Студентка Юля. Путь в темноту к свету. Продолжение.

Вернувшись в свою комнату, я первым делом подошла к зеркалу, не терпелось самой на себя посмотреть. Увидела циферблат часов – половина двенадцатого ночи, время для фото еще есть. Я не отрываясь смотрела на свое лицо: оно все было в подсохшей сперме, я похолодела от мысли, что вахтерша общаги могла меня увидеть в таком виде. Я не могла вспомнить, сидела она за своим столом когда я проходила мимо или нет. Сами собой нахлынули воспоминания, ощущения от произошедшего, мысли путались. По сути меня вынудили, заставили. Если не физически, то морально изнасиловали. Но на меня смотрела из зеркала вовсе не жертва, не бывает у жертв таких глаз – они светились каким то новым светом, появилась глубина, я подмигнула сама себе, чувствуя что я встала на новый неизведанный путь. Мой взгляд скользнул вниз, к обрезу сарафана, руки сами потянули подол вверх и глаза с интересом ждали когда сойдутся мои ножки и я увижу себя ниже пояса целиком. Я с любопытством представила как буду выглядеть, когда уберу все волосы с лобка. Я и раньше думала об этом, мне не нравилось когда после душа и торопливых сборов в институт, лобок под трусиками оставался немного влажным. Я и не заметила как пальцы начали массировать моё собственное лоно и искать клитор. Весь мой прошлый сексуальный опыт показался каким то мультяшным, игрушечным, не настоящим, как будто из другой жизни. От этих мыслей меня оторвал звук сообщения. Номер был неизвестным. Я прочитала:

— Юля, это Виталий Андреевич. Сохрани номер для твоих отчетов. Ты выполнила задание? Где фото? У тебя осталось 15 минут.

Меня ударило будто током, была ясность что если я не успею, у меня будут неприятности. Черт, можно подумать, что происходящее это приятности. Мой мир странным образом стал раздваиваться. Я собрала мысли в кучку и пошла в душ. От нервов я не могла быстро и четко избавить лобок от волос, бритва проскальзывала и цеплялась, осталось несколько маленьких порезов-царапин, выступили несколько капелек крови. Мне казалось самым важным быстро отправить хоть какое-нибудь фото. Наконец, я щелкнула себя в зеркале от пупка и ниже, сообщение улетело, было 23-56. Успела. Напряжение стало спадать, но было ясно что без мастурбации мне не уснуть. Я схватила маленький флакончик дезодоранта и впихнула во влагалище, сжала как можно сильнее ноги, пальцы нещадно терзали клитор. Снова булькнуло сообщение. Не отрываясь от своего занятия прочитала:

— Умница. Только добавь фото по возможности в полный рост и с лицом, согласись, один пупок – это недостаточно.

Черт, когда это уже кончится!( Невозможность немедленно позволить себе расслабиться меня раздражала. Я быстро выпрямилась перед зеркалом, сфотографировалась от головы до промежности и отправила. Уф... Я спешила, вдруг опять мне не дадут. Три минуты тишины меня спасли, я наконец выплеснулась до донышка. Облегчение и расслабленность вызвали полную эйфорию. Встала под душ, вымылась и со спокойной душой забралась под одеяло. Мне будто бы послышалось, что телефон опять ожил, но я уже не отреагировала, уснула.

Мне что-то снилось. Что то напряженное, пугающее, но одновременно возбудительное. Проснувшись, я чувствовала себя как после "крайний коктейль был лишим". Мои мысли неотступно возвращали меня к событиям ночи, даже не мысли - скорее ощущения, едва уловимые смутные предчувствия чего-то непонятного, одновременно влекущие и настораживающие. Еще лежа под одеялом, провела рукой от пупка к промежности - непривычно гладко и чувствовалось небольшое раздражение. На часах семь утра, надо собираться в институт. Блин, сегодня последняя пара - матанализ с Виталием Андреевичем. Но сегодня эта мысль не вызвала обычной глубокой тоски, наоборот, уверенность в неизбежном продолжении ночного тренда странно приятно волновала. Ладно, надо вставать и собираться. Привычным, рутинным, ежедневным движением заглянула в телефон. И обомлела: крайнее сообщение от Виталия Андреевича - сплошной КапсЛокк; "СМЕЛО! ОЧЕНЬ СМЕЛО! МНЕ НРАВИТСЯ!!!". А выше моё фото. Крайнее. В паузе самоудовлетворения. Мне захотелось исчезнуть с Земли, сгореть, утопиться, убиться об стену. На меня смотрели глаза неудовлетворенной брошенной самки, на лице, особенно на губах, следы спермы, на теле в районе груди тоже, в промежности между ног виднеется флакон дезодоранта. НЕТ!!! Это не Я!!! Этого не может быть! Но внутренний голос уверенно нашептывал:

— Может, может, то ли еще будет. Только не бойся, на самом деле это не убивает, даже наоборот - возрождает, приводит к гармонии. Твоей личной гармонии. Тебе объяснят, просто поверь. Он знает...

