Когда Робан проснулся на следующий день, Бонеи уже не было. Позже Чалисса и Мейра рассказали ему, что королева отправила Бонею обратно в свой храм, чтобы передать послание верховной жрице Фейи.

За следующие несколько недель жизнь превратилась в рутину. Когда Робан оставался один, он размышлял о том, как отомстить королеве. Он просто не умел планировать. Все его планы заканчивались одинаково – мертвой королевой. Он понимал, что это глупо. Он даже не хотел убивать королеву. Наконец-то он понял, что воспитание, полученное от воинов Норгара, ограничило его мышление. Ему придется это исправить, как только королева будет мертва... ну вот, опять убийство! От досады, что не смог придумать ничего другого, он хотел убить ее, чтобы избавиться от этой проблемы. Он не мог указать на нее пальцем, но где-то в глубине души его мыслительный процесс был искажен. Каким бы освобождающим ни казалось порой это решение, он еще не сделал этого... еще не сделал.

Обычно именно в этот момент он выходил из своей комнаты, чтобы найти Мейру или Чалиссу и продолжить свое образование гораздо более приятным способом. В тот день, когда он задремал, планируя свою месть, они оба появились в его комнате, вероятно, обеспокоенные тем, что их прервали.

На первой тренировке с Чалиссой он хотел трахнуть ее попку. Она сказала ему, что, как бы ей ни нравилась эта мысль, в тот момент им не стоит пробовать. Правильное обучение требует определенного порядка. С неохотой он согласился делать все так, как она хочет. Его недавняя дилемма с планированием мести королеве, вероятно, была результатом неудачного воспитания. Вероятность того, что однажды ему придется столкнуться с подобной дилеммой, трахая кого-то, была слишком страшной, чтобы рисковать провалом в обучении.

Правильный порядок очередности был особенно напряженным для его языка. Однако оба его учителя были очень довольны его успехами. Надо отдать должное, они многому его научили! После двух недель тренировок он был уверен, что сможет слизать краску со стен своей комнаты, не уставая. Что еще важнее, он понял, что чем искуснее он ублажает своих учителей языком, ртом и руками, тем менее важным становится правильный порядок очередности.

По стечению обстоятельств они также обнаружили нечто странное.

Однажды, когда Чалисса уже была насквозь липкой, Робан побоялся, что она скоро отменит сессию. Особенно возбужденный в тот день – а океан был особенно мокрым – Робан трахнул Чалиссу и кончил в ее киску со счастливым стоном удовлетворения. Когда Чалисса проснулась через час, она сказала, что теряет сознание каждый раз, когда Робан кончает в ее киску. Робан не очень удивился этому и сказал ей об этом. Он заметил ухмыляющейся девушке, что, поскольку по правилам очередности он должен был заниматься с ней два часа, прежде чем трахнуть, она и так всегда была близка к тому, чтобы потерять сознание от истощения. Все еще ухмыляющаяся Чалисса сказала ему, что в порядке исключения и в жертву науке готова проверить это на следующем сеансе.

Чалисса отключилась, как только он кончил, всего через десять минут траха. Они провели еще несколько тестов, но результаты были однозначными. Она теряла сознание каждый раз, когда он кончал в ее киску, независимо ни от чего. Позы не имели значения. Время не имело значения. Ничто не могло изменить результат. Они повторили тест с Мейрой. Тот же результат. Они не теряли сознания, когда он кончал им в рот, только в киски. К разочарованию Робана, наука оказалась недостаточно важной, чтобы проверить их задницы.

Некоторые из этих тестов были очень забавными, особенно тесты на проверку того, от чего девушки теряют сознание – от его спермы или от оргазма. Проблема заключалась в том, что девушки кончали каждый раз, когда он кончал в их киски. Они даже кончали, если он только вводил головку члена в одну из них, без какой-либо другой сексуальной стимуляции. Одна струя его спермы в их кисках – и они теряли сознание. Девушек это сильно возбуждало, Робана – гораздо меньше. Если ему нужна была потерявшая сознание девушка, он мог использовать для этого булаву, если же он хотел трахаться, то потерявшая сознание девушка была не слишком полезна. Признаться, он частенько поглядывал на задницы бессознательных девушек и подумывал о том, чтобы воспользоваться ситуацией, но так и не сделал этого.

Через несколько дней его уроки преподавания внезапно закончились. Не найдя за целый день ни Мейры, ни Чалиссы, он разыскал Дженайю, которую найти оказалось довольно просто. Она сказала ему, что королева возложила на них новые обязанности, но ему не стоит беспокоиться, потому что его проблема поиска подходящих спутниц скоро будет решена. До этого дня Робан даже не подозревал, что у него есть такая проблема.

Через два дня слуга вручил ему официальное приглашение на празднование семнадцатого дня рождения Робана.

Это был меньший зал, в котором собралось меньше людей, чтобы отпраздновать его день рождения, но здесь снова были диваны, музыканты, слуги и сцена с танцорами, хотя и не такая центральная. Главное отличие заключалось в том, что в качестве почетного гостя он присоединился к свите королевы.

С королевой Лиандрис и Дженайей, надзирательницей ее гарема, он был знаком только по личным контактам. В большинстве случаев рядом с ним находилось еще около десяти человек, не считая многочисленных слуг. Люди уходили, другие присоединялись, но несколько человек присутствовали постоянно: Дженайя, два дворянина из Гота и сын короля из Жатики, Дедет. Прислушавшись к некоторым разговорам, Робан узнал, что Дедет ухаживает за королевой. Он никогда не слышал о Жатике, родине принца, но понимал, что она меньше и менее могущественна, чем Гхота. Эти два вельможи были именно таковыми – двумя привлекательными мужчинами, делающими все возможное, чтобы очаровать свою королеву.

На коленях перед диваном королевы стояли молодой человек и женщина, довольно похожие внешне. Оба были одеты в шелковую набедренную повязку, которая не прикрывала ничего, кроме гениталий, да и то с трудом. Робан предположил, что они родственники. У них было много общих черт. Оба среднего роста, светло-русые волосы, серые глаза, атлетическое телосложение, оба очень симпатичные, с мягкими лицами и светлым цветом кожи.

Робан с самого начала знал, что произойдет нечто, что ему, скорее всего, не понравится, и ему не пришлось разочароваться. После часа светской беседы королева положила руки на плечи пары, стоящей на коленях у ее дивана, и спросила:

— Эти двое – брат и сестра. Мне часто нравится наблюдать, как они доставляют друг другу удовольствие. Правдивы ли слухи о том, что в Кургате по традиции вождь спаривается со своей сестрой?

— Да, это правда. - Отрывисто ответил Робан.

— Как интересно, значит, когда ты займешь свой трон, ты тоже спаришься со своей сестрой? - поинтересовалась королева.

