Колумнисты «Wired», Джейсон Кех и Кэти Палмер рассуждают о сексе в свете последних научных данных.

Время поговорить. Да-да, о сексе. Вероятно, ваши родители показывали вам книги по анатомии, когда вы были ребёнком.

Это идёт туда, это — делает вон то, и так далее. Возможно, вам говорили о сексе в школе, на специальных уроках. Либо вы могли пару раз откровенно поговорить об этом со своим доктором. Но вот вам грязная тайна: когда речь заходит о человеческой сексуальной анатомии, выясняется, что огромное число людей об этом ничего не знают. И это относится не только к простым людям, но и к учёным.

Отчасти причина этого явления чисто практическая: секс действительно очень трудно изучать. Даже сегодня, с целой кучей датчиков и сканеров, показывающих, что происходит у нас внутри, когда мы делаем это, лаборатории остаются далеко не самым удобным местом для исследования наших тел.
Совсем недавно команда исследователей из Италии заявили, что женский вагинальный оргазм — это просто миф, поскольку никакой «точки G» не существует

Но есть ещё и культурная часть этой проблемы: до появления Института Кинси даже простое обсуждение этой темы было почти повсеместным табу. Другими словами, мы, люди, знали наши тела далеко не так хорошо, как нам казалось.

Так что мы решили честно признаться в своём невежестве и сделать шаг вперёд. Мы обнаружили в этой области кучу мифов, не имеющих отношения к анатомии. И хотим поговорить об этом.

Джейсон Кех: Итак, мы исходим из того, что очень многого не знаем о человеческой сексуальной анатомии, но всё-таки давайте попытаемся уточнить: правда ли то, что мы разобрались с пенисом, а реальной (и во многом непостижимой) тайной является вагина?

Кэти Палмер: Конечно, на эту тему люди спорят до сих пор. Это споры учёных, споры в медицинской литературе, и связаны они с самыми разными частями женской анатомии. К примеру, совсем недавно команда исследователей из Италии, отец и дочь, заявили, что женский вагинальный оргазм — это просто миф, поскольку никакой «точки G» не существует. И подобные проблемы есть на многих уровнях.

Джейсон Кех: Важнее всего то, что женский вагинальный оргазм всё-таки не миф. Даже если «точка G» технически совсем не «точка», есть множество исследований, показывающих, что комплексная (клитоуретровагинальная) стимуляция этой зоны приводит к прекрасно ощутимому полному оргазму. Наука предполагает, что вызвать его труднее, чем, скажем, клиторальный оргазм, который достигается внешней стимуляцией локального участка.

Кэти Палмер: Это так здорово, что вы говорите мне, что именно мне нравится.

Джейсон Кех: Ну, меня ограничивают тысячи лет патриархальной традиции. Во всяком случае, мужской оргазм — вещь не такая спорная, потому что тут всё просто: достаточно посмотреть, есть белое вещество или нет? Поэтому вопрос, была ли на самом деле достигнута кульминационная точка, в случае с мужчинами возникает редко.

Кэти Палмер: Ерунда. Знаете, я не хотела бы, чтобы вы продолжали и дальше заблуждаться, потому что есть множество вопросов и к мужскому оргазму. Прежде всего, ваше пресловутое «белое вещество». Это эякуляция, однако эякуляция и оргазм — это совершенно разные вещи. Оргазм происходит у вас в мозгу. Это связано с сильнейшим всплеском вначале дофамина, потом окситоцина, а потом к делу подключаются и другие сложные нейротрансмиттеры, до конца не изученные учёными.

А процесс эякуляции управляется на уровне спинного мозга. То есть, после того как вы получили достаточную стимуляцию, ваше тело достигает некой точки невозврата, и вам приходится стрелять спермой, поскольку иного выбора у вас просто нет.

Джейсон Кех: Итак, эякуляция и оргазм у мужчин — это разные вещи (хотя я всё равно буду считать, что они большую часть времени идут рука об руку). На самом деле от женщин отличие здесь невелико. В дополнение к тому, что вагинальный оргазм вполне реален, также реальна и различна женская эякуляция, по мнению большинства исследователей секса.