Своему внутреннему голосу я обычно верю, тут конечно случай особый, как говорится, аналогов не случалось...будь что будет, метаться явно поздно. Собралась и поехала в институт. Но вовремя не доехала, вихрь мыслей не давал думать об учебе, хотелось уединения и одиночества. Две первые лекции просидела в сквере, приближалось время того самого матанализа, пропустить и его было невозможно. Это был вызов и его нельзя было не принять. Опоздала, но пришла. Виталий Андреевич был совершенно обычным, чего нельзя было сказать обо мне.

— Шевелёва! Опаздываете, все выучили?

— Извините.

— Ладно, проходите.

Когда лекция закончилась, все студенты быстро разбежались по своим делам - последняя пара на сегодня. Виталий Андреевич собрал свой портфель и тоже собрался уходить. Я сидела, не зная куда деть лицо и всю себя, но и уйти не могла, мне это теперь казалось неправильным. Виталий Андреевич видимо понял моё состояние, подошел, сел рядом. Я испугалась, что он возьмет меня за руку или коленку, мне это сейчас было невыносимо, я сама не знала что я чувствую, как мне себя вести, я немного отодвинулась. Он встал, посмотрел на меня, хотел заглянуть мне в лицо, но я отвернулась. Он спросил:

— Так плохо?

— Не знаю, точно не хорошо.

— Я знаю, иди за мной. Пойдем ко мне на кафедру, там сейчас никого нет.

Наверно на моем лице возникло что-то ужасное - испуг, оторопь, безысходность, эшафот, плаха палача, костер инквизиции...

— Юль, можешь не ходить если не хочешь, но от себя то ты не можешь убежать, спрятаться или съехать.

Я украдкой посмотрела на него, он был спокоен, уверен в себе, кажется даже слегка озабочен и озадачен моим поведением. И не было в нем желания выдернуть последнюю досочку из хлипкого мостика на котором я ещё держалась. Это давало мне какую то надежду. Он протянул мне руку. Не требовательно, просто предложил. Я взяла и встала, будь что будет...

Мы пришли в его кабинет, он усадил меня на диван и подойдя к шкафчику, налил немного коньяка.

— Выпей, станет легче.

Я не хотела, но выпила. Он задумчиво смотрел на меня, потом заговорил:

— Юля, послушай, я многое хочу тебе сказать. Это наверно не простые для тебя будут вещи, но поверь, они не растворятся, не рассосутся сами собой, тебе придется с этим жить. Для начала скажи, наша договоренность в силе? Или ты отказываешься от своих слов?

Я молчала, не могла выговорить ни единого слова, чувствовала как в горле стоит комок, дрожит подбородок и из глаз вот вот польются слезы.

— Юля?

— Вы меня....

Недоговорив, я закрыла лицо руками, уронила голову на колени и разрыдалась. Глухо, сквозь слезы смогла выдавить из себя:

— Вы....вы... меня....вынудили, заставили... делать ужасные вещи, а я....мне....мне было не противно, я чувствовала прилив сил, адреналин, я....я...все сильнее возбуждалась...я хотела этого, и.....дальше.... Ваша сперма на мне....везде, во рту, на волосах, лице, груди. Ваши пальцы во мне...Как я могла...это же...какой позор. Вы меня презираете теперь, да? Я теперь для Вас не человек? Не девушка? Я теперь в ваших глазах......шлюха....блядь.....??????

— Что ты говоришь???? Какой кошмар у тебя в голове!!! Ты все, абсолютно все поняла неправильно. Я понимаю, ты молодая девушка, ты ещё совсем себя не знаешь и не понимаешь. Ни себя, ни мира вокруг. Ничего! Слышишь? Ничего ужасного не произошло.

Он сел рядом со мной, взял меня за плечи, потом стал гладить по спине, и не останавливался пока я не перестала рыдать, всхлипывать и шмыгать носом. Он гладил и тихо говорил:

— Юля, Юля, девочка, я все тебе объясню, ты всё поймёшь, ничего никуда не пропало, мир как стоял, так и стоять будет. И с тобой все будет хорошо, ты сейчас в вихре новых чувств и ощущений, тебя накрыло, это жуткий крышеснос, я знаю. Только поверь мне, все будет гораздо лучше чем было. Это точно. Я не утешаю, я знаю это наверняка, на сто процентов, на двести.

Я почему то ему верила, мне было очень приятно от его близости и тепла. Я успокаивалась и тихо приходила в себя, а он также тихо говорил:

— Юля, сейчас самое главное для тебя успокоиться и понять, что твоя человеческая и женская ценность нисколько не пострадала и не уменьшилась. Все как раз наоборот. Пока я не могу тебе подробно рассказать почему так, это очень длинный разговор, но обязательно объясню, если ты захочешь. Одно могу сказать точно - ты редкий бриллиант чистейшей воды, поверь. А скоро сама всё поймёшь.

Он взял мою голову в свои большие, теплые ладони, поднял к своему лицу и стал целовать мои мокрые глаза, щеки, губы, нос. Это было так неожиданно для меня, что я совсем никак не реагировала, но мне было очень приятно и уютно в его руках. И такого тоже у меня никогда не было. За последние сутки мои эмоциональные качели совершили полный круг и я уже была не в состоянии как обычно смотреть на окружающий меня мир.

Продолжение следует...