответила Оля.

— Почему ?

— Наверное, у меня есть причина. Только не спрашивай о ней, а лучше сам попробуй ответить.

— Ты жалеешь меня, что я могу простудиться ?

— Холодно. Жалко в попке у пчёлки. Давай ещё аргументы.

— Ты думаешь, что я несчастный.

— Брехня ! Я считаю, что со мной, любое несчастье сдохнет ! — по-детски произнесла Ольга, пощекатав ногу Лёне.

— Му-ха-ха.. — с каким-то страхом рассеялся Леонид — Ты чего ?

— Чего ?! — обижено спросила Оля

— Я чуть не обкакался.

— Эх, а это было бы запоминающимся свиданием.

— Чего ? — с исступлённой физиономией спрашивал Лёня. — Сви... Дание ?

Оля хитро улыбнулась, а затем спросила:

— Думаешь, я просто так перед тобой тут задницей верчу ? Нравишься ты мне. Правда ставлю три за логику. Ходил вокруг да около, а так и не понял.

Лёня не веря всему этому тут же возразил :

— Ты меня разыгрываешь ? Правда ? Это прикол ? Неправда ? Эй ! Алло ! Выходите все ! Я вас всех раскусил — произнёс громко Лёня, тут же встав и осмотрев всю эту крохотную, как спичечный коробок, спальню в красных тонах.

За окном, которое находилось около кровати со стороны Оли, лил бездушный, сильный дождь. Внезапно, во всем дворе резко вырубили свет.

Из открытого окна, шла ледяная изморозь и щекотала обоим пятки.

Девушка первая прижалась к Лёне.

— Ты теплый... И волосатый, как Мишка — со смехом произнесла девушка, бубня что-то в грудь парню. — Ну обними меня...чего ты как не русский ?

Через полгода, они поженились. Оба поступили в университет. Лёня пробыл там всего семестр, а Оля закончила его с красным дипломом.

Жили они в маминой квартире. Мама Оля очень сильно не любила Лёню. На родительском ужине, оба они в этом убедились.

Несмотря на накрытый, богатый стол, атмосфера в большой и просторной квартире родителей Ольги, была удушливая и сизая.

Дёргающийся отец Ольги, Андрей постоянно запивал любые крики своей жены, алкоголем и только потом шёл к ней. Старший брат Ольги, Денис, нигде не учился и не работал, а только смотрел фильмы Копполы и мечтал стать режиссёром, но при этом не писал даже простецкие сценарии.

Даже собака, дородная овчарка Найда, была психически не здоровая и часто рычала даже на свою любимую хозяйку, Ольгу.

— Чем вы занимаетесь, Леонид ? — спрашивала моложавая и красивая женщина, аристократического вида, в красном платье и стеклянными голубыми глазами.

Леня, которому жал его серый костюм, и который был под градусом, сидел рядом с Олей и стучал ногой, тряся стол.

— Работаю на стройке. Разгрузка и загрузка стройматериалов, мажу расшивкой швы, а так же могу красить стены — проговорил Леонид, пытаясь сделать вид, что это вполне себе нормальная работа для еще юного парня.

Но Евгения Борисовна не оценила этот жест.

— Понятно. Оль.. Можно тебя на пару слов ?

Оля сидела рядом с Лёней и с печальной улыбкой встала из-за стола, чуть пролив сок себе на серое, приталенное платье.

Лёня сидел напротив отца. Это был высокий, болезненный мужчина с усами, доброго, но очень печального, депрессивного вида. Татуировка ВДВ с парашютом помогала понять о его службе в армии.

Не найдя слов для беседы и поняв, что будет с Олей после общения с матерью, скукоженый как луковица в сером костюме с выпускного, Леонид спросил у Михаила Ивановича только одно :

— Можно выпить ?

Михаил Иванович, сидя в бедном старом пиджаке зеленого цвета лишь проронил :

— Такому здоровому бойцу — пожалуйста ! — с отеческой улыбкой проронил Михаил Иванович, наливая ему сто грамм.

беленькой. — Огурчик помидорчик.. На-ка

— Не.. Спасибо

— А ну бери блять ! Тебе капитан ВДВ даёт приказ — со смехом произнес Михаил Иванович, протягивая банку маринованными помидорами и огурцами.

Выпив, Лёня слегка раскрепостился и снял пиджак, оставшись в заляпанной шпатлёвкой и штукатуркой белой рубашки.

— Ну как ? Вкуснятка ? Мы в 95-ом, когда в против бородатых бились и не такое пили.

Лёня повернул голову назад и увидел оживлённый разговор с мамой Оли. По лицу парня все стало понятно, что он точно здесь лишний.

— Че приуныл, боец ?

В комнате гуляла музыка Газманова и Пугачевой, а вечер был удивительно холодным и мрачным.

— Просто... Думаю, что вашей жене не понравился.

Михаил Иванович тут же произнёс:

— Если бы ты ей понравился, я б тебе убил прямо здесь. — с военной иронией проговорил капитан — а то, что на стройке ебашишь, ну ничего, я в твоё время вообще бухал, а ты работаешь, видно парень с головой, ручище вон, все нормально будет. Даже если че — буду вам помогать, у меня сейчас с бизнесом лучше стало, так что деньги присутствуют.

— Спасибо вам, Михаил Иванович.

— Ай — отмахнулся отец Оли — называй просто Иваныч, ну ? Дрогнем ?

— Конечно конечно "дрогнем" — зарычав и усмехаясь, произнесла Евгения Борисовна. — Не только тунеядец, а еще и алкаш...Хорошего ты жениха привела. Умница дочка прям ! — кричала, хлопая в ладоши, мама.

— Жень... — начал Михаил Иванович, но тут же подошла Оля и кричала на мать.

— Как же ты меня уже достала ! Сука старая ! Каждый день ты мне морочила голову со своей сраной учёбой и сраным балетом, каждый ебанный день ты талдычила, что перестанешь мне мозг компостировать после ЕГЭ, и что теперь ? А ? — кричала в приступе бешенства Оля, превратившись из ангела в дьявола.

— Эй.. Дайте доесть — произнёс Денис

Отец пытался их успокоить, но мать стала еще громче орать и плескаться водой в Лёню со словами "Жирный чмошник", "Тупоголовый бедуин", "Кретин птушный", но Леонид, на удивление Евгении Борисовны и Ольги не то, что размяк окончательно, а спокойно продолжил пить водку, закусывая помидором и только потом он произнес:

— Спасибо за ужин.

Оля и Лёня тогда заказали такси и поехали к подруге Ольги. Лёня, пьяный и красный как помидор, шёл медленно под руку с Ольгой и с каким-то весёлым видом смотрел на свою будущую жену. Ольга рассмеялась, но этот взгляд, полный отчаяния и стыда за свой класс, обиды за несправедливые слова проникли в этот взгляд и перемешались в смех сквозь слезы вместе с водкой.