1946 год. Вскоре, после войны после смерти моего отца, мы оставили голодную городскую жизнь в Житомире с моей мамой и переехали в незнакомую сельскую местность в Калининград бывший Кёнигсберг в поместье, какого-то немецкого графа. Природа и пастбища были великолепны, и мне начала нравиться смена городской жизни на деревенскую. Нам как переселенцам выделили дом и два гектара земли. Таким образом, мы начали жить самостоятельной жизнью, вдали от наших родственников. Нам, как переселенцам государство выделило несколько коров и коз и в течение года мы развили хорошую ферму по разведению крупного рогатого скота и начали снабжать молоком стоящею неподалеку воинскую часть. Мы неплохо зарабатывали на нашем поголовье крупного рогатого скота. Единственной проблемой, с которой нам пришлось столкнуться в нашей новой жизни, были проблемы наших соседей. Часть нашей земли граничила с землёй этой семьи.

Их семья состояла, из вдовы в возрасте около шестидесяти лет, ее дочери, которая была старой девой, и пяти ее братьев. Все братья были пьяницами и не устраивались ни на какую работу зарабатывая на жизнь случайными заработками. Они часто зарабатывали на жизнь незаконной торговлей спиртными напитками и вымогательством денег у переселенцев, угрожая нанести ущерб их урожаю и имуществу. Они избивали переселенцев. Женщины также были очень злобными. У них в доме было установлено оборудование, для производства самогона. Они продавали спиртное в базарные дни на территории рынка Кёнигсберга.

Я обычно ездила в город, чтобы продать наше молоко, и купить корма для скота, и провизию. Мне нужно было проехать около 30 километров от нашего хутора, поэтому мы купили лошадь и телегу. Обычно, я уезжаю в пятницу и возвращаюсь в субботу.

В городе останавливался в у знакомых. Во, время одной, из таких поездок и произошел случай, о котором я собираюсь рассказать. Это в корне изменило мою жизнь.

Прошлым летом, субботним утром, я, как обычно, возвращалась из города и зашла в дом к своей матери. Но моей мамы там не было. Я подумала, что она в амбаре, поэтому пошла туда. Приблизившись к двери, я нахмурилась, потому что услышала мужской смех и какие-то непристойные слова. Мужчины? В нашем амбаре?

Я тихо прокралась к двери амбара и заглянула между досками входной двери. От того, что я увидела, у меня отвисла челюсть. Их было пятеро: «Женщина в возрасте лет и четверо ее взрослых сыновей. Они жили в старо доме в километре от нашего хутора. Раньше я не видела их так близко. Мы никогда к ним не ходили в гости зная, про их семью, только плохое!».

Соседка и ее дочь часто бывали у нас дома и пытались завязать с нами дружеские отношения. Но мы их натуру сразу раскусили, и они вскоре поняли нашу точку зрения и больше не приходили к нам в гости. Но они каким-то образом подглядывали за нами. Когда нас с мамой не было дома, они забирались на чужую территорию в наш амбар и воровали сено.

Все местные жители в округе считали эту семью отбросами общества, и ходили слухи, об инцесте между матерью и её сыновьями и их сестрой. Согласно деревенским сплетням, парни трахали и мать, и сестру. Также, поговаривали о лесбиянстве между матерью и ее дочерью, но я не знаю, было ли это правдой или нет. Я знала, что они были семьей воров, которые шныряли туда-сюда, чтобы обокрасть людей, и их никто не любил в округе. Очевидно, мама поймала их в нашем амбаре на воровстве сена.

Они смеялись и хихикали, держа разъяренную от злости маму, за руки и лодыжки, их руки шарили, по всему ее беспомощному телу. Странное чувство охватило меня, когда я увидела это. Рука скользнула, по ее большой груди. Я знала, что должна пойти на помощь, но что-то болезненное удерживало меня на месте, я не сводила глаз с широкой щели между досками ворот. Мать парней нападала на мою мать. Моя мать была бессильна предотвратить нападения, со всех сторон.

Я увидела, как рука соседки скользнула, под длинную юбку моей матери, и моя мать напряглась, пытаясь пнуть ее, ее лицо пылало. Женщина смеялась и кивала глазами своим сыновьям. Они снова рассмеялись, а рука продолжала ласкать мамину промежность, под юбкой, несмотря на то, что она сопротивлялась, ее руки и ноги все еще были крепко сжаты. «Прекрати, сучка!», — выдохнула моя мать, беспомощно извиваясь, а рука соседки шарила у нее, под юбкой.