— Моя сестра будет слишком мала, чтобы спариваться. По законам Норгара девочек нельзя спаривать до шестнадцати лет. Моей сестре будет всего тринадцать, когда я стану достаточно взрослой, чтобы заявить о своем праве на рождение в восемнадцать лет.

— Все эти ваши глупые законы. Вот что мне больше всего нравится в роли королевы – я могу устанавливать свои законы так, как мне нравится. - Лиандрис рассмеялась. - Разве тебе не хотелось бы снова иметь под боком сестру и мать?

Робан нахмурился. - Я бы хотел, чтобы они были рядом со мной, но пока не в качестве приятелей. Моей сестре одиннадцать лет.

— Любовников никогда не удается приучить достаточно рано! Может быть, твоя мать могла бы помочь с этим, хотя бы на время, пока твоя сестра не станет тебе больше нравиться? - весело предложила королева. - Семья должна быть вместе, как эти двое! - сказала Лиандрис, поглаживая плечи своих коленопреклоненных рабов.

— Едины, как они, стоящие на коленях у твоих ног? Как бы ты ни разбиралась в традициях норгов, думаю, ты знаешь, что нужно делать, если хочешь, чтобы норг склонился перед тобой, - ухмыляясь, ответил Робан.

— В душе я просто романтик, но теперь, похоже, мои добрые намерения поняты неправильно. - Королева Лиандрис мило надулась. - Робан, раз тебе не нравится мое желание воссоединить твою семью, что еще я могу подарить тебе на день рождения? - спросила она.

— Твоего гостеприимства и так достаточно, но раз уж ты спросила, и твоя щедрость меня порадовала, я бы предпочел, чтобы мои... ах... учителя продолжали развивать мое образование. Я очень люблю их, и их уроки имеют для меня большую ценность. Это возможно?

— Хорошо сказано, Робан. Вежливо, и ты даже не солгал, но давай прекратим этот вежливый лепет. Твои школьные годы закончились. Твои учителя сообщили мне, что теперь ты хорошо образован. Я даже знаю, что они не научили тебя всему, что ты хотел знать, но я и не ставила перед ними такой задачи! Они служат мне, а не тебе, никогда не забывай об этом. Хочешь вернуть их? Без проблем. Хочешь их задницы? Можешь получить их. Но сначала ты должен понять, что находишься в моем дворце и в моей стране. Я – королева, и все, что у тебя здесь будет, - это то, что я тебе дам. Ты это понимаешь? - спросила королева, напряженно следя за его реакцией, как и все, кто сейчас находился в пределах слышимости, только слуги делали вид, что не слышат.

— Я понимаю смысл сказанного и согласен с твоей оценкой, поскольку я твой гость, и пока я твой гость, - ответил Робан без эмоций.

Леандрис понаблюдала еще немного и снова улыбнулась. - Достаточно хорошо! Робан, я не хотела тебе угрожать. Я просто хочу быть честной с тобой, чтобы избежать недоразумений. Ты мой гость, но гость не просто так. Есть вещи, которые я могу тебе дать, но есть и то, чего я хочу от тебя. Возможно, однажды ты станешь вождем Норгара. Я искренне надеюсь, что так и будет. Я надеюсь на это, потому что верю, что ты будешь с любовью вспоминать свое пребывание здесь, и это может побудить тебя направить набеги Норгара в другие стороны, кроме побережья Гота. Но это будущее, и, честно говоря, оно меня не слишком волнует. Норгарские набеги были всегда. Вы, люди, приходите, грабите деревни, насилуете и убиваете крестьян и снова уходите. Должно ли меня это волновать? С тобой вождем или без тебя, но норгарцы не придут, чтобы остаться здесь. Да и зачем им это, все, что им нужно от Гота, они берут набегами.

— Главная причина, по которой ты здесь, заключается в том, что мне кое-что от тебя нужно! Я – королева и привыкла получать то, что хочу. Проблема в том, что когда получаешь все, что хочешь, становишься жадным и избалованным. Вот такая я жадная и избалованная. Больше всего я люблю секс, и я хочу его по-своему... всегда! Одно из моих многочисленных увлечений, которое ты можешь удовлетворить в течение некоторого времени. Это не повредит тебе и принесет мне удовольствие. Доставь мне удовольствие, и ты тоже получишь свое. Мейра, Чалисса, неважно. Я могу утопить тебя в хорошеньких шлюшках. А может, ты предпочитаешь девственниц, как та милая жрица, что была у тебя? У тебя их будет столько, сколько захочешь. Единственное, чего я хочу от тебя, - это стоять на коленях между моих ног и лизать мою королевскую киску, пока я не прикажу тебе остановиться. Твои учителя сказали мне, что у тебя это очень хорошо получается, так что с этим проблем быть не должно. Что скажешь?

Робан был удивлен и даже немного озадачен. Принц Дедет выглядел раздосадованным, дворяне – просто скучающими, а большинство остальных не выглядели удивленными. Только Дженайя с напряженным любопытством ждала ответа Робана.

— Ты просто хочешь заняться со мной сексом? - спросил Робан, все еще недоумевая.

Лиандрис весело рассмеялась. - Нет, Робан, я не хочу, чтобы на меня трахался мужчина, ты можешь трахать кого угодно, но только не меня, никогда! Я пробовала несколько раз, мне не очень понравилось. В этом-то и смысл всего этого. Я хочу, чтобы ты, могущественный наследник Трона Крови, был между моих бедер, доставлял мне удовольствие, зная, что он никогда не получит меня! Это меня возбуждает! - с похотливой дрожью сказала Лиандрис.

Робан подумал об этом, и его собственные эмоции еще больше озадачили его. Она ведь просила не так уж много, или нет? Он лизал и ублажал Чалиссу и Мейру в течение нескольких недель по два часа ежедневно. Правда, он их еще и трахал, но мог бы делать это снова и снова, если бы только выполнял желания Лиандрис. И дело даже не в том, что это было муторно: Лиандрис была красивой молодой женщиной, и ему доставляло удовольствие ублажать Мейру и Чалиссу, так что он должен был получать удовольствие и от Лиандрис.

Так почему же, черт возьми, мысль о том, чтобы сделать так, как она хочет, заставляла его кровь кипеть от гнева? При одной мысли об этом он чувствовал, как поднимается настроение. Должно быть, с ним что-то не так. Или он опять что-то упустил? Нет, на этот раз дело было не в этом. Что-то подсказывало ему, что она действительно была честна во всем этом. Это просто выводило его из себя, но что именно?

Он заметил, что Дженайя улыбается ему. Улыбка человека, который знает ответ на загадку, ответ на его вопрос!

Робан вздохнул. - Королева Лиандрис, прежде чем я отвечу на твою просьбу, я хотел бы поговорить с глазу на глаз с твоей смотрительницей гарема Дженайей, если ты позволишь.

