С тех пор как я вышла замуж, секса стало гораздо меньше. В разы. Муж приходит с работы, целует меня в висок, пробегает рукой по спине, на секунду задерживается чуть ниже и спрашивает, что у нас на ужин. На ужин у нас жареная картошка с грибами, домашние булочки с изюмом, еще теплые, и домашний лимонад. Все, как он любит.

Потом он играет с дочкой — моей дочкой, которая внезапно стала нашей, укладывает ее спать и читает сказки. Потом чинит кран. Потом вспоминает, что купил мне новую мышку: «Анатомическую, у тебя не будет болеть запястье». Потом смотрит новости. Я сажусь рядом, прижимаюсь грудью, целую в плечо. Он смотрит новости.

Я просовываю ладонь под пояс его брюк. Он отрывается от экрана: «Что, надо трахаться?» Я смущаюсь, убираю руки. «Нет, я... просто очень соскучилась. Ты так много работаешь!» Он рассеянно перебирает мои волосы: «Сейчас, я только досмотрю...» Заканчиваются новости, он убирает со стола, идет в душ, вспоминает, что оставил носки у дивана, возвращается и относит их в грязное. Долго моется, я слышу, как он там поет и улыбаюсь: у мужа очень хороший голос.

Дело в том, что я его люблю. А еще в том, что мужчины красивее, умнее, заботливее и сексуальнее я не встречала. В последнем — вся моя печаль. Я не могу спокойно находиться рядом с ним: со страстью пубертатного подростка я слежу, как он двигается, как улыбается, как раздевается. Смотреть на него голого и спящего — отдельное удовольствие и мука. Хочется его сразу же разбудить и... Или не будить и!.. До «и!..» у нас доходит редко.

Он выходит из душа, падает на кровать и начинает потихоньку подползать боком и просит помассировать ему спину. Я знаю, чем все закончится, но каждый раз попадаюсь. Забираюсь на его спину, разминаю мышцы, любуюсь тем, какие широкие у него плечи, как красиво завиваются волосы на затылке, распаляюсь, наклоняюсь ниже, прижимаюсь, целую краешек уха и прислушиваюсь к его дыханию — он давно и крепко спит.

Я точно знаю, чем все закончится, но всегда попадаюсь.

Я снимаю коротенькую шелковую ночнушку, переодеваюсь в широкие шорты и футболку. Ложусь рядом, муж переворачивается и подгребает меня под себя, наваливается, утыкается мне в макушку и начинает похрапывать. Я лежу и злюсь: он лучший из мужей, он красивейший из мужчин, я влюблена в него так, что в ушах гудит... И все это роскошество дрыхнет рядом. Хочется его бить по лицу и плакать. Но я лежу тихо-тихо и почти не дышу: ему завтра рано вставать, он очень устает.

Назавтра все повторяется снова. И послезавтра тоже. К выходным я убеждаю себя, что так жить нельзя, что раз между нами нет гармонии и взаимной любви, то я должна просто уйти и дать ему возможность найти ту женщину, которую он будет любить и хотеть. А потом в субботу он, как обычно, легонько гладит меня по голове, потом его пальцы задерживаются на моей шее, и он, еле касаясь, начинает поглаживать мою кожу, потом спускается ниже, стягивает с меня футболку и обхватывает губами соски...

А уже после я обнимаю его голову и заглядываю в глаза: «Ну почему мы это делаем так редко, если это так прекрасно? Почему, а?» Он вздыхает и бормочет: «Ты же знаешь, была очень сложная неделя, но с понедельника... Честное слово!»

И так каждую неделю.