Наша соседка, уже разорвала блузку моей матери, обнажив большой кусок ее молочно-белой большой груди. Затем, я снова услышала хихиканье и смешки. Я услышала, еще один резкий хлопок, и моя мать, что-то выдавила из себя, когда с нее сорвали блузку и лифчик. В поле зрения попали, ее огромные сиськи, голубые вены, выступающие там и сям прямо, под молочно-белой кожей, большие светло-коричневые соски, которые уже встали торчком и сморщились от того, что их сжимала другая пожилая женщина.

При виде этого зрелища, по моему животу пробежал трепет, я никогда раньше не видела маминых грудей. Нагота моей матери возбуждала меня самым нецивилизованным образом. Ее молочно-белые груди показались мне такими прелестными, когда они начали болтаться в утренней суматохе. На моей маме под юбкой были красные трусы. Я увидела, как соседка засунула руку в трусы моей матери и попыталась их резко снять.

Раздался второй резкий звук разрыва, и внезапно моя мать оказалась совершенно голой, ее юбка и трусы были сорваны. Еще больше возгласов и смеха, когда беспомощная женщина мучительно покраснела, задыхаясь и извиваясь в их объятиях. Я смотрела на это, мое сердце бешено колотилось. Я никогда не думала, что моя мать так выглядит, хотя видела ее обнаженной.

Она была просто великолепна. Моя мать была сплошным скоплением округлостей и ямочек на щеках. Ее бедра выглядели так, словно были сделаны, из бархата кремового цвета. Я увидела, как ее киска подалась вперед, уютно устроившись там, где сходились ее большие бедра. Боже мой, на влагалище у нее было много волос! Там был большой, широкий участок густой, спутанных волос, по крайней мере, вдвое больше, чем на моей киске. Она поворачивалась то так, то этак, открывая мне вид на все ее прелести, на ее пухлую попку с длинной и глубокой ложбинкой между ягодицами. Они совсем не причиняли ей боли. Напротив, они вели себя с ней очень нежно и бережно, хотя мама была в ярости и смущена.

Но было ясно, что они намеревались немного поразвлечься с бедной женщиной. Их руки блуждали, по всему ее обнаженному телу, вверх и вниз по ее бедрам, по животу, сжимая ее большие сиськи, теребя соски, поглаживая спину, ягодицы, сжимая киску, лаская, лаская, лаская, лаская, мать задыхалась и извивалась. Я видела, как соседка смеялась и раздвигала ноги моей матери.

Она пыталась уложить мою мать на пол амбара. Ее глаза сверкали, как у животного, только что увидевшего свою добычу. И тут я увидела, что произошло: «Моя мать внезапно высоко подняла голову, ее ноги были разведены в стороны, и между ними спряталось лицо. «Aa...а!». Мать тихо всхлипнула, извиваясь, ее густые волосы на лобке вились около носа соседки.

Пожилая соседка мастурбировала киску моей матери! Ее рот, казалось, был постоянно прикован к волосатому влагалищу моей матери. Я могла себе представить, как тяжело было этой женщине поглощать такой волосатый кусочек промежности. Хотя мама, конечно, этого не одобряла. Она все еще ругалась и задыхалась, пытаясь оттолкнуть пожилую женщину. Но ротик соседки продолжал делать свое дело в ее промежности. Вероятно, она, к своему ужасу, высовывала язык из влагалища матери. Но я ничем не могла ей помочь.

Я уже давно наслаждалась тем, как ласкали мою киску. Я почти чувствовала это сама! Мой муж время, от времени проделывает это со мной, и я обожаю это. Я знала, что это было с моей мамой в первый раз в своей жизни.

Моей дорогой маме выпала счастливая возможность чтобы ей полизали её киску. Если бы вы знали моего отца, то поняли бы, что он не был любителем трахаться, а мать была девственницей в первую брачную ночь. И так, ее никогда раньше не ели. Мой отец был пуританином по натуре и никогда бы не позволил себе пососать мамину киску.

Пожилая соседка опустила мою мать на пол амбара, положив ее на спину ногами ко мне. Ее колени снова были широко разведены и прижаты высоко к груди, ее огромные сиськи тяжело раскачивались на груди. Я могла видеть все ее женские секреты: «Её большую волосатую киску, длинные розовые половые губы, длинную щель между ними, приоткрытую, из-за ее раздвинутой позы, все эти темные волосы, покрывающие ее холмик и спускающиеся, по обеим сторонам ее щели, а затем дико растекающиеся по ее ягодицам.