Королева тоже вздохнула, раздраженно посмотрела на Дженайю, но кивнула. Робан вышел во внутренний дворик с видом на огромный сад. Дженайя последовала за ним. Вздохнув, он снова спросил Дженаю:

— Что со мной? Я знаю, что что-то должно быть не так. Это не имеет никакого смысла!

— С тобой, Робан, все в порядке. - Дженайя искренне рассмеялась.

— Но я могу сделать это для Чалиссы и Мейры и получить от этого удовольствие! Лиандрис прекрасна, какая разница?

— Чалисса и Мейра не имеют над тобой власти. Они не хотят и не нуждаются в ней. Лиандрис хочет этой власти, и ты не можешь ей ее дать. Это против твоей природы, ты не сможешь наслаждаться тем, что над тобой властвуют, и возненавидишь это. - Дженайя сказала ему, улыбаясь.

— Глупости! Черт возьми, это просто глупо. Все, что мне нужно сделать, - это вылизать киску красивой женщины, но я не могу этого сделать? Я не могу принять это, черт! Ты называешь это моей натурой, а я все равно считаю себя глупым! - Робан застонал.

— Если ты попытаешься заставить себя, то затеешь опасную игру, Робан. Мой тебе совет – покинь Готу. Твой отказ подчиниться Лиандрис – все равно что размахивать красным флагом перед быком. Она будет продолжать играть в свои игры, чтобы сломить тебя. Даже если сейчас ты сделаешь то, что она от тебя требует, это не удовлетворит ее надолго. Она будет требовать от тебя все большего и большего подчинения. Если она продолжит провоцировать тебя, ты уверен, что сможешь удержаться и не использовать свою физическую силу, пытаясь доминировать над ней? Ты ведь понимаешь, что это будет очень плохо?

Робан кивнул и подумал о том, как много часов он планировал свою месть Лиандрис, и всегда все заканчивалось ее смертью. Мысль о том, чтобы уйти, сдаться, тоже выводила его из себя.

Дженайя наблюдала за ним и снова рассмеялась. - Ты такой же плохой, как она! Ты не можешь смириться с поражением, даже ничья для тебя неприемлема.

Дженайя, конечно, была права, он это чувствовал. Просто он был слишком глуп, чтобы бежать так долго, как только мог. Он не мог выиграть в играх с Лиандрис; все карты были у нее. Но дилемма заключалась в том, что он не мог и сдаться.

— Как ты и сказала, я не могу бороться со своей природой, - наконец ответил он, почему-то чувствуя себя виноватым.

— Это будет плохо. - Дженайя покачала головой с печальным видом.

Когда они вернулись к королеве, все взгляды были устремлены на них. Робан подошел к Лиандрис и заглянул ей в глаза.

— Я сделаю то, о чем ты просила, королева Лиандрис.

Лиандрис подняла бровь и выжидающе посмотрела на него. Когда Робан никак не отреагировал, она поднялась с дивана, раскинула руки и кивнула стоящим на коленях брату и сестре. Те шагнули к своей королеве, ухватились за подол платья Леандрис и медленно подняли его до талии, открыв взору всех киску королевы. Леандрис откинулась на спинку дивана, раздвинула ноги и выжидающе посмотрела на Робана. Он пытался сдержаться, но, к явному веселью Леандрис, у него вырвался вздох разочарования.

— Робан, все будет не так уж плохо. Будь хорошим мальчиком и делай, что сказал. - Лиандрис насмехалась, на ее красивом лице сияла торжествующая улыбка.

Робан опустился на колени между ее раздвинутых бедер и немного понаблюдал. Это была красивая киска. Пухлые безволосые губки, закрытые, но между ними выглядывал маленький клитор. Ее бугорок украшал аккуратно подстриженный треугольник темно-рыжих волос. За то короткое время, что он наблюдал, он уже успел заметить, как внешние губы начинают влажно блестеть и меняют свой цвет от притока крови на темно-розовый.

Усмехнувшись собственной глупости, он приступил к выполнению своего приятного долга. Первые несколько раз он лизнул королевскую киску всей поверхностью языка, по всей ее длине и до самого бугорка. Он использовал все, чему научился. Кончиком языка он раздвинул ее губы и лизнул между внутренними и внешними губами. Повсюду, посасывая их, покусывая, и то и другое сразу, пока ее эрегированный клитор сам не покинул свой защитный кожух, и он начал работать и над ним. Он быстро заметил, что клитор Лиандрис, лишенный защиты, слишком чувствителен к прямой стимуляции. Он мог использовать это, чтобы продлить наступление ее оргазма. Лиандрис стонала, корчилась и выгибалась, и, казалось, получала огромное удовольствие от его ласк. За секунду до того, как она достигла кульминации, Робан быстро и непосредственно провел языком по ее клитору, как он и планировал, чтобы отодвинуть ее оргазм. Лиандрис удивленно пискнула, перевернулась в сидячее положение и со всей силы ударила Робана по лицу.

— Я сама решаю, когда мне кончать! Ты будешь лизать, как собака, пока я не прикажу тебе остановиться. И не смей больше задерживать мой оргазм! А теперь продолжай! - шипела она.

Пока Робан возобновлял выполнение задания, он размышлял о своих чувствах. К его облегчению, насмешки Лиандрис его не сильно беспокоили. Наслаждаться ее красивой киской и заставлять ее кончать было весело. Пощечина и последующие оскорбления его весьма позабавили. Это до странности напоминало ему истерики младшей сестры, когда она не получала желаемого. На самом деле его тревожило осознание того, что она испытывает его. Пытается понять, что может его расстроить. Он знал, что у него много слабых мест. Чтобы найти некоторые из них или даже многие, не нужно быть гением или тратить много времени. Дженайя предупредила его, и теперь ему придется жить со своей глупостью...

Довести ее до оргазма оказалось совсем несложно. Лиандрис была очень чувствительной и достигала оргазма достаточно легко. Так она и делала, снова и снова. После пятого оргазма она просто оттолкнула его голову и свернулась калачиком на своем диване. Робан взял протянутое ему полотенце, чтобы вытереть лицо от обильных выделений Лиандрис. Он уселся на свой диван, поедая фрукты.

Придя в себя, Леандрис переоделась, как положено, с помощью братьев и сестер-рабынь и окинула Робана надменным взглядом.

— Неплохо для первого раза, но ты, пожалуй, был прав, тебе не помешали бы еще несколько занятий с Мейрой и Чалиссой. Я пришлю их к тебе еще раз. Как ты оцениваешь свой первый опыт в качестве моего личного мальчика-игрушки?

— Ну что ж, у тебя очень красивая киска, к тому же вкусная. Как и все, что ты делаешь, ты очень щедра с этим особым лакомством. Правда, немного скучновато просто доводить тебя от кульминации до кульминации, но если тебе это нравится больше всего, то кто я такой, чтобы жаловаться. В конце концов, я здесь, чтобы служить тебе. Я могу получить удовольствие позже. - Робан улыбнулся.

