Вошедшую во все анналы (а, возможно, и аналы) фразу про отсутствие секса в СССР, как известно изрекла достопочтенная Людмила Николаевна Иванова, представитель «Комитета советских женщин». В эфир эта историческая фраза ушла 17 июля 1986 года на телемосте Лениград-Бостон. Ведущий того телемоста В. Позднер позднее говорил, что полностью фраза звучала так: «В СССР секса нет… на телевидении». Сама же Людмила Николаевна утверждала, что заявила буквально следующее: «В СССР секса нет, а есть любовь». Как бы то ни было, а чего бы она там ни сказала, но все запомнили только первую часть фразы и буквально демонизировали её, доведя до полного абсурда (наши юмористы это умеют).
Понятно, что под сексом или любовью вполне можно понимать сугубо плотское физиологическое действо. Но в случае с указанной фразой речь шла, собственно, об индустрии предоставления населению услуг (в том числе, вполне интимных), эксплуатирующих одну из физиологических потребностей человека.
Иначе говоря, речь шла о том, показывают ли в СССР голых тёток или нет, а также, может ли советский человек заняться сексом, не испрашивая благословения коммунистической партии.
Вынужден признать, что этот вопрос меня очень долгое время не волновал. Потому добротного исследования не обещаю, а отделаюсь лишь фрагментарными личными воспоминаниями. Итак, с точки зрения секса (как индустрии), СССР была такой страной, которая в общем и целом вполне устроила бы английских кальвинистов, известных под именем пуритан. Возможно пуритане неважнецки чувствовали бы себя в СССР с точки зрения отправлений религиозных обрядов, зато их взор точно никогда бы не смутила ни одна картинка или фотография, в которой был бы даже намёк на какую-то непристойность.
Этому нет какого-то идеологического или экономического объяснения, но на теме секса в СССР существовало табу. Почему? Непонятно. Вроде бы сексуальное влечение между мужчинами и женщинами никак не противоречило марксистско-ленинской идеологии, а вот подишь ты. Дело с антисексуальным воспитанием молодёжи было поставлено так хорошо, что я лишь во второй половине 80-х задумался о том, что Надежда Константиновна была Владимиру Ильичу не только товарищем по партии. А когда я узнал, что у Ильича с Инессой Арманд были амурные отношения, я был несказанно удивлён. То есть руководители партии и правительства в моём сознании никогда не монтировались с идеей полового процесса. Возможно, кстати, виной всему была одна статья Клары Цеткин про Ленина. В 20-х годах в Совдепии среди молодёжи была модной теория «стакана воды», которая проповедовала свободу сексуальных отношений в том смысле, что для человека заняться сексом должно быть также легко и просто, как выпить стакан воды.
В брошюре «Воспоминания о Ленине» Клара Цеткин рассказывает об одном своём разговоре с Лениным и вот что якобы наговорил ей Ильич:
«Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что будто бы в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории «стакана воды» наша молодёжь взбесилась, прямо взбесилась. Эта теория стала злым роком многих юношей и девушек. Приверженцы её утверждают, что теория эта марксистская. Спасибо за такой «марксизм», который все явления и изменения в идеологической надстройке общества выводит непосредственно, прямолинейно и без остатка исключительно только из экономического базиса […]
Я считаю знаменитую теорию «стакана воды» совершенно не марксистской и сверх того противообщественной. В половой жизни проявляется не только данное природой, но и привнесенное культурой, будь оно возвышенно или низко. Энгельс в «Происхождении семьи» указал на то, как важно, чтобы половая любовь развилась и утончилась. Отношения между полами не являются просто выражением игры между общественной экономикой и физической потребностью. Было бы не марксизмом, а рационализмом стремиться свести непосредственно к экономическому базису общества изменение этих отношений самих по себе, выделенных из общей связи их со всей идеологией.
Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ? Но важнее всего общественная сторона. Питьё воды дело действительно индивидуальное. Но в любви участвуют двое, и возникает третья, новая жизнь. Здесь кроется общественный интерес, возникает долг по отношению к коллективу. Как коммунист, я не питаю ни малейшей симпатии к теории «стакана воды», хотя бы на ней и красовалась этикетка «освобождённая любовь». Вдобавок, она и не нова, и не коммунистична. […]
Не то чтобы я своей критикой хотел проповедовать аскетизм. Мне это и в голову не приходит. Коммунизм должен нести с собой не аскетизм, а жизнерадостность и бодрость, вызванную также и полнотой любовной жизни. Однако, по моему мнению, часто наблюдаемый сейчас избыток половой жизни не приносит с собой жизнерадостности и бодрости, а, наоборот, уменьшает их. Во время революции это скверно, совсем скверно». [конец цитаты]
Ну понятно, что после таких слов Ленина (которые стали известны только благодаря Кларе Цеткин, про которую говорили всякое), борьба с сексуальностью не могла не дойти до своего логического, а вернее совершенно иррационального завершения. В СССР любили доводить до абсурда любую идею (борьба с алкоголизмом тому порука).
Если брать телевидение, то по ТВ не было ни одной передачи, в которой был бы хоть какой-то намёк даже на самую слабую эротику. В чём тут дело – чёрт их знает. Пара слов о программе советских телепередач. В 70-х – начале 80-х годов в Москве было 4 телеканала. Первый и второй, Московский и учебный. Учебный шёл примерно до 14 часов и по нему шли учебные программы, которые иной раз даже показывали на уроке в школах. Самым большим развратом, который могли показать по этому каналу – какая-нибудь передача по ботанике о том, как растения оплодотворяются при помощи пестиков и тычинок (или как там у них с этим делом?). Московский канал начинал работать где-то после 16 часов и по нему шла в основном какая-то скучная мура. Первый и второй каналы работали примерно с 8 и до примерно 23:30 – 24 часов. Причём примерно с 13 до 15 был перерыв в вещании (сейчас в это даже как-то не верится). Художественные фильмы до 21 часов в будни показывали крайне редко. В 21 час начиналась программа «Время», которая заканчивалась в 21-30. И с 21-30 по второму каналу каждый день показывали какой-нибудь художественный фильм «для взрослых».
