И неважно, кто это сказал!

Ты: Ой, я такая пьяная!

Нет, не исключено, что прекрасному юноше все как раз очень понравится. Но тебя ждет утренний катарсис: "Кто я? Где я? Что вчера было?!" И неважно, вспомнишь ты или нет, что и как именно вчера было, главное — постараться скорее об этом забыть, пишет "Космополитан".

Он: Все нормально, расслабься!

Вот спасибочки! Мало того, что ты правда была зажата,теперь ты будешь думать о том, что он это понял. И превратишься в броненосца. В скрученного броненосца.

Ты: Ты скоро?

Пилите! Пилите, Шура! Пилите!(с)

Он: Ты в порядке?

Сразу чувствуешь себя героиней какой-нибудь красивой американской драмы. То есть героем. Рядовым Смитом, например. Он уже подорвался на мине, но еще не попросил последнюю сигарету и не прошептал: "Im fine!"

Ты: Только не в меня!

Комбо-удар! Во‑первых, секса с тобой у него точно никогда больше не будет. Во‑вторых,вообще не факт, что у него после такого хоть когда-нибудь будет секс. Хотя, может, легко отделается — заикаться начнет или нервно хихикать при виде женщин.

Он: Ты не устала?

И сразу чувствуешь себя героиней мультфильма, не для взрослых причем, а для детей младшего дошкольного возраста. «Покатай меня, большая черепаха!» (с)

Ты: Это все, что ли?

Да, дорогая. Это — все.

Он: Поцелуешь его?

Минет — дело добровольное. А еще это та самая ситуация, когда зануде проще отдаться,чем объяснить, почему нет. Но только один раз.

Ты: Обычно парни любят, когда я так делаю!

В этот момент его воспаленное воображение видит в спальне ехидно ухмыляющихся призраков всех твоих бывших парней. И имя им — легион.

Он: Ты кончила?

Ненависть. Убивать.

Ты: Тише, мама услышит!

Ну, спасибо, что не муж.

Он: М-м-м-м, какой у тебя мягкий животик!

В этот момент ты поймешь, что чувствовал Сизиф. Диета, изнурительные тренировки, сушка и пропущенные ради кардио-сессии вечеринки с подругами — и что? Мягкий животик?! И ладно Сизиф с его камнем — там камень хоть сам падал. А тут его кое-кто подтолкнул. Такое не прощают.

Ты: Давай, но только быстро!

А потом иди отсюда, мальчик, не мешай.

Он: О, да, моя девочка, давай, еще, еще!

То ли он порнофильмов пересмотрел и путает их с реальной жизнью, то ли в нем умер потомственный дрессировщик коз. И то, и другое как-то не возбуждает. Совсем.

Ты: Тебе было хорошо?

Плохо ему было, плохо. Сидит и горько плачет, не видишь, что ли?