Лиандрис не выглядела так, будто ей понравился отзыв Робана о его первом опыте с ней. Она выглядела довольно сердитой.

— Как твой хозяин я не хочу, чтобы ты скучал. Я позабочусь о том, чтобы твоя жизнь здесь стала интереснее, - холодно ответила она.

Это был последний значимый разговор за ночь.

Недели и месяцы, последовавшие за этой ночью, действительно были очень интересными, если не сказать больше. Робан узнал много нового, в основном о себе.

Все началось рано утром следующего дня, когда в дверях его комнаты появилась странно нервничающая Чалисса. Он наблюдал, как она застыла на месте, бегло оглядываясь по сторонам, но избегая его взгляда. После долгого молчания она не выдержала нарастающего напряжения и выпалила:

— Так ты хочешь продолжить наши занятия? - В ее голосе звучала надежда, но в основном страх.

Он недоумевал, почему всегда веселая и любящая Чалисса вдруг стала его бояться. - Что случилось, Чалисса, я всегда думал, что нам весело вместе и тебе нравится быть со мной?

Вздохнув, Чалисса села на кровать рядом с ним и наконец посмотрела ему в глаза.

— Ты не сердишься на нас? То есть... не знаю... как-то... Я чувствую себя виноватой, как будто предала тебя. Дженайя рассказала нам кое-что из того, что произошло вчера, и сказала, чтобы мы впредь были осторожны с тобой. Дженайя всегда заботится обо всех членах гарема, и когда она сказала нам быть осторожными, мы подумали, что ты, наверное, злишься и причинишь нам боль, чтобы отомстить. Мне очень жаль, но мы просто сделали то, что велела нам королева. Я знаю, что это было подло – позволить тебе делать почти всю работу, а мы в ответ делали так мало, чтобы доставить тебе удовольствие. Но ты никогда раньше не сердился, и королева велела нам поступить именно так. Ну, знаешь, обучить тебя хорошо лизать киску... и, не знаю, мне кажется... может быть, мы тоже стали немного избалованными... обычно мы делаем всю работу, не получая особого удовольствия для себя. - Вздохнув, она прекратила свой лепет и умоляюще посмотрела ему в глаза.

— Успокойся, Чалисса, я не сержусь на вас двоих, вовсе нет. С вами мне всегда было весело, почему я должен жаловаться на это сейчас? Вы же меня ни к чему не принуждали. - Робан улыбнулся ей.

— Правда, ты не сердишься? - спросила Чалисса с надеждой.

Он улыбнулся, приподнял ее за талию и посадил к себе на колени, затем обнял и поцеловал.

— Правда! - и он поцеловал ее еще раз, теперь уже страстно. - Конечно, есть еще вопрос твоего непогашенного долга передо мной! - сурово сказал он чуть позже.

— Долг; какой долг? - спросила Шалисса, внезапно став очень бледной для темнокожей девушки.

— О, я помню это очень четко, что-то о твоей милой маленькой попке и о том, что я могу делать это где угодно и когда угодно! - сказал ей Робан, ухмыляясь.

Ее глаза стали огромными, и она побледнела еще больше, но потом снова вздохнула и наконец расслабилась.

— Полагаю, это справедливо. Взглянув ему в глаза, она стала серьезной. - Пожалуйста, Робан, только будь очень осторожен, ты можешь причинить мне ужасную боль, если не будешь осторожен. Ради всего святого, делай это медленно! И нам нужно много-много смазки. Черт возьми, я совсем не привыкла к этому, и очень, очень туго...

Она остановилась, заметив, что ухмылка Робана становится все шире и шире, пока она его наставляет. Когда она дошла до «очень-очень туго», казалось, что он набросится на нее каждую секунду.

Вздохнув еще раз, она сказала:

— Просто осторожней. - Внезапно усмехнувшись, она добавила:

— Обещай!

Конечно, Робан пообещал.

Последующие часы стали ценными уроками во многих отношениях. Он узнал о терпении гораздо больше, чем когда-либо хотел. Он узнал, что нет ничего невозможного, если ты по-настоящему мотивирован и полностью отдаешься задаче. Терпение, настойчивость и обильное смазывание оливковым маслом способны провести верблюда через игольное ушко. Он никак не мог вспомнить, где слышал эту метафору.

А еще он узнал, что у него есть подлая жилка шириной в милю. Его приводили в восторг хныкающие звуки Чалиссы. Ее визг:

— Стоп, стоп, стоп! - был музыкой для его ушей. Наверное, самым подлым из того, что он сделал в тот день, было использование ее инстинктивных телесных реакций для своего развлечения.

Чалисса стояла перед ним на коленях, задыхаясь. Головка его огромного члена наконец-то надежно зафиксировалась в ее попке после более чем часовой борьбы. Крепко держа ее за бедра, он начал медленно проталкиваться вперед. Она захныкала и попыталась отползти в сторону, чтобы избежать нарастающего давления. Робан перестал толкаться и потянул ее назад, медленно насаживая Чалиссу все дальше и дальше на свой член. Она заскулила еще сильнее и снова попыталась вырваться в противоположном направлении. Он перестал тянуть и позволил ей немного отодвинуться, но лишь для того, чтобы через мгновение снова насадить ее на свой член и еще глубже. Ему нравилось наблюдать за ее тщетными попытками вырваться. Ее собственные движения буквально трахали ее в задницу. Через полчаса такого восхитительного траха пот ручьями стекал по ее спине, и Чалисса в изнеможении рухнула на кровать. Придерживаемая за бедра, ее задница все еще оставалась приподнятой.

Робан хотел вознаградить ее за старания. За те бесчисленные часы, что он провел между ее ног, ублажая Чалиссу, он узнал верный способ возбудить ее. У Чалиссы не было большого клитора, но его ствол был достаточно длинным, чтобы Робан мог взять его между кончиками указательного и большого пальцев, чуть ниже чувствительной жемчужной головки. Он мог поглаживать его, как миниатюрный член, что всегда приводило к быстрому возбуждению. Так он поступил и сейчас. Хныканье Шалиссы снова стало нарастать, усиливаясь. Всего через минуту она кончила, неистово и с более чем девятью дюймами толстого члена в заднице. Мышцы ее сфинктера, быстро сжимаясь и расслабляясь, с наслаждением сжимали член Робана, в то время как все остальное тело содрогалось в затяжной судороге. Хотя его член находился глубоко в ее тазу, он чувствовал, как пульсирует ее киска, и наблюдал, как из нее вытекает огромное количество сока и стекает по бедрам.