Естественно, фильм «после программы Время» для детей не предназначался. Однако это был самый обычный, лишённый каких-либо намёков на эротику фильм. Моя мать работала через сутки, так что довольно рано я стал смотреть эти фильмы «после 21-30» (что, вообще-то, мне было строго настрого запрещено). Однажды в программе передач я увидел фильм «Нагая пастушка». Значение этого слова мне было уже известно и я уже было предвкушал «клубничку», но оказалось, что это был какой-то чешский вроде бы детектив про то, как вор хотел похитить из музея картину под названием «нагая пастушка». Короче, в плане секса советское ТВ почти всегда представляло из себя выжженную пустыню. И почти все художественные фильмы, которые шли после 21-30, можно было посмотреть в кинотеатре.
Это вообще справедливо для почти всего советского кинематографа. Такое ощущение, что руководство советского кинематографа точно знало, что дети страны советов будут смотреть советские фильмы и ему – руководству – заранее перед этими детьми было стыдно, если бы в фильмах показывали обнажённых женщин. Нельзя сказать, что т.н. постельных сцен в этом кино не было. Но они были по-советски пуританские. Если, например, по сюжету мужчина и женщина должны были лечь в постель, то ложились они обязательно в нижнем белье и под одеяло. После этого сразу же показывали утро следующего дня. И всё что между ними произошло каждый мог домысливать в соответствии с собственной фантазией. Крайне редко какой-нибудь архиреволюционный режиссёр показывал какую-нибудь обнажённую часть женского тела, например, грудь. Причём такой кадр длился какие-нибудь доли секунды.
Помнится, когда я учился в классе не то 7, не то 8, по ТВ прошёл многосерийный фильм про войну. В одном из серий показывались зверства немецких оккупантов на захваченной территории. В частности, был эпизод, как несколько немецких танкистов насилуют в сарае комсомолку. По советским меркам это была просто сексуальная революция – показали тяжело дышащих злобных танкистов с рожами, как у мясников из Елисеевского гастронома, и уже изнасилованную комсомолку в разорванном платье, из которого торчала обнажённая грудь. Ясное дело, на следующий день эта сцена стала самым бурным образом обсуждаться в школе.
Ещё припоминаю странный эротический чёрно-белый прибалтийский фильм «Девочка и эхо». Фильм этот сегодня (в свете наездов на канала «2x2») наверное был бы запрещён к показу. Там по ходу действия девочка – реальная девочка лет 12-13, любит купаться нагишом в море. Это, так сказать, стержень сюжета. Девочку, вроде бы, играла та же артистка, которая играла Суок в фильме «Три толстяка». По ходу действия с девочкой знакомится мальчик примерно такого же возраста. Знакомится прямо на берегу. У них возникает чистая дружба, усиливающая тем, что мальчик присутствует при купаниях девочки. Но вот однажды на пустынном берегу появляется ватага «взрослых мальчишек».
Мальчишки просекают, что девочка в море голая и начинают всячески словесно глумиться над ней и мальчиком. Девочка, само собой, опасается выйти из воды и просит своего друга подать ей одежду. Но друг, убоявшись угроз старших мальчишек, пасует. Тогда девочка гордо встаёт, презрительно глядя на мальчишек выходит из воды и отбирает у главаря свою одежду. При этом вся ватага тупо пялится на неё, но потом раскаивается. Зрители, понятное дело, тоже пялились. В принципе, этот фильм был каким-то нонсенсом для советского кинематографа. Но широким экраном он не шёл. Кто-то его смотрел, кто-то – нет. Во всяком случае, оброс он всякими гиперболизированными подробностями. Например, один мой одноклассник чуть на говно не исходил, доказывая, что фильм был цветным и он видел «полную версию», где гениталии девочки показывали во всех подробностях.
Иной раз в советских фильмах были и более подробные сцены. Например, в фильме Тарковского «Андрей Рублёв» есть сцена празднования Купалы. И там толпа голых мужиков и тёток (правда почти в темноте) довольно долго – секунд 5 – бегают друг за другом для последующего спаривания. Также можно вспомнить фильм «А зори здесь тихие», в котором есть сцена, в которой женский взвод во всей красе – то есть нагишом – парится в бане. Интересно, что когда этот фильм первый раз показывали по ТВ (было это кажется в первой половине 70-х годов), то пуританское телевизионное начальство сцену в бане вырезало. После этого режиссёр фильма Станислав Ростоцкий в «Литературной газете» выступил с гневной критикой порочной практики советских телевизионщиков, доказывая, что сцена в бане никакая не порнуха и даже не эротика, а принципиальный момент, показывающий душевную чистоту советских зенитчиц в годы войны. Уговорил. В следующий раз «А зори здесь тихие» по ТВ уже показали с этой самой сценой.
Кстати, по ходу фильма старшина Федот живёт с какой-то местной селянкой. Точных указаний на это в фильме нет, но намёки присутствуют. Словом, если советские зенитчицы были чистыми девушками с мечтами о принце на белом коне, то старшина Федот был парень хоть куда и в сексуальном плане устроился там вполне неплохо. Ну да это только усиливает правдивость фильма – потому что кто бы поверил, если бы старшина Федот, который командует женским взводом и живёт в деревне, в которой нет ни одного мужика, вёл бы себя аки монах-отшельник. С такими-то усищами?