Я могла видеть, как ее маленькая сморщенная попка выглядывала из-за меня, а вокруг нее тоже было несколько темных волосков. Я смутно слышала смех и хихиканье, когда нападавшая женщина тоже наслаждалась своей красотой, ее руки продолжали блуждать, по большим сиськам моей матери то тут, то там, лаская ее бедра и мяв ее большую киску. Она начала скользить пальцами, по влагалищу моей беспомощной матери. Затем я увидела, что она подает знак своим сыновьям продолжать, и я посмотрела на них.

Со страхом я заметила, что сыновья тоже раздеваются, до гола. Неведомые ранее острые ощущения пронзили меня, когда я увидела, как из их штанов показались длинные, толстые члены, уже возбужденные и обтянутые кожей, с колтунами волос у лобка, с огромными сморщенными яйцами, раскачивающимися в движении. Бедная мать тоже их увидела.

— Нет! Нет... Задыхалась кричала мама, беспомощно извиваясь, ее глаза превратились в стебельки, ее большие сиськи снова качались. Старушка соседка все еще облизывала мамину задницу. Ее лицо было полностью покрыто соком маминой киски. Она выглядела так, словно ей только что смазали лицо маслом. Она давала своим мальчикам больше возможностей, для нападок на мою мать. Моя мать понимала, что они не собираются причинять ей вреда, она не испугалась. Она была очень раздражена и даже злилась... на то, что они это делали.

Она знала, что ее будут трахать, и ничего не могла с этим поделать. Рядом не было никого, кто мог бы ей помочь, даже ее дочь наблюдавшая за ней. «Трахните ее!». Я выдохнула про себя, не осознавая этого, мои глаза были прикованы к щели между досками двери. «Пожалуйста! Трахните ее!» О, чем, я только думала в тот момент?

Там была моя мать! И ее насиловали! На чьей я была стороне? Как будто услышав мою просьбу, произнесенную шепотом, старший сын нашей соседки лег на мою мать сверху, устроив свое обнаженное тело между ее широко раздвинутых бедер, его массивный член был направлен в ее беззащитное влагалище, огромные волосатые яйца подрагивали, от спермы.

Мать увидела это и поняла, что ее ждет. Она тихо всхлипывала, продолжая извиваться. «Не надо! Пожалуйста, не надо...», — тихо всхлипывала она. Все чаще раздавались смешки, когда они наблюдали, за ее дискомфортом, благоговением и унижением. Головка размером с кулак ребенка, коснулась приоткрытой щели и осторожно, для пробы, надавила. Я увидела, как моя мать снова напряглась, она тоже это почувствовала.

Соседка все еще была занята сосанием заднего прохода моей матери и помогала своему сыну трахать мою мать, хватая его пульсирующий член и энергично вводя его в мамино влагалище. «Не...ет...», - тихо воскликнула моя мать. Но её большое влагалище раскрылось сама собой, как цветок, раскрывающийся навстречу утреннему солнцу. У меня снова отвисла челюсть, когда я увидела, как большой красный член исчезает в узком на вид отверстии влагалища, увидела, как половые губы растянулись почти до предела, чтобы принять его, а ее анус слегка дернулся. Соседка, теперь засовывала палец в анус моей матери. «Аа...а!», — снова захныкала мать, почувствовав, как огромные яйца скользят в нее, ее бедра плотно прижались к полу в жалкой попытке избежать проникновения. Но, он скользнул прямо в нее, и она сделала один большой глоток воздуха.

Я услышала, как она всхлипнула, когда почувствовала, как круглое красное кольцо отверстия влагалища подстраивается, под размер и форму хозяина члена, впервые за много лет наполненное им. Его чудовищный член был погружен в нее по самый корень. Его большие яйца покоились на нижней части ее изгибающейся задницы, а его спутанные волосы прижимались к ее волосам на лобке.

Соседка сзади вводила еще один палец в задницу моей матери. Боже мой, головка была видна под ее сиськами! Так и должно было быть! Я каким-то образом осознала, что у меня в трусиках появляется небольшое количество теплой мочи, и, похоже, не могла это остановить.

Мне хотелось кричать или что-то в этом роде! Я никогда не видела, как люди трахаются у меня на глазах, и я поняла, что это прекрасное зрелище. Я знаю, что была ужасной дочерью в глазах людей.