Я тут поговорил с Беверли Уиппл, которая была популяризатором «точки G» ещё в начале 80-х годов (Забавная, кстати, история: коллега изначально предлагал ей назвать точку «Щекотка Уиппл», но она, к счастью, отказалась, предпочитая называть это место «точкой Графенберга», или просто «точкой G», в честь её первооткрывателя.) По словам Уиппл, продукт женской эякуляции похож на «разбавленное» или «обезжиренное» молоко, которого выделяется примерно чайная ложка. Также Уиппл добавляет, что документальные подтверждения женской эякуляции в западной цивилизации встречаются по крайней мере со времён Аристотеля.

И, кстати, женская эякуляция — это совсем не «сквиртинг» (от англ. разбрызгивать), когда женщина… ну, я полагаю, название говорит само за себя.

Кэти Палмер: Подождите, так что же, женский эякулят по составу не похож на обычную женскую смазку?

Джейсон Кех: Конечно нет. Хотя это тоже спорный вопрос. Некоторые исследователи классифицируют почти любые женские выделения как «вагинальную гиперсмазку», однако это, вероятно, не совсем точное определение. На одном краю спектра жидкостей, выходящих из вагины, находится обычная моча. На другом краю — упомянутый выше нектар богов. А сквиртинг, вероятно, занимает промежуточное положение между этими жидкостями, хотя, если верить последнему исследованию, он всё-таки ближе к моче.

Вообще, в этой области проводилось мало исследований, но благодаря французам (куда же без них) мы теперь почти уверены, что сквиртинг — это почти полностью моча.

В своём исследовании французские врачи смогли показать, что мочевой пузырь женщины во время секса наполняется, а затем, во время оргазма, происходит разбрызгивание мочи из уретры.

Однако изучили они только семерых женщин, и каждая из них сообщила о «больших выделениях» в процессе, так что может оказаться, что все семеро просто страдали от недержания мочи во время секса.

А ещё я должен добавить следующее: есть мнение, возникшее, вероятно, из-за порно, что сквиртинг — это окончательное выражение женского удовольствия, однако в поддержку этого мнения нет по-настоящему веских доказательств.
Недавнее исследование показало, что средняя длина эрегированного полового члена в США составляет 14,2 см

На данный момент большинство исследователей секса сходятся во мнении, что сквиртинг и эякуляция — это разные вещи. Сквиртинг — это главным образом моча, с незначительным количеством секрета простаты (таки да, у женщин тоже есть простата, известная как железа Скина). А эякуляция с биохимической точки зрения гораздо сложнее. Например, было показано, что в женском эякуляте содержатся молекулы сахара.

Кэти Палмер: В мужском семени тоже содержится фруктоза. Наряду с целой кучей других вещей, поступающих от пяти различных желез и смешивающихся вместе. Есть цинк, лимонная кислота и собственно сперма. Я, кстати, была удивлена, узнав, что большая часть спермы поступает из семенных пузырьков, а не из семявыводящих протоков.

Джейсон Кех: А если есть ананасы, то сперма действительно станет лучше на вкус?

Кэти Палмер: Чего?

Джейсон Кех: Неважно.

Кэти Палмер: Хорошо, отложим этот миф, и изучим ещё один. Какова, по-вашему, средняя длина пениса?

Джейсон Кех: Рискну предположить, что 16,5 см.

Кэти Палмер: В каком состоянии — в вялом, эрегированном или вытянутом?

Джейсон Кех: Предположим, в вытянутом, хотя это словечко, скажу прямо, навевает воспоминания о средневековых пыточных застенках.

Кэти Палмер: Итак, вы ошиблись, что неудивительно. На тот случай, если вы ещё не смотрели международную статистику: средняя длина эрегированного полового члена составляет 12,5 см, а вялого — около 8,8 см.

А «вытянутая длина», к сожалению, в среднем составляет 12,1 см (а в одном исследовании были получены аномально высокие значения «вытянутой длины», поскольку методика измерения включала в себя целых три «натягивания» перед замером).

Средние цифры по США немного выше международных цифр, недавнее исследование показало, что средняя длина эрегированного полового члена в США составляет 14,2 см. Среднее оно или нет, несомненно одно: мужчины остро переживают различия в размерах. И дело тут доходит даже до протезирования члена.