После оргазма ее тело совершенно не сопротивлялось. Робан наслаждался медленным, но уверенным и глубоким проникновением в ее драгоценную маленькую попку. Ему не удавалось ввести в нее весь член, но он уже привык к этому и не возражал. Он возбудил ее еще два раза. Робан кончил в нее как раз в тот момент, когда ее собственный последний оргазм медленно затухал, и ее совершенно измученное тело отключилось, а Шалисса потеряла сознание. Вытащив наконец член, он завороженно наблюдал, как его сперма вытекает из ее развратно растянутой, прежде крошечной попки.

Это был отличный опыт для Робана, но осознание того, что в нем есть злая жилка, немного беспокоило его. С другой стороны, ему не нравилось причинять ей боль, и он старался не причинять больше боли, чем это было неизбежно.

Когда Чалисса очнулась спустя некоторое время, она попросила его не воспринимать «любое время» слишком серьезно. Она не была зла или серьезно обижена и даже назвала случившееся одним из самых ярких впечатлений в своей жизни. Она лишь надеялась, что со временем привыкнет к этому, поскольку уходила довольно косолапо.

Как и предсказывала Дженайя, королева Лиандрис не удовлетворилась тем, что Робан доставил ей удовольствие. Она стала играть с ним, пытаясь сломать его. Робан должен был признать, что она была очень изобретательна в этом деле. Почти каждый раз, когда они встречались, она пробовала что-то новое. Она обращалась к нему за услугами не чаще раза в неделю. Она говорила ему, что зовет его только в том случае, если никого лучше нет, что, конечно, случалось редко. Позже она отказалась от попыток достать его унизительными замечаниями, поняв, что это его не пугает. Сюрпризы, которые она готовила ему почти на каждом новом занятии, странным образом забавляли Робана. Каждый раз, когда он приходил к ней, по позвоночнику пробегал холодок. Первые два месяца она безуспешно пыталась растоптать его гордость. Затем она перешла к более случайному подходу. Наконец, спустя четыре месяца, она нашла серьезное слабое место, вероятно, скорее по чистой удаче, чем по чему-либо еще.

Когда он вошел в огромную спальню королевы, она, как обычно, отсутствовала. Она всегда позволяла ему немного подождать, прежде чем почтить его своим появлением. На меху, у открытого камина, пара неторопливо развлекала друг друга. Мейра сосала член принца Дедета, а он играл с ее большими сиськами. Само по себе это не было чем-то необычным. Королеве нравилось наблюдать за тем, как другие занимаются сексом, пока ее ублажают, но это был первый раз, когда в этом участвовала женщина, которая уже имела близость с Робаном.

Робан с трудом подавил в себе желание убить их обеих. Он старался не показывать никаких эмоций, но не смог сделать это достаточно убедительно, чтобы его не заметили. Исполняя свой долг между ног королевы, он часто сердито поглядывал на сцепленную пару. Если это еще не выдавало его чувств, то то, как он грубо схватил Мейру за руку и заставил ее уйти с ним, как только он закончил с королевой, наверняка выдало. Если бы кто-то еще сомневался, он мог бы просто спросить Мейру на следующий день. Он трахал ее несколько часов с мрачной решимостью, пока бедная измученная девушка не пообещала больше никогда не иметь другого любовника.

С этого дня в зале всегда присутствовали либо Чалисса, либо Мейра, а иногда и обе. Эти тщательно продуманные ситуации с самого начала превращались в абсурд. Разъяренный Робан ублажал королеву, не обращая на нее никакого внимания. Чалисса и Мейра нервно играли свои роли, ублажая случайных мужчин, причем, вероятно, хуже всех. Даже большинство из этих мужчин через некоторое время начинали нервничать или раздражаться из-за отсутствия качества. Только королева, казалось, поначалу получала огромное удовольствие. По каким-то причинам королева тоже перестала получать удовольствие от этих сеансов еще через два месяца.

Но они все равно продолжались. Королева сердито поглядывала на Робана, а он почти не обращал на нее внимания, как того требовал его долг. В последний из этих особых дней появилась Дженайя. Она наблюдала за происходящим лишь мгновение, покачала головой, повернулась и ушла. Ее громкие ругательства еще долго были слышны.

Следующий сеанс связи между Робаном и Лиандрис был не менее странным. Когда Робан вошел в спальню королев, его плохое настроение, вызванное ожиданием увидеть одну или обе свои возлюбленные, обрученными с другим мужчиной, сменилось радостным удивлением. Ни Чалиссы, ни Мейры не было. Лиандрис уже была там, но его обычное место между ее бедер занимала красивая обнаженная девушка. Настоящим сюрпризом стала Дженайя. Она лежала обнаженная на куче одеял и подушек и улыбалась Робану.

Он наблюдал за королевой, которая смотрела на него. На короткий миг она выглядела рассерженной, но затем на ее лице появилось обычное скучающее выражение, когда она разговаривала с ним.

— Как видишь, Робан, сегодня я не нуждаюсь в твоих услугах. Я просто забыла предупредить тебя. Но раз ты уже здесь, может, Дженайя захочет уделить тебе внимание? Или просто уйди и найди одну из двух своих шлюх. Мне все равно.

Прежде чем Робан успел ответить, Дженайя произнесла. - О, я уверена, что мы с Робаном найдем, чем себя развлечь на некоторое время. Ты ведь тоже так думаешь, милый?

Робан наблюдал за Дженаей. Несмотря на непринужденную улыбку, ее сверкающие голубые глаза смотрели на него довольно напряженно. Он не понимал, к чему клонят эти две женщины, но решил, что должен поступить так, как предлагает Дженайя. Возможно, на его решение повлияла ее упругая, довольно большая круглая грудь с такими прекрасными бледно-розовыми сосками. На фоне ее стройной фигуры грудь казалась просто огромной. Подойдя к ней, Робан позволил своему взгляду блуждать и заглянул ей в глаза.

— Я уже представляю, что хотел бы с тобой сделать, - сказал он, раздеваясь.

Как только он подошел к ней, его руки схватили ее за задницу, и он приподнял ее к себе, сжимая ягодицы. Дженайя с радостным визгом обхватила его за шею, а длинными стройными ногами обвила его талию. Они сразу же страстно поцеловались, и уже через секунду она терлась животом и киской о его уже твердый член. Жар нарастал с бешеной скоростью, и трение сменилось толчками.

Нетерпеливый и возбужденный до предела, Робан приподнял ее дальше и жадно заглянул в глаза. В ответ Дженайя схватила его член и приставила к своей мокрой киске. Робан крепче ухватил ее за задницу и потянул вниз, а Дженайя по собственной воле стала насаживаться на его член. Она решительно и неистово, но все же медленно спускалась по его члену. Робан грубо потянул ее за ягодицы вниз и в стороны, больно впиваясь пальцем в ее плоть. Не расстроившись из-за его грубости, Дженайя сделала все возможное, чтобы ускорить процесс самостоятельно. Она корчилась и извивалась, вращала бедрами и толкалась, а больше всего ругалась от досады на медленный прогресс. Но в конце концов они оба удовлетворенно застонали, когда член Робана уперся в ее шейку матки, что, как ни странно, понравилось Дженайе.