Мою бедную мать насиловали всего в нескольких шагах от меня, и я наслаждалась этим. Но что я могла сделать, чтобы помочь ей? Если бы я подошла к ним, у них было бы две дырки влагалища вместо одной.

Я нисколько не сомневаюсь, что они бы уложили меня и тоже трахнули. Кроме того, ей не причинили вреда. Ее просто трахали. Всем нравится трахаться, не так ли? Даже матерям. Мои соски покалывало, когда я смотрела, как он ласкает ее, моя собственная киска дрожала и была влажной от сексуального возбуждения.

Он делал долгие, глубокие движения, которые так дороги женскому влагалищу, выводя член до тех пор, пока между растягивающимися половыми губами не осталась только его большая головка, а затем снова полностью погрузился в ее живот. Все, что я могла видеть о бедной маме, — это ее пухлую попку и подергивающуюся сморщенную дырочку, выглядывающую наружу, ее широко раздвинутые ноги, которые она крепко сжимала, и ее жадную киску, которая заглатывала член снова и снова, - не то чтобы у меня был выбор в этом вопросе.

Я видела, как его огромные яйца беззвучно ударялись о ее ягодицы каждый раз, когда он входил в нее. Обнаженное тело моей матери сотрясалось, от неистовых ударов, а кремовая плоть ее бедер ритмично покачивалась. Время, от времени я слышала, как его живот шлепался о ее мягкое лоно, а ее хныкающие звуки пробивались сквозь возбужденную болтовню вокруг нее. «Я сейчас кончу мама!», - мужчина трахался, и он смотрел на свою собственную мать, оценивая свое насилие, пока он ускорял темп. «В неё кончай! Нет!», — тихо вскрикнула мама, тоже услышав его слова.

У меня глаза на лоб полезли, когда я смотрела, как он кончает в ее влагалище. Я видела, как мать застыла под ним, как смутно дрожали ее мышцы, я слышала смех и хихиканье, когда они молча восхищались ее красотой, а руки продолжали блуждать, по всему ее телу. Мать этих негодяев теперь сосала член своего собственного сына прямо на глазах у других сыновей.

Я видела, как ее большие сиськи двигались, из стороны в сторону, лаская ее бедра, и я не могла поверить, что ее большая киска становится шире, а на ней не было нижнего белья. На ее влажной киске не было ни волоска, она двигала пальцами, входя и выходя, из своей киски, пока сосала член сына. Я посмотрела на других сыновей. Затем я заметила, что парни, тоже раздеваются. Моя мать была явно ошеломлена диким сосанием, происходившим у нее на глазах.

Бесстыжая соседка доставляла нам удовольствие. Желание пронзило меня, когда я увидела длинные, толстые члены, появляющиеся в поле зрения, уже возбужденные и обтянутые кожей, колтуны волос у лобка, большие морщинистые яйца, покачивающиеся, увидел, как мать напряглась, мышцы ее бедер задрожали, по коже поползли мурашки. Младший сын взял свой большой член в руку и двинулся к моей матери. Не дожидаясь ни секунды, он погрузил свой большой член в мою мать, и она тоже это почувствовала. Впервые, за многие годы второй мужчина начал трахать ее в глубокое, редко используемое влагалище, и она не могла не отреагировать на это. Возможно, ее разум был полон ненависти к тому, что с ней делали, но она была человеком, и ее тело наслаждалось этим. Она ничего не могла с собой поделать.

Мать была, порядочной женщиной, но в ней было тепло, а людей нельзя надолго лишать секса. Она чувствовала, как мужчина входит в нее во второй раз, за день после смерти моего папы. Она тихо плакала, когда он вытащил свой поникший член, капля горячей спермы стекала ей на живот, а ее влагалище, превратившееся в зияющую дыру, медленно закрывалось. Мальчику не потребовалось много времени, и он был измотан в течение пяти минут.

Моя мать снова увидела, Боже мой, они переполняли ее! Она была полностью заполнена спермой и не могла больше сдерживаться! Чувствовала ли она, что истекает спермой? Чувствовала ли она, как горячая сперма стекает, по ее ягодицам? Я не знаю, но это было удивительное зрелище. третий сын взобрался на нее, не обращая внимания на ее мольбы, его член был таким же огромным, как и у первого и второго.