Джейсон Кех: Что интересно, у женщин тоже есть сомнения по поводу их анатомии, ведь вагины, как и пенисы, бывают различных форм и размеров, и женщины могут их корректировать хирургическим путём. И раз уж мы заговорили о ремонте того, что не работает, следует упомянуть и об эректильной дисфункции.

Кэти Палмер: Хорошо, но прежде чем мы это сделаем, нельзя ли уточнить, в какой момент наблюдается эрекция?

Джейсон Кех: А разве это не просто кровь, закачанная в член?

Кэти Палмер: Всё гораздо сложнее. Моё любимое исследование этой темы называется так «Эректильная гидравлика: максимизация притока при уменьшении оттока». Прежде всего, интересна биология этого процесса, когда кровь куда-то поступает и остаётся там. Самая важная часть полового члена — это пещеристые тела, два губчатых цилиндра, окружённые мышцами.

Джейсон Кех: Эй, у женщин есть практически то же самое. Посмотри на клитор. Почти та же самая эволюционная идея.

Кэти Палмер: Конечно, поэтому, когда человек возбуждается, каскад нейронных сигналов идёт от мозга к специальным нервам полового члена, которые высвобождают нейротрансмиттер — окись азота, или NO. Это химическое соединение начинает обмен сообщениями на молекулярном уровне, которые заставляют мышцы вокруг пещеристых тел расслабиться и не мешать притоку крови. А затем давление, созданное мышцами в эрегированном пенисе, воздействует на сеть кровеносных сосудов, сдавливает их и таким образом препятствует оттоку крови из члена.

Джейсон Кех: Понял. А что может пойти не так?

Кэти Палмер: Да много чего. Эректильная дисфункция может быть результатом проблем в мозгу или в организме в целом. Например, она зависит от того, насколько хорошо кровь в организме насыщена кислородом, поэтому ожирение может быть одним из факторов, способствующих эректильной дисфункции).
Некоторые эволюционные биологи полагают, что до появления одежды размер пениса мог быть своего рода приманкой для противоположного пола

Проблема может быть и в самом пенисе. Например, нервные окончания в головке могут оказаться недостаточно чувствительными для передачи сигналов в мозг, так что возбуждения просто не возникнет. Любой из перечисленных факторов может сделать эрекцию невозможной, либо её будет сложно поддерживать.

Помимо этого эректильная дисфункция бывает связана с тем, как человек воспринимает свой сексуальный опыт в сравнении с услышанным от друзей. Важно и то, что во время секса испытывает его партнёр.

Джейсон Кех: Я рад, что вы снова упомянули о культуре. В конце концов, может, вагины и не загадочнее пенисов, однако мне подумалось, что вокруг них может существовать куда больше разногласий. По поводу пенисов у людей всё-таки сложилось определённое мнение.

Да, они выглядят странно и несут на себе определённый культурный багаж. На протяжении столетий член воспринимался как символ мужской агрессии и доминирования. Но люди, по крайней мере те, которых я знаю, не особо об этом задумываются. А вот вагины, кажется, способны вызывать весь спектр мнений, от страстной преданности до вечной боязни.

Кэти Палмер: В биологическом контексте большее удобство, связанное с пенисом, имеет определённый смысл. Пенис — предполагаемый показатель сексуальной доблести, который раньше был постоянно на виду. Некоторые эволюционные биологи полагают, что до появления одежды размер пениса мог быть своего рода приманкой для противоположного пола, как и любой другой функциональный объект. Очень многое зависит от того, как именно люди воспринимают этот орган. Очевидно, что женщины не демонстрируют свою способность к зачатию 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Поэтому куда больше таинственности и непонимания связано именно с вагиной.

Джейсон Кех: И всё это заставляет задуматься: а что сложнее для женщины — оргазм обычный или оргазм культурный? Наука, кажется, предполагает, что реальный оргазм сложнее, но частично в этом могут быть виноваты и все эти «тайны и непонимание». В любом случае, боюсь, мы отошли слишком далеко от науки, и что именно в ней мы нуждаемся больше всего. Потому что будущее мужчин, и женщин, зависит от неё.