Согласно проведенному исследованию, более 60% израильтян и 40% израильтянок не считают секс по принуждению со знакомым человеком изнасилованием. Это означает, что граждане Израиля настроены более патриархально, чем израильские законодатели — ведь закон квалифицирует как изнасилование любое половое сношение не по взаимному согласию.

Доктор Авигаль Мор, клинический психолог и глава программы гендерных исследований академического колледжа Тель-Хай, опросила 160 женщин и 159 мужчин. Она установила, что только 18,5% женщин и 17,3% мужчин полагают, что насильником может оказаться муж или постоянный партнер. Доктор Мор поделилась своими выводами

Что ваше исследование может рассказать об израильском обществе?

Прежде всего, то, что оно немногим отличается от других. Секс со знакомым человеком против желания женщины воспринимается как изнасилование реже, чем секс по принуждению с незнакомцем.

Насколько распространены изнасилования со стороны родственников и знакомых?

Согласно статистике, 75-80% изнасилований совершаются мужчинами, знакомыми со своими жертвами — мужьями и другими родственниками, работодателями, теми, с кем женщина пошла на свидание. Тем не менее, согласно стереотипу, привычной формой изнасилования все еще считается нападение со стороны незнакомого человека. На самом деле, это происходит максимум в четверти случаев. Наше исследование установило, что более распространенный тип секса по принуждению часто не воспринимается как изнасилование. А ведь с точки зрения закона, в обоих случаях речь идет о тяжком преступлении — изнасиловании.

Согласно выводам исследования, разница между мужчинами и женщинами в осознании этого факта составляет около 20%. Это признак патриархальности израильского общества?

Безусловно. Это свидетельствует о социальном восприятии роли мужчины в патриархальном обществе, о концепции мужского и женского поведения. Мужчина должен «завоевывать» женщину, «покорять» ее. Многие мужчины, получив соответствующее воспитание, не могут отделаться от подобных «норм» поведения. И мужчина продолжает действовать подобным образом, даже если женщина не демонстрирует заинтересованности. Согласно патриархальным «нормам», это не считается изнасилованием.

Вы исследуете эту проблему долгие годы. Насколько изменилась ситуация за прошедшее время?

Мои работы обычно рассматривают различные аспекты проблемы изнасилований, и насколько я знаю, это первое подобное исследование в Израиле. Но мои выводы совпадают с теми, что были получены в других странах. Там на протяжении последних 20-30 лет не было отмечено положительных сдвигов. Но при этом нужно помнить, что до второй волны феминистского движения в 60-70-х годах XX века вопрос о сексе по принуждению как о форме изнасилования вообще не обсуждался обществом. Так что сама полемика по данному вопросу уже огромное достижение. Ведь и сейчас согласно практике, принятой во многих странах третьего мира, в браке просто не может быть принуждения к сексу, а в отдельных случаях, согласно закону, если жена оказывает мужу сопротивление, она совершает уголовное преступление. Так что западное общество, по меньшей мере, признает, что ни брак, ни родство, ни знакомство не дают мужчине права на сексуальное насилие.

Насколько такие судебные процессы, как дело Моше Кацава, способны изменить ситуацию? Ведь даже в тексте приговора бывшему президенту фраза «принуждение к половым сношениям» была использована гораздо раньше, чем термин «изнасилование».

Теоретически, они свидетельствуют о уже произошедших в обществе переменах. Но примечательно, что судьям действительно потребовалось время, чтобы назвать вещи своими именами. Тем не менее, их приговор был однозначным, и это делает суду честь. Но для изменения ситуации нужно, чтобы подобные процессы происходили и дальше. Не стоит забывать, что дело Кацава дало и противоположный пример отношения государственных инстанций к проблеме — ведь прокуратура была готова заключить сделку, снимающую с подсудимого обвинения в изнасиловании, обвинив его всего лишь в домогательствах. И, слава Богу, что впоследствии судьи заняли более прогрессивную позицию.

Означают ли выводы вашего исследования, что женщина может подать жалобу в связи с тем, что стала жертвой секса по принуждению, не осознав, что это было изнасилованием?

Прежде всего, хочу напомнить, что в данном конкретном исследовании мы сконцентрировались не на жертвах изнасилований, а на широкой общественности. Но как клинический психолог, занимающийся реабилитацией жертв изнасилований, могу сказать, что часто обращающиеся ко мне женщины отказываются признаться, что были изнасилованы, опасаясь реакции общества.

По этой самой причине и «Алеф» из министерства туризма в ходе судебных слушаний по делу Кацава так и не произнесла слова «изнасилование».

Именно так. И то, что женщины отказываются признаться в этом даже самим себе, только мешает им вернуться к нормальной жизни. Они стали жертвами изнасилования, пережили тяжелую травму, но страх взглянуть правде в глаза мешает их исцелению. Надеюсь, что вызванная исследованием общественная полемика поможет жертвам изнасилования назвать то, что они пережили, своим именем, взглянуть правде в глаза. Ведь и окружающие понимают, что жертва изнасилования имеет право на определенную психологическую реакцию. А если женщина говорит, что никто ее не насиловал, в глазах людей это лишает ее права на боль и страх. Более того, часто это позволяет насильнику избежать наказания.

Сталкивались ли вы со случаями, когда мужчины становились жертвами изнасилования со стороны женщин?

В 96% случаев мужчин насилуют другие мужчины, ведь женщине и физически сложно кого-либо изнасиловать. Но можно говорить о сексуальных домогательствах, когда женщина использует силу, чтобы склонить мужчину к сношениям. Но она может только применить имеющиеся у нее средства, чтобы навязать мужчине сексуальное поведение, противоречащее его желаниям.

Как действовать мужчинам? Ведь с одной стороны, абсолютно неприемлемо поведение, при котором мужчина говорит «она сама виновата». С другой стороны, мы должны проявлять инициативу. Как нам найти золотую середину?

В этом и заключается суть проблемы. Золотая середина там, где на ясный вопрос дается ясный ответ. Старая точка зрения отражена в песне «Что ты имеешь в виду, когда говоришь нет?» В современном обществе этому нет места. Сейчас необходима полная ясность в степени согласия девушки. «Нет» — это всегда «нет», а все, что не «да», необходимо воспринимать, как «нет». Когда этот принцип будет усвоен, изнасилований станет намного меньше. Ведь это — диалог, в котором каждая сторона должна выяснить намерения другой, и лишь затем — действовать. Что может быть проще?

То есть секс — прежде всего, вопрос коммуникации?

Разумеется, секс — прежде всего, вопрос коммуникации. Все на свете — прежде всего, вопрос коммуникации. Ведь подавляющее большинство мужчин — не насильники и не хотят навязывать себя женщине. Мое новое исследование как раз и посвящено вопросу согласия. И все спрашивают: «А что будет с романтикой, со спонтанностью?» Но это же не анкета на 500 страниц, просто нужно спросить, имеем ли мы в виду то же, что и вы, и оставить за нами право ответить отказом.