Он тоже глубоко вошел в нее, и на его бедрах заиграли мускулы. Мать стонала Мм...м!, а третий парень входил и выходил все быстрее и быстрее, его член был огромен, как телефонный столб, его яйца ударялись о ее задницу каждый раз, когда мягкая плоть сильно вздрагивала. Моя мать снова напряглась, когда почувствовала, как он извергается в нее, и ее анус снова задергался. Они снова и снова входили в нее, по очереди яростно насаживаясь на неё, заставляя ее плоть содрогаться.

Я понятия не имела, как долго они насиловали ее, по очереди проникали в ее бедное тело и стреляли в неё своё семя. Я посмотрела на мать этих насильников. Она сидела на грязном полу, широко расставив бедра, и мастурбировала, наблюдая, как мою мать насилуют ее сыновья. Знала ли она, какое преступление совершает, по отношению к невинной женщине?

Внезапно, когда я уставилась на нее, в какой-то момент моя рука скользнула к себе в трусики, и мой указательный палец пощекотал мой твердый клитор. Мать замолчала, она смирилась, со своей судьбой, ожидая, когда они на трахаются на ней, ее обнаженное тело продолжало мягко покачиваться, от бурных толчков. Конечно, я не могу знать наверняка, но она, должно быть, ужасно классная в сексе, потому что никто из них, казалось, не мог долго продержаться с ней, даже на втором круге они толкались, ахали и шлепались об нее, снова и снова выстреливая в ее теплый, податливый живот свою сперму.

Парни стояли в очереди позади остальных, когда у них наступит новая эрекция члена. Я уткнулась в собственную ладонь, кусая костяшки пальцев, чтобы подавить крики, наслаждаясь тем, что мне посчастливилось наблюдать за происходящим, мои глаза были прикованы к зрелищу, разворачивавшемуся, перед моими глазами.

Затем я увидела, как жемчужная капля спермы скользнула, по возбужденному члену, и она проделала это в общей сложности двенадцать раз. Порочный фаллос скользнул по ее подергивающейся попке. На мгновение он замер. Затем моя мать села, скрестив ноги и прикрыв грудь рукой, чтобы прикрыть свою наготу.

Потом я увидела белую сперму капающею на земляной пол у ее киску. Вытекла вторая капля, и голова моей матери опустилась. Мужчины смеялись и показывали свои члены своей матери, которая была занята тем, что теребила их пальцами. Моя мать не поднимала головы. Она не оглянулась, затем откинула прядь волос, со своего влагалища.

Она наклонилась и осторожно ощупала свое влагалище. Она глубоко вздохнула и с трудом поднялась на ноги, все ее обнаженное тело было в красных пятнах, оба соска все еще торчали, волосы на лобке растрепались, от множества пальцев, которые играли с ними. Она наклонилась и подобрала свою порванную одежду, пытаясь обернуть ее вокруг себя, затем повернулась и направилась к дому, одна грудь свисала и тяжело покачивалась. Я наблюдала, как колышутся при ходьбе ее ягодицы с ямочками, а разорванная юбка все больше и больше сползала в сторону. Как она могла ходить после всего этого безумного секса? Как она вообще могла заставить себя нормально двигаться после этого?

Боже, как они ее трахали! Как они дергались и тяжело дышали! Я знала, что она еще несколько недель будет чувствовать, как это происходит. Я выбралась из амбара и направилась к своей лошади запряженной в телегу, стоявшей на подъездной дорожке, а мама направилась к задней двери нашего дома. Я подождала пять минут, пока она приведет себя в порядок, затем постучала в дверь.

Через несколько мгновений она открыла мне, улыбаясь. В тот же миг я снова увидела, как дергается ее большая голая задница, упругую попку, широко раздвинутые ноги, наполненную, жадно глотающую сперму киску. Я улыбнулась в ответ и обняла ее. «Где ты была, мамочка?», — Сказала я, все еще держа только что многократно трахнутую женщину.

— Ты дрожишь как осиновый лист, мама. Что не так? Я спросила ее. «Ничего, дорогая. Я в порядке», — сказала она. «Я просто поскользнулась на полу амбара, и меня лягнула корова». Я гордилась ею, ее трахали четверо парней, и одна женщина впервые отсасывала у нее. И все же она смогла устоять и скрыть правду от своей дочери.