То, что произошло дальше, было жестоким по своей интенсивности. Как бы грубо Робан ни тянул и ни толкал Дженайю вверх и вниз по члену, она шаг за шагом отвечала ему. Он, конечно, сильно ушиб ее задницу, но царапины по всей спине и плечам не заживали быстрее. Когда он засунул палец ей в задницу, она ответила рычанием и укусила его за мышцу между шеей и плечом, пустив кровь и застонав от этого. Когда он вынул палец из ее попки, убежденный подразумеваемой угрозой, что она этого не одобряет, она снова зарычала и прикусила еще сильнее, пока его палец не вернулся в ее попку. Приближаясь к оргазму, она откинула голову и закричала, с губ потекла кровь Робана. Достигнув кульминации, она издала звериный вой, впиваясь ногтями в его плечи и пятками в поясницу. Затем она снова набросилась на рану на его шее, высасывая кровь и содрогаясь от оргазма. От еще большей потери крови Робана спас его собственный оргазм. Еще сильнее надавив на него и уже испытывая взрывной оргазм, Дженайя закричала так громко, что распугала птиц в панике в садах вокруг дворца. Казалось, каждая мышца в ее теле заблокировалась, и крик снова оборвался. Через секунду она обмякла, а член Робана все еще извергал сперму в ее жадно сочащуюся пизду.

Это было великолепно!

Робан осторожно опустил свою новую возлюбленную на большие подушки. Оглядевшись, он заметил, что они одни – королева, очевидно, ушла незамеченной. Через некоторое время Дженайя со стоном вернулась к жизни. Она испустила долгий вздох, когда ее затуманенный разум прояснился настолько, что она смогла осознать окружающее.

— Знаешь, Робан, в следующий раз, когда тебе понадобится совет, спроси кого-нибудь другого. Кажется, я только что убедилась, что я такая же глупая, как и ты.

— Мне притвориться, что я понимаю, о чем ты говоришь, или признаться, что я и вправду такой же бестолковый? - спросил он, ухмыляясь.

Улыбнувшись ему в ответ, она наклонилась вперед и поцеловала его в кончик носа. Облизав губы, она сказала:

— Симпатичный, и кровь у тебя вкусная! - Выражение ее лица стало более серьезным. - Это правда, не так ли? Ты потомок бога. Я никогда не пробовала такой крови, как у тебя.

— А что насчет тебя: твоя тяга к крови – это нечто большее, чем извращение? - спросил Робан в ответ, с любопытством глядя на нее.

— И да, и нет. Да, это нечто большее, потому что один из моих предков был настоящим вампиром. Нет, потому что мне не нужна кровь и я ничего от нее не получаю. Мне просто нравится ее вкус, когда я сильно возбуждаюсь. Я бы извинилась перед тобой за укусы – раньше я никогда так не кусалась, - но моя задница слишком сильно болит, чтобы испытывать к тебе сочувствие. В любом случае, у нас есть проблема поважнее.

— У нас? - Робан выглядел удивленным.

Дженайя покачала головой в ответ на его вопрос. - Какой бы ты ни был большой, я иногда забываю, что ты всего лишь мальчик. Я затеяла все это, чтобы доказать что-то Лиандрис. На самом деле я хотела помочь и ей, и тебе, но, боюсь, сделала только хуже. Мне надоело, что она хандрит. Королева слишком опасна, чтобы долго злиться. Я наблюдала за этой маленькой драмой, которую эта глупышка разыграла, чтобы раззадорить тебя. Было совершенно очевидно, что с ее шоу не так, но она меня не слушала. Видишь ли, глупо было играть на твоей ревности, потому что с этой эмоцией она справляется не лучше тебя. Конечно, Лиандрис не призналась бы, что ревнует. Так что сегодня я доказала свою правоту. К сожалению, я сильно перестаралась и разозлила ее еще больше. Хуже того, теперь я буду последней, кого она будет слушать. Понимаешь?

— Я понял, но мне все равно. Должен ли я сочувствовать ее обиде, если именно так она хочет поступать со мной все время? - Робан отмахнулся от этой мысли, пожав плечами.

Дженайя снова покачала головой. - В этом-то и главная проблема. Вы оба – избалованные сопляки, получившие слишком много власти. Эта сила опасна для других и даже для вас самих, но вы этого не замечаете! Дальше будет только хуже. Я тоже виновата! Я должна была просто сказать ей, что она должна делать, чтобы получить от тебя то, что она хочет. Это мой собственный эгоизм привел к такому беспорядку.

— Неужели со мной все так просто? - Робан хмыкнул.

— Да, это так, но и с Лиандрис тоже. Как ни печально для тебя, но я – ее советник, а не твой, - сказала она и подмигнула ему.

Дженайя оставила Робана с поцелуем и множеством поводов для размышлений.

Несколько недель он почти не видел ни королеву, ни ее смотрительницу гарема. Чалисса и Мейра были его ежедневными спутниками во дворце. Несколько дней они относились к нему немного настороженно, но быстро успокоились, не испытывая стресса от участия в королевских представлениях.

— Знаешь, Робан, я думаю, не стоит ли и мне сейчас относиться к тебе свысока. - Задумчиво сказала ему Мейра, пока они немного отдыхали после довольно энергичного круга телесных дел. - Я знаю, что должна быть счастлива, что меня заменили на вершине списка дерьма королевы, но я и сама не могу удержаться от того, чтобы не позавидовать.

Он только что с удовольствием погружал свое лицо в декольте ее больших и мягких сисек, а теперь вопросительно смотрел ей в лицо.

— Несколько недель к нам с Чалиссой относились как к знаменитостям среди членов гарема королевы. Все знали, что королева ревнует, потому что ты не обращал на нее внимания, а был занят тем, что показывал нам, что мы – твоя собственность, - сказала ему Мейра, ухмыляясь.

Робан оскалился в ответ.

— Внезапно нас сменила Дженайя. Эти двое регулярно устраивают потасовки. Все только и ждут, когда начнется драка, как только они где-нибудь встретятся. Ты больше не любишь нас? - спросила она, мило надувшись.

К удивлению Мейры, Робан вдруг стал смертельно серьезным.

— Когда-нибудь, может быть, уже через полгода, но однажды я точно стану вождем Норгара. Ты и Чалисса многому меня научили. Я никогда не отдам то, что принадлежит мне, и не поделюсь тем, что принадлежит мне. Ты моя!

— Робан, ты же знаешь, что я всего лишь одна из девушек гарема королевы Лиандрис! Я не могу быть твоей, как и Чалисса, если только королева не выдаст нас замуж. - Мейра напомнила ему, сбитая с толку его внезапным напором.