Мама, до сих пор не признавалась в этом даже самой себе, но ей это нравилось. Боже мой, она человек, и в то летнее утро ее трахали двенадцать раз, и она не могла удержаться, чтобы не покормить чем-нибудь, хотя и была бы последней, кто признался бы в этом. Это не делает ее шлюхой!. Она ушла в туалет. Она согрела воду и отнесла ее в ведре в баню. Когда она вернулась в дом после бани, она была свежая и счастливая. На ее лице был румянец. Секс сделал ее счастливой.

В ту ночь я лежал рядом с ней. Она плакала во сне. Я обняла ее, когда услышала, как она всхлипывает, во сне. Я была удивлена, обнаружив, что ее тело такое теплое, а на ней ничего не было. Она спала обнаженной. Иногда ее била дрожь. Возможно, ей снилось, как на нее нападают и насилуют. Но она смогла выдержать, когда ее трахали четверо мужчин по несколько раз.

Потом я услышала, как она зовет во сне «Марта». Кто такая «Марта»? — подумала я. Потом, до меня дошло, что нашу соседку зовут Марта. Значит, моя мать звала ее по имени, во сне. Меня пробрала дрожь. Это означало, что ей понравилось то, что Марта с ней сделала. Я зажгла керосиновую лампу и посмотрел на нее. Она спала глубоким сном, но время, от времени вздрагивала и всхлипывала. Я предположила, что она была в бреду.

Затем она резко пошевелилась и перевернулась на другой бок. Она спала на животе. Одеяло сдвинулось, и я увидел ее наготу сзади. Она снова, что-то бормотала. Ее пухлая попка и мясистая спина блестели на свету. Ее нагота манила меня. Она снова пошевелилась, на этот раз она снова спала на спине, но на ней ничего не было.

Одеяло было откинуто, и она спала, как ребенок, засунув руки между своих кремовых бедер. Господи, какой красивой она была во сне. Я внимательно посмотрела на ее грудь. На ее груди были красные отметины, а соски были покрыты длинными волосками. Я потушила лампу и легла рядом с ней. Она снова дернулась, и на этот разm я прижала ее к себе. Я обняла ее сзади. Она успокоилась. Я обхватила ее груди своими дрожащими руками. «Марта», — она снова звала меня. Я ущипнула ее за соски.

Мама снова стала послушной. Я начала массировать ее большие груди. Она становилась все теплее, я чувствовала аромат пота, исходящий от ее тела. Я больше не могла сопротивляться искушению. Я взяла в рот эти милые соски и начала их посасывать. Я хотел успокоить ее, ведь жестокость, от которой она страдала, должна была компенсироваться моими нежными движениями. Я чувствовала себя виноватой в том, что не помогла ей, когда ее насиловали. Теперь я должна была за это заплатить. Я поцеловала ее в полные губы. Ее губы были теплыми. Я осмелела. Я сняла свою ночнушку и обнажилась. Я начала целовать ее более страстно. Медленно, я полностью обхватила ее губы своими и двинулся к ее телу. Она держала руки между бедер, но мне хотелось потрогать ее волосатую промежность. Я убрала ее руки и положил ладони на ее большой лобок. Я почувствовала, как ее кровь становится теплее. Она, должно быть, не спала. Я пошевелила бедрами и поместила руку между ее больших бедер. Я начала двигать ею между ее бедер. Она прижимала свои ноги к моим бедрам, волосы на ее влагалище терлись обо меня, как мех. Я опустился ниже и поцеловал ее волосатую киску. «Марта», — сказала она и просунула мою голову себе между ног. Я начала сосать ее клитор. Он становился твердым.

Мама раздвигала бедра, чтобы дать мне больше доступа. «Марта», — она запустила руки в мои волосы и заставила меня сосать еще сильнее. Я начала трахать ее языком. Я представила, как огромные мужские члены насилуют мою мать. Мне приходится успокаивать ее своим влажным скользким языком. Она раздвигала ноги и, наконец, обхватила их руками и лежала передо мной, как лягушка. От ее киски пахло соком влагалища и спермой. Ночь была долгой и нескончаемой. Когда, я проснулся, моя мать, уже не спала. Она смотрела на мое обнаженное тело, сидя на другом краю кровати. Она пила кофе. Она улыбнулась мне. С того дня мы стали любовницами, наши отношения продолжаются, даже после моего замужества. Но это уже другая история.

Семья соседей, после изнасилования моей мамы исчезла в неизвестном направлении, только через год в газете было написано что эту семью расстрелял, из автомата один переселенец, за то что они изнасиловали его жену и двух дочерей!