— Теперь это не имеет значения, - ответил Робан и снова расслабился.

Неделю спустя его вызвали к Лиандрис впервые с того памятного дня, когда у него был секс с Дженайей. Он, как всегда, был удивлен. На этот раз потому, что все выглядело почти так же, как и в прошлый раз, когда он посетил спальню королевы. Лиандрис лежала на своей большой кровати, а между ее ног уже возилась красивая девушка. Даже улыбающаяся Дженайя снова присутствовала, но на этот раз ее улыбка была немного лукавой, подумал он. Как раз в тот момент, когда он начал размышлять, что все это значит, Дженайя подошла к нему и прошептала на ухо.

— Я же говорила тебе, что я ее друг и советник. В последнее время ты немного зазнался. Надеюсь, тебе понравится сегодняшний вечер, - сказала Дженайя, поцеловала его в щеку и ушла.

Теперь настала очередь королевы говорить.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я вызвала тебя, ведь на твоем обычном месте уже находится кто-то гораздо красивее тебя. На самом деле все очень просто. Как королева Гота я уже говорила тебе, что могу иметь все, что захочу, каждый день. Поэтому, наверное, мне быстро становится скучно. Надеюсь, это тебя не обидит, но твое не слишком вдохновенное ласкание моей киски быстро надоело. К счастью, Дженайя – такая хорошая подруга и к тому же весьма изобретательна. Я уже говорила тебе о своем неприятии мужского проникновения. Мне это просто не нравится. Самое смешное, что мне нравится, когда это происходит с другими девушками. Очень странно. Однако Дженайя объединила это и придумала для меня маленькую фантазию. Вот почему я вызвала тебя.

Робан все еще не знал, что все это значит для него, но, поскольку Дженайя была в курсе всего этого, у него было плохое предчувствие.

— Не думай слишком много, Робан. Это всего лишь маленькая фантазия, и притом простая. Я просто буду лежать на кровати, пока эта красотка будет ублажать меня, стоя на коленях между моих ног. Таким образом, ее милая задница останется свободной, и ты сможешь насладиться ею. Легко, не правда ли?

Все было просто, и это обеспокоило Робана. Здесь должен быть какой-то подвох! Девушка действительно была хорошенькой, не то чтобы он мог разглядеть ее лицо, так как она была занята, но у нее была прекрасная полная фигура с сочной круглой попкой. Подойдя ближе, он увидел, что ее киска уже влажно блестит. Если в этом и был какой-то подвох, он не мог его обнаружить. Мысленно пожав плечами, он прошел за сочную круглую попку неизвестной девушки.

Раздеваясь медленно, все еще с некоторой опаской, он наблюдал за тем, как возбужденная Лиандрис тихонько извивается. Раздевшись, он несколько раз провел головкой члена по влажным губкам киски девушки. Когда он посчитал себя достаточно смазанным для проникновения, он взял девушку за бедра и начал вводить в нее свой член.

Это было странное ощущение. Девушка вела себя как можно тише, лишь однажды послышался приглушенный стон, когда ее вход растянулся достаточно широко, чтобы он мог просунуть в нее член. Леандрис же, напротив, стонала и охала с каждым толчком, словно это в нее проникали. Все это время она пристально смотрела в глаза Робану и даже говорила так.

— Так хорошо. Глубже, пожалуйста. Мне нравится это, растягивай мою крошечную пизденку своим огромным членом.

К удивлению Робана, он получил огромное удовольствие. Он чувствовал себя великолепно, трахая под развратные комментарии Лиандрис и глядя в ее остекленевшие от вожделения прекрасные зеленые глаза.

— Сильнее... быстрее... Трахни меня... Заставь меня кончить, пожалуйста!

Робан выполнял каждую команду своей возлюбленной. Заставить ее кончить он не мог, но девушка между ее ног явно неплохо справлялась с этой задачей. Лиандрис действительно кончила, вздрагивая и стоная. В этот момент Робан понял, какой коварный план был задуман против него. Он трахал не королеву, а всего лишь временную жертву. Именно об этом говорила Дженайя. Они с Лиандрис всегда желали больше всего того, чего не могли иметь. Леандрис хотел Робан, был уверен, что никогда не сможет ее заполучить, и сходил с ума от вожделения. Дженайя решила дать подруге то, что она хотела. Все, что ей нужно было сделать, - это заставить Робана понять, что он хотел бы трахнуть Леандрис, а остальное он сделает сам.

Он глубоко вздохнул – шах и мат! Вероятно, Лиандрис увидела в глазах Робана осознание своего поражения. Ее глаза заблестели еще сильнее, а возбуждение внезапно достигло очередной кульминации.

Робан просто хотел уйти и обдумать ситуацию. Он увеличил темп и силу своих толчков до полного слэма. И снова бедная невинная девушка оказалась под перекрестным огнем королевских игр. Она не смогла сохранить свою молчаливую роль запасной киски под его жестоким натиском. Она даже перестала ублажать королеву. Обхватив руками талию Лиандрис, она прижалась к королеве, словно это могло помешать ей утонуть. Стоная и вскрикивая, порой почти со страхом, она кончила раньше Робана. Естественно, она кончила снова, когда он наконец сделал это. Застигнутая врасплох, она вскрикнула и резко выгнула спину. С выражением шокированного изумления на лице она уставилась прямо перед собой, а затем потеряла сознание, и ее обмякшее тело рухнуло между Робаном и Лиандрис.

Королева удивленно, но весело смотрела на потерявшую сознание улыбающуюся девушку из гарема.

— Похоже, мы все получили удовольствие от маленькой фантазии Дженайи, - сказала она, продолжая наблюдать за девушкой. Повернувшись к Робану, она добавила, прозвучав сладко, как мед:

— Наблюдая за ней, я почти жалею, что это была не просто фантазия. Ну, как говорится, нельзя иметь все.

Именно так!

Следующие месяцы были вполне предсказуемы. Чалисса и Мейра охотно и с энтузиазмом принимали попытки Робана снять сексуальную неудовлетворенность Лиандрис в чужом теле. У них было много возможностей сделать это. На этот раз Лиандрис не стала быстро раздражаться. Казалось, каждый сеанс доставлял ей больше удовольствия, чем предыдущий. Ее творческий потенциал также казался безграничным. Робан трахал разных девушек каждый раз, когда Леандрис звала его. По крайней мере, он так думал, но не мог быть уверен, потому что заменители королевы надевали маски вскоре после первой встречи. Однажды на кровати лежали четыре девушки, все в масках. Позже он не спал ночами, думая о том, что, может быть, на этот раз одна из них действительно... конечно, нет!

Это сводило с ума. Иногда ему приходилось удивляться тому, что Лиандрис верит в его самообладание. Бывали моменты, когда стоило только вынуть из одной киски, и он тут же входил в ту, которую действительно хотел. Лиандрис лежала, целуясь с девушкой, а он трахал ее сверху! Его яйца шлепали по киске Лиандрис, вот как чертовски близко она была! Неужели ее план сломить его действительно предусматривал, что он будет трахать ее? Неужели это будет ее окончательная победа, когда он потеряет контроль над собой и всадит свой член в ее заскорузлую королевскую пизду. Если так, то он просто должен это сделать. Это было то, что он хотел сделать. Пусть она думает, что это будет ее победа... Но он не мог этого сделать, не мог позволить ей победить.

И однажды...

Когда он наконец сорвался, ситуация была не особенно коварной, по крайней мере, если судить по тому, что Лиандрис всегда подстраивала особенно коварно. Девушка в маске, которую он трахал в тот момент, стояла на коленях и перегнулась через кровать, упираясь в нее верхней частью тела. Адская дразнилка с королевским членом лежала на спине девушки и радостно скандировала слова поощрения. При этом она теребила свои твердые соски о грудь Робана. Полностью сосредоточившись друг на друге, они оба были удивлены взрывным оргазмом девушки между ними. Она неистово кричала и выгибалась, казалось, что она хочет сбросить Лиандрис со своей спины. Королеве, очевидно, нравилось, как она скачет на пони, и она радостно смеялась и хихикала, пытаясь продолжать скакать на спине девушки. Наконец девушке удалось сбросить Лиандрис, и королева потеряла равновесие и упала на спину, продолжая смеяться, раскинув ноги и вытянув их к потолку.

В этот момент Робан потерял контроль над собой. Он трахал девушку очень долго. На самом деле это был не первый ее оргазм, а третий. Лиандрис, как всегда, безжалостно дразнила его. Он мог кончить в любой момент, но просто хотел продлить эту ужасно душную ситуацию. Однако, когда он увидел, что Лиандрис лежит на спине, ее влажная, блестящая и набухшая киска выглядела слишком привлекательно, чтобы сопротивляться. Он даже не стал полностью проникать в нее, просто одной рукой нацелился и прижал головку члена к ее киске, а другую руку положил на низ живота, чтобы удержать ее в неподвижности на ту секунду, которая ему была нужна. Робан надавил на головку, чтобы открыть ее вход, и со стоном, подстегнутый бесчисленными часами дразнилок, пустил струю. Лишь первые две струи спермы эффективно вылились внутрь Лиандрис, но он знал, что и одной было бы достаточно для того, чего он хотел. Того, что Лиандрис никогда не даст ему, как назвала бы это Дженайя. Он хотел, чтобы она кончила на его член. Возможно, в данном случае определение было сомнительным, но результат был именно таким, каким Робан хотел его видеть уже давно. Конечно, он также наслаждался тем, что остатки своей спермы разлил по всему ее телу.

В тот момент, когда его сперма попала на стенки ее киски, ее тело замерло в шоке, а глаза вспыхнули в ошеломленном неверии. В следующее мгновение все ее тело начало вибрировать, и королева издала протяжный вопль. Для совести Робана это прозвучало как горестный плач, вызванный его предательством. Но это была всего лишь мысль. Он вовсе не чувствовал себя виноватым. Может быть, позже, через год или десять, но, скорее всего, нет. Нет, на самом деле он просто испытывал удовлетворение и наслаждался каждой короткой секундой, которая длилась. Ее тело обмякло, как разделанная рыба. Между широко раздвинутых ног ее киска продолжала пульсировать еще долго после того, как она потеряла сознание.

Медленно возвращаясь к реальности, он наблюдал, как его сперма лениво вытекает из киски Лиандрис. Девушка-пони в маске сидела на коленях на кровати и смотрела на потерявшую сознание королеву.

— Вот дерьмо, - услышал он ее тихий шепот.

Робан все еще наблюдал за происходящим и размышлял, что теперь делать, когда девушка снова прошептала.

— Она будет в ярости, когда проснется.

Робан только пожал плечами.

— Может, мне пойти и позвать Дженайю?

Робан снова пожал плечами.

Девушка быстро ушла. Через несколько минут в комнату вбежала Дженайя. Ее первыми словами тоже были - О, черт.

Робан пожал плечами, встал и оделся.

— Ты так просто оставишь ее? - спросила Дженайя, недоверчиво глядя на него.

— Что мне делать, держать ее за руку, пока она не проснется?

— Ты хоть представляешь, в какой ярости она будет, когда проснется? - спросила Дженайя, почти паникуя.

— Думаешь, она не будет в ярости, если я возьму ее за руку? - Робан захихикал.

— Ты слишком туп, чтобы испытывать хоть какой-то страх, или ты просто слишком глуп, чтобы бояться Лиандрис?

— Может, я бы и не стал этого делать, если бы боялся ее раньше, но что толку бояться сейчас, - невозмутимо ответил Робан.

— Заткнись. Ты просто дурак.

Робан усмехнулся, и Дженайя раздраженно покачала головой, но вдруг на ее лице отразился ужас.

— Черт! Лиандрис, наверное, единственная женщина во дворце, которая не использует ничего, чтобы предотвратить беременность!

— Неважно, она не беременна, - просто сказал Робан.

— Откуда тебе знать? Ты был девственником, когда приехал сюда. Мейра и Чалисса используют травы, чтобы предотвратить это! - огрызнулась она на Робана.

— И неважно, веришь ты мне или нет. Она не беременна, - спокойно ответил он.

Дженайя опасно вспыхнула.

— Сколько твоих предков не имели детей? Если ты не знаешь, то я знаю! Все они в течение тысячи лет рожали наследников. И ты говоришь мне, что не можешь заставить женщину забеременеть?

— Я не говорил, что не могу, я лишь сказал, что Лиандрис не беременна.

— А что ты вообще с ней сделал? Пиакис говорит, что ты ее не трахал, но твоя сперма вытекает из нее. С другой стороны, она совсем не растянута – сочетание, которое кажется мне невозможным.

— Ты должна это знать. Моя сперма, видимо, так действует на женщин, - усмехнувшись, ответил Робан.

— Когда мы трахались, это было очень интенсивно. Ты хочешь сказать, что это происходит каждый раз, когда ты кончаешь в женщину? - удивленно спросила Дженайя.

— Похоже на то, по крайней мере, если я кончаю в ее киску.

— Может ли быть так, что она не вспомнит, от чего потеряла сознание, когда снова очнется?

— Нет.

— Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я должна была спросить. Но ты прав, тебе лучше уйти. Я приведу ее в порядок и скажу, что она ударилась головой о столбик кровати. - Дженайя хихикнула. - Наблюдать за ней в таком состоянии довольно забавно. Она даже улыбается, но, к сожалению, это ненадолго.

Она серьезно посмотрела на него. - Робан, я думаю, тебе пора покинуть